Ступень Четвертая. Часть первая

Глава 34

Волхв мне обрадовался как родному.

— Ярослав, — возопил он, чуть не бросившись мне на шею от избытка чувств. — Как я рад вас видеть! Я уже столько здесь хожу, но так с вами и не пересекался, а мне столько нужно вам рассказать. Вы то в поместье, то в поселке, то в школе, но мне во всех этих местах опасно появляться.

— А чего ж вы не позвонили, Варсонофий? — спросил я, внутренне напрягшись в ожидании ответа.

— Да несчастье у меня случилось с вашим телефоном, — вздохнул он и вытащил из внутреннего кармана пакет с телефонным ломом. — Восстановить не смог, как ни пытался.

— И кто его так?

— Да я случайно, — заюлил он, забегал глазами, явно кого-то выгораживая.

— Варсонофий, или вы говорите мне правду, или мы с вами расстаемся и больше никогда не встречаемся, — даванул я на него голосом. — Вот еще, врать мне вздумали. Мои артефакты просто так не ломаются. Что с ним произошло?

Он смутился.

— Верховный волхв посчитал, что там может быть маяк, и артефакт отобрал, в сейф экранированный засунул, а вернул в таком виде, — нехотя признал он. — И то вернул, потому что на него надавили. А так бы и не подумал вернуть. Он вас в чем-то подозревает, хотя так и не говорит в точности в чем.

Под конец Варсонофий тараторил как сорока, при этом размахивая руками и смущенно улыбаясь. Если кого и можно было заподозрить в общении с Накрехом, то точно не его. Такие типы не от мира сего, никогда не участвуют в политических играх и даже не замечают, когда что-то происходит прямо у них под носом. А вот его начальник, так называемый Верховный волхв, должен был заметить. Вопрос, почему не сказал. Вариантов может быть два: либо замешан, либо испугался. Предположим, самый плохой вариант — замешан, хотя и в варианте, когда у главы волхвов крадут ценный артефакт, нет ничего хорошего. Мог бы стать Накрех главой волхвов? Про волхвов я не знал ничего. Возможно, они так же ходят возле нас, как и остальные люди. И даже магию используют. Просто на общем фоне это незаметно. Мог ли быть верховный волхв на приеме у Мальцева и попасть под Накреха? Мог. Но тогда почему он не во дворце? Времени-то уже прошло дай боже.

— Варсонофий, а при вступлении в должность Верховный волхв принимает какие-то клятвы, связанные с правящим домом? — не стал я ходить вокруг и около.

— Отдельно не принимает, но у нас существует правило не лезть в политику, — осторожно ответил волхв, недоуменно на меня смотря. — А?..

— Именно правило, не клятва? — продолжал я напирать. — Что будет в случае нарушения?

— Из волхвов выгонят, — чуть уверенней ответил он. — Это самый плохой вариант, который может случиться. Там ритуал такой, что исключают из волхвов и отрезают от знаний. Иногда даже магия блокируется. Но это полный круг надо собирать. Для блокировки. Блокировка — это вам не простое дело и согласие Круга опять же надо. Что случилось-то?

Разговаривали мы только вдвоем. Постников застыл около машины, готовый подойти в любой момент, как я его позову. Пока он не торопился, и правильно — при нем Варсонофий не только не будет откровенничать, но и вообще постарается убежать. А ответы мне нужны. От них зависит слишком многое.

— Видите ли, Варсонофий, дело в том, что вам вернули не мой артефакт.

— Как это? — удивился он. — Все в точности, как раньше было, только на детальки разобрано.

— Это разобрали такой же телефон и навесили на детали обрывки похожих плетений, — пояснил я. — Для вас выглядит так же, на что и рассчитывал тот, кто телефон похитил.

— Вы думаете?.. — скептически спросил он. — Кому нужно было похищать ваш телефон.

— Тому, кто мне с него уже звонил, — ответил я. — Причем про вас, Варсонофий, он не знает или притворяется, что не знает.

— То есть вам с этого телефона звонили? — Он потряс перед моим носом мешочком с обломками. — Но когда?

— Последний раз — совсем недавно. И не с этого, а с того, который я вам дал. И оказался он в руках очень нехорошего человека, рвущегося во власть.

— Вы думаете, это наш Верховный волхв? — с недоверием спросил Варсонофий.

— Кто-то с ним связанный. И этот кто-то очень опасен. Именно он занимается разработкой химер, в чем были обвинены Вишневские, и именно он уничтожил этот род.

— Это серьезное обвинение. У вас есть доказательства? — неожиданно серьезно спросил волхв.

— О своих планах он мне говорил откровенно, потому что пытался привлечь на свою сторону. Вашего Верховного волхва он может как привлекать обманом, так и подчинением. Если, конечно, не принимать во внимание вариант, что волхв выступает на его стороне добровольно.

— Волхвов подчинить нельзя, — гордо сказал Варсонофий.

— Это серьезное заявление. У вас есть тому доказательство? — с усмешкой повторил я его почти дословно. — У того, на стороне кого сейчас выступают волхвы, есть такие возможности принуждения, что вам и не снились.

— Но это безнравственно, — залепетал он. — Наша связь с природой…

— Не сможет вас защитить против маньяка. Собственно, сейчас у вас два варианта: если вы оставляете все так, как есть, то вы поддерживаете того, кто собирается сместить императора и повести свою политику, или вы помогаете нам остановить этого типа.

— Ярослав, ваши слова меня пугают, но я ничего не решаю, — остановил он мои откровения. — Мне нужно посоветоваться.

— Надеюсь, не с Верховным волхвом? — уточнил я. — Даже если он не на стороне преступника, то тот пользуется его возможностями и знает все, что знает Верховный волхв.

В последнем я не был уверен, но перестраховаться стоило. А то побежит сейчас мой собеседник к тому, кто может передать все Накреху.

— Не с Верховным, — согласился Варсонофий. — Он, знаете ли, в последнее время ведет себя странно, и у нас поговаривают о смещении. — Он замер и совсем уже затравлено сказал: — Вообще-то это тайна, и я не должен был говорить посторонним о наших внутренних делах.

— Я разве посторонний? Я ученик волхва, — напомнил я, пока моего собеседника не начала грызть совесть за его оговорку. — Я предлагаю вам следующее. Вы советуетесь с кем-то, кому вы доверяете и кто в оппозиции к нынешнему вашему главе, и если он решит, что нужно поддержать законную власть, то приходит на встречу со мной. Я буду ждать час на квартире, после чего, увы, вынужден буду уехать. У меня, знаете ли, Варсонофий, очень много дел. Трубку еще одну я не могу вам дать, потому что сейчас на руках ее у меня нет. Обычный телефон я не могу использовать почти всю неделю. При необходимости вы можете позвонить еще начальнику моей службы безопасности, но он к волхвам никакого отношения не имеет.

Я указал на Постникова, тот приветственно помахал, но Варсонофий не проникся и посмотрел на него с большим подозрением.

— Лучше вам буду звонить, если что, — решил он.

— Тогда вы связываетесь с нужным человеком и подходите в течение часа, — предложил я. — Или не подходите. В любом случае я буду иметь представление о вашей позиции.

Для Варсонофия это неожиданно прозвучало угрожающе, потому что он испуганно икнул и сказал:

— Я сейчас, прямо сейчас позвоню.

— Хорошо.

Метку я ставить не рискнул, потому что для Накреха это будет знаком, что к нему подбираются. Возможно, с самим Варсонофием он и не знаком, но исключить их пересечения я не мог. Поэтому я просто развернулся и пошел к Постникову, и только тут сообразил, что если нахожусь под постоянным наблюдением, то и мою встречу с волхвом тоже видели. Это было очень неприятно, а значит, следовало срочно что-то придумывать. Идея возникла тут же и была она весьма удобная.

— Дань, сейчас действуем так. Ты отвозишь меня на квартиру, потом возвращаешься в машину с моим фантомом и едешь в поместье. Там ты берешь одну из запасных трубок от нашей базы, возвращаешься в город, но уже под отводом глаз. Время позволяет. Встаешь на параллельной улице и ждешь моего звонка.

— А ты?

— А я снимаю слепки ауры и подготавливаюсь к беседе с волхвами. В случае если они придут, у нас появится выход на Накреха.

— А если не придут?

— Тогда они будут играть на его стороне.

— Плохо. — Постников нахмурился.

— Плохо только то, что теряем ниточку к нему. На расстановку сил волхвы особо не влияют.

— Не рискованно тогда давать наш телефон в их руки?

— У Накреха один уже есть. В самом плохом случае будет второй.

В квартире Постников задержался только ради приличия, хотя в магазин заглянул, посмотрел что там и как. Зелья расходились последнее время со свистом, поэтому полки были полупустыми. Утром привезут новую партию, но вообще это нужно как-то кардинально решать. Цены поднять, что ли?

Постников ушел, делая вид, что что-то оживленно обсуждает с моим фантомом, а я направился в соколовскую лабораторию. Если что-то можно подцепить, то только там, вблизи сейфа или на нем самом.

Но не сработал ни один метод — посторонних аур не нашлось. Только наши, да Ирины Егоровны. Получается, заходила она сюда уже после аурной зачистки. Но мне это не дает ничего.

Размышляя над этим, я занялся обеспечением безопасного прохода своих гостей, ставя невидимость на максимально возможном для себя радиусе: человек, попавший в зону действия заклинания, перестает быть видимым окружающим. Но поскольку для обеспечения безопасности этого недостаточно, то я добавил самоподцепляющихся сложных иллюзий, которые должны были проецироваться через невидимость: если кто-то не направлялся к моим дверям, то иллюзия в точности повторяла его движения и на выходе из зоны невидимости рассеивалась. Если же он двигался ко мне, то с какого-то мгновения иллюзия начинала жить своей жизнью и рассеивалась далеко за зоной. Там, где наблюдатели либо отстанут, либо посчитают что наблюдаемое лицо ушло под отводом глаз или чем-то подобным.

Жрало это все энергии как не в себя, пришлось воспользоваться накопителем, чтобы не опустошать резерв. Все-таки я на слишком большую площадь замахнулся.

Поскольку волхвы пока не появились, я решил проверить и остальные помещения. Особую надежду я возлагал на картину с фениксом, но и около нее никаких посторонних аур не было обнаружено. Накрех вычистил после своего появления все, и очень тщательно. Расстроился ли я? Не особо, потому что проверял, только чтобы не думать есть там или нет следы ауры. Теперь точно знаю, что нет, можно выбросить из головы и перестать об этом думать.

Звонок в дверь прозвучал, когда я уже решал, не отключать ли накопитель от поддержки и созваниваться с Постниковым. Час прошел, так что надежды не осталось. Но звонок прозвенел, и я пошел открывать.

За дверью стояли двое: давешний Варсонофий и мужик лет пятидесяти. Мужик был под прекрасно для меня проницаемой иллюзией высокого сухопарого типа. Был он на самом деле толстенький, с обманчиво-мягким лицом и умными глазами.

— Ярослав, это Никон, — Варсонофий сказал это столь гордо, как будто представлял собственного отпрыска, прославившегося на каком-то поприще.

— Рад познакомиться, Никон, проходите.

— Вы один? — подозрительно спросил он.

— Совершенно.

Но волхв моим словам не поверил, прошелся сканированием, причем качеством получше, чем иллюзия, но все же хорошо для меня заметным. Идея выдать себя за ученика волхва сейчас казалась довольно смешной. Слишком большим был разрыв между моими знаниями и теми, что показывали волхвы. Хотя рассыпавшийся волховский артефакт уничтожил моего защитного духа, что до сих пор казалось мне из разряда невозможного.

Сканирование волхва удовлетворило, он решил, что в случае чего запросто справится с подростком если не сам, то с помощью Варсонофия, и прошел внутрь. Я тоже проверил гостей на все типы ментального воздействия и ничего не нашел. Поднялись мы в гостиную второго этажа.

— Признаться, я не совсем понял, что мне сказал коллега, — откашлявшись для пущей важности, начал Никон. — Единственно, что дело важное, не терпящее отлагательств и связанное с Тумановыми. Да еще и имеющее какое-то отношение к волхвам.

— Существует некий, не совсем нормальный, но весьма талантливый маг, который может перемещать свою душу в чужое тело, — сказал я.

— Извините, Ярослав, но это сказки, — чуть снисходительно сказал Никон.

Такое отношение к моим словам меня не удивили и не обидело. Можно сказать, оно уже было привычным. В силу моего нынешнего возраста редко кто воспринимал меня всерьез сразу.

— Эти сказки мне лично сказали, что в его ближайших планах — вселение в императора, — спокойно продолжил я. — И если так произойдет, то можете забыть о спокойной жизни. Во-первых, он о вас знает. Во-вторых, он практикует то, что является запрещенным в любых магических сообществах, если туда не входят совершенно отбитые на головы маги. Это, к примеру, подчинение других разумных и изготовление химер из других разумных. Вишневские работали в тесном сотрудничестве с ним, по всей видимости, когда он еще не был в теле мага. Когда он поменял тело, он их уничтожил. Душа при перемещении в другое тело частично разрушается, а значит, еще после одного-двух перемещений на выходе мы получим полностью невменяемого правителя, зато сильного мага и почти неуязвимого.

— Предположим, вы говорите правду, Ярослав, — осторожно сказал Никон. — Но как с этим типом связаны мы, волхвы?

— Интересный вопрос, — кивнул я. — Дело в том, что позвонил он мне с того телефона, что я дал Варсонофию для связи и который был отобран вашим Верховным волхвом. Вернули же Варсонофию лом, не имеющий отношения к моему артефакту, а сам артефакт в настоящее время — у сбрендившего мага, который хочет, чтобы я встал под его знамена, и занимается тем, что подстраивает пакости членам моего клана. Вы спрашиваете, как вы связаны со сбрендившим магом? Ваш глава либо поддерживает его в надежде на признание волхвов после победы, либо вашего Верховного волхва используют втемную. Но то, что они контактируют, — это факт, иначе у Накреха не было бы телефона Варсонофия.

— Накреха?

— Это настоящее имя того мага.

— Странное имя…

— Какое дали родители.

Разговор вел только Никон. Варсонофий же, пристроившийся на краешке сидения, молчал и мрачнел с каждой репликой.

— Что ж, в целом мне ясна и ваша позиция и ваша обеспокоенность, — наконец решил Никон. — Но где гарантии, что вы владеете всей информацией? И что она вообще настоящая?

— Гарантия от императора вас устроит? Например, если я договорюсь о встрече прямо сейчас во дворце?

— Волхвы не вмешиваются в дела власти, — подал голос Варсонофий.

— Бросьте. Вы уже вмешались и если ничего не предпримете, получится, что встали на сторону противников законной власти, — напомнил я. — На сторону маньяка.

— Договаривайтесь, — неожиданно решил Никон. — Если вы говорите правду, это нельзя пускать на самотек.

Я вытащил телефон для связи с императором, потому что разговор в снохождении для волхвов был бы не виден и они вполне обоснованно засомневались бы в том, что я как-то с императором связывался.

— Добрый вечер, Иван Михайлович, — сказал я в трубку, сразу как мне ответили. — Тут такое дело. Вы хотели встретиться с волхвами. Так вот, они тоже этого хотят.