Смерть для бессмертных

Глава 18. Очищающий огонь

Отправив Кару к Эбби, Маркус также попросил своего дворецкого, чтобы тот разыскал Бруно и передал, что его жена рожает. Также приказал подыскать для Эбби отличную спальню. Сам же направился к выходу, где его уже ждали Кирилл и Лиагель. Их третьего товарища с ними не было.

— А где гном?

— Он не гном так-то, — тут же исправил Маркуса Кирилл. — Он дворф.

— Ясненько. Так где он?

Парень посмотрел на свою эльфийку, а она, в свою очередь — на него.

— Ясно. Ладно, пошли смотреть, что там за знахарь, и чем он там торгует.

Конюх подвел к графу и его двум товарищам коней, как вдруг в воротах появился спешащий гонец-солдат. Он спрыгнул со своего коня и пал ниц пред графом, затем тут же поднял голову:

— Беда, граф! Там огненный человек!

— Элементаль? — хмурится Кирилл.

— Большой такой! Везде горит! Атакует ворота!

Меньше секунды — и Маркус покрывается черной материей, а затем словно испаряется. Однако Кирилл понимает, что он направился к воротам сражаться с монстром.

— Я поскачу туда! — тут же запрыгивает Кирилл на коня.

— Я с тобой! — Лиагель тоже подбегает к лошади, но у ее бойфренда было иное мнение.

— Нет! Ты будь здесь! Если вдруг там будет опасно… я не хочу, чтобы ты пострадала!

И спустя несколько секунд Лиагель осталась наедине с конюхом и гонцом.

Осмотрев обоих, она призадумалась, а затем все же взяла у конюха поводья.

— Раз уж мне нельзя сражаться с огненным человеком, то пойду хоть хижину знахаря осмотрю, — сказав это словно самой себе, она грациозно запрыгивает на коня и медленно направляется к вратам.

Дорога много времени не заняла, и потому к уже знакомому ей дому она добралась еще до того, как Маркус успел справиться с огненным элементалем. Преспокойно зайдя внутрь, она тут же наткнулась на сгорбившегося слепого старика.

Принюхавшись, старец удивленно приподнял брови.

— Эльф? Женского пола? Да еще и молоденькая? Скажи, что ты красива, ну, пожалуйста!

— Ну… — Лиагель слегка застеснялась. — Думаю, чуть красивее среднее.

— Значит, красивее большинства! Что привело тебя в мою лавку, дитя?

— Тут вчера вечером был мой друг, Карлейн. Он сказал, что брал здесь снадобье… скажем так, у моего мужчины… проблемы… с этим делом…

— Правда? — старик хмурится. — Что ж, у него, значит, и правда проблемы. Раз не может порадовать девушку с таким дивным голосом… и запахом.

— Ох, спасибо. Так… не могли бы Вы мне продать такое же снадобье?

— Конечно! Я помню того парня! Бедолага. Вынужден исполнять супружеский долг с нелюбимой женщиной. Конечно. Сейчас!

Старик вышел в соседнюю комнату, а Лиагель решила осмотреться. Она стала ходить возле полок, разыскивая что-то вроде потайной двери, ну или что-нибудь еще. К тому моменту, как она успела все осмотреть, старик так и не появился, и она решила тоже покинуть комнату.

В соседней его не оказалось. И она решила осмотреть всё и тут. Принялась водить руками перед полками и остановилась точно там, где у старика как раз таки и была потайная дверь, почуяв сквозняк. Догадаться было несложно, что одна из книг была на самом деле рычагом, отворяющим эту дверь. Нужно срочно рассказать об этом Кириллу и графу!

Она оборачивается и чуть было не подпрыгивает, когда видит прямо перед собой этого старика, подкравшегося к ней настолько тихо, что она даже не расслышала.

— Уже уходите? — спрашивает он.

— Нет, я ждала Вас. Просто… в том зале стало скучно, и я…

— Решила найти потайную дверь? Как ты догадалась, что она здесь есть? Эльфийская интуиция? Так она и правда существует?

— Я не понимаю, о чем Вы…

Старик улыбается. Немного жутко улыбается. А затем его прежде мертвые глаза внезапно поднимаются по ее ногам к животу, оттуда к груди, а затем выше. Она словно ощущает кожей, как по ее телу скользит его пошлый взгляд.

— Такая красивая… но такая лживая…

Лиагель тут же схватилась за кинжал, но старик поднял вверх правую руку — и ее отбросило к стене. Она попыталась встать, но его на удивление сильная рука хватает ее за волосы.

— Ту дуэль с Мастером Бесшумных я проиграл, и красавица-гомункул мне не достанется, но тебя, сученька, я отдеру во все щели! И никто меня не остановит на сей раз!

Она вскрикивает, когда он тащит ее по полу за волосы. Пытается вырваться, когда он останавливается подле книжного шкафа, чтобы открыть потайную дверь, но тут же за это получает пинок в живот и стонет еще сильней.

А затем он тащит ее уже по грязному подвалу. Она даже замечает краем глаза Карлейна, стоявшего на коленях и связанного по рукам и ногам. Они встречаются глазами, и она замечает, что рот его закрыт повязкой с кляпом. Он даже вроде пытается вырваться, чтобы помочь ей, но это бессмысленно.

— С тобой, красавчик, я разберусь тоже, но чуть позже! — говорит лже-знахарь ему, а затем Карлейн исчезает из вида. Вскоре эльфийку бросают на пол ее камеры и отбирают кинжалы и лук. — Жди меня, милая. Я приду — и порадую тебя. Получше, чем твой сопляк. Уж поверь. Тебе понравится!

И теперь дверь ее камеры захлопывается.

Осмотрев свое новое жилище взглядом, Лиагель спокойно поднялась и встала на колени, затем села на полу в самурайском стиле. Закрыв глаза, стала мысленно просить Кирилла найти её. Она знала, что рационального смысла в этих ее действиях нет, однако верила, что сила их любви заставит его её найти.

***

Выглядящий как Карлейн убийца медленно идет по коридору бесшумной поступью. Он знает, что в замке сейчас никого нет, а самое главное — нет графа, так как он сражается сейчас с элементалем. Вчера он еще думал, что действительно является Карлейном. Думал так и до сегодняшнего утра — пока не выпил это зелье. Знахарь сказал выпить его утром. И едва он это сделал — как воспоминания вернулись. Он вспомнил всё. Всё без исключения. А также — свою задачу — убить графиню.

А сейчас он очень медленно отворяет дверь в святую светых — спальню самого графа. Туда, где в данный момент принимает ванную сама графиня. Трое ее прислужниц омывают ее тело в розовой воде, пахнущей какими-то вкусными цветами, и ни одна и них не слышит его. Не слышит и графиня. Однако все равно как-то странно дергается (запах то ли уловила?!)

Резко оборачивается и успевает увидеть, как лже-Карлейн достает из-за пояса метательный кинжал и бросает в нее. И даже успевает среагировать — резко уходит под воду — и кинжал вонзается в грудь одной из ее служанок.

Раздаются крики.

Девушки отбегают от ванны, а сама графиня резко выныривает из воды. Голышом бросается к постели, и Карлейн достает уже второй свой нож.

Бросает.

Графиня ныряет за кровать, словно просчитав его движения, что заставляет убийцу улыбнуться. Он видит, как она стягивает с кровати волчью шкуру.

— Идиотка! Лучше бы придумала, как спасти свой мокрый зад, а не о том, как его прикрыть!

Едва он успевает взяться за рукоять клинка, как из-за кровати на него бросается огромный черный волк. Опешив, он едва успевает увернуться, но чувствует, как клыки зверя разрывают ему мышцы на плече. К счастью, левой рукой он сражается столь же хорошо, как и правой — и потому вынимает меч.

— Так ты оборотень! Надо же! Никогда не встречался с оборотнями!

Волк, а вернее даже волчица, которая теперь находится на другом конце спальни, разворачивается для еще одного прыжка. Скорость впечатляет, но убийца уверен, что на этот раз он попадет точно в цель.

И волчица совершает прыжок, но теперь лже-Карлейн реагирует, скользнув под нее — и острие его клинка направляется точно в грудь, в одно из межреберий. Туда, где, как ему кажется, прячется сердце.

***

Кирилл не успел на бой — Едва он доскакал до стены, как Маркус расправился с элементалем прямо на его глазах.

— Эх, — печально говорит парень, — прискачи бы я раньше тебя — и тебе не пришлось бы столько возиться!

Спенсер усмехается.

— Не многовато ли спеси, молодой человек?

— Да вроде нет. Я бы и правда разделался с ним не хуже тебя. Ты… просто раньше пришел.

Маркус кивает.

— Ты забавный, — хлопает он его по плечу, — весело помрешь.

— А ты слишком мрачный, словно из DC приперся.

— Где твоя эльфийка?

— Осталась в замке.

— Ладненько. Пошли теперь к знахарю, как и планировали.

— К нем тоже телепортироваться будешь, а потом себе все лавры заберешь?

Маркус тяжело вздыхает, однако решил пойти на поводу у раздражающего юнца.

— Дайте мне коня, — говорит он одному из стражей. — Сейчас покажешь мне, как будешь вести допрос с пристрастием. Сможешь расколоть знахаря? Говорят, что он слеп и немного глуховат. Я бы расколол его за несколько секунд, но ты… наверное, и парой обойдешься?

— Даже не сомневайся! — уверенно заявил Кирилл, понятия не имея, что значит «допрос с пристрастием», однако коли начал понтоваться, то понтуйся до конца. — Если этот знахарь действительно что-то знает, то я из него выбью все дерьмо!

Маркус усмехается вновь.

***

Когда Бегриф просыпается, ему поначалу кажется, что все еще ночь, однако той служаночки, которой он присунул вчера вечером, а потом тут же уснул, рядом не было — а ведь он хотел поиметь ее еще разок до того, как придется заниматься всякими разными делами.

Но, едва он собрался с мыслями, как тут же осознал, что прикован к кровати. Четырьмя наручниками по рукам и ногам. Его будто бы распяли. Да еще и абсолютно голого!

— Эй! Что за шуточки?! Я Бегриф! Вам несдобровать за такие проделки!

— Правда? — слышит он безумно приятный женский голос с другой стороны комнаты. — И что же ты мне сделаешь, дворф? То же, что сделал с моей служанкой? За вчерашнее, вообще-то, ты мне «спасибо» сказать должен. Или считал, что она тебе отдалась за твою мощную харизму?

— Ну… да. А ты… кто?

Девушка зажгла спичку и поднесла ее к свече. Затем пододвинула к себе поближе, чтобы свет выхватил из тьмы ее лицо. Первое, что увидел Бегриф — это серебряные прекрасные волосы. А уже затем — красивейшую человеческую девушку из всех, каких когда-либо видел. Лицо настоящего ангела.

— Кирилл рассказал мне о тебе. Даже не представляешь, какими болтливыми могут быть мальчики с набухшими писюнами.

— Мне ли не знать, — буркнул он.

— Он к тебе хорошо относится, ты ведь знаешь?

— Естественно. Равно как и я к нему.

— Ой-ли? — девушка недоверчиво улыбается.

— Как это понимать?

— Разве ты… не сохнешь по его эльфийке? Эльрикель, кажется?

Бегриф хмурится.

— И что значат эти порезы? — она берет подсвечник и встает, подходит ближе, подносит свечу к его бердам, заодно освещая и короткий, но весьма толстый половой орган. — Ох… так вот как выглядит дворфский пенис? Не обижайся, но… это уродство.

— Уверен, твоя щелка тоже мне бы не понравилась!

Девушка улыбается, смотрит дворфу в глаза.

— Проверить тебе не удастся, — и сразу после этих слов она наклоняет свечу прямо над его достоинством. Расплавленный воск тут же капает вниз — и Бегриф громко кричит.

— Больная мразь! — и снова кричит от боли. — Я отрежу тебе соски, сука! И засуну их тебе в зад! Оттрахаю тебя, как кобылу, а затем размозжу твою маленькую черепушку своим молотом! Больная ты дрянь!

— Именно это ты мечтаешь сделать с Кириллом? Размозжить ему череп? Как часто ты фантазировал на эту тему?

Губы Бегрифа трясутся.

— Да кто… кто ты такая?! Откуда тебе всё это известно?!

— Аква мне рассказала. Всё про тебя рассказала. Все твои мысли. Все фантазии. Как ты вообще живешь на этом свете?

— Так она… она тоже знает? — левое веко Бегрифа стало дергаться.

— Ты ведь чудовище, Бегриф. Неужели не понимаешь? Вроде дышишь, ешь и даже спариваешься, а сам… давно уже мертв. И гниешь… изнутри.

Бегриф тяжело дышит.

— Кирилл не заслужил такого друга, как ты. Он добрый, чуткий и доверчивый парень. Лучший из чужеземцев. Я бы отправилась с ним, если бы… для меня в его отряде нашлось бы место. Когда-то я так же думала и о Маркусе, но… ошиблась. Но у меня и выбора-то не было… а теперь есть, Бегриф. Кирилл помог мне. А я… помогу за это ему.

И теперь она ставит свечу прямо на прикроватную тумбочку слева от его лица.

— Сегодня ты умрешь, Бегриф. Сгоришь. Прямо… на этой самой кровати. Надеюсь, тебе понравилась эта ночь, ведь… можешь считать, что она стала твоим предсмертным желанием.

— Ты не посмеешь, — выцеживает он сквозь зубы, на что красивейшее из созданий лишь пожимает плечами.

— Так ведь… я как бы уже, — теперь она наклоняется и поднимает с пола некий глубокий сосуд, содержимым из которого начинает его поливать. — Это масло. Оно… очень хорошо… горит…

— Нет! — кричит он, а затем захлебывается струей, попавшей прямо в этот самый момент ему в рот. — Нет!

Она обливает его всего. С головы до ног.

— Нет, пожалуйста! Нет!

Красавица, не знающая жалости, молча поднимает подсвечник и в последний раз смотрит дворфу в глаза.

— Я буду для него лучшим другом, чем ты, — обещает она, а затем подносит пламя к его бороде, которая молниеносно вспыхивает.

Пламя практически сразу распространяется по всему его телу и переносится на постельное белье. Истошные крики боли наполняют комнату, когда огонь освещает ее всю, выхватывая из темноты и девочку, молча стоявшую в самом дальнем углу и всё это время пристально наблюдавшую за происходящим.