Смерть для бессмертных

Глава 27. Ход конём

— Как же… так-то, а? — Аква стояла у искусственного мини-водопада, через воды которого наблюдала за происходящим в саду Голденхэйвена. — Нет-нет-нет, не может такого быть, нет! Не так всё должно было быть, ой не так! Ну… как так-то, а?!

Схватившись за свою фиолетовую голову, она опустилась на корточки и застыла.

В голове, словно волны, рождались десятки идей, но почти тут же они разбивались о скалы твердых аргументов. У нее не осталось никого. Все ее планы рухнули в одно мгновение. Случилось то, чего случиться совсем не могло. Перегил переиграл её. Он подал Маркусу такой расклад, что даже она на его месте согласилась.

— Как же… так? — скулит она, готовясь заплакать. — Что делать-то теперь?

***

В мире, очень похожем на тот, из которого родом был Кирилл, но всё же им не являющимся, они с Эльрикель пробыли всего пару дней, однако уже смогли познать всю «прелесть» нынешней бюрократии.

Являясь людьми без денег, удостоверений личности, паспортов и каких-либо других документов, они моментально получили статусы бомжей. Пообещав, что он обязательно что-нибудь придумает, Кирилл отвел Эльрикель на вокзал, где планировал с ней переночевать, якобы ожидая поезд. Но прицепившийся охранник потребовал показать билеты, после чего нашу парочку выбросили на улицу прямо посреди ночи.

Словно некая ирония, невероятной удачей в жизни Кирилла стало то, что для многих другие, напротив, оказалось бы чертовским невезением — прямо возле вокзала к ним пристали трое не очень приятных внешне парней. Потребовали отдать все драгоценности, деньги и телефоны. Один из них даже вытащил нож.

Из всего того, что просили эти ребята, у Кирилла и Эльрикель были лишь ее драгоценности, о которых и сам Кирилл до этого момента почему-то благополучно запамятовал — а теперь вот мысленно уже сдавал все ее побрякушки в ломбард. Естественно, клятвенно обещая, что накупить ей еще больше и лучше, и даже что выкупить то, что они сейчас сдадут.

— Так, друзья, — хлопает Кирилл в ладоши, даже не подозревая, как по-идиотски он выглядит в этих своих крестьянских одеяниях, — сейчас дружно раздеваемся и сдаем мне всю наличку, что у вас есть.

Естественно, троица начинает ехидно ржать, и Кирилл даже выжидает, когда они наржутся вдоволь.

— Что ж, если вы закончили… — говорит Кирилл, а потом демонстрирует им основы рукопашного боя, которому его обучил могучий Гелегост.

Переодевшись в шмотье одного из них и накинув на Эльрикель кожаную куртку другого, Кирилл двинулся на поиски отеля. Благо, деньги теперь у них были. Он понятия не имел, сколько это в перерасчете на тенге (казахстанскую валюту), но однозначно их было немало. Как минимум, должно хватить на ужин и одну ночь.

Как оказалось чуть позже, им хватило бы даже на месяц.

***

Когда война с Перегилом закончилась, так и не начавшись, Гелегост даже и не знал, как себя чувствовать — с одной стороны, он был рад, что ни он, ни Лиагель не погибли, а с другой… ему очень хотелось кого-нибудь убить.

Когда их с Лиагель к себе вызвал Карлейн, узревший в этой парочке лучшего воина и лучницу из всех, кого Карлейн повидал в армии графа (точнее, теперь уже Десницы Бога), Гелегост тут же согласился на роль капитана и учителя для молодежи. Лиагель была предложена примерно такая же должность — тренер и командир стрелковых войск.

В будущих сражениях во имя Перегила (под которые подписался Дракула) они, как оказалось, имели право не участвовать, хотя отряды добровольцев всё же и набирались время от времени. Их главной задачей было защищать стены Айронхолла. Всеми возможными способами.

Переговорив с Карлейном, уже получившим графский титул, они отправились бродить по улицам Голденхэйвена и наткнулись на таверну «Яйца Кракена», где и решили заночевать — понравилось уж больно Гелегосту название.

Сев за столик и немного выпив, орк был весьма удивлен увидеть Карлейна в компании какой-то неизвестной женщины со шрамом на левой щеке. Тем не менее, он решил, что нужно непременно подойти и выказать уважение.

Взяв свою кружку, наполненную пивом, он направился к столику Карлейна.

— Лорд Карлейн! — заорал он чуть ли ни на весь трактир, — разрешите Гелегосту еще раз поздравить Вас за полученный титул и сказать спасибо за предложенные должности! За здоровье лорда Карлейна!

Девушка со шрамом перевела удивленный взгляд на своего спутника, а тот, казалось, и вовсе словно замер с раскрытым ртом и побледневшей кожей.

— Лорд? — переспрашивает девушка у Карлейна. — Он сказал, что ты лорд?!

— Карлейн? — вдруг поднимается кто-то с соседнего столика. Смотрит в глаза бедняге. — Ух ты ж! Точно! Карлейн! Это ты! Ты, сукин ты сын!

Карлейн испуганно смотрит то на этого мужчину, то на орка, то на Кассандру.

— Это ты выгнал меня из войск! — ноздри мужика вздулись. — Ты прогнал меня из Айронхолла…

— Нет! Это был не я! — Карлейн вытянул руки вперед. Страх сковал его.

Гелегост удивленно стал смотреть на эту картину, не понимая, что, собственно, происходит.

— Не ты?! Как же! Я навсегда запомнил твою наглую физиономию!

— Так, слушай, братишка, — вмешивается Кассандра, — сейчас ты сядешь обратно за свой столик и больше не встанешь, иначе…

— Иначе что, малышка? Сиди лучше, пока я тебе рожу и с другой стороны не подправил.

Кассандра резко встает. Не ожидавший от нее никакой угрозы мужчина неприятно удивляется, осознав, что эта шрамированная сука погрузила в его живот кинжал по самую рукоять.

— Больше не смешно? — спрашивает она, вынимая нож и нанося еще один удар теперь уже в правое подреберье. — Не смешно?!

— Ты гляди, че творит! — заорал кто-то из-за другого столика.

— Она его пырнула!

— Ах ты дрянь! — орет, по-видимому, друг того самого мужика, который сейчас медленно сползает на пол, готовясь помереть.

Начинается поножовщина.

На Кассандру бросается сразу трое парней. Карлейн тоже встает, чтобы помочь, но некто хватает его сзади и тащит куда-то в сторону. Он видит, как какой-то урод нападает на Кассандру со спины, но этот здоровенный орк, который всю кашу и заварил, вырубает его одним ударом. А затем вырубает еще одного, после чего желающих сражаться резко убавляется.

— Гелегост бы не советовал, — говорит этот орк, показывая пальцем на Карлейна, — трогать его. Гелегост видел, как сражается Карлейн. Карлейн — очень страшный. Лучше отпустите Карлейна.

То ли поверив орку, то ли попросту испугавшись самого орка, тот человек, что держал Карлейна в захвате, отпускает его.

— Спасибо, — говорит Карлейн и подходит к столику. Они с Кассандрой переглядываются. Затем смотрят на Гелегоста.

— Что за хрень тут происходит? — спрашивает Кассандра, наконец.

И к этой троице подходит неизвестно откуда взявшаяся эльфийка.

— Ты ведь не Карлейн, да? — спрашивает она, глядя на парня.

— Карлейн, — говорит он. — И если я правильно понял то, что сейчас здесь происходит, то я… как бы настоящий Карлейн.

Лиагель смотрит на него и понимает, что это правда.

— Тот колдун… он использовал твою внешность. Верно?

И Карлейн кивает.

— Ладненько, зайчик, — хмурясь, произносит Кассандра, — давай-ка выкладывай, что за херня тут происходит.

— Гелегосту тоже интересно, — вставляет свои пять копеек орк. — А то Гелегост вообще ничего не понял.

***

Карлейн, ставший теперь графом, молча следовал за новоиспеченным Десницей. Ему нравился такой резкий карьерный взлет своего господина больше, чем свой собственный. И, хотя ему и пожаловали графские угодья, свободные от суверенитета Перегила, это его волновало постольку-поскольку.

Сейчас же он шел вперед позади и чуть правее Маркуса, тогда как слева от него гордо вышагивала Кара. Шли они на коронацию, если это так можно было назвать — на эдакую церемонию, во время которой Маркус официально получит титул Десницы, первого человека в Империи, второго существа после Бога, самого Перегила.

Когда они остановились, и верховная жрица начала читать свою длинную неинтересную речь, Кара едва заметно коснулась руки Карлейна.

— Ты обиделся на меня?

— Нисколько, — честно говорит Карлейн и ощущает, что она смотрит на него.

— Обиделся. Я бы тоже обиделась на твоем месте.

— Кара, я изначально понимал, что ты — женщина графа. То, что ты провела с ним эту ночь — лишь ожидаемый финал наших отношений.

— Но ты… — Каре неловко, — ты расстроен?

На самом деле, он испытал облегчение, но роль нужно было доиграть до конца.

— Я — взрослый мальчик. И смогу это пережить. Прошу, не беспокойся за меня.

Она кивает и переводит взгляд на Маркуса, который уже к этому времени стоит перед самим Перегилом.

— Не хочу это видеть, — слышит она голос Карлейна.

— Не хочешь? Серьезно? Он… становится первым человеком в мире!

— Нет, не это, — Карлейн отворачивается, — а то, как господин встает на колени…

И именно эту часть Карлейн и пропускает — умышленно не смотрит, как его кумир опускается на колени. И не важно, перед кем он это делает. Пусть даже перед Богом. Карлейн всегда хотел, чтобы Дракула был первым.

И Кара без труда это понимает.

***

Пару дней Кирилл и Эльрикель просто живут на деньги, отобранные у той гопоты, одновременно с этим подыскивая работу. Брать на работу без документов соглашаются совсем немного куда, однако пара вариантов всё же находится. И, возможно, на первое время они бы так и устроились: он — продавцом-консультантом в магазине электроники, а она — официанткой в ближайшей кафешке, однако утром третьего дня…

Кирилл выходит на балкон в одних семейных трусах, почесывая яйца левой рукой, а правой сжимая ручку кружки с чаем. Смотрит на проезжую часть и жопой чует, что что-то не так — машин нет. Вернее, нет движущихся машин. Никакого движения. Нет и пешеходов. А ведь должны быть, черт возьми.

Он уже не хочет пить чай, так как начинает побаиваться такого поворота событий, и отставляет его в сторону. Выходит в коридор отеля — и тут же наталкивается на куда-то спешащую девушку.

— Что случилось? — спрашивает он.

— Опаздываю! Капец, проспала! — бросает она и несется вперед. Чуть позже из других дверей тоже начинают судорожно появляться куда-то спешащие люди. И все они, как понял Кирилл, опаздывают.

Когда он вновь выходит на балкон, то наблюдает самый настоящий хаос — куча машин, куча людей. Все куда-то бегут, куда-то спешат. Машины сигналят, требуя торопиться тех, кто впереди.

— Все… опоздали? Типа проспали, что ли, дружно?

Наблюдает за происходящим некоторое время, а затем идет к телевизору, небольшому, дешевенькому, но зато хоть цветному. Щелкает каналы, а там ничего.

— Прикольно, — говорит он, даже не догадываясь о том, что произойдет чуть позже.

***

Аква бьет рукой по водопаду, разозлившись на происходящее, и уходит из сада, направляясь к себе, в свою комнату. Все ее планы накрылись медным тазом. Она считала, что выигрывает при любом раскладе. Но, как оказалось, она не рассмотрела самые нелепые и простые варианты. Предательство Маркуса ею даже не рассматривалось.

Запершись у себя в комнате, она долгое время пролежала на кровати, раздумывая о дальнейших ходах. Партия была явно проиграна. Ее ферзь внезапно сменил свой цвет — и этот факт не мог не выбить её из колеи.

Просчитав несколько вариантов, она пошла к Хейзелу, чтобы узнать у него, пойдет ли он за ней, даже если придется покинуть этот мир. Лишь он — и она. Только вдвоем.

Хейзел думал довольно долго. Сидел и обмозговывал. И, когда Аква практически решила уйти, он, наконец, дал ей свое согласие. Мысленно сказал ей, что пойдет куда угодно, но лишь с тем условием, что мама будет вместе с ним.

Огорчившись такому раскладу (ведь мама-то теперь отсюда ни ногой), она поплелась к себе, осознавая свое окончательное и бесповоротное фиаско. А зайдя в комнату, тут же поняла, что в ней кто-то есть.

— Видела то, как твоя основная фигура переметается на сторону вражеского короля? — раздается мужской голос, и Аква облегченно выдыхает.

— Я уж думала, очередной убийца. А это… всего лишь ты.

— Убийц больше не будет, детка. Я пообещал своему Деснице, — Перегил выходит из тени — он нисколько не отличается от обычного человека — нормального роста, нормальный цвет кожи, никакого огня на голове, никакого света в глазах. Правда, волос у него вообще нет — он лысый.

— Чего это у тебя башка не горит?

— А чего это ты девочкой прикинулась?

Они оба смотрели друг на друга некоторое время, а затем Аква все же прошла по комнате и встала прямо перед ним.

— Ну, хватит, — закатывает Перегил глаза, — покажись уже в своем истинном обличие.

Пару секунд Аква просто размышляет, а затем вытягивается, как делала это перед Маркусом и Кириллом. Вот только если те видели ее с человеческой кожей, пусть и с синими, или фиолетовыми волосами, то вот перед Перегилом она сейчас стоит с кожей цвета океана, да и вовсе является как бы полупрозрачной, словно состоящей из воды.

Перегил широко улыбается, а затем и сам воспламеняется. Становится красно-желтым, полностью покрытым языками пламени. Его одежды вспыхивают на нем и обращаются горсткой черного пепла.

И вот они стоят друг напротив друга — вода и пламя.

— Я скучал, — шепчет перегил и поднимает руку, чтобы коснуться пальцами ее щеки.

Она позволяет, закрыв глаза — и там, где его пальцы касаются ее кожи, образуется пар. Но это не приносит дискомфорта ни ей, ни ему.

— Хватит, любовь моя, — шепчет он Акве. — Давай завершим эту глупую ссору. Признай, что проиграла — и вернись ко мне.

Аква все еще стоит с закрытыми глазами, и лишь отрицательно качает головой.

— Аква, — очень тихо и нежно произносит Перегил, — я не могу без тебя. Мои эмоции… их держать все труднее и труднее. Всё же я огонь. Я пламень. Сама ярость. Лишь ты… сдерживаешь эти всполохи. Ты… дополняешь меня, детка. Хватит уже. Поигралась со смертными — и довольно. Пора возвращаться домой. Наша общая пешка принесет нам этот мир на блюдечке с золотой каемочкой. Незачем больше сражаться. Кошмар — мой. Бесшумные — тоже. Неужели ты и правда считала, что я стану драться с ним? Любой расклад не в мою пользу. Я не настолько глуп, детка…

Он касается ее подбородка, поднимает к себе ее лицо — и она открывает глаза. Он приближается и целует ее в губы. Шипение, вид испаряющейся воды. Она отвечает на поцелуй, и даже проталкивает свой язык в его рот. Теперь они крепко обнимают друг друга — и тут она отстраняется.

— Ты ведь прав, милый, — говорит она, поднимая свои глаза. — Ты ведь прав. Я… дополняю тебя. И помогаю усмирить бушующее пламя. Если бы не я… ты бы давно сжег к чертовой матери этот мир.

— Вот именно, — он улыбается и пытается поцеловать богиню, но она уклоняется.

— И Маркус… его Кошмар… я ведь успокаиваю его. Не будь в этом мире меня — ни ты, ни он… не смогли бы держать свои силы под контролем.

Перегилу внезапно перестает нравиться этот разговор.

— Слушай, — говорит он, — если ты о Бесшумных, то я знал, что им тебя не одолеть. Да, я послал их за тобой, но лишь для того, чтобы наша игра продолжалась. Я бы не позволил им и в самом деле убить тебя. Я бы тут же явился, если что — и от них бы лишь головешки остались!

— Мы ведь не зря создаёмся парами. А ты ничего не понял, да? — спрашивает Аква, в голове которой внезапно образовался план «Z», появившийся благодаря глупой случайности, череде глупых случайностей.

— Пока нет, но… ты меня немного… пугаешь…

— И правильно, милый. И правильно, — она касается его щеки пальцами. — Я всё же… победила.

Он смотрит на нее непонимающим взглядом, а затем, раскрыв рот, наблюдает за тем, что она вытворяет — для начала отталкивает его, вырываясь из объятий. А затем…. Просто падает на спину, раскинув в стороны руки. Она падает на пол, словно там снег — и она планирует изображать снежных ангелов.

И тут прямо под нею раскрывается что-то вроде воронки — эдакий водоворот. Перегил понимает, что ведет эта воронка в иной мир, и он понятия не имеет, в какой именно.

И в эту воронку и падает его возлюбленная. И до того, как он устремляется к ней, чтобы схватить — врата захлопываются.

Перегил падает на колени, глядя в самый обычный пол. Его рот приоткрыт, а глаза расширены.

— Что ты… наделала? — шепчет он, ощущая, как внутри него всё разгорается. — Что ты натворила?