— Ваше высочество или мне тебя звать величество?
Вопрос заставил Аля споткнуться и замереть. Спину словно ледяной водой обожгло. Он медленно повернулся. Третий смотрел насмешливо, сложив руки на груди и широко расставив ноги — Аль нервно сглотнул: прям само олицетворение возмездия.
— Прогуляемся? — предложил миролюбиво брат. — И не бледней так, эту галерею нам специально освободили для приватного разговора. Чужих ушей не будет.
— А-а-а, — по-глупому протянул Аль, потом опомнился, стиснул кулаки, набычился и спросил с вызовом: — Все уже знают?
— Не все, а те, кому положено, — наставительно произнес Харт, подошел и, не останавливаясь, зашагал дальше. Альгару ничего не оставалось, как его догонять, — но если ты и дальше планируешь разборки с огнем во дворце устраивать, то скоро догадаются и остальные. По-хорошему, тебе надо было бы трепку устроить, может, мозги на место встали. Хотя… — тут Харт задумался, тряхнул головой, — в свое время мне это не помогло.
Аль недоверчиво посмотрел на старшего брата.
— И не смотри так удивленно, — весело хмыкнул Третий. — Неужели ты думаешь, что никто из нас не глупил в двадцать шесть? Самый возраст. Еще и эта избранность… Знаешь, о чем я жалею больше всего?
Аль помотал головой.
— Что в свое время не отправил Кайлеса на рудники. Сейчас бы не расхлебывал очередную созданную им проблему. А то притащил провидца и оставил без контроля. Еще и Майру впутал, а потом и тебя. Уверен, он даже не раскаивается. Думает лишь о своем исследовании.
— Дядя Кайлес не такой, — горячо запротестовал Аль, — и такийцу просил помочь его именно я.
— Хватит уже кузена дядей звать, — поморщился Харт, — не маленький, должен понимать разницу. Меня тоже по десять раз на дню о чем-то просят, но это не значит, что я каждую просьбу бегу исполнять. И тебе не советую. Думать, младший, вообще полезно, как и развивать интуицию. Сейчас ты пытаешься решить проблему сам. Хорошо. Уважаю. Но так получается, что проблема касается не только тебя. Или ты думаешь, мы тебя свяжем и на трон посадим?
Аль вспыхнул, с досадой прикусил губу. Собственный, тщательно выверенный план теперь казался полнейшей глупостью.
— Сам на трон сяду, если потребуется, — проворчал он, — но Майру королевой сделать не дам!
— Ох ты! — восхитился Харт. — Сколько чувств! Эх, где моя молодость, когда горишь, точно живешь один день? Не хочешь жениться на Майре — не женись, хотя, конечно, девчонка перспективная, да и тебе идеально подходит. Королева-менталист. Где еще такую найдешь?
Аль не ответил, стиснул зубы так, что те заныли от боли. Неужели Харт не понимает, что он лучше умрет, чем заставит Майру пройти через унижение…
— А мама ради тебя так старается, — вздохнул старший брат, и Аль непонимающе спросил:
— Что?
— Вот именно «Что?» — передразнил Третий. — Погряз в собственных страданиях и не видишь дальше собственного носа. Неужели не замечал ничего странного за ассарой или за собой последнее время? Что тебе легче дается работа со стихией, что уверенно тянешь такие потоки, за которые раньше и браться не мог?
Аль неуверенно кивнул. Действительно работать с огнем после лета стало проще.
— Твой прогресс — заслуга мамы. Это ее сейчас обучает стихия, чтобы ты смог быстрее все усвоить, когда придет время. Это она вместо тебя зарабатывает синяки и ожоги, получает истощение, проводит ночи в Священных пещерах и терпит выходки огня. А ты от первой же трудности слился в пепел!
— Я… не… — язык не слушался, горло пересохло, в голове лихорадочно метались мысли, и Аль никак не мог сосредоточиться. Маму тренирует огонь? Конечно, все началось после Такии, когда огонь переместил его из сокровищницы. Видимо, тогда они обо всем договорились, а он, дурак, не заметил.
— Почему? — спросил глухо.
— Потому что она твоя ассара, — сочувственно посмотрел на него Харт, — и защищает тебя. Об остальном спросишь сам, когда будешь просить прощение. И перед Майрой тоже. Девочка как минимум заслуживает честности — она столько раз тебя выручала, а ты отказываешь ей в доверии. Поверь, не стоит решать за женщину. Дай Майре шанс, но сначала поговори с мамой. У нее есть, что тебе сказать по этому поводу.
— А если, — Аль сглотнул, вытер вспотевшие ладони о штаны, откашлялся — голос слушался с трудом, — он передумал? Если я больше не его выбор?
Харт склонил голову, насмешливо осмотрел младшего брата.
— Я дам тебе почитать пару засекреченных дневников. Думаешь, ты один такой противник короны? Правда, на моей памяти, ты первый, кто ухитрился в споре с огнем сжечь тронный зал. Если бы огонь всерьез воспринимал слова всяких юнцов, династия давно бы уже прервалась. Так что не переживай. Огонь прекрасно знает, что тебе нужно время. Поговоришь с ним… через пару лет.
— А мама? Он не станет на ней отыгрываться?
— А вот об этом, Шестой, — жестко ответил Харт, — стоило подумать раньше. Но у меня есть идея, как заслужить одобрение огня, заодно и опалу свою отменишь.
Альгар непонимающе посмотрел на брата.
— Официальная версия, — тот ответил снисходительным взглядом, заложил руки за спину, двинулся дальше по галереи. Остановился около картины «Коронация Люцарция», покачал головой: — Сколько огня, экспрессии, эмоции — потрясающе. Сколько возможностей воплотить свои идеи и сделать людей счастливыми! Шестой, ты хоть думал о том, скольким людям ты можешь помочь? Скольких спасти? Корона, это не только восемь жен, мелкий, хотя в твоем возрасте думать о женщинах нормально.
Аль густо покраснел.
— Так о чем это я? — спохватился Харт.
— Об опале, — буркнул смущенный Аль, Третий кивнул и перешел к следующему полотну:
— Вчера вечером Шестой наследник решил показать свою удаль и заигрался с опасным артефактом. Вызвал стихию. Не справился. Кстати, с утра ты очищаешь зал от копоти. Будешь работать под началом мастера Тиуша. Простым рабочим. Возражения?
— Никак нет! — пробормотал Аль, коснулся пальцами кончиков ушей — те нестерпимо горели. Уж лучше бы его выпороли, чем так мучиться мыслями о маме!
— Похвально, — одобрил Харт. — Опала будет настоящей, не сомневайся. Никаких визитов во дворец и подарков на день рождения. Отгулов ты лишаешься — из академии ни ногой. Гвардию распустить — отдохнешь немного от славы, полезно. Ну а летом ты участвуешь в играх Пламени. Победишь — вернешь расположение короны, да и огонь умилостивишь.
Аль нахмурился — участвовать в играх он не хотел, но сейчас, похоже, другого выхода не было. Харт прав. Мама не должна страдать из-за его глупости.
— Но сначала прощение, — напомнил Харт, — с Ольгарской, так и быть, помогу. Что так удивленно смотришь? Неужели думаешь, твоя выходка на балу останется без последствий? Ты же принц. Любое тесное общение с девицей брачного возраста поднимает такую волну интереса, как ни один закон, изданный нашим отцом. Уверен, Ольгарская уже алое платье выбирает на свадьбу.
Аль досадливо мотнул головой, прикусил губу.
— Я разберусь, — пообещал он.
— У тебя и без нее проблем достаточно, — не согласился Харт. — Целый зал. Приличной, между прочим, площади. Труд, опять же, помогает думать. А с девицей тебе лучше не встречаться. Майра, конечно, разумная девушка, но терпение у нее не бесконечно.
С ассарой Аль встретился только следующим вечером. Сначала его показательно взяли под караул гвардейцы и проводили в личные покои. Сопровождали с таким сочувствием, что Аль себя маленьким ребенком ощутил, которого наказали за шалость. Выражение лиц придворных было более разнообразным. Кто-то удивленно хмурил брови, кто-то гадливо улыбался. Аль словно на пятнадцать лет назад вернулся, когда двор делал ставки о его скорой высылке из дворца. Неприятное чувство здорово било по самолюбию. Но Третий прав. Заслужил.
Утром он пытался прорваться к Майре, однако, ему вежливо напомнили о долге перед короной — наказание на первом месте, все личное потом. Усложнять свое положение побегом Аль не стал — опала, так опала. Стиснув зубы, отправился в тронный зал.
Мастер встретил его тяжелым вздохом. Выдал щетку и молча отправил отскребать копоть со стены.
В воздухе витал едкий запах пепла, он забивался в горло, оседал горечью на языке. Вокруг суетились маги-оформители. Выплеск стихии был таким мощным, что кожу до сих пор щипало от разлитой вокруг силы, а температура, несмотря на выбитые стекла, была выше, чем в остальных помещениях дворца. Залетавший внутрь снег мгновенно превращался в лужи на полу. Кто-то первым снял жилет, расстегнул рубашку и скоро маги щеголяли в одних штанах.
Аль тоже закатал рукава, подошел к своему участку работы. Оглядел. Провел щеткой по стене. На пол осыпалась черная пыль. Н-да… возни тут надолго.
— Не вздумай магичить, — предупредил мастер, возникая за его спиной, — мало того, что опыта работы с насыщенным пространством у тебя нет, так еще и силы много, а вот…
— … ума маловато, — мысленно закончил за мастером Аль.
Кивнул:
— Хорошо, не буду.
— Не переживай так, — внезапно хлопнул его по плечу мужчина, — отойдет его величество, простит.
Аль сжал кулаки, сдерживая всколыхнувшуюся на себя злость. Еще два дня назад он был лучшим курсантом в академии, отец выделял его среди сыновей, огонь подчинялся с завидной легкостью, друзья признавали лидером, Майра… его личный огонек, всегда была готова поддержать и помочь.
Сегодня он опальный принц: подвел отца, рассорился с друзьями, оскорбил Майру и нахамил огню.
Мама права — с высоты падать больнее.
Аль с силой скребнул щеткой по стене, потом еще раз и сам не заметил, как увлекся. Вокруг густым облаком взметнулась черная пыль. Аль снял рубашку, обмотал ее вокруг лица и заработал с удвоенной силой. По мере очищения стены мысли удивительным образом очищались, приходя в порядок.
— Ну ты и развел…
Кто-то закашлялся за спиной, Аль повернулся. На него с насмешливым вызовом смотрели трое, держа в руках ведра с тряпками.
— Всегда мечтал побывать в тронном зале, когда в нем нет его величества, — Шиль невозмутимо принялся расстегивать рубашку. — Вдруг удастся на троне посидеть?
— Мечтай! — фыркнул Лунь, закатывая рукава. — Скорее трон на тебе посидит, чем ты на нем.
— Надеюсь, эта пыль смывается, — озабоченно заметил Франтех.
Шестой моргнул — мир предательски расплывался перед глазами — сглотнул образовавшийся в горле ком.
— Жыргхва, попало что-то, — просипел он — голос не слушался — и потер глаза. Копоть только этого и ждала, и Аль зашипел от боли.
— Не дергайся, — Франтех ухватил его за локоть, — сейчас помогу.
— Нет! — Лунь грубо оттолкнул друга в сторону. — Ты сейчас так поможешь, что он без глаз останется. С ума сошел в таком интенсиве исцелять? Еще и с твоим опытом, — набросился он безжалостно на Франтеха.
— Держи, — Шиль сунул Шестому платок. Тот принял с благодарностью. Провел по лицу — белая ткань мгновенно стала серой. Вот он сейчас, наверное, чучело. Впрочем, остальные мастера выглядели не чище.
— Не злишься на меня? — тихо спросил Аль у друга, пока Франтех вяло оправдывался перед наседающим на него Луньярдом.
— Злюсь, — подтвердил Шиль, — но потом подумал — а с чего ты прицепился к той дуре. Сам говорил, тебя от них воротит. Да и лицо у тебя такое было… Будто в огонь без защиты шагнуть собрался. Так что я подумал и решил — сам расскажешь, когда придет время, зачем сцепился с огнем — ой, только не надо про артефакт врать. Эти сказочки Третьего оставь остальным. И мне плевать — в опале ты или нет. Ведь мы команда, брат.
Аль фыркнул — обращение такийцев заразой распространялось по академии, несмотря на противодействие преподавателей. Но Шиль прав — они больше, чем команда. Они семья.
— Спасибо, — выдохнул, ощущая, как внутри щекочется радость и дышать становится легче.
— Эй, помощь заказывали? — к ним подошли пятеро — все с разных курсов, но лица знакомые.
Шиль закатил глаза.
— Зря вы так, — выдал он опешившим помощникам, добавляя многозначительно: — В белом.
Те оглядели свои пока еще белоснежные рубашки.
— Жыргхва с ней, — отмахнулся один из парней, — в черном не лучше, все равно провоняет.
— Тогда держи, — и Аль швырнул в него щетку. Тот поймал ее вместе с долетевшим до него облаком гари.
— Красавчик, — заржали парни, оценивая результат. Парень, ухмыляясь, попытался отряхнуться, но понял, что бесполезно и принялся расстегивать рубашку.
Зал постепенно наполнялся курсантами — даже младшие курсы подтянулись. Кажется, один из пунктов Харта Аль выполнить не сможет. Его личная гвардия чихать хотела на опалу.
Он оглядел работавших парней, ощущая непривычное чувство ответственности. Курсанты не побоялись оказать поддержку опальному лидеру, так вправе ли он их подводить? Когда придет время, они спросят с него за отказ от короны.
Прав был Третий говоря о том, скольким он сможет помочь, оказавшись на троне.
— После каникул начинаем тренировки, — тихо проговорил Аль, наклонившись к Шилю. Тот остановился, критически оглядел черную тряпку, потом угольно-черную воду. Тяжело вздохнул:
— Водника бы сюда. Хорошего.
Аль прищурился и тихонько потянулся силой к ведру. Вода сопротивлялась недолго, вытолкнув скопившуюся сажу плотным комком на поверхность.
— Ух ты! — восхитился Шиль. — Когда научился?
Аль пожал плечами. Сегодня вечером он задаст все вопросы, если ему позволят встретиться с ассарой.
— Ты только уточни, к чему именно мы будем готовиться, — заговорщицким шепотом спросил Шиль.
Аль посмотрел на него в недоумении. Покачал головой.
— Не придумывай. К играм мы готовимся. Ты и я. Команду подберем вместе с ректором. И главное — нам нельзя проигрывать.
— Ну это и так понятно. Не переживай, — Шиль опустил в очищенную воду тряпку, и та мгновенно потемнела, — победим. Ты главное в одиночку больше ничего не делай, вместе оно проще как-то.
Юля смотрела на мнущегося на пороге гостиной сына и костерила про себя Третьего. Интересно, что главный паук королевской семьи рассказал Совенку такого, что на нем лица нет и взгляд полон горькой вины.
Слова, которые она заготовила для разговора, вдруг показались глупыми и ненужными. Оправдываться не хотелось. Альгар должен понять — она не могла поступить иначе и его вины в этом нет.
Юля подошла, обняла Совенка, искренне недоумевая, когда сын успел так вырасти. По росту он уже догнал Четвертого, разве что в плечах ему проигрывал.
— Прости за то, что не рассказала сразу, — прошептала.
Доверие. Вот, что она боялась потерять. Поймет ли сын, что она его оберегала? Защищала, как могла. Да и не было нужды в той правде. Он все равно узнал бы о выборе огня, но правда отняла у него последние годы детства.
Альгар молчал и это молчание говорило о том, что ему пришлось пережить. Юля тяжело вздохнула — не так ей виделось взросление сына. Не за пару ночей.
— Не кори себя. Он пришел бы ко мне рано или поздно. Ведь я твоя ассара.
— Нет! — яростно выдохнул Аль, отстраняясь. Стиснул ее за плечи, требовательно заглянул в глаза: — Ты не должна страдать за меня!
Его боль ударила по ней. Юля отшатнулась, прикрывая глаза и прикусывая губу. Господи, как давно они не общались вот так — без щитов, не скрывая эмоции друг от друга. И как много им, оказывается, нужно друг другу сказать. Ее Совенок все еще боялся за свою ассару, не желая смириться с тем, что она за него жизнь отдаст, если понадобится.
— Глупый, — она улыбнулся ласково, видя перед собой встрепанного, испуганного малыша, — Я страдаю за себя. Ты же знаешь, как мне нравится учиться и учить.
Аль недоверчиво всмотрелся в ее лицо, но она опустила щиты, позволяя убедиться, что говорит правду. Много лет она устраивала семинары, разрабатывала методики, читала лекции и лично присутствовала на защитах студенток. Совенок прекрасно знал об этом и потому расслабился, его лицо перестало напоминать маску, а в глазах притух тревожный огонек.
— Тебя называют главным женским профессором, — фыркнул он.
Было такое. Какой-то новостной листок выдумал, остальные подхватили. Однако центр разработок методик преподавания действительно находился на ее факультете. Там же на каникулах проводились семинары, устраивались круглые столы для учителей. Некоторые удостаивал посещения сам ректор, не стесняясь потом использовать новшества на курсантах.
— Так неужели ты думаешь, я откажусь от обучения у самой стихии⁈ — пылко воскликнула Юля.
Альгар несмело улыбнулся, и Юля поздравила себя с первой победой.
— Да, признаю, поначалу было непросто. Характер у огненного высочества не сахар, зато учит качественно.
Но ее мальчик не желал отказываться от своей идеи.
— Все равно, ты не должна рисковать собой, — упрямо поджал он губы, вздернул подбородок, в глазах блеснула решимость, — передай огню, что с этого момента пусть учит меня, а тебя оставит в покое.
Что же… ожидаемо, — подумала Юля. Именно так он и должен был сказать.
— И не подумаю, — Юля отступила, сложила руки на груди и тоже вздернула подбородок. Ее упрямство против его. Забавно… Совенок даже в детстве практически никогда с ней не спорил, а тут… И главное, голос такой командирский выработал, еще и ментально давить начинает. Неосознанно пока, но задатки лидера на лицо.
Юля отошла на шаг. Прищурилась. Оглядела сына.
— Что? — занервничал тот.
— Думаю, огонь не ошибся. Если ты в двадцать шесть приказываешь матери, то что будет в сорок?
Аль смутился, покраснел, однако решимости не растерял.
— Я серьезно, — выдохнул он с обидой.
— Я тоже, — согласилась Юля. — Ты считаешь меня слабой?
Альгар гневно мотнул головой. Он ею восхищался, считал лучшей, но слабой…
— Огню есть причины причинить мне вред? — продолжала убеждать Юля. — Нет. Любая серьезная травма отразится на тебе. Так что хватит придумывать страшилки. Ничего со мной не случится. Ты меня обидишь, если и дальше будешь отказывать в праве стать сильной.
«Стать достойной ассарой правителя Асмаса», — добавила про себя Юля, но об этом рано. Ее мальчику много чего предстоит, в том числе и испытание властью. Не будем забегать вперед.
Альгар смотрел на нее озадаченно. Кажется, о таком он не задумывался, — усмехнулась Юля. Н-да… мама еще умеет удивлять.
— Что касается Майры, у меня есть соглашение с огнем.
Совенок напрягся, подался вперед, и Юля подавила порыв подойти, обнять, закрыть, защитить. Упрекать за поведение на зимнем балу она не будет. Совенок не дурак, для него это было такой мукой, что останется только пожалеть. Главное, чтобы у Майры хватило мудрости его простить.
— Мы хотим повторить эксперимент с вулканом и кристаллом, на этот раз это будет не один артефакт, а цепь. Нечто вроде электростанции, позволяющей использовать вырабатывающуюся энергию в полезных целях. Если получится, артефакт будет поддерживать вулканы в спящем состоянии. Кристаллы одинаково работают на воздухе и в воде, так что никаких сложностей с этой стороны нет. Самая большая проблема в понижении напряжения в цепи. Над этим они сейчас и работают.
— Кто? — Альгар нервно облизал губы. На его лице застыло глубочайшее изумление.
— Первый и стихия, еще Драго наведывается — он занимается закалкой артефактов. Заглядывает и его величество. На самом деле все братья заинтересованы, но Первый их гоняет из лаборатории, чтобы не мешали.
— Понятно, — протянул Альгар, пытаясь осознать то, что ему рассказали.
— Обещаю позвать на первые испытания, — улыбнулась сыну Юля, — и не радуйся раньше времени. Мы сделаем все, чтобы проект сработал, но…
— Я понимаю, — лицо Альгара сделалось отчужденным, он попытался спрятать обуревавшие его эмоции, и Юля отступила — Альгару нужно время, чтобы принять правду и себя.
— Не отказывай Майре в праве сделать выбор, — тихо попросила она.
Аль нехотя кивнул и проникновенно поблагодарил:
— Спасибо за все.
— Беги, — улыбнулась Юля, чувствуя, как ненужные слезы подступают к глазам.
Майру он нашел в парке в беседке. Несмотря на мороз, девушка сидела, нахохлившись, на скамейке, рядом укоризненно повис световик, явно недоумевая, что можно делать в такой холод в парке.
— Ты же замерзла! — охнул Аль, заметив белые щеки и посиневший нос. Рванул с себя пальто, накинул на плечи. Девушка вздрогнула, словно только сейчас его заметила, поежилась, закутываясь.
— Глупая! — Аль присел на корточки, забрал ее ладони в свои, согрел дыханием. — Так же и заболеть можно.
— Мне холод помогает сдерживать дар, — тихо проговорила Майра, пожаловалась: — Не думала, что будет так сложно — удержаться и ничего не сделать.
— Прости, это я во всем виноват, — повинился Аль.
— Ты! — не стала отрицать Майра, выдернула ладонь, яростно ударила кулачком в его плечо: — Дурак! Если у тебя проблемы, думаешь, она поможет лучше меня⁈
Аль удивленно моргнул. Вот о чем думала Майра на балу! Нет, девчачья логика ему неподвластна.
— Дело не в помощи, — он перехватил ее ладонь, прижал к себе, — я не хотел, чтобы ты пострадала.
— Дурак! — гораздо тише сказала Майра и на ресницах затрепетали злые слезы. — Если бы не идиотские уроки этикета, я бы тебе сейчас врезала.
— Знаю, — заулыбался Аль, вспомнив их первую встречу. Схватил Майру в охапку, оторвал от земли, закружил.
— Я тебя так люблю! — крикнул он в усыпанное звездами небо. С дерева с громким хлопанием сорвались ночевавшие на ветках птицы, черным тенями понеслись подальше от дурной парочки.
Майра охнула, замотала ногами.
— Отпусти! — потребовала. Он послушался, но из объятий не выпустил.
— Замерзнешь, — упрекнула Майра, обнимая. Аль, дурашливо улыбаясь, покачал головой.
— Ты будешь со мной? — спросил он, внезапно став серьезным. — Даже если огонь выберет меня?
— Я уже с тобой, — усмехнулась девушка. — После того, как ты снял с меня белье и обнаружил обман, у меня не было другого выбора, кроме как влюбиться в жуткого и страшного Шестого, которым пугали детей в академии. А выбор… Он еще будет нескоро. Так что эти годы я хочу провести с тобой. И не вздумай от меня отказываться — не прощу, — она прищурилась: — Ты же не хочешь узнать, насколько страшна месть менталиста.
Аль в ответ улыбнулся, потянулся к ее губам, гася последние остатки гнева нежным поцелуем.