Стурлур – место, где все началось

§2. Прекхард павший легион

Прекхард мчался через захламленные улицы и переулки Стурлура, не зная усталости и не щадя сил. Его мысли были сосредоточены лишь на воинском долге перед своим вождем.

Саркагон Прекхард де Аро был опытным воином-харадрим, ветераном-легионером, который полностью посвятил свою жизнь служению вождю своего племени, Змею. Он был зрелым мужчиной с выдающейся выносливостью и крепким телосложением, способным выдержать множество ударов, прежде чем упадет без сил. Его стойкость многократно вдохновляла сослуживцев удерживать оборону, и его личный пример дважды сыграл решающую роль в сражениях во время военной кампании по объединению Харада.

Эта кампания, завершившаяся не так давно, была организована вождем племени Змея, Кхузаймахом. В результате вожди некогда разрозненных племен стали его вассалами, а сам Кхузаймах создал новый титул Великого Змея, фактически став Верховным вождем всего Харада. Однако сам Кхузаймах не стал полностью независимым правителем. Как и его предки, он верно держал клятву верности перед Темным Властелином Сауроном. С его одобрения, которое Кхузаймах добивался долгие годы, началась военная кампания по объединению земель южан.

Великий Змей Кхузаймах прославился как искусный полководец и дальновидный стратег, человек, всегда готовый к худшему. Его паранойя помогала удовлетворять амбиции, но в этот раз, возможно, сыграла с ним злую шутку.

Харадрим из Харада, степные вариаги из Кханда и истерлинги из земель Рун были союзниками, служа одному повелителю — Темному Властелину Саурону. Однако, обладая значительной автономией и относительной равной властью, они были равны друг перед другом, что могло порождать территориальные споры и локальные конфликты, решаемые на поле боя в том числе.

Именно из-за доли взаимного недоверия между правителями, каждый из них прибыл на совет, организованный Юватхой — Великим Ханом земель Кханда, со своей личной гвардией. Великий Змей Кхузаймах, помимо своих телохранителей — прославленной змеиной гвардии, явился в Стурлур с целым легионом ветеранов-харадрим, среди которых большую часть своей жизни служил Прекхард.

В соответствии со своей привычкой готовиться к худшему, Кхузаймах заранее разработал план действий на случай, если совет окажется лишь предлогом для того, чтобы соперники одолели его на чужой территории. По его логике, сам факт присутствия легионеров-ветеранов должен был удержать врагов, которых он видел по всюду, от попытки посягнуть на его безопасность.

План был прост: в случае подозрительной активности возле стана харадрим в выделенном для них квартале города должен был прозвучать боевой горн, служащий сигналом для общего сбора всех харадрим. Задачей легиона было воссоединение с их правителем. Если к тому времени он находился бы во дворце, они общим строем двинулись бы на выручку и при необходимости осадили бы сам дворец.

К сожалению, этот план оказался выгодным для одних и пагубным для самого Великого Змея. Боевой рог Харада, хорошо известный большинству местных жителей и посетителей Стурлура, раздался громко и четко в самый разгар только начинавшейся схватки между отрядами пиратов и черных нуменорцев, возглавляемых Агандауром. Неудивительно, что истерлинги первыми отреагировали воинственно, повернув оружие против южан.

Прекхард, настоящий ветеран, переживший множество сражений, впервые столкнулся с подобным хаосом в Стурлуре. Он привык сражаться на песчаных дюнах, засушливых холмах или равнинах, и только в крайних случаях — рядом с открытыми деревнями и поселениями. Теснота огромного города непривычно давила на него.

Трупы и кровь его не смущали, но то, что различные силы сражались между собой, вызывало недоумение. Он слышал и видел, как истерлинги сражались с местной стражей вариагов на улицах и крышах, повсюду… Банды умбарских пиратов разгуливали по городу, убивая как граждан, так и стражу вариагов, а также истерлингов. Некоторые его соотечественники, как и он сам, стремились объединиться с легионом любыми средствами.

Черных нуменорцев, с которыми ему пришлось столкнуться в таверне, он видел реже, но те, кто попадался ему на пути, не щадили никого, кроме пиратов. «Что же это творится? Откуда взялись эти пираты с темными латниками? Впрочем, какая мне разница. Нужно как можно скорее добраться до своих», — думал Прекхард. Даже сквозь пыль он ощущал запах крови. Горожане — мужчины, женщины, дети — лежали порубленные на земле за каждым поворотом, их трупы напоминали безжизненные куклы в мрачной игре судьбы. Этот кошмар заставил даже закаленное в горниле войны сердце Прекхарда сжаться несмотря на то, что он неоднократно становился причиной типичных ужасов войны.

Среди обломков зданий и торговых лавок тела были разбросаны по улицам. Взгляды их глаз, лишившихся света жизни, были наполнены ужасом и бессилием. Стражи вариагов — защитники Стурлура — лежали с открытыми глазами, чьи взоры теперь потускнели. Их тела были покрыты пылью и кровью, а руки тщетно тянулись к оружию, которое они уже не могли использовать. Разбросанные доспехи воинов поражали своим бесполезным блеском на фоне общей трагедии. Женщины и дети, лишенные защитников, стали жертвами беспощадного зверства. Их беззащитные фигуры, окруженные обломками разрушенных зданий, создавали апокалиптическую картину. Раны и порезы на их телах свидетельствовали о бесчестии и садизме тех, кто их нанес. Дети лежали рядом с игрушками, которые теперь казались чуждыми и нелепыми в контексте страшных событий. Вся улица была пропитана горьким запахом смерти, а звуки битвы переплетались с плачем и стонами раненых.

По пути Прекхарду, несмотря на его стремление избегать сражений, пришлось столкнуться с несколькими противниками. Сначала на него напали истерлинги, а после того, как они были повержены, легионеру пришлось сразиться с парой стражей вариагов. Решимость любой ценой добраться до своих сыграла свою роль — ни те, ни другие не могли сравниться с его боевым опытом и не стали серьезным препятствием на его пути.

«Еще немного, совсем чуть-чуть», — повторял про себя Прекхард, когда до квартала, где находился его легион, оставалось всего несколько домов. Звуки битвы, доносившиеся с той стороны, разительно отличались от грохота, который он слышал с других улиц. Там, позади него, чаще раздавались мольбы о пощаде, крики боли и лишь изредка звон оружия. Но оттуда, где должны были находиться его соотечественники, Прекхард слышал боевые кличи, приказы и звуки отчаянного сражения.

Добравшись наконец до нужного места, Прекхард остановился, прислонившись к стене одного из домов. Звуки битвы подтверждали его худшие опасения — схватка была ожесточенной и, судя по всему, масштабной. Он осторожно обошел здание и перед его глазами предстала картина, от которой сердце закаленного воина сжалось.

Прекхард увидел ту же самую резню, что оставила свой след на улицах Стурлура, но теперь жертвами были не беззащитные горожане или местная стража, а его собственные люди. Несколько сотен легионеров-харадрим, гордость армии вождя Кхузаймаха, сражались на территории, некогда бывшей городским рынком. Просторная площадь между зданиями позволяла разместить весь легион, а старые хозяйственные постройки, заброшенные и полуразрушенные, служили укрытием. Однако сейчас это место превратилось в поле ожесточенной битвы между харадрим, истерлингами и группой черных нуменорцев, которые заняли обособленную позицию в стороне.

Большая часть легионеров уже пала. Оставшиеся в живых воины были загнаны в угол ветхих строений, отрезанные от пути отступления. Истерлинги, охваченные яростью, наступали на них со всех сторон. Лучники вариагов, устроившиеся на крышах, посылали град стрел как в сторону харадрим, так и истерлингов. Но черные нуменорцы, их десяток рыцарей, стояли в стороне, выстроившись в стену щитов, защищаясь от атак. Они заняли столь выгодную позицию, что вражеские лучники не могли до них добраться. Эти загадочные воины, казалось, не были заинтересованы в исходе битвы — они больше наблюдали за происходящим, словно наслаждаясь хаосом вокруг.

Прекхард остался незамеченным, скрытый среди развалин. С крыши над его головой доносились голоса и свист стрел, выпущенных варягами. Он был отрезан от своих людей толпой истерлингов и понимал, что одному воину не под силу прорваться сквозь такую массу врагов и изменить ход битвы.

Его опыт подсказывал, что легион обречен. Это, вероятно, понимали и те немногие, кто оставался в живых, зажатый между домами. Но ни один из них не опустил меч, ибо честь, гордость и воинская доблесть не позволяли им сдаться. Они готовы были сражаться до конца, осознавая свою неизбежную гибель.

Горечь охватила Прекхарда. Он чувствовал себя униженным, бессильным наблюдателем, видя, как его легион тает на глазах. Но, удержавшись от отчаяния и желания броситься в бессмысленный бой, он вдруг заметил что-то знакомое под ногами одного из истерлингов. Стяг его легиона! Прекхард едва удержался от крика, когда узнал родные цвета.

Пасть смертью храбрых рядом с теми, с кем Прекхард прошел через множество битв, казалось ему достойным финалом. Как он мог смотреть в глаза боевым товарищам, если бы сохранил свою жизнь? Кем бы он стал в их глазах, если бы обратился в бегство, как трус?

«Да, я готов встретить свою судьбу вместе с братьями», — сказал Прекхард, сжимая саблю в предвкушении последней схватки. «По крайней мере, несколько ублюдков я заберу с собой», — утешал он себя мыслью.

И вот, когда оставалось сделать лишь шаг к своей судьбе, его взгляд снова упал на стяг, лежащий в пыли, затоптанный сапогами вастаков. Но даже в таком состоянии, знамя племени — черный змей на багрово-красном фоне — словно шептало ему: «Легион не падет, пока рука держит его гордое знамя».

«Нет, мой легион не закончит здесь свою судьбу так бесславно», — сказал себе Прекхард. «Пусть многие сочтут меня трусом, пусть позже я пожалею, но я не позволю последнему легионеру пасть. И этим легионером буду я».

Преодолев гордость и чувство оскорбленного достоинства, Прекхард затаился среди обломков и тел, выжидая момент, когда позиция вастаков сместится достаточно, чтобы попытаться спасти знамя с черным змеем. Он с болью в сердце наблюдал за гибелью своих товарищей, но каждый раз сдерживал порыв броситься в бой. И вот, наконец, расстояние от знамени до ближайшего врага растянулось до метра.

Задняя линия истерлингов, прикрывая своих товарищей от града вариагских стрел, стояла прикрывшись щитами от летящих снарядов, лицом к стягу. Этого хватило, чтобы Прекхард, не теряя времени, бросился спасать знамя. Риск был столь же велик, как и если бы он остался в бою, но легионер принял решение. Истерлинги, пораженные неожиданностью, на мгновение ощутили панику, полагая, что сзади может быть засада. Они предупредили своих товарищей, заняв оборонительные позиции.

Но их изумление усилилось, когда стало ясно, что Прекхард был один. Летящие вариагские стрелы удерживали истерлингов от искушения нарушить строй и атаковать смельчака. Лучники также заметили бегущего Прекхарда, одинокая фигура на поле боя представляла заманчивую цель. Но легионеру повезло: лишь одна стрела отрикошетила от его доспехов, не нанеся серьезной раны.

Встретившись с изумленными взглядами врагов, Прекхард вновь ощутил искушение броситься в бой, но сдержался. Знамя, словно взывая к нему, напомнило о долге. Подняв стяг, он, мысленно попрощавшись с товарищами, ринулся обратно в переулок, откуда пришел.

Прежде чем броситься обратно, Прекхард на мгновение встретился взглядом с несколькими товарищами по легиону через ряды истерлингов. Некоторые харадрим заметили его, и если бы он задержался хотя бы на мгновение, то, возможно, увидел бы в их глазах искреннее уважение и одобрение.

Прекхарду удалось спасти знамя своего легиона. Хотя древко было сломано, ткань осталась целой. Обмотавшись стягом, словно плащом, он задумался над словами Алатара: «Не позволяй событиям, которые ты не можешь контролировать, потушить твой дух». «Может быть, именно это имел в виду тот волшебник?» — размышлял Прекхард. «Я не смог спасти никого… лишь бездушный символ. Но что ж… Пока знамя легиона остается в руках его воина, легион не падет», — произнес он про себя.

Теперь его цель стала ясной и безоговорочной: Прекхард намеревался найти своего вождя и, несмотря ни на что, обеспечить ему защиту. Спасенное знамя станет символом чести и доблести их легиона, доказательством того, что он, последний из легионеров, все еще в строю!

Прекхард направился к дворцу. Змеиной гвардии не было в стане харадрим, что означало, что Великий Змей, вероятно, находился во дворце Великого хана Юватхи. Последние слова Алатара перед их расставанием оказались не пустыми. Синий маг наделил Прекхарда интуитивным знанием пути через извилистые закоулки города, ведущего к дворцу. Не осознавая этого дара, Прекхард был готов, если потребуется, пробиваться с боем к своему правителю.