Солнце заходит...

ПРИНЦЕССА И ПОЛКОРОЛЕВСТВА

Летом 1951 г. мне удалось осуществить свое желание — встретиться с моей маленькой приятельницей из Иллинойса, принцессой Тархатой. Произошло это следующим образом. Я познакомился с очаровательной танцовщицей Сантаниной и несколько раз навещал ее в доме дяди, где она жила. Помню, как во время моего первого посещения она вскользь заметила, что, с точки зрения девушки моро, основное достоинство мужчины — это храбрость. Когда я рассказал ей о своих смелых предках — викингах, она пришла в восторг:

— Значит, вы, скандинавы, похожи на нас!

Я предусмотрительно умолчал, что в отношении храбрости мой род значительно изменился за прошедшие сотни лет.

Сантакина предложила мне остановиться у ее родителей, когда я приеду на Сулу, и обещала, что ее младший брат Абрахам встретит меня на Холо и будет повсюду сопровождать. В этой части страны знатная персона всегда разъезжает с вооруженным телохранителем. Абрахам сон сем недавно стал студентом. Он быстро уговорил меня подарить ему мой маленький браунинг. Я им не особенно дорожил, а для юноши это была большая радость.

Как только я прибыл на Холо, проделав пятидневное путешествие на палубе бывшего американского военного корабля, низведенного до ранга грузового судна, я нанес необходимые визиты вежливости губернатору и шефу местной полиции. Так же как и при посещении племени охотников за черепами, мне пришлось начать с объяснения о том, кто я и зачем прибыл. Губернатор, состоятельный человек, в свое время ездил в Америку и там женился на официантке, которая теперь мастерски играла роль губернаторши. Сам губернатор был отъявленным негодяем. Как и следовало ожидать, он позднее, когда представился случай, по-королевски небрежно насмехался над тем, что в своей речи в конгрессе я назвал его власть «совершенно исключительной», имея в виду бесчестность и судебный произвол, царившие при нем. Возможно, я несколько преувеличил, потому что его преемник оказался еще хуже.

Забавной была встреча с шефом полиции полковником Мамаринта Лао. После того как мы с ним выпили кофе в лачуге, служившей ему кабинетом, он вдруг выпалил:

— Мне очень знаком ваш голос!

И тут же вспомнил, что недавно слышал по манильскому радио мои выступления о первобытных филиппинских народностях. Так началась наша дружба, сохранившаяся по сей день. Лао — смелый человек, и поэтому, может быть, простых людей он любит несколько больше, чем богатых и власть имущих.

И губернатор и Лао были мусульманами, но из разных племен. Губернатор — тао-суг с Холо, Лао — марахао из Ланао. «Тао» значит «человек», «суг» — местное название острова Холо, данное ему испанцами. Итак, тао-суг означает «человек с Суг», т. е. с Холо.

Принцесса Тархата жила в своем поместье Типтопон в центре острова, примерно в сорока километрах от столицы провинции. Никто из христианского населения не рисковал выходить за черту города. Люди полагали, что и в самом городе довольно опасно, несмотря на наличие войск и полиции. Крещеным филиппинцам, откровенно говоря, не нравилось мужество мусульман. Дело не в религиозных противоречиях, затрудняющих, как часто утверждают, сосуществование, а в глубоком презрении, которое моро питают к филиппинцам, подчинившимся в свое время испанцам и принявшим католичество. Крещеные филиппинцы стали «коллаборационистами», в то время как моро так и не покорились испанцам. Теперь американцы отдали моро под власть их ненавистных врагов — христиан. Моро считают это незаслуженным унижением.

Когда филиппинцы-христиане говорят в своих речах о «братьях-мусульманах», а мусульмане в подобных же случаях применяют выражение «наши братья-христиане», это чистейшее лицемерие. Те и другие взаимно ненавидят друг друга. Часто цитируемая поговорка: «Самый лучший моро — это мертвый моро» — выдает истинную позицию христиан, а короткий анекдот неплохо иллюстрирует отношение моро. Сенатор Алонто вел на Холо следствие. Допрашивали моро. Имя? Где живешь? Национальность? Ответ: тао-суг. Алонто: Разве ты не филиппинец? Ответ: Нет, я не испанец.

Это напоминает южные штаты в США, которые в своем развитии недалеко ушли с времен гражданской войны.

Дворец Тархаты в Типтопоне представлял собой довольно большой, но ветхий деревянный дом, во дворе которого стояли три красных сверкающих американских трактора. Меня встретил огромный охранник в тюрбане с великолепным, внушающим страх мечом. Он провел меня в гостиную на втором этаже, где мне пришлось ждать сравнительно долго — очевидно, принцесса наряжалась. Потом открылась дверь и вошла моя славная маленькая приятельница. Мы оба, конечно, постарели за прошедшие годы, но эта властная пожилая дама сохранила все же многое от былого очарования студентки.

— О, это ты, Таге!

Она подошла, обняла меня и подставила свою нежную щеку для поцелуя.

У нас было что сказать друг другу. Мы уселись на балконе и долго беседовали не столько о том, что пережили за эти годы, сколько о том, чему научились у жизни с ее бесчисленными, странными превратностями. Внезапно она спросила меня:

— Почему ты тогда не ухаживал за мной? Ты мог бы добиться успеха.

На такой вопрос нелегко было ответить.

Тархата очень увлекалась сельским хозяйством. Опа за думала освоить тысячи гектаров, чтобы выращивать тапиоку, и вошла в компанию с пожилым американцем, мистером Томпсоном, который собирался построить в Типтопоне мельницу и скупать урожай ее полей. Принцесса хотела вспахивать поля тракторами, а сажать растения вручную. Тархата сама трудилась в поле, чтобы показать рабочим пример. Все-таки она несколько американизировалась! Жаль, что ее планы не осуществились. В стране, где рабочие руки стоят так дешево, вряд ли окупается применение машин. Чтобы купить тракторы, Тархата взяла большую ссуду у американцев. Это стоило ей и поместья, и золота, которых она лишилась, чтобы расплатиться. Три красных чудовища, стоявших во дворе, сыграли ту же роль, что и деревянный конь в Трое. Они отомстили Тархате за то, что она, покинув Америку, обратила меч против своих благодетелей.