Смерть для бессмертных

Глава 19. Лекарство от здоровья

МАРКУС

До хижины знахаря мы добрались без особой спешки. По пути болтали о реальном мире и наших столь разных странах. Как оказалось, его страна в чем-то даже лучше — к примеру, при совершении покупок не нужно стоять у полок и считать чертов НДС.

— Эх, жалко, что в этом мире телефонов нет, а? — сказал он, когда мы приблизились к нужному нам дому. — Так бы я позвонил Лиагель и сказал, что мы приближаемся… а то она ведь тоже хотела к этом знахарю с нами зайти. Не знаю, почему, но она почти уверена, что в этой истории что-то нечисто.

— Возможно, она права, — спускаясь с коня, говорю я Кириллу, после чего иду к входу, материализуя из Тени себе трость. Так, для солидности. Да и… может, придется прибегнуть к старому трюку с цепью, сдерживающую теневого пса?

Внутри было немного темновато, да еще и запах стоял… такой… спёртый.

А вот знахаря не было.

— Эй, хозяин! — орет Кирилл. — Кто мне тут продаст укрепляющий эликсир для волос? Надо, чтоб волосы были мягкими и шелковистыми! Или тут самообслуживание?!

Я уловил некое движение. Где-то внизу… в подвале.

И потому тут же проследовал на звук. И, когда старик появился в проеме между книжными полками, где, как оказалось, была потайная дверь, я уже стоял там. Ждал его.

Губы старика затряслись, а глаза расширились. Он упал на колени раньше, чем я рот успел открыть. Стал причитать и просить прощения. Сказал, что «Орден Бесшумных» заставил его пойти на предательство, а также, что сделает всё, чтобы искупить свою вину.

Ползком он добрался до моих ног и принялся их расцеловывать.

Я молча поднял глаза и встретился с Кириллом взглядом. Тот, очевидно, с трудом сдерживал свой смех.

— Нужно, — вдруг все же вклинился он, — языком их вылизать. Тогда граф… тебя может и простит.

«Кирилл! Это ты?! Я здесь!» — раздается девичий голос. Прямо из потайной двери. Очень-очень приглушенный, но достаточно громкий для того, чтобы мы его расслышали. Это была Лиагель.

Едва этот крик раздался, как старик замер. Словно оцепенел.

— Богами клянусь, я… — закончить он не успел, так как я схватил его за шкварник и поднял над землей. Он оказался тяжелее, чем я себе представлял — даже пришлось использовать немного силы Кошмара, чтобы провернуть такой трюк. Правда того эффекта, на который я рассчитывал, произвести не удалось — одежда начала рваться, и знахаря пришлось поставить на место.

Кирилл рванул в коридор, а я последовал за ним, волоча за собой предателя.

Когда мы оказались на месте, то меня немного передернуло — эльфийка лежала на каменном столе, прикованная по рукам и ногам. Ее грудь была обнажена и немного блестела в некоторых местах от того, что была влажной — кажется, он успел расцеловать (или даже пооблизывать) и ее. Прямо до того, как теми же губами припал к моим сапогам. На лице красовалась алая струйка крови, а на шее болталась повязка. Очевидно, знахарь пытался заткнуть ей рот, но в спешке сделал это не очень туго — и Лиагель освободилась.

Кирилл поднял с пола обрывки ее одежды и прикрыл грудь до того, как освободил ее руки и ноги от цепей. Его лицо сейчас не выражало ровным счетом ничего — никаких эмоций. Затем он остановился и замер.

— Где ключ от цепей? — этот вопрос был задан голосом, какой до этого я еще у Кирилла не слышал — более глухим и на несколько тонов ниже.

Старик без каких-либо пререканий тут же снял со своего пояса связку ключей, выбрал верный и протянул его Кириллу. Парень взял его и не спеша освободил свою девушку. Затем она очень крепко его обняла и заплакала.

Очень аккуратно он освободился от ее объятий, отдал ей ключ, улыбнулся уголками рта, а затем…

Он развернулся так резко, что моя Тень чуть было не отреагировала на это одним из защитных действий. Благо, я успел понять, что его агрессия распространялась не на меня и успел ее остановить.

Занахарь получил удар с ноги прямо в лицо — и я его отпустил, позволяя грохнуться на пол.

Но Кирилл не остановился. Он пнул его еще трижды — два раза в живот и напоследок снова по лицу.

— Сука! — орет он и хватает знахаря за грудки. — Сука! — бьет его кулаком в челюсть. — Сука! Сука! Сука! Сука!

Лицо знахаря принимает еще четыре удара — по одному на каждую «Суку». Теперь Кирилл пытается поднять его, но сил не хватает, а потому он просто бросает его на пол и продолжает пинать. Он пинает его с такой яростью, что даже мне становится немного жутковато.

— Ты мою женщину тронул! — пинок в живот. — Гнида! — еще пинок. — Сука! — пинок в лицо.

А затем серия быстрых остервенелых пинков, а затем снова он опускается перед ним на колени, снова хватает за грудки и снова бьет кулаком, выбивая к чертовой матери несколько зубов.

Кулак Кирилла весь в крови — не только в крови знахаря, но и в его собственной.

И всё заканчивается.

Кирилл стоит перед знахарем на коленях, сжав окровавленный кулак, и весь трясется от избытка адреналина в крови. Знахарь едва дышит, но, кажется, все еще дышит. Правда, сознание его уже давно покинуло.

— Никогда больше ее трогай, — словно ставя точку в этом «поединке», шепчет Кирилл.

Лиагель тоже немного трясет. Она все еще сидит на каменной кровати, прикрывая грудь обрывками одежды. Слегка облизывает пересохшие губы и обращается ко мне:

— Граф… там… в одной из комнат… Карлейн. Он… связан.

Я тут же покидаю комнату и начинаю поочередно открывать все камеры, за одной из которых и нахожу своего командующего стражей. Он тут же вскакивает несмотря на связанные ноги и руки, падает. Что-то пытается сказать, но кляп в его рту мешает.

Первым же делом я освобождаю рот.

— Он выглядит в точности как я! — тут же резко начинает кричать он. — Он убьет графиню!

Мне этого достаточно. Более чем.

Взывая к Тени, я бросаюсь прочь из подвала этого дома и устремляюсь к замку, использую транслокацию — самое быстрое перемещение, на какое только способен. Пара секунд — и я уже в нашей спальне.

***

Бруно лежал на огромной кровати, обнимая Эбби, которая этой ночью подарила ему сына. Сам новорожденный лежал в люльке рядом с кроватью. Было утро, хоть и не особо раннее, но его жена, уставшая во время родом, да еще и просыпавшаяся несколько раз за ночь, чтобы покормить, все еще спала.

Бруно бы и дальше лежал рядом, если бы не крики и странный шум, раздавшиеся чуть ли не в соседней спальне. Он соскочил с кровати с ловкостью акробата и схватил первое, на что упал его взгляд — висевшую над изголовьем кровати саблю.

В одних трусах вынырнув в коридор, он чуть не столкнулся с двумя бегущими и вопящими девушками. Схватил одну из них за руку и спросил: «Что случилось?!» Вместо ответа получил жест, указывающий на одну из спален, где сейчас была открыта дверь.

Бросился туда и стал свидетелем сражения между Карлейном (начальником стражи Маркуса) и черным волком. Совершив прыжок, волк пронесся прямо над телохранителем, который успел ударить волка в брюхо, вот только шкуру пробить он не смог — да и вообще согнулся, словно кожа волка была непробиваема.

Бруно занес саблю и хотел было помочь Карлейну биться с волком, как вдруг эта черная зверюга отпрыгивает в дальний конец комнаты и рычит. На Бруно не нападает.

— Шкуру этим не пробить, — слышит он голос Карлейна. — Нужно что-то серебряное. Думал, что это миф, но…

— Серебряное? — у Бруно что-то щелкает в мозгу. Не с волком они бьются…

Бруно, который ранее не отличался особым умом и сообразительностью, смотрит в волчьи глаза и понимает. Он всё понимает!

А потому тут же бьет по Карлейну, который никак не ожидал такого вот поворота событий, а потому пропускает этот удар, совершенно не успев среагировать.

Удивленный взгляд лже-Карлейна, направленный на Морфи, человека в трусах, поразившего его какой-то тупой саблей. Теперь лицо Карлейна теряет свой прежний человеческий цвет и преображается. Дроу, фиолетовокожий темный эльф опускается на колени и берется за рукоять сабли, которая застряла в его грудине, проделав нехилый такой путь от левого плеча, разрубив ключицу и несколько бедер.

— Не так я должен был умереть, — тихо хрипит он, плюясь при этом кровью.

Волчица тоже преобразилась, приняв облик человека и став никем иным как мисс Флауэрс. Вернее, бывшей мисс Флауэрс. Она подошла к ним, держа черную шкуру перед собой и прикрываясь ею.

— Морфи? — спрашивает она, не веря своим глазам. — Ты… изменился… так… сильно… но… как ты понял?

— Вы сбежали с Хейзелсмоуком. А этот хрен сказал про серебро. Несложно было два и два сложить. Вы… тоже изменились. Но я не про внешность, а про… — он показал на шкуру.

Элеонор улыбается. Вздрагивает, когда в комнате материализуется Маркус.

Дроу поднимает на него свой взгляд.

Маркус оценивающе смотрит на обнаженную супругу, прикрывающую тело волчьей шкурой, стоящего в одних трусах Бруно и почти мертвого темного эльфа, непонятно как еще живого.

— С этим хреном… всё понятно, — указывает он пальцем на эльфа. — А как мне понимать… это?

Теперь палец Маркуса водит по Бруно и Элеонор. Бруно стоит, раскрыв рот, а миссис Спенсер оглядывается назад.

— А еще, — говорит она, полностью придя в себя после поединка, и теперь показывает большим пальцем за свою спину, где посреди комнаты располагалась наполненная розовой водой ванна, — у нас есть дохлая служанка.

МАРКУС

Разобравшись с женой, Бруно, умершим прямо стоя на коленях темным эльфом и «дохлой служанкой», я направился за дворецким, которого послала за мной, с его слов, Мадам. Идти пришлось довольно-таки далеко — практически в самую отдаленную часть замка. В одну из спален, которые давно никем не использовались. Я вообще называл эту часть замка «мертвой зоной» — тут бывала разве что прислуга, чтобы пыль вытереть, перестелить постели, да вымыть пол.

А теперь… одна из таких спален была сожжена. Кара подоспела сюда до того, как огонь перекинулся очень далеко, хотя соседние спальни тоже слегка захватило.

— Я погасила огонь, но… этого бедолагу было уже не спасти, — говорит она, показывая мне обгоревший труп. По размеру тела несложно было понять, кто это.

— И кому нужно было сжигать этого гнома?

Кара пожимает плечами.

— Кто бы это ни был… дверь изнутри была заперта.

— Прям детективный сюжет, — комментирую я, отчего Кара слегка улыбается.

— Я сплю с Карлейном. Ты же в курсе?

— Ты же сама приходила ко мне спрашивать разрешения.

— Ну, просто… — она обнимает себя за плечи, — может, ты подумал, что я пытаюсь вызвать у тебя ревность, или еще что…

— Раз уж мы заговорили о нём… ты не успела в него влюбиться?

Опустив глаза, она отрицательно покачала головой.

— Всё ещё… — я хочу спросить: «Всё ещё любишь меня?» — но язык как-то не поддается. Да и Кара, слава Богу, не дает мне закончить:

— Да, — коротко и ясно. — И всегда буду. Не знаю, отчего у меня такая уверенность. Просто знаю это — и всё. Думала, что Карлейн поможет мне забыться, но… мне теперь ещё и скверно оттого, что я пудрю ему мозги.

Хотел бы я ей признаться, что пудрит мозги ей как раз таки он. Да ещё и по моему приказу.

— Пока не особо к нему… прикипай.

Она поднимает лицо и вопросительно смотрит на меня.

— Пока не уверен, но… с ним что-то нечисто, возможно. Пока всё выглядит так, будто некто пытался заменить его. Прямо перед тем нашим походом за Кармен. А настоящий Карлейн будто сейчас в подвале, связанный…

— О мои Боги! — глаза Кары округляются.

— Да, мне много есть, что тебе рассказать. В любом случае… пока Аква не проверит вроде как истинного Карлейна… не сближайся с ним.

Хмурясь, она смотрит на меня.

— В смысле, не спать с ним? Ты это имеешь ввиду?

— В том числе. Где Хейзел и Кармен?

— Гуляют вроде как. Должны были в город отправиться сразу после вашей тренировки. Я сказала, чтобы с ними отправились наши лучшие воины в качестве защиты и одна и служанок, которая покажет им достопримечательности.

— Вроде моих статуй?

— Они прекрасны. Как и тот, с кого их писали.

— Флирт? Интересно. Но… всё ещё не стоит.

Кара улыбается мне.

— Я знаю, Спенсер. Знаю, что ты хочешь меня. И это столь же заводит, как и… злит. Тем не менее… если ты решишься изменить жене…

Дышать ровно становится сложнее.

— …ты знаешь, где меня искать. В любое… время.

Подмигнув, она удаляется, оставляя меня одного перед сожженной спальней.

— Я распоряжусь, — бросает она не переставая удаляться, — чтобы комнату привели в порядок.

— Тогда распорядись ещё кое о чем.

Я разворачиваюсь и вижу, как разворачивается и она. Между нами метров пять, не меньше.

— Тот знахарь слепой, о котором ты мне рассказывала.

— Так?

— Он — предатель. В данный момент находится в полумертвом состоянии в подвале своей клиники. Пусть пара солдат притащит его сюда и бросит в камеру. Я поговорю с ним чуть попозже. И… ещё. На следующей неделе армия должна быть готова к наступлению. Пойдем штурмовать Голденхейвен.

— Разве не Карлейну ты должен это поручить?

— Пока Аква не проверит его — доверять не могу. А если эти убийцы способны менять внешность, становясь точными копиями любого из нас, я хочу, чтобы она проверила всех вообще.

— Паранойя?

— Здравый смысл. И последнее — в конце этой недели хочу устроить бал перед наступлением. Пусть объявят праздник для всех горожан. А для самых знатных — бал в тронном зале.

— Тогда я и девочек своих подготовлю. Добавим щепотку… разврата в этот праздник.

Я улыбаюсь.

— Ничего не имею против.

Кивнув, она повернулась ко мне спиной и зашагала прочь, громко цокая каблучками и, как всегда, аппетитно виляя бедрами.