Снежная робинзонада

Снежные дни

После возвращения из ледниковой экспедиции я снова был откомандирован на зиму на Кызылчу.

Командовал Кызылчой ее бывший старший инженер Анатолий Слободян. Мой коллега Кашиф Билялов, отчаянно отмахиваясь от своей основной должности инженера-метеоролога, рвался к лавинам, к снегу. Появились на станции и новые зимовщики. Некоторые работали очень недолго, и я при всем желании не могу вспомнить ни их облика, ни характера. Другие, напротив, запоминались сразу и надолго. Полтора года проработали на Кызылче Артамоновы, целая семья. Оба, он и она, были радистами. Вместе с ними зимовали и их дети, два мальчика лет шести-семи, кажется близнецы. Мы, холостяки, удивлялись: иметь такую семью и все еще ездить, жить на зимовках! А они уже объехали весь Памир, а после Кызылчи «махнули», кажется, на одну из пустынных станций. Они обладали прекрасным умением уживаться, вернее, хорошо, спокойно, дружно жить в любом коллективе, среди самых различных людей и устраивать свой дом в любых, далеко не комфортабельных условиях. В их отношениях чувствовалось взаимное уважение, они всегда помогали один другому. И мы не могли найти в обиходе этой славной семьи ничего, что бы усиливало наши холостяцкие позиции…

Все семейные — их было пока немного — жили отдельно по своим комнатам, благо жилплощади было достаточно, «земляночный период» давно стал историей. Большинство же коллектива в то время составляла холостая вольница, главным образом гидрологи и гляциологи, представители наиболее трудных и опасных, то есть наиболее мужских, специальностей.

Зима четвертого года моего пребывания в горах была очень малоснежной. Первые лавины сошли только в конце февраля, хотя обычно снежные обвалы начинали рушиться в середине декабря, а в некоторые годы и в ноябре. Но для нас, лавинщиков, и это было неплохо, а то мы уже начинали чувствовать себя тунеядцами. Правда, мы регулярно «шурфовали», наблюдали за температурой снега, за его высотой, но все это было не то. В конечном счете для лавинщика главное сами лавины.

Сошедшие в феврале лавины были сравнительно невелики, по нескольку тысяч кубометров объемом. Одни из них сошли сразу же после снегопада, так как склоны были перегружены снегом, а другие только через двое суток после снегопада. Вот и дай тут прогноз, предскажи сход лавин! Казалось, снег осел, уплотнился, стал надежнее, безопаснее — и вдруг летят со склонов окутанные тонкой снежной пылью тяжелые белые волны, заваливая ущелья и долины, запруживая реки. Есть над чем подумать.

Хорошо метеорологам! Уже по одному виду облаков можно определить погоду на сутки вперед. Да тут еще на помощь приходят барограф, термограф, гигрограф и другие приборы. Кроме того, они всегда могут получить прогноз по радио прямо из управления. Даже животные и те кое-что понимают в погоде. Забирается кот туда, где потеплее, свертывается клубком или собаки в снег зарываются — жди непогоды.

Сложнее у гидрологов, но они держат связь с метеорологами. Началась оттепель, значит, жди повышения уровня воды, увеличения расхода. Крепчает мороз — мелеют реки, скрываются под ледяной крышей.

Совсем иное дело у нас, лавинщиков. Медленно струятся где-то в загадочной толще снега тонкие-тонкие струйки пара. Да, именно пара, потому что при низкой температуре жидкой воды нет, только пар, но не горячий, как из носика чайника, а холодный прозрачный пар неторопливо течет среди ледяных кристалликов от «теплых» к «холодным». Правда, понятия тепла и холода здесь относительны. «Теплый» — это минус пять, минус десять градусов; холодный — минус пятнадцать, минус двадцать. Плывет пар, оседает на гранях ледяных частичек, растут кристаллы. В одном месте растут, а в другом уменьшаются — испаряются. Сравните декабрьский снег и апрельский. В первом частицы мелкие, белые, неровные, слипшиеся. Снег мягкий и вязкий. А апрельский талый мокрый снег состоит словно из ледяной крупы. Это он стал таким за зиму.

И почти в каждой стадии своего превращения снег может сорваться вниз лавиной. Зависит это не только от его внутреннего состояния, но и от погоды, от крутизны склона, от подстилающей поверхности, от высоты над уровнем моря, от затененности и освещенности. Вот и получается, что на одном склоне снег крепкий, надежный, танком не сдвинешь, а на другом, глядишь, загремел по врезу снежный поток или целый пласт в несколько гектаров пополз вниз. Очень сложное это дело — прогноз лавин!

Но ведь чем сложнее, тем интереснее. Лавинове-дение — наука молодая, и занимается ею в большинстве народ молодой. А в молодости так интересно взяться за что-то новое, неизученное, причем именно трудности и опасности делают работу еще интереснее.