Совенок. Путь к трону. Пятая часть

Глава 4

— А ведь она права, мы не можем развернуть корабль, — задумчиво подтвердил выводы Фильярга Харт. Встал, прошелся по кабинету и раздраженно спросил:

— Вот почему, скажи мне, они всегда находят себе подобных⁈ Не люди, а сплошная проблема. Вот что прикажешь с ней делать?

Харт остановился около окна. Расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Застегнул обратно.

— И это, на секунду, будущая принцесса. Я молчу о том, что она может стать королевой.

— Спаси, Девятиликий, нас от такого, — искренне выдохнул Фильярг.

Какое-то время они молчали, каждый думая о своем.

— Ладно, — первым сдался Харт, — будем считать, сейчас это головная боль такийцев. Я попрошу жену посла выплыть им навстречу и встретить их у границ Такии. Сделаем вид, что мы сменили сопровождающего невесты принца в пути. Таким образом, приличия будут соблюдены. Все же она несовершеннолетняя, а ни в каком ином статусе, кроме невесты или жены, я ее на Такию не пущу. Нам только международного скандала с похищением Майры не хватает. Вот же…

И Харт выругался. Фильярг сочувственно поддержал.

— Пятый брат в курсе? — уточнил он.

Харт мотнул головой.

— Нет, не хочу его отвлекать — у него свои своих сложностей хватает, лучше попросим Второго задействовать свои связи, хотя… — он скривился, — не уверен, что это еще больше не осложнит ситуацию. Хорошо еще, что Майра выглядит младше своих лет. Знаешь что… Занизь-ка ее возраст в переписке на пару лет. Ну и на словах передай этим практикантам: если опозорят корону — следующую практику проходят у меня. Все. Без исключения.

— Я им тоже веселую жизнь в академии устрою, — пообещал Фильярг, — а то удумали — сбегать. Франтех даже экзамены до конца не сдал. С Майрой Кайлес пусть сам разбирается, а побег курсанта я ему прикрывать не позволю, — и Фильярг многообещающе сжал кулак.

— Ну и насчет дара, — Харт помолчал, — пока не проверим, будем считать, что Кайлесу показалось. Он у нас человек творческий, менталист. Им только дай в предсказания поиграть.

Утром команда не без удивления узнала, что пассажиров стало на два, точнее на три больше. И тут возникла первая проблема.

— Зверя на руках держать или в сумке своей, — распоряжался первый помощник капитана, — никуда не выпускать и следить. Понятно?

Майра прищурилась было, но Шиль загородил ее собой:

— Есть следить и никуда не выпускать!

Мужчина окинул их компанию полным подозрения взглядом и удалился.

— Да, Крош умнее его будет, — фыркнула ему Майра в спину.

— Ты бы лучше помолчала, а? — посоветовал Лунь. — Подумай о том, что тебя ждет по возвращении. Как тебя вообще угораздило? Еще и Франтеха с собой потащила! Это тебе декан все простит, а кто за него вступится?

Майра надулась, покраснела и запальчиво спросила:

— И что? Раз девчонка, можно дома оставить⁈

— Отстань от нее, — попросил Аль. Он видел досаду на лице девочки, чувство вины во взглядах, которые она бросала на Франтеха и понимал — она уже раскаивается в своем поступке, но упрямство не позволяло признаться.

— И Франтех не виноват, я возьму ответственность на себя, — тихо проговорила Майра.

Лунь закатил глаза, мол, девчонка. Что с нее взять⁈

— Я сам за себя отвечу, — мужественно возразил Франтех. Он был немного бледен после профилактических процедур целителя — угораздило же чихнуть вчера! — но держался бодро, с бравадой и, судя по всему, вовсе не жалел о побеге. Наказание его не страшило. Больше пугала мысль, что отправят назад одного, без друзей.

Дальше они просто стояли на палубе, наслаждаясь утренней прохладой, блестками солнечных лучей на воде и прозрачно-голубым небом. День обещался быть жарким, но с моря дул прохладный ветерок, и парни уже прикидывали куда поставить кресла с кают-компании.

— Красота, — Майра склонилась над бортом, вглядываясь в воду. Кролик протестующе забился вглубь рюкзака. Его пугали высота и водная гладь.

— Осторожнее, — Аль подошел, встал рядом. Вчерашний испуг — подумаешь, бревно какое-то — казался сном. А вот падение неугомонной девчонки за борт — реальностью.

— Ой! — воскликнула Майра. — Там, кажется, кто-то есть.

Она свесилась вниз, вглядываясь в глубину. Аль протестующе зашипел, удерживая ее за шиворот.

Нападение он не почувствовал, как и чужую силу. Амулеты не сработали. Прохладная лента без сопротивления обвила шею и резко дернула вниз. Уже в полете Аль успел сгруппироваться и войти в воду красивой ласточкой — спасибо заботе ассары, таскавшей его на частные уроки в бассейн во время каникул.

Он пробил воду на пару метров, резко развернулся в голубовато-мутной воде, от которой зажгло глаза, выискивая противника, но его искать не было нужды. Бревно ждало. Притянуло к себе. И Аль забился, от неожиданности из головы повылетало все, чему его учили эти годы.

Бледное лицо с облаком тонких жгутов-волос возникло совсем рядом, приблизилось вплотную, и Аль не сразу понял, что с ним говорят.

— Найди, най… Спаси… Не дай…

Нечеловеческий голос вымораживал мозг, вворачиваясь в него болезненной спиралью. Протестующе нагрелись защитные амулеты.

Лицо было плоским, словно маска. Незрячие глаза смотрели в одну точку. Рот не шевелился.

— Спа… Надо… Торопись.

Аль ощутил, как в груди начало жечь. Он пнул бревно со всей силы. Отмахнулся от лезущих в лицо жгутов. Попытался пробить хук, но лишь отшиб кулак. Огонь применять было бесполезно, а с водой он так и не наладил отношения.

— … осушить… нельзя… спас…

Тут бревно резко дернулось. Отшатнулось. И ушло вниз. Аль ощутил, что свободен. И вовремя. Перед глазами уже круги плавали, а легкие разрывало от боли. Он рванул к поверхности. Вдохнул живительный воздух. Прикрыл глаза от ударившего по ним солнечного света. Задышал часто-часто, с восторгом понимая — жив.

— Держитесь, ваше высочество, — прозвучало совсем рядом, — сейчас мы вас вытащим.

Воздушная плеть обвила нежно и аккуратно поставила на палубу. Аль мельком подумал, что предпочел бы иметь второй стихией воздух, как Второй. Насколько проще было бы жить!

Почти мгновенно он, кашляя, оказался в объятиях друзей и безмолвных, окруживших его тесным кольцом.

— Отойдите! Да, пропустите же! — надрывался где-то рядом целитель.

— Альгар! Жив? Цел? — его тормошили, хлопали по плечам, закидывали встревоженными вопросами, пока к нему не удалось пробиться целителю и увести с собой на осмотр. Аль хотел было отказаться — чувствовал он себя прекрасно, но Паллар был неумолимым, явно переживая за своего первого высокородного пациента.

— Ваше высочество, может, вы откроете тайну, зачем вы прыгнули за борт?

Аль заморгал недоуменно, не зная, что ответить старшему безмолвному. Оглядел собравшихся в кают-компании. На него смотрели все, без исключения, ожидая ответ. Только Майра сидела, от ее позы и безразличного взгляда в окно веяло насмешкой человека, который знал больше других.

— Господин Корел, — начал было Аль, но прервался, подошел к Майре, наклонился и громко произнес:

— Спасибо.

Тишина в комнате сделалась ошарашено-удивленной.

— Неожиданно, — хмыкнул Корел, прищурился, оглядел своих подопечных и сделал правильный вывод: — И от кого вы спасли Шестого, госпожа Майра?

Вот тут девушка смутилась, одернула курточку — явно большую для ее худенького тела — Шиль презентовал свою — и ответила, глядя в стену:

— Как будто у меня было время, чтобы исследовать это? Я вообще не уверена, что оно живое. Мне только проблески чего-то разумного поймать удалось, ну я и ударила немедля, как только сквозь блокировку пробилась.

— Я никогда не встречал такого даже близко в книгах, — подтвердил Аль, с нежностью глядя на свою спасительницу, — у этого существа было человеческое лицо, кажется, женское, а еще оно пыталось мне что-то сказать, но… я почти ничего не понял.

Капитал охнул, покачнулся, вцепился в спинку стула, чтобы не упасть. Корел повернулся к побледневшему мужчине, который явно что-то понял.

— Не подскажите, милейший, что за твари у вас здесь водятся? И почему нас о них не предупредили?

Капитан откашлялся, нервно дернул себя за ус.

— Это был вестник, — проговорил он, явно оправдываясь, словно был лично виноват в происшествии, — ульхи, чтобы отправить послание детям суши, используют для этого утопленников.

— У-у-топленников? — заикаясь, переспросил Франтех. Аль ощутил, как его накрывает стылый холод страха. Он не особо боялся мертвецов, но оживший утопленник, подчиненный чужой воле… Аля передернуло. Он потер ладони, прогоняя дрожь.

— Если повезет и утопленник будет свеж, то его речь вполне можно понять, а вот если свежего не нашлось… — капитан внезапно запнулся, смутился и торопливо извинился: — Прошу прощения, госпожа Майра, рассказ не для женских ушей.

Ему ответили таким возмущенным взглядом, что капитан стушевался еще больше, принявшись терзать ус.

— Уж простите, ваше высочество, видать поторопились ульхи. Вот и отправили, гм, некачественного посланника, но убить вас он точно не желал.

— Конечно не желал, — с сарказмом подтвердил Шиль, — и потому решил утопить, пока передавал сообщение. Кстати, что он там пробулькал?

— Ерунду, какую-то, — честно признался Аль и процитировал то, что запомнил.

— Н-да, — почесал макушку Лунь, — что-то найти или кого-то. Спасти. А главное — торопиться. Очень информативно. За такое еще и с корабля головой вниз? А если бы Альгар расшибся? Знаете, господин капитан, эти ваши ульхи совершенно не умеют отправлять послания.

Мужчина извиняюще развел руками, но оправдываться, что он лишь наполовину такиец, давно уже перебрался в Асмас и для него эти ульхи такие же «его», как и для асмасцев не стал.

Леди Рована прибыла на закате. В сопровождении трех служанок она величественно поднялась на палубу. Оглядела занимавшуюся своими делами команду, неспешно встающих с кресел курсантов, подходящего к ней капитана и сурово свела брови.

— Господин Эдгарз, извольте построить команду, — над палубой разнесся хорошо поставленный женский голос, — я хотела бы с ней познакомиться. Господа курсанты, согласно распоряжению Третьего высочества вы переходите под мое распоряжение, прошу также построиться. Надеюсь, вас хотя бы этому успели научить к одиннадцатому курсу?

Курсанты возмущенно переглянулись, Шиль побагровел, Аль тоже ощутил себя уязвленным, но спорить с леди, что строиться они научились еще на первом курсе, не стал.

— А вот и наше наказание прибыло, — мудро заметил Лунь. Это было очевидно, как и то, что Третий не просто так выбрал жену посла в качестве сопровождающего. Старший брат явно желал преподать младшему урок ответственности. Мол, твои люди набедокурили, а отвечать тебе.

Аль со вздохом — умел Третий подбирать наказание так, чтобы нанести максимальную пользу — занял место во главе строя. Рядом с вопросительно недовольными лицами собирались безмолвные.

— Господин Корел, вы продолжаете выполнять свои обязанности, но я жду от вас ежедневного доклада, — озадачила охрану леди Рована.

— Она случаем не родственница нашего ректора? — гневным шепотом поинтересовалась Майра, чем тут же привлекла к себе внимание.

— Госпожа Майра, — лицо у леди Рованы сделалось таким скорбным, словно ей довелось встретить самого жыргхву, — к вам у меня особый разговор. И в первую очередь мы займемся вашим внешним видом.

Майра издала страдальческий вздох. Все воспитательницы, которых регулярно находил Кайлес, начинали именно с этого — будущей леди, невесте высочества нельзя носить иномирные джинсы, даже изредка, даже по необходимости. Неприлично красить волосы и стричь их в каре. Потому Майра щеголяла стриженными — по плечи — волосами, в которых мелькали крашенные пряди. Этим летом она решила, что ей идет фиолетовый. Краску на волосах закрепляла собственноручно изобретенным заклинанием — на что только не пойдешь ради протеста, с которым безуспешно боролись все, кроме мудрого декана и не менее мудрой ассары.

Оставшиеся до прибытия в Такию дни проходили… насыщенно. Для всех. Леди развила кипучую деятельность, тщательно следя за тем, чтобы никто не остался непричастным, ибо полагала лень первым шагом к потере дисциплины, а без дисциплины и порядка можно и контроля над огнем лишиться.

Силы команды были брошены на борьбу с пылью и грязью. Корабль драили так, чтоб блестело даже то, что в принципе блестеть не может. Безмолвные тренировались, пугая корабельных призраков и любителей полстаканчика на ночь для хорошего сна. Курсанты учились.

— Господин ректор отправил мне план вашей практики, — леди Рована никогда не повышала голос, но говорила так, что даже Майра выпрямляла спину и вытаскивала руки из карманов. — Вы же не хотите опозорить Асмас уровнем своей подготовки? Ваше высочество, вас это касается в первую очередь. Господин Шильярд, извольте застегнуть рубашку до конца. Сколько раз повторять, что внешний вид крайне важен для первого впечатления. А сейчас вы не просто курсант, а представитель Асмаса. И нет, не может быть оправданием то, что до Такии еще сутки пути.

— Это она о посланнике и твоем утоплении не знает, — еле слышно проговорил на ухо Алю Шиль, застегивая верхнюю пуговицу рубашки, — сожгла бы нас до пепла за потерю бдительности.

— Терпи, — так же еле слышно отозвался Аль, — на берегу мы найдем, чем ее отвлечь.

— Я могу взять ее на себя, — Франтех мужественно предложил себя на роль жертвы.

— Посмотрим, — Аль кинул благодарный взгляд на друга.

Столица Такии Такрад, что в переводе значило: город, выстроенный на воде, встретила их закатом, дрожащим алыми каплями в водных улицах-каналах. Множество мостов — горбатых, с изящной вязью кованых перил, украшенных статуями, подсвеченных огнями — связывали набережные водных улиц друг с другом. Под мостами по воде неслышно скользили плоскодонки. На широких каналах можно было встретить и груженные баржи, и короткие одноместные юркие лодчонки, и солидные, с шатрами гондолы богатых господ. Дома нависали над водой, будто стремясь в нее нырнуть, и часть пути лодки проделывали под каменным потолком тоннелей. Сбоку, прямо из воды, вырастали лестницы, ведущие наверх.

В тоннелях было душно, сдавленный воздух пах рыбой, водорослями, и Франтех облегченно выдохнул, когда их гондола вырвалась на водный простор, оказавшись в широком канале.

— Как тут можно жить? — спросил он, вытирая рукавом вспотевший лом и заработав замечание от леди Рованы.

— Господин Франтех, критика приносит гораздо больше пользы, если она направлена на себя, а не на других. Извольте проявлять уважение к чужим традициям.

Франтех с кислым видом поспешил извиниться — они успели уже выучить, что самый простой способ избежать долгих нравоучений это признать вину и раскаяться.

Тем временем гондола шустро, наперерез барже, рванула к каменным ступеням пристани, где их уже встречали.

Цыбаки был очень похож на старшего брата — Аль аж вздрогнул, когда встретился глазами с Ацтаки. У него было обветренное лицо человека, проводящего много времени на палубе, и цепкий взгляд того, кто привык командовать и не боялся смотреть в лицо смерти.

— Брат моего брата — мой брат, — весомо — точно они действительно были родственниками — произнес он, безошибочно определив Шестого среди гостей. Сзади сдавленно хрюкнул Шиль. Аль постарался удержать лицо, сосредоточившись на знаках отличия на мундире Ацтаки, а там красовались нашивки капитана третьего ранга. Неплохо для такого возраста, как и наличие собственного корабля. Впрочем, отец Цыбаки входил в совет Семи капитанов, так что не удивительно, что старший сын уже владеет кораблем. И положение отца тут ни при чем. Дрянной капитан не получит корабль, ибо идиоту никто жизни команды не доверит. Так что Аль не сомневался, что Ацтаки заработал должность собственным трудом.

Но это их братство… Как можно считать братом того, с кем ты просто учился или с кем вместе пил один вечер⁈ В голове не укладывалось.

— Попутного ветра, брат Ацтаки, — склонил голову в легком поклоне Аль, стукнул по протянутой ладони.

— И тебе ветра в паруса жизни, брат Альгар, — кивнул такиец. Голос у него был густым, басовитым. Такой на палубе рявкнет… во всех уголках слышно будет.

— А это, — Аль чуть посторонился и предвкушающе улыбнулся, — мои братья.

Ацтаки удостоил вниманием каждого из курсантов.

— Братья моего брата — мои братья, — припечатал он, и Аль довольно улыбнулся. Не одному ему страдать от насмешек из-за брата Цыбаки. Теперь они все часть великого братства детей моря.

— И моя невеста — Майра, — Аль подтянул девушку к себе, положил руку ей на плечо. Улыбка на лице Ацтаки померкла и ее сменила озабоченная хмурость.

Он неодобрительно вздохнул, посмотрел поверх головы Майры и, ни к кому не обращаясь конкретно, произнес:

— Решим.

Парни поняли ситуацию верно, подобрались, взгляды настороженно обшарили площадь, выцепляя то, что не заметили в первый момент: женщин почти не было видно. Одиноких не было вообще. Леди Ровану встречал муж в компании пяти слуг.

Их группа в парадных мундирах академии привлекла внимание, и это внимание заметно концентрировалось на единственной фигурке в платье. Леди Рована приложила много усилий, чтобы за два дня плавания ее служанки соорудили хоть какой-то гардероб для Майры, пусть сама девушка упорно настаивала на «просто перешейте один из мундиров под меня».

Сейчас Аль думал, что мужской наряд был бы уместнее. И вообще… молодая, красивая, талантливая. По меркам Такии вполне подходит на роль жены — здесь рано взрослели. Он ощутил, как шею сдавливает, а в груди копится раздражение и хочется схватить вредную девчонку, да запереть на корабле. Еще лучше отправить домой. Но ведь не послушает же!

— Не переживай, — успокаивающе положил ему на плечо ладонь Шиль, когда они после всех приветствий и знакомства с послом шли к выделенному для них дому, — нас четверо. Присмотрим.

— Нас всего лишь четверо, — справедливо заметил Лунь, — а их… — он обвел кивком площадь, — целая страна. Еще и таких…

«Такие» щеголяли в расстегнутых цветных рубашках, на загорелых мускулистых торсах висели многочисленные амулеты-ожерелья. Заплетенные косичками волосы были подвязаны косынками. Ноги, зачастую босые, ступали по каменистой набережной танцующей походкой человека, привыкшего к качающейся палубе. А внешность…

Аль впервые ощутил приступ неуверенности. До сего момента он никогда не занимался сравнением себя с другими. Надобности не было. Да и не к лицу будущему Столпу думать о том, красив ли у него нос. Такия же ядом ревности отравляла душу, заставляя сомневаться в себе. Еще и Майра.

— Рот прикрой, — посоветовал Аль девушке, и та одарила его возмущенным взглядом.

— Рот у меня закрыт!

— Тогда не пялься так!

— А как я должна смотреть, если я здесь первый раз?

Аль стиснул зубы. Не важно, как смотрит она, главное — как смотрят на нее. И ведь если с ней что случится… братья до конца жизни попрекать станут, что не уберег невесту.

Поселили их на одном из стоящих на вечном приколе корабле.

— «Свирепый ярх», — представил их кораблю Ацтаки, — наши гости из Асмаса. Позаботься о них.

И было в его голосе столько уважения, что никто и не подумал смеяться, хотя Шиль, обойдя потемневшую от времени палубу, посмотрев на темную воду канала и заглянув в каюты, пощупав там сырое белье на узких койках, тихонько высказал пожелание пожить под обычной крышей обычного дома.

— Не ценишь оказанной тебе чести, — мастерски скопировал тон леди Рованы Лунь, — вот отомстит тебе «Свирепый ярх», когда ночью в туалет пойдешь. Я слышал корабли для такийцев живые существа, что-то вроде наших духов огня.

— Врешь! — запальчиво возразил Шиль, но опасливо оглянулся по сторонам, придвигаясь ближе к Шестому.

— Жду тебя с последним лучом солнца на сходнях, — проговорил Алю, прощаясь, Ацтаки.

— Идешь только ты, — предупредил он, и принц понятливо кивнул. Об истинной цели путешествия его друзья не знали.