Ступень Четвертая. Часть первая

Глава 15

Ефремов взял в руки сердечко, повертел и недоуменно спросил:

— С чего ты взял, Елисеев, что это маяк? Фигня какая-то девочковая.

— С того, Дмитрий Максимович, что это именно он.

— Он даже не фонит.

— Хорошо заэкранированный, низкоэнергетический.

Понимания в глазах генерала не прибавилось, зато скепсис возрос. Я только тут сообразил, что маяк был сделан по методике моего мира и обнаружился тоже только моим заклинанием. Указывало ли это на то, что к его изготовлению приложил руку сам Накрех? А фиг его знает. Технология не из самых сложных, можно сказать, на поверхности лежит, так что вполне могли додуматься. Но для Ефремова пришлось проявить начинку, чтобы он наконец перестал сомневаться и занялся делом.

— Твою ж мать, — экспрессивно сказал генерал. — Это ж сколько такого незамеченным пронести можно?

— Смотреть нужно. Возможно, ряд датчиков на это среагируют.

— Но не у Лазаревых. А у них должна быть проверка на уровне.

— Это же комната Андрея? Вряд ли его тщательно проверяли.

— Думаешь, он такой талантливый, что пытался настроить портал из школы? — скептически хмыкнул Ефремов.

Я поставил защиту от прослушивания и сказал:

— Думаю, что все намного хуже, чем вам кажется, Дмитрий Максимович. Портал планировали не сюда. Маяк должен был быть в другом месте. В комнате Светланы Тумановой в «Крыльях».

Ефремов посерьезнел и вытер вспотевший лоб. Платок у него был большой, в крупную красно-синюю клетку, которая наверняка выполняла еще и отвлекающую функцию, потому что однозначно притягивала взгляд своей несуразностью. Почему-то я был раньше уверен, что у Императорской гвардии и носовые платки форменные. Или хотя бы в цветах правящего дома. Хотя с цветами я, конечно, погорячился: сморкаться в такой — однозначно нарываться на иск по оскорблению короны.

— Так, Елисеев, теперь поподробнее, с чего ты это взял.

— С того, что Сысоев подарил Ермолиной игрушку-брелок в виде медвежонка, у которого на шее висит точно такая же хрень. Но не маяк, а просто украшение. Уверен, его собирались заменить на маячок, когда примелькается. Иначе смысла не вижу делать в точности такой же. Как вы понимаете, это всего лишь мое предположение, основанное на косвенных уликах. Но уверен, что Андрей Лазарев подтвердит, что Сысоев во всем этом участвует.

— А определить, откуда и куда был портал, ты сможешь?

— Нет конечно, Дмитрий Максимович — я невольно улыбнулся от такой веры в мои силы. — Столько времени прошло, что следы еле-еле угадываются, а уж куда эти следы ведут, вам бы даже мой учитель не сказал.

— Уверен? — разочарованно выдохнул Ефремов.

— Абсолютно. Здесь не на что опереться, чтобы вытащить координаты даже приблизительно. Возможно, даже сразу после срабатывания было не подхватить, если телепорт был с затиранием.

Ефремов скривил рожу, как будто я был обязан ему по полочкам разложить и сейчас показывал свою глубокую некомпетентность. Как по мне, он благодарен должен быть, что я ему хотя бы на следы указал. Но благодарность — это не про Ефремова.

— Слава, ты что-нибудь обнаружил? — Лазарев-старший, вошедший в комнату, вклинился в наш разговор. — Происшествие само по себе ужасное, но хотелось бы быть уверенным, что это несчастный случай.

Я убрал защиту и подтвердил:

— Это несчастный случай.

— Елисеев, ты мне только что втирал другое! — возмутился Ефремов.

— Разве, Дмитрий Максимович? Валерию Дмитриевну не собирались убивать. Скорее всего, она неудачно упала, когда на нее бросили паралич. И вообще, как мне кажется, стоит обсудить все за закрытыми дверями, без лишних ушей. А чтобы выяснить подробности, нужно опросить Андрея.

— Андрей Кириллович, обеспечьте кабинет и явку внука.

Ефремов так поглядел на Лазарева, как будто прикидывал, не замешаны ли остальные и не пора ли вызывать наряд, чтобы всю верхушку клана скрутили. Он держал сердечко, как будто оно было миной замедленного действия и могло взорваться прямо у него в руках.

— Подождите. — Лазарев побледнел. — То есть Андрей замешан в смерти матери?

— Андрей Кириллович, это был несчастный случай, — с нажимом повторил я. — Виноваты те, кто его использовал.

— А кто использовал, мы сейчас узнаем. Пойдемте, — скомандовал Ефремов. — Хорошо бы его одного допросить, но…

— Вы не имеете права, — сразу понял его Лазарев. — Только в моем присутствии или присутствии Кирилла. Точнее, в присутствии обоих. А Слава?..

Похоже, Лазареву очень не хотелось сталкивать внуков, но от его желания больше ничего не зависело.

— Елисеев мне нужен, — отрезал Ефремов. — Он мой ученик. В будущем планирует в Императорскую гвардию пойти.

— Разве? — усмехнулся я.

— Елисеев, ты уже почетный гвардеец, а станешь действующим, — невозмутимо ответил Ефремов. — Не гонять же занятых людей за тобой, если что придется уточнять?

— Понимаете, Дмитрий Максимович, Андрей и Ярослав не очень ладят между собой, поэтому лишний раз не хотелось бы их стравливать.

— Рассадим по разным углам, — отрезал Ефремов. — Андрей Кириллович, вопрос слишком серьезный, тут не до щепетильности.

Провели нас в кабинет, скорее всего, старшего Лазарева, но за стол уселся Ефремов. Разложил записывающие артефакты и бумагу, а в кулаке, который он не разжимал, наверняка находился артефакт, реагирующий на ложь. Принесли дополнительные стулья, а вот Кирилла и Андрея пришлось подождать.

Нам принесли чай, и Ефремов грустно пил уже вторую чашку. Почему грустно? Потому что ему был предложен широкий выбор из напитков, куда входил коньяк, но от последнего генерал мужественно отказался, посчитав это либо взяткой, либо попыткой воздействия на следователя. Но настроение этот отказ ему попортил.

Но наконец подтянулись и Лазаревы. Судя по тому что у Андрея были красные глаза, пришлось его успокаивать. Но выглядели все Лазаревы достаточно собранными.

— Прежде чем мы начнем разговор, я хочу услышать от вас стандартную клятву в том, что ничего из услышанного здесь не будет передано вами третьим лицам, — необычайно скучным голосом протянул Ефремов. — Клятва должна быть принесена всеми, в том числе Андреем Лазаревым.

— Он несовершеннолетний, — напомнил Кирилл.

Почему-то меня это ужасно разозлило. Вспомнилось, как они со старшим Лазаревым несколько раз пытались меня подставить, ничуть не переживая о том, что я младше их наследника на целый год. Иррациональная обида, если подумать: я не считал их родственниками, да и был не совсем Ярославом Елисеевым. И все же после всех уверений лазаревских, что они не делают различий между внуками, наблюдать это отсутствие различий было неприятно.

— В данном случае ответственность будет нести по полной. Сегодня только от его ответов зависит, останется ли он на свободе, — сухо ответил Ефремов. — Если он достаточно взрослый, чтобы лезть в заговор против императора, значит, достаточно взрослый, чтобы нести ответственность.

От его слов Андрей Кириллович побелел. Похоже, это было очень серьезное обвинение.

— Вы о чем сейчас? — удивился Андрей. — Я ни в каком заговоре не участвую.

— Клятва, — напомнил Ефремов и посмотрел по очереди на каждого Лазарева. Меня он взглядом не отметил, поскольку я уже дал понять, что клятву от меня можно не ждать и предложил посидеть в гостиной, пока генерал обговорит все с Лазаревыми. С той же Марией Тимофеевной пообщаться будет даже приятно. — Я жду.

— Мне бы не хотелось давать лишних клятв, — сказал Кирилл.

— Поверьте, Кирилл Андреевич, эта — не лишняя. Но если вы не хотите, можете выйти.

Выходить Кирилл хотел еще меньше, чем давать клятву, поэтому поклялся первым, за ним нужную формулу пробормотали его отец и сын. Ефремов удовлетворенно кивнул и сказал:

— Елисеев, поставь защиту от прослушивания, и приступим.

— А почему с него клятву не взяли? — возмутился Андрей, внезапно вспомнивший, что он меня не любит.

— Потому что Елисеев дал клятву раньше, — не моргнув глазом выдал Ефремов. Защиту я поставил до его слов, поэтому он тут же свернул на интересующую его тему и вытащил сердечко: — Вот скажи мне, Андрей, что это такое?

— Подвеска на брелок, — ответил тот.

— Откуда вы ее взяли? — сразу вмешался в разговор Лазарев-старший.

— Вытащили из ящика письменного стола вашего внука.

— Тому были свидетели? Я ни на что не намекаю, но мне кажется, вы нас собираетесь подставить.

— Да бросьте, Андрей Кириллович, — раздраженно ответил генерал. — Вы себя сами подставили. Точнее, внук ваш постарался. Хотя Елисеев почему-то уверен, что Андрей ни при чем и его подставили. Вот мы сейчас и разберемся, подставили или он самостоятельно влез в это дерьмо по уши.

— Но это всего лишь подвеска на брелок, — испуганно сказал Андрей. — Я ее проверял на магию, там ничего нет.

— В самом деле, — подтвердил Кирилл после короткого сканирования. — Это не магическая штучка. Не вижу причины для столь пристального внимания к подобной ерунде.

— Это портальный маяк, — важно ответил Ефремов. — Настолько высокотехнологичный, что вы этого не можете обнаружить. Но тот, кто давал Андрею этот маяк, прекрасно знал, что дает, и рассчитывал, что Андрей пронесет этот маяк в «Крылья» и тот окажется в комнате Светланы Тумановой.

— Вы несете какую-то нелогичную чушь, — холодно сказал Кирилл. — Меня никто не убедит даже в том, что это маяк, а уж остальные ваши выкладки вообще не выдерживают никакой критики.

— Елисеев, прояви, — скомандовал Ефремов с видом мученика, которому приходится объяснять элементарные вещи идиотам.

Я проявил вложенные заклинания, и Лазаревы убедились, что перед ними действительно маяк.

— Вчера ночью по этому маяку неустановленное лицо или лица проникло в ваш дом, — добил их Ефремов. — Валерия Дмитриевна, скорее всего, услышала, что кто-то есть в комнате сына, и решила проверить. Злоумышленник отправил в нее паралич и ушел порталом.

Старшие Лазаревы переглянулись, младший упорно смотрел в пол и выглядел так, как будто собирался разреветься. Возможно, дошло, что его мать погибла из-за его глупости.

— То есть она упала на стол под параличом? — уточнил Лазарев-старший.

— Именно, — довольно подтвердил Ефремов. — Злоумышленник не планировал ее убивать. Он вообще не собирался привлекать внимания. Наверняка обнаружил, что попал не туда, куда хотел, и собирался уйти. И мы возвращаемся опять к тому, кто дал этот портальный маяк вашему внуку.

— Сысоев, — глухо сказал Андрей.

— Но мы не враждуем с Сысоевыми, — сказал Андрей Кириллович.

— Не враждовали, — поправил его Кирилл. — Потому что вторжение в наш дом и убийство моей жены им с рук не сойдет. Они первыми объявили нам войну.

— Но это не так, — поморщился Андрей. — Я не должен был оставлять подвеску здесь, мы договаривались, что я пронесу ее в школу.

— Почему ты?

— Потому что Сысоева очень тщательно обыскивали, и он боялся… — тут Андрей замолк, сообразив, что приятель его знатно подставил.

— Что маяк обнаружат, — закончил за него Кирилл. — Андрей, в твоем возрасте пора задумываться о последствиях того, что ты делаешь. Если Сысоев был уверен, что у него будут неприятности при попытке пронести какой-то предмет в школу, помогая ему, ты автоматически принимаешь эти неприятности на себя.

— Сысоев говорил, что неприятности будут только у него. — Андрей, не глядя, кивнул в мою сторону.

— И как? — спросил Ефремов. — У кого теперь неприятности? И это мы еще вскрыли заговор в самом начале. На стадии планирования покушения на великую княжну. Представьте, что было бы, если бы оно состоялось.

— Не вижу связи между маяком и покушением, — заметил Кирилл.

— Я бы вам ответил господин Лазарев, что достаточно того, что ее видит Императорская гвардия, — издевательски ответил Ефремов. — Но так и быть, укажу на очевидное. Вот эту подвеску планировали пронести в школу и заменить ею точно такую же на брелоке у Ермолиной, которая проживает в одной комнате с Тумановой. Дальше продолжать?

— Это ваши предположения, — бросил Кирилл. — Возможно, не имеющие ничего общего с действительностью. Дети могли запланировать шутку, пусть злую, но шутку.

Судя по его виду, он не особо верил в то, что говорил, и сейчас пытался выгородить сына по максимуму, чтобы тот не попал под следствие за покушение, к чему все шло.

— Мы проверим, — важно сказал Ефремов. — Как вы думаете, что случилось бы, пронеси ваш сын подвеску в школу?

— Зная Ярослава, я бы предположил, что маяк в любом случае не оказался бы в одной комнате с Тумановой, — неожиданно ответил Кирилл. — А те, кто по нему перешли бы в школу, наверняка застряли бы в ловушках, которыми так любит себя окружать Ярослав.

— Вы сейчас договоритесь до того, что выяснится, что Андрей действовал в команде с Ярославом и пытался помочь арестовать преступников, — недовольно буркнул Ефремов.

— А разве не так? Он принесет подвеску в школу и передаст Сысоеву. Вы сможете арестовать всех, кто перейдет по маяку, а с нашей семьи будут сняты все обвинения. Вы же понимаете, что моего сына использовали втемную? И что в результате пострадала наша семья?