Вызов во дворец на собрание Королевской ветви не казался бы странным, если бы не поступил прямо во время летних экзаменов. Аль еще раз перечитал приглашение и нахмурился. По всему получалось, что причина вызова не срочная — иначе его вызвали по браслету, но в то же время и не терпящая отлагательств.
Он задумчиво сложил лист, убрал его в карман. Прикинул, что к следующему экзамену вполне готов, а потому может отправляться во дворец прямо сейчас.
Аль вдруг понял, что соскучился по отцу. Эта весна выдалась хлопотной. Одно цеплялось за второе, потом сваливалось третье. Гости после неудачной цветочной атаки перешли к подаркам с родины, дополняя их красочными рассказами о красотах природы, щедрости правителей и любезности местных жителей. Третий заранее озаботился подробным докладом о каждой стране, и преподавательницы лишь пренебрежительно хмыкали в ответ на сказочки о хорошей жизни в Такии или в Рузанде. Их вполне устраивала атмосфера факультета менталистики, где начальник смотрел на женщину, как на слабый, но достойный уважения пол, а не цедил сквозь зубы слова об исключительном месте женщины в семье.
Все это с гордостью Алю рассказывала Майра.
Пошатнувшийся престиж Лифганы, растущая популярность факультета и ее декана нанесли сильный удар по позициям семей, уверенных, что в академии растят чудовищ. И в следующем учебном году на факультете ожидалось долгожданное пополнение.
Дворец встретил юношу прохладой — толстые стены хорошо противостояли жаре — и безлюдностью — после праздника огня большинство придворных разъехалось на лето по собственным поместьям. Аль прошел по коридорам, пересек пару залов, замечая, что те словно потеряли часть своего величия и будто съежились в размерах. Даже статуи стали меньше, а картины ниже.
«Это я вырос», — догадался Аль.
— Привет, малой, — его хлопнул по плечу догнавший Пятый.
«Но не для всех», — внутри колыхнулось легкое раздражение на понимание, что для братьев он всегда останется младшим.
— Как учеба? Бледный какой. Загоняли?
В отличии от Аля обветренное, темное от загара лицо Арвэла говорило о долгих часах, проведенных на палубе. Аль завистливо вздохнул. Хоть он и любил академию, но сердце жаждало поймать ветер странствий.
Шестой коротко отчитался об успехах — хвалить себя он не любил. До кабинета они успели обсудить злобность отдельных преподавателей и сложность экзаменов, оборвав разговор перед дверью. Внутри ждали только их. Традиционно, несмотря на жару, горел камин, были накрыты столики с закусками.
Аль поприветствовал братьев, отца, пропустил мимо ушей очередную шуточку Второго и опустился в свое кресло. Поерзал. Нет, определенно оно стало ему по размеру. Или даже мало.
Слово взял Лиестр.
— Не будем терять время.
Он встал, прошелся вдоль камина.
— Все помнят последний артефакт, созданный нашим гениальным дедом?
Аль помнил. Дед вошел в историю под именем Шанхель Второй и приходился принцам двоюродным дедом. С детства он тяготел к науке, занимался изобретательством. Именно ему Асмас обязан развитием артефакторики и внедрением ее в обыденную жизнь. Собственно, все вокруг были уверены, что Первый унаследовал свою страсть к науке именно от него.
Шанхель, как и многие из королевского рода, мечтал облегчить судьбу Ветви и изменить ритуал укрощения вулканов. Он планировал создать артефакт, способный вобрать в себя мощь вулкана, а потом использовать его на благо народа. Эдакая энергетическая станция в виде одного кристалла, который может поддерживать жизнь целого города.
Кристалл выращивали несколько лет. Укрепляли структуру. Проводили предварительные испытания и расчеты. И король дал добро на финальное испытание.
— Я не только помню, — раздраженно дернул плечом Второй, — но и вижу результат его применения почти каждый день.
Кристалл с легкостью впитал в себя энергию подводного вулкана Второго тэората. После его со всей предосторожностью перевезли в подвешенной над палубой клети на берег. Шанхель Второй удостоверился в устойчивости структуры и разрешил доставить кристалл для дальнейшего исследования в свою лабораторию.
Уже внутри что-то пошло не так. Хорошо, что на тот момент второй сын его величества достиг брачного возраста. Ему пришлось срочно вступать в брак и брать под управление Второй тэорат, еще и дворец заново отстраивать. Место выбрали чуть в стороне от бывшего дворца, развалины же разобрали, оставив в назидание потомкам группу из пяти колонн. Именно их вид «радовал» обитателей дворца из окон правого крыла.
— Кристалл разорвало на несколько частей. Точное число, — Первый не удержал неодобрительно вздоха, — не известно. На данный момент в хранилище восемь фрагментов. Но их вес и объем не соотносится с записями Шанхеля. Я сделал некоторые расчеты. Есть основания полагать, что часть фрагментов взрывом унесло в море. Мы были уверены, что они утеряны, но… частично ошибались.
Первый требовательно взглянул на Ларса. Тот помрачнел. Пауза затягивалась, тяжелела, и остальные братья стали удивленно переглядываться.
— В тот момент в акватории Второй тэората находился корабль Такии, — продолжил рассказ Первый, все так же не отрывая взгляд от брата.
Аль припомнил, что во времена правления деда был период, когда такийцы решили подружиться с соседом и даже начали вести переговоры о династическом браке. Но все свернулось в один момент.
— Судно двигалось в сторону порта. Полагаю, часть кристалла упала рядом с кораблем, и ее заметили. А достать предмет со дна — не проблема для мага воды, так?
— Так, — недовольно подтвердил Ларс.
— То есть, они ее украли? — решил внести ясность Фильярг.
— Строго говоря, камушек сам упал рядом, — пробурчал Ларс, — и они признались в том, что его взяли.
— Еще скажи, что мы должны их простить и поблагодарить? — с сарказмом поинтересовался Третий. Ларс вскинулся, сцепляясь взглядом с Хартом.
— Достаточно, — обронил его величество и вроде тихо сказал, но братьев буквально отшвырнуло друг от друга, а воздух в комнате налился тяжестью.
Ларс помрачнел еще больше, но счел за благо промолчать.
— Ладно, пепел с кристаллом, — махнул рукой Фильярг, потянулся за своим бокалом, — но они же не просто так признались? Не хотят же в самом деле вернуть то, что украли столько лет назад?
— Ты прав, — с ироничной усмешкой подтвердил Лиестр, — они обратились к нам за помощью. На днях кристалл пропал из хранилища.
— Ух ты, — поджал губы Третий, вздернул брови, посмотрел с насмешкой на Ларса, — какая наглость — украсть у воров. Занятно. И зачем нам это? — вопросительно глянул на Первого.
Тот помолчал, вернулся на свое место, сел.
— По моим исследованиям, не вся мощность была израсходована во время взрыва. Три фрагмента из восьми хранят в себе первоначальный заряд. Могу подтвердить — структура вышла устойчивой, и разрушению подверглась лишь часть артефакта, в противном случае Второй тэорат лишился бы не только дворца, но и части побережья. Подобранный такийцами кристалл из-за резкого охлаждения, а дело было зимой, вероятно сохранил свой заряд полностью.
— Я правильно понимаю, оставшийся кусок может еще один дворец разнести? — поинтересовался Пятый. Лиестр кивнул.
— Было бы там что разносить, — пренебрежительно фыркнул Третий, — их дворцы — это суда, вставшие на вечный причал. Некоторые собраны из нескольких частей, наставлены друг на друга, точно детские кубики. Вот и весь дворец.
Ларс аж побледнел от гнева.
— Не думаешь, что кристалл украли, чтобы доставить сюда? — кинул он зло в лицо Харту.
Тот вскинул бровь, сделал вид, что задумался и отрицательно мотнул головой:
— Слишком сложно. Да и транспортировка подобной вещи… дело опасное. Нет, это местные заморочки, нас не касаются.
— Но этот кристалл сделан на королевской крови, — процедил Ларс, — только нам под силу его обнаружить.
Харт пожал плечами, мол, не вижу ради чего стоило бы стараться.
— И все же, — решил напомнить его величество, — мы теперь союзники. Подписали договор о ненападении и мире. Их дети учатся у нас. Мы должны их поддержать. Кто? — спросил он, обводя сыновей вопросительным взглядом.
— Я не могу оставить лабораторию, — поспешно мотнул головой Первый.
— Я бы с удовольствием тряхнул стариной, но у меня супруга беременна. Не отпустит, — развел руками Второй, — да и пограничные войска я на кого оставлю?
Он покосился на Фильярга. Тот действительно передал старшему брату часть своих обязанностей после того, как академия стала отнимать все больше времени.
— Тебя я сам не отпущу, — отмел кандидатуру третьего сына король, — Фильярга тоже. Иначе лови потом ассару в такийских водах. Пятый?
— Если только отменить турне по материку, которое наш декан назвал пиар акцией факультета, — озабоченно ответил Арвэл, и его величество поморщился — отменять тщательно подготовленную поездку, целью которой было подорвать влияние Лифганы, не хотелось.
— Я могу, — раздавшийся голос прозвучал неожиданно для всех.
Его величество с интересом посмотрел на Шестого.
— Говори, — разрешил он.
Аль встал, нервно одернул китель мундира курсанта, облизал пересохшие от волнения губы, покосился на Фильярга — тот одобрительно кивнул, и Аль решился — впервые он предлагал что-то подобное отцу.
— У меня летом практика. Я могу ее провести в Такии. Заодно водный дар подтяну — такийцы давно к себе зовут, но поехать к ним на учебу я вряд ли смогу, а вот на пару летних месяцев — вполне.
— Хм, — Харт задумчиво потер подбородок.
— А почему бы и нет, — добавил, размышляя, — прикрытие идеально. Они хотели члена королевской семьи, они его получат. Заодно помогут развить водный дар Шестому. В этом они действительно мастера.
— Не опасно ли? Он еще маленький, — покачал головой Лиестр.
— Мне двадцать шесть! — вспыхнув, выпалил Аль. На него посмотрели с насмешкой.
— А я согласен, — громогласно заявил Ларс, вставая и обнимая Шестого за плечи, — отличный повод проявить себя. И насчет безопасности не переживайте — я попрошу присмотреть за ним, — он понизил голос, добавляя для Шестого: — Напомни показать тебе одно заклинание, похмелье утром как огнем снимает.
— Ларс! — одернул его король.
— Ему двадцать шесть, — повернулся к отцу Второй, — парень растет, надо быть ко всему готовым.
Его величество укоризненно посмотрел на сына, вздохнул, окинул оценивающим взглядом покрасневшего от волнения Альгара.
— Хорошо, — выдал вердикт, — ты едешь, но не один. Кто у тебя в команде со вторым даром?
— У Шильярда воздух, — принялся перечислять Аль, — Луньярд водник, только Франтех без второго дара.
— Его заменим на целителя и не спорь, — одернул король Шестого, — остальных берешь с собой. Восемь безмолвных — все, что могу послать с тобой, не вызывая подозрения. Их слушаться. Я не даю тебе руководство над ними, это понятно?
Аль удрученно кивнул, ощущая себя маленьким мальчиком, которого первый раз мама отправляет в поход в друзьями.
— Остальные инструкции получишь от братьев, — подвел итог разговора его величество и вдруг посмотрел тепло: — Ты действительно вырос, а я даже не заметил, когда. Удачи, сын, и помни, для тебе главное — безопасность, а не выполнение задания. Ассара мне голову открутит, если с тобой что-то случится.
Дома новость о поездке в Такию восприняли по-разному. Мама побледнела, но мужественно улыбнулась и тут же начала распоряжаться касательно багажа и вещей, которые могли понадобиться. Двойняшки вцепились, требуя привести им самое-самое, еще и вкусное, и интересное. Аль отбивался, клятвенно обещая, что как только, так сразу. И самое вкусное, и самое интересное.
Двойняшкам в этом году исполнялось десять, но выглядели они как Аль в свои пятнадцать. Ассару часто донимали «заботливыми» расспросами, а не больны ли ее старшие? И если они так быстро растут, не состарятся ли раньше срока? Ассара отшучивалась рассказами об акселерации. Все прекратилось в одночасье, когда его величество издал указ, по которому прием в академию разрешался раньше пятнадцати лет. Имен в указе, естественно, не было, но все прекрасно поняли, для кого он был издан. И подданные затаились в ревнивом ожидании — поступят ли двойняшки на учебу раньше срока, смогут ли там учиться и какой силы дар у них проснется.
Сам Аль был уверен — брат с сестрой еще всех удивят. Он уже предвкушал тот год, когда эти двое переступят порог академии. В указе была короткая, но важная приписка о возможности для лиц женского пола начать обучение в младших классах, если на то будет признанная необходимость.
Двойняшки до сих пор не разлучались друг с другом больше, чем на пару-тройку часов, так что Аль сомневался, что ректор сможет с этим что-то сделать.
Друзья сначала искренне обрадовались возможности побывали в Такии, а потом дружно утешали чуть не заплакавшего от обиды Франтеха. Тот с горя пообещал найти второй дар и экстренно его пробудить, а еще выучиться на целителя, чтобы от него действительно была польза. Этот год был последним, когда они должны были определиться со специализацией. Лунь давно учился на артефакторике, Шиль не мыслил себя вне боевой магии, специализация Аля была определена его рождением, и только Франтех все еще мучился сомнениями.
Хуже всех восприняла новость о практике Майра. Побледнела, сжала губы, ничего не сказала, но глянула так, что Аль сразу понял — отъезд будет воспринят предательством.
«И слышать ничего не хочу, — категорично замотал головой Кайлес, посмотрел на унылые лица просителей и пояснил отказ: — Несовершеннолетний менталист по правилам должен сопровождаться взрослым менталистом в поездках вне страны. Меня, знаете ли, не прельщает Такия, да и факультет я на кого оставлю? А всем остальным я Майру не доверю. Впрочем, знаю я одного свободного менталиста-пенсионера, но вряд ли вы будете в восторге от его сопровождения…»
Аль только вздохнул в ответ. Деда Майры он побаивался и совершенно не горел желанием видеть его рядом. Майра так и слышать о нем не желала. Да и король вряд ли разрешит их встречу даже после стольких лет запрета.
— Не переживай, — попытался Аль утешить девочку, — станем взрослыми, обещаю, съездим в Такию вдвоем.
Майра лишь пренебрежительно мотнула челкой — ее не устраивала отсрочка — и удалилась переживать отказ.
Корабль снялся с якоря с утренним отливом. Аль растер лицо ладонями, прогоняя сонливость. Позади были ранний подъем, сборы, суматоха со сдачей экзаменов — ректор пошел на встречу и разрешил сдать их раньше срока, а еще куча мелких дел, которые требовалось доделать до отъезда. Одни только осмотры целителей «Помните, ваше высочество, о рисках прибытия в Такию» заняли уйму времени.
И вот он здесь. На палубе. Вдыхает запахи моря, водорослей, свежей рыбы — слева стояло рыболовецкое судно — щекочущие нос ароматы — рядом разгружали тюки со специями, слушает шум не засыпающего никогда порта, крики носящихся над головой морских птиц и улыбается.
Ветер захлопал поднятыми парусами. Палуба ожила громкими командами. Заняли свое место маги воды и воздуха, и отпущенный на свободу корабль крылатой птицей заскользил по воде, покидая порт.
Аль глубоко вздохнул, ощущая внутри щекочущее чувство радости. Об ответственности он подумает после. Сейчас ему хотелось насладиться дорогой, почувствовать манящее дуновение ветра странствий.
— Ваше высочество, прохладного вам утра.
Аль с сожалением отвел взгляд от кипящей пены, расходящейся от носа разрезающего воду корабля. Повернулся к капитану, едва заметно склонил голову:
— Господин капитан, и вам.
Мужчина был высок, загорел и напоминал Алю высушенную на солнце рыбешку. Виной тому были белые, выгоревшие на солнце волосы, просоленная, задубевшая на ветрах кожа лица и худощавое телосложение.
Капитан нервно поправил китель. Огладил волосы. Надел фуражку. Откашлялся. Аль терпеливо ждал. В академии давно привыкли к принцам, которые регулярно оказывались в числе курсантов. Да и не принято было там кичиться титулами. Какое почитание, когда за провинность можно было отправиться носить ведра с отходами? Да и король требовал равного отношения к своим отпрыскам, говоря, что принцы успеют еще вкусить отравленного вкуса власти. Пусть в детстве и юношестве побудут обычными людьми.
Но академия осталась позади. И Аль читал во взгляде капитана законные опасения о высоком статусе пассажира.
— Ваше высочество, плавание по расчетам займет пять дней. Мы пересечем четыре зоны нестабильности, прошу на это время воздержаться от использования магии. Вы не пропустите их — корабельный колокол будет отбивать каждые полчаса.
Аль был в курсе — Второй нашел время подробно рассказать о плавании младшему, завершив ожидаемым: «Не посрами огонь семьи, мелкий». Аль, правда, не совсем понимал, как названия узлов, которыми крепили паруса или «битье силы», как здесь называли оповещение о зоне нестабильности, помогут ему в пути. А вот рассказ о Такии попытался запомнить во всех подробностях.
— Скажите, господин капитан, а почему вы назвали судно «Покоритель огня»? — задал Аль мучавший его вопрос.
Оказалось, что одного вопроса было достаточно, чтобы мужчина забыл о своих опасениях, и Аль удостоился рассказа о боевом прошлом корабле.
«В Шахтае дело было. Порт подожгли, еще и магическим огнем, а из Асмаса мы одни на якоре стояли. Сами понимаете, пришлось помогать. Еле огонь под контроль взяли. Местные нам это название и дали».
Аль подумал, что Третий не зря выбрал для путешествия именно это судно и совершенно другим взглядом посмотрел на капитана.
— Для меня честь находиться на вашем корабле, — искренне произнес он.
Неприятности начались на второй день, когда они вошли в первую зону нестабильности, и колокол сухим и чистым звуком каждые полчаса напоминал об осторожности.
Прогуливаясь по палубе, Аль запнулся о разговор двух матросов:
— Иду по коридору, значит. Слышу… шорох странный. Точно хрустит чем-то. Думаю: во, зараза! Ведь перед выходом все вычистили, чтоб принцу ни одна тварь на лицо во сне не свалилась, как помните тому купцу? Еле откачали. Ну я кинулся к тому углу. Чтоб зашибить, значит. А там — никого. Только крошки на полу.
Аля заметили, разговор как отрезало, и он вынужден был отправиться куда шел — на капитанский мостик.
По пути перехватил командира безмолвных с вопросом, не видел ли тот ничего подозрительного.
— Вы о призраке, ваше высочество? — ухмыльнулся тот и махнул рукой: — Не обращайте внимания. Обычные байки скучающих матросов. Вы еще про глубинную нечисть не слышали или про духов ветра, которые любят рвать паруса, играя в них.
Аль поверил объяснению, но тень сомнения осталась. Призраки не хрустят, раскидывая крошки.
Собственно, эти сомнения и выгнали его вечером из каюты. Аль заглянул краем глаза в кают-компанию, где играли в огне-подкидыша. Один игрок зажигал на каменной доске огонек, второй должен был успеть его прихлопнуть, пока тот не добрался до выстроенных на доске фигур. Аль и сам любил играть в такое.
Он вышел на палубу, остановился, любуясь звездами, наполнявшими бездонное чернильное небо переливчатым блеском. Глянул на море. Легкий ветерок гулял над водой. Едва заметные в темноте барашки лениво перекатывались мимо корабля. Было спокойно, свежо и так мирно, что Аль повременил с делами. Мерцающие в небе точки настраивали на романтический лад.
Внезапно свечение в воде привлекло его внимание. Он наклонился над бортом. Внизу, в толще вод рядом с бортом, скользила полупрозрачная светящаяся фигура, напоминающая формой бревно.
Аль нахмурился. Он не мог припомнить такого обитателя моря. Тем временем бревно поднялось выше к поверхности, и Аль разглядел тонкие жгуты вокруг верхней части бревна, а потом оно повернулось — и он с криком отшатнулся. Бревно имело человеческое лицо.
Аль замер в паре метров от края палубы, успокаивая зашедшееся в страхе сердце. Посмотрел на воду со злым неодобрением — море не казалось больше мирным. Он даже огня настолько не боялся, а тут…
От неожиданности, — успокоил себя, но искать взглядом бревно больше не стал, отправившись на камбуз.
Коридор встретил сонной тишиной. Аль остановился, прислушался.
— Сколько ты можешь есть⁈ — тихий, с трудом различимый из-за закрытой двери шепот звенел от едва сдерживаемой ярости. — Все запасы сожрал. Теперь сюда пришел. А если пропажу заметят?
Что собирался ответить отчитываемый, Аль проверять не стал — распахнул дверь и мановением руки активировал светляки. На залитом ярким светом камбузе испуганными фигурками застыли трое.
— Так-так, — невольно копируя интонации ректора, произнес Аль. Оглядел нарушителей. Майра взгляд приняла с вызовом, мол, а чего ты ожидал? Франтех судорожно заглотил кусок булки, торопливо вытер руки о штаны и глянул так, что стало ясно — он раскаивается с первого момента согласия на побег, но бросить бедовое обстоятельство не позволили совесть и долг перед другом.
— Так-так, — повторил Аль, игнорируя третьего участника побега, чьи уши плавно втягивались в рюкзачок Майры — и думая о том, что до утра они еще в зоне нестабильности — связи нет. Так что план прост: накормить и уложить спать, а утром думать, что с ними делать.
— И когда собирались выйти? — чуть позже поинтересовался Аль. Майра замерла с вилкой около рта — Шестой начал с простого — накормить.
— Перед Такией, — проворчала девочка, бросая недовольный взгляд в сторону бедняги Франтех, — вы бы не успели нас отправить обратно, а на берегу было бы уже поздно признаваться, что мы случайно оказались на корабле.
Аль оценил коварность замысла, посочувствовал Третьему — Майра верно просчитала последствия своего поступка.
— А о маме ты подумала? — укоризненно спросил он.
Девочка потупилась.
— Я ей письмо оставила.
Шестой недоверчиво вздернул брови — если Майру не перехватили у корабля, значит, письмо не нашли. Хотя странно, конечно, что во время вчерашней связи с дворцом его не спросили о беглецах. Ничего, утром он их «обрадует».
— Не понял.
Командир безмолвных медленно поднялся с места. Аль подпихнул в спину замерших на пороге друзей.
— Знакомьтесь, призраки сего корабля, — произнес Шестой, хотел было добавить про ужас глубин, но вспомнил бревно с человеческим лицом и передумал шутить о море.
Мужчина понимающе оглядел парочку.
— Госпожа Майра и господин Франтех. Ожидаемо. Меня предупреждали о вас, и должен признать, моя ошибка, что не внял предупреждению. Приношу свои извинения, ваше высочество, после проверки корабля расслабился и во время пути проявил халатность.
На этой «халатности» настаивал сам Шестой. Кругом море. Корабль прошерстили с трюма до палубы еще в порту. Так почему бы не отдохнуть перед непростой работой в Такии?
И все же интересно, как Майра пробралась на судно? Аль хотел было спросить, но поймал направленный на девочку испытующий взгляд безмолвного и… не стал допытываться. На некоторые вещи он предпочитал закрывать глаза, лишь бы трупы за собой не оставляла.
— Н-да, — протянул капитан корабля, закрутил белый ус, — сколько лет хожу, первый раз таких живых «призраков» встречаю.
— А ну подошли сюда, — нервно и чересчур громко приказал целитель.
Четвертого участника команды звали Паллар, и учился он аж на четырнадцатом курсе. Парень с первого дня знакомства решил, что возраст дает ему право быть командиром. Аль так не считал, у них уже успел случиться натянутый разговор, закончившийся ничьей.
Парочка опасливо придвинулась.
— Встали, расслабились, — распоряжался целитель, сканируя состояние новых подопечных и успевая одновременно ворчать: — О чем только думали? Это же Такия! А если бы заболел кто по дороге?
Франтех оглушительно чихнул. Целитель резко побледнел.
— Простите, — прогундосил парень, — я случайно. Пахнет от вас больно сильно.
Целитель принюхался к своему кителю.
— Нормально пахнет. Травами. Я приличный запас с собой взял. На всякий случай.
— Ладно, утром будем думать, что делать, — подвел итог Аль, заметив, как Майра трет глаза, — а сейчас по каютам и спать. Майра, идешь в мою. Я к Шилю. Франтех спишь с Луньярдом.
— Ты знал⁈
Кайлес дернул рукой, зашипел от пролившегося на рубашку кофе, недовольно воззрился на утреннего гостя, ворвавшегося в кабинет, и заметил:
— Я много чего знаю. Что именно тебя интересует?
Фильярг дернул щекой. Прошел к столу, сел в посетительское кресло.
— По краю ходишь, — предупредил Четвертый кузена. — Или думаешь, никто не догадается, что ты ее покрываешь?
Кайлес пожал плечами, принявшись расстегивать пуговицы рубашки. Отвечать он не собирался.
Фильярг выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, мечтая о том, чтобы когда-нибудь корона перестанет нуждаться во вздорных менталистах. Но его неприязнь к докладу не пришьешь, а Третий уже задает неудобные вопросы.
— Хоть объясни, почему не остановил? Знал ведь?
— Узнал, как только вышла за ворота академии, — подтвердил Кайлес, снимая рубашку. Досадливо цокнул на коричневое пятно. Бросил на стул. Полез в шкаф, где кроме папок с бумагами были запасной костюм и пара рубашек.
— И почему не вернул? Еще и парня этого, Франтеха, в город якобы с поручением отправил. Твоя ведь записка? — и Фильярг бросил записку на стол.
— Моя, — не глядя, подтвердил Кайлес.
— Хоть одна причина у тебя есть? — рыкнул, теряя терпение Четвертый.
— Есть, — подтвердил Кайлес, возвращаясь за стол. Глянул на пустую чашку, но наливать вторую порцию кофе не стал.
— Майра в какой-то мере достигла своего потолка.
Фильярг нахмурился.
— Видишь ли, дорогой кузен, — Кайлес откинулся на спинку стула, его лицо приняло умиротворенное выражение человека, на сто процентов уверенного в своих мыслях и словах, — менталистика — это мозги, а их невозможно полноценно вырастить, заперев в четырех стенах. Ты можешь сколь угодно запихивать в них теорию, но без практики эти знания лишь основа для роста. Ведь мозг — это не только знания, а еще чувства, переживания, сомнения, блоки, комплексы.
— Что? — не понял Фильярг.
— Противоречия, — любезно пояснил Кайлес, добавляя: — Я уверен, для менталиста крайне важно выходить из зоны комфорта.
Фильярг кивнул. Стиснул зубы и с грохотом обрушил кулак на стол. Чашка подпрыгнула, жалобно звякнув о блюдце.
— У Майры дар предвидения, — торопливо проговорил Кайлес, глядя в перекошенное от гнева лицо Четвертого.
Фильярг выдохнул, убрал кулак со стола и уже спокойно сказал:
— С этого бы и начал, а не с ерунды, которая выжигает мне мозг. Какой дар?
— Сам не уверен. Он нестабилен, проявляется лишь во время опасности.
Четвертый принуждающе кивнул, мол, продолжай.
— Майра верит, что она чувствует смерть, — скривился Кайлес.
— И сейчас? — вскинул брови Фильярг.
— Ничего такого я не знаю, — торопливо отрекся Кайлес, — но ее устремление вслед за Шестым очень похоже на одержимость провидицы.
— Ясно, — помрачнел Фильярг, думая, как именно доложить Третьему о том, что где-то рядом с Шестым ходит смерть. Ясно одно — разворачивать корабль, когда его прибытие согласовали на высшем уровне, без веских причин нельзя. Не будешь же позориться перед соседями, заявляя о пробравшейся тайком на борт девчонке. А предчувствия… Могут оказаться лишь глупыми страхами.