Стурлур – место, где все началось

§2 Пират Гром

Несколько дней назад, по приказу Агандаура капитан пиратов по имени Гром отправился в город Стурлур. Несмотря на относительно молодой возраст, он уже приобрёл известность и успех, став капитаном своего корабля, чья слава разнеслась по всему побережью Умбарского залива.

Гром добился этих высот благодаря своей смелости и хитрости. Однажды он обратил внимание, что пираты, имеющие за плечами многовековую историю устрашающих деяний, не стремятся в полной мере использовать свою зловещую репутацию. Когда, жертвы морских разбойников — купеческие корабли замечали на горизонте черную ладью, их капитаны, как правило, спешили менять курс или готовились платить дань, понимая, что за пиратским судном всегда следуют целые флоты ужасных черных кораблей. В таких обстоятельствах пытаться сохранить свои сокровища было бессмысленно.

Вместо того, чтобы нанимать дополнительные корабли и объединяться с другими капитанами в единый флот, молодой капитан предпочитал добывать богатства через блеф и хитрость, оставляя весь добытый куш только своим людям.

Гром был первый и единственный, кто решил вопреки сложившимся пиратским традициям, взять в качестве основного орудия — зловещую репутацию. Он отправлял свой единственный корабль против целой флотилии купеческих судов, зная, что торговцы, как правило, не решаться испытывать судьбу. Он проводил долгие месяцы в море, возвращаясь в порт Умбара с трюмом, забитый товарами, драгоценностями и деньгами до самого потолка. Это продолжалось до тех пор, пока однажды он не столкнулся с флотилией торговых кораблей, на борту одного из которых находился наследник Дол-Амрота, Имрахиль.

Когда молодой княжич заметил трусость своего капитана, решившего заплатить откуп, он пришёл в ярость. Сняв капитана с должности, Имрахиль вдохновил свою команду на борьбу и взял на себя командование торговым флотом лебединых кораблей.

Гром, как и Имрахиль, отличался смелостью и решимостью. Он не стал отступать и решился на отчаянную атаку на главный корабль, надеясь, что это сломит боевой дух остальной флотилии. На такие риски Гром бросался не раз, и, хотя временами ему противостояли отважные капитаны, храбрость дол-амротцев, как правило, угасала при виде неистовства и ярости, с которой сражалась его команда. Но в этот раз моряки Дол-Амрота бились не только за свои жизни — они сражались бок о бок со своим принцем, наследником и будущим правителем, а потому шансов на победу у пиратов почти не было.

Корсары, соскучившиеся по рукопашной схватке, с энтузиазмом атаковали моряков, охваченные яростью. Используя свою мастерскую технику фехтования с изогнутыми клинками, они танцевали вокруг своих противников, успешно убивая моряков Дол-Амрота одного за другим.

Вот уже, один из корсаров быстро забрался на главную мачту вражеского корабля и срезал белый лебединый флаг. Однако капитаны других судов поспешили на помощь, и, оказавшись в таком численном преимуществе, что пираты были вынуждены признать поражение, потеряв более половины своих бойцов.

После разоружения и заставив оставшихся в живых пиратов встать на колени, Имрахиль произнес: «Ваше бесстрашие действительно впечатляет — один корабль против целого флота, пусть и торгового. Похоже, для вас ценность жизни так же неважна, как благородство и честность». Гром, молча глядя на молодого княжича, который почти был ему ровесником, не нашел, что ответить.

Капитан судна, который ранее пытался откупиться, появился и выразил презрение к пиратам, пытаясь пнуть ногой Грома. Однако Имрахиль быстро схватил его и оттолкнул, удержав за воротник, прежде чем тот успел упасть. «Твоя трусость вызывает отвращение. Ты понесешь наказание за то, что хотел отдать казенное имущество пиратам, когда мы вернемся в Дол-Амрот. Свяжите его и уберите с глаз долой!», — произнес Имрахиль, оттолкнув перепуганного капитана, и его матросы быстро исполнили приказ.

Лицо капитана пиратов Грома оставалось спокойным, даже когда его глаза оказались в сантиметре от сапога трусливого капитана Дол-Амрота. Имрахиль обвел взглядом всех пленников, чуть более двадцати, и снова остановил взгляд на Громе: «Ваши поступки привели к гибели множества людей сегодня. Многие семьи потеряли своих близких.», — сказал он, опустившись на одно колено, чтобы встретиться взглядом с Громом. — «Пират, скажи мне, что заставляет тебя и таких как ты посылать свою команду на смерть и убивать людей ради сокровищ? Неужели жажда наживы, это все ради чего вы живете?»

«Спроси своих родителей, золотой мальчик. Пусть они расскажут тебе, как наши народы могли воссоединиться, но вы, благородные и честные, оклеветали и изгнали достойную женщину, уничтожив шанс положить конец вражде между Умбаром и Гондором», — ответ Грома поразил молодого Имрахиля. Он не был силен в истории и не понимал, о чем именно говорит пират, но его слова зародили в нем смятение. Уверенность, с которой Гром говорил, поколебала его решимость и поставила в неловкое положение перед своими людьми. — «Ну же принц, не тяни кота за хвост. Хочешь перерезать мне глотку? Давай, потешь себя мимолетным триумфом,» — произнес Гром, сохраняя низкий и невозмутимый тон.

Слова Грома глубоко смутили Имрахиля, но еще больше его смутили перешептывания его моряков. В глазах своих людей, княжич заметил то ли понимание слов пирата, то ли сочувствие. Голову наследника Дол-Амрота тревожили мысли о том, что, возможно, у его рода были темные страницы в истории, о которых он не догадывался. Не желая выглядеть смущенным, перед своими людьми, Имрахиль резко сменил тему разговора, неожиданно для самого себя с его уст сорвалась фраза:

«Я не намерен принимать решение о твоей судьбе, морской пес. Ты сам можешь попытаться взять её в свои руки. Если уж тебе так милы морские просторы, пусть море определит твоё будущее. Я дам тебе и половине твоих людей возможность отправиться в Умбар, в то время как другая половина будет ждать суда в Дол-Амроте. Ты можешь сам выбрать, кто из ваших отправится, возможно, в последнее плавание.»

«Ты издеваешься надо мной, аристократишка? Может, у вас и принято торговать своими сестрами с братьями, но я предпочту разделить судьбу моей семьи вместе. Каждый корсар здесь для меня как родной брат. Ты действительно считаешь, что я приму твою „милость“ и позволю покрыть себя несмываемым позором? Режь, топи, делай что угодно, только избавь меня от своей нерешительности!» — выпалил Гром с неприкрытым возмущением. Он действительно относился к своей команде как к семье и требовал того же от каждого члена своего экипажа. Обречь на виселицу половину выживших и спастись самому, даже с частью остальных корсаров, было для Грома совершенно неприемлемо.

«Решимости ждёшь? Хорошо, пусть будет так!» — ответил Имрахиль, с сильным замахом ударив Грома эфесом своего меча по голове, мгновенно вырубив пирата.

Гром пришёл в себя на шлюпке, посреди открытого моря. Открыв глаза, он увидел троих членов своей команды, которые были рядом. Вдали плыли ещё две шлюпки, каждая вмещала по четыре человека. Имрахиль лично выбрал тех, кто будет разделять судьбу дерзкого пирата. Называть это милостью было бы неправильно, ведь путешествие на шлюпках по открытым водам в Умбар скорее предвещало смерть.

Вода была спокойной, вдали виднелись волны, искрящиеся брызги. Небо над ними было ясным, а солнце ярко светило, отражаясь от поверхности воды. Возможно, на горизонте можно было разглядеть далекие острова или берега. Рядом с шлюпками плавали морские птицы, а иногда над волнами пролетали рыбы. В воздухе витал запах морской соли, а звуки волн и шум прибоя наполняли пространство. Однако, к сожалению, спокойствие не продлилось долго.

Даже слабая непогода угрожала в любой момент перевернуть эти хрупкие суденышки, а уж о шторме и говорить не приходилось. Хоть шторм, обошёл стороной выживших корсаров, сильный шквал и неспокойные волны стали серьёзным испытанием, с которым Гром не смог справиться.

Внезапный порыв ветра и высокая волна выбросили капитана из шлюпки в воду. Один из членов команды немедленно прыгнул за ним, пытаясь спасти. Однако шлюпка была обречена плыть туда, куда дул ветер, ведь парус был полностью раскрыт. Корсары изо всех сил старались как можно быстрее спустить паруса, но ни капитан, ни его спаситель не смогли выбраться из воды, и команда была вынуждена продолжать плавание, лишь испытывая острое чувство потери и сожаления.

Гром тонул. Он уже смирился со своей судьбой, чувствуя, как его легкие наполняются водой, а сознание становится всё более тяжелым и непослушным.

В какой-то момент, всматриваясь в темную бездну, Гром разглядел перед собой силуэт. Хотя он продолжал опускаться на дно, пират вдруг ощутил, что чувствует себя в воде так же комфортно, как на суше. Он не дышал, но и не задыхался; сознание перестало ускользать, словно застыло во времени.

В его голове прозвучал голос: «За долгие тысячелетия я стал свидетелем множества морских странствий, и ты, безусловно, выделяешься среди тех немногих моряков, кто сумел привлечь мое внимание, прежде чем принять решение навсегда остаться в моих владениях.»

Гром, прекрасно уловив алегорию, пытался мыслено ответить, что «решение» остаться исходит не от него самого. Но сущность, что он видел перед собой и ее голос в своей голове неосознанно для самого себя направили ход мыслей пирата в особое русло.

Чужие мысли заполонили сознание Грома, которые звучали его же голосом: «Я ощущаю неотвратимость судьбы, которая утягивает меня буквально на морское дно. Я осознаю, что удача, которая прежде сопровождала меня, теперь покинула меня, и я остался один на один с неизвестностью. Вопрос о том, кого я вижу перед смертью в этих мутных водах, кажется странным и пугающим. Неужели я говорю с кем-то, кто обладает властью над моей судьбой? Или это всего лишь игра моего воображения? Но одно я знаю точно: мой земной путь подошел к концу, и я готов принять свою участь. Я готов встретиться с тем, кто стоит за этой загадкой, и узнать, что меня ждет дальше. Верно подмечено, что удача не будет благоволить мне вечно, если я не смогу сам управлять своей судьбой. Я готов принять вызов и попытаться изменить свою жизнь. Пусть эта беседа станет началом нового этапа в моей жизни, где я буду сам диктовать условия своей судьбы.»

В голове Грома послышался легкий смешок: «Твоя судьба в моей власти, как и всё остальное, что окружает тебя. Хочешь, я подарю тебе возможность завершить это путешествие, не заставляя прощаться с жизнью? Риторический вопрос: вы, смертные, все дорожите своей жизнью. Немногие на моей памяти из вас были готовы отдать её во имя высоких идеалов, но ты ведь не из таких… Нет, не из таких». — На конце своих слов голос на мгновение задумался, а после продолжил: «Я знаю о тебе всё, пират. Ты большую часть жизни провел, бороздя МОИ владения, и теперь я нахожу справедливым не отказывать себе в удовольствии взглянуть на чужие, твоими глазами…»

В этот момент Гром ощутил, как его тело окуталось холодной тенью. Перед ним стояла высокая фигура, детали которой с трудом различались сквозь воду; силуэт сливался с ней, словно был частью морской бездны. Гром почувствовал, как начинает терять контроль над своим телом, как будто кто-то или что-то вторгалось в его мысли и движения. В его сознании возникли образы, напоминающие чужие воспоминания, пронзая его ум. В этот миг он испытал мощное чувство беспомощности, смешанное со страхом перед неизвестным.

Голос замолк, и силуэт перед его глазами окончательно растворился в воде. Пират вдруг осознал, что вода заполняет его легкие; он начал по-настоящему тонуть. Боль и страх, переходящие в панику, захватили его сознание, а мрак перед глазами принес с собой гнетущую тишину.

Когда Гром очнулся на пустом песчаном берегу, он четко помнил все произошедшее. Он был в полном замешательстве и не знал, как оказался здесь. Подумав, что увиденное в воде было всего лишь кошмаром, а он сам стал одним из тех, кого спасли волны, он отправился искать путь в Умбар.

На протяжении месяца Гром безрезультатно искал оставшихся в живых членов своей команды, каждый день проводя в порту, надеясь получить хоть какую-то информацию о них. В этот трудный период он рассчитывал на поддержку своей близкой подруги и любовницы — Шани, юной и весёлой пиратки, которую он не взял с собой в последнее плавание, чем она была очень обижена. Однако, по возращению в город он нигде не встречал её.

Шани славилась своей непредсказуемостью — она могла появиться внезапно и исчезнуть без предупреждения. В её отсутствие по всему Умбару за Громом обычно следовала черная кошка, которая всегда была верной спутницей Шани, но в тот раз, Гром бродил по улицам Умбара в одиночестве. Пират удивлялся, как эти кошки умудрялись так ловко следовать за ней, иногда даже проникая на его корабль, оставаясь при этом незамеченными.

Сначала присутствие этих кошек его раздражало, затем вызывало лёгкое смущение, а вскоре он просто смирился с неизбежностью их компании. Когда его спрашивали, откуда у Шани берутся эти кошки, она только улыбалась, смеялась и ловко переводила разговор на другую тему.

Удручённый потерей прежней жизни, Гром не находил себе места.

Вдобавок к этому он столкнулся с новыми трудностями. Ар-Гимильхад, король ар-адунаим — так назывался покоренный народ под властью короля темных нуменорцев, которые в свою очередь предпочитали называть себя «истинными нуменорцами» — издал новый закон в Умбаре. Король объявил, что все пиратские корабли являются его личной собственностью. Капитаны теперь несли полную ответственность за любые потери своих судов и должны были возмещать убытки, если потеря произошла по их вине, а не по приказу короны.

Таким образом Гром, за утрату своего же корабля оказался в огромном долге перед короной. До поры до времени, пират решил оставаться «мертвым», пока не найдет способ выплатить долг. Он не желал присоединяться к другому капитану из-за своей гордости и опаски быть узнанным, поэтому решил искать иные способы заработать злосчастные монеты.

В течение нескольких месяцев Гром работал простым наёмником в Умбаре. Несмотря на то, что Шани также стала заниматься этой деятельностью с момента их последней встречи и даже собрала свою команду, удивительные обстоятельства не позволили им пересечься в течение всего этого времени. К тому времени Шани уже считала Грома погибшим.

Денег от сольной наемничьей жизни Грому хватало, только чтобы умерено сводить концы с концами. Такими темпами он бы не скоро вернулся к прежней жизни. К его счастью, он узнал об исключительной предстоящей возможности для получения прибыли. Он услышал, что Агар, старый и опытный капитан пиратов, с которым у него были не самые лучшие отношения, собирает свою команду для сухопутного похода. Это известие сильно удивило Грома, учитывая фанатичную привязанность Агара к морским традициям, это означало, что награда была настолько велика, что заставила даже его забыть о море.

Следуя примеру Агара, еще десяток других капитанов решили отправиться в сухопутный поход. В этот раз Гром решил подавить свою гордость и присоединиться к одной из самых непримечательных команд. Он по-прежнему не желал раскрывать свою личность, ведь Агар, узнав о его участии, вряд ли приветствовал бы его с распростертыми объятиями.

Выяснилось, что за этим грандиозным заказом стоит некий, черный нуменорец, который никогда не кланялся даже перед Ар-Гимильхадом. Его люди предпочитали нанимать наемников из числа пиратов для выполнения своих целей, о которых, что странно, никто не знал. Гром подумал, что это предприятие действительно обещает быть выгодным. Предводитель черных нуменорцев выглядел влиятельным и угрожающим человеком, и, похоже, его заказ мог принести немалые деньги, способные покрыть все его долги.

Грозный черный нуменорец в рванной накидке красного цвета поверх черных лат лично возглавлял наемников и свою элитную гвардию черных нуменорцев. Его караван, состоящий из наемников и личной свиты, двигался на восток через земли Харадрим. Необычным было то, что ни цели миссии, ни вознаграждение за неё не были оглашены. Их ожидал долгий путь, конечной точкой которого была Стурлур — столица Кханда, страны, населенной степными вариагами. Из Умбара путь вел через пустынные земли Харада. Даже при ускоренном марше с хорошо оборудованным караваном путешествие заняло почти целый месяц.

В течение некоторого времени Гром успешно сохранял анонимность, оставаясь в пределах той части каравана, в которую был включен. Он старался избегать общения с кем-либо, кроме своего капитана, чтобы не привлекать лишнего внимания и не стать объектом сплетен. Однако наниматель этого сборища проявлял стремление контролировать все аспекты путешествия до мельчайших деталей. Во время похода он захотел познакомиться с каждым, кто присоединился к его отряду. Личность Грома была ему знакома: он не знал его в лицо, но при первой встрече, а затем, после дополнительной проверки, предводитель черных нуменорцев смог установить его истинную личность.

На тот момент репутация Грома все еще имела вес, и, узнав его истинную личность, наниматель не стал задавать вопросов о причине его анонимного присоединения. Напротив, он держал его поближе, позволяя сохранить желаемую скрытность.

Таков был путь Грома, до того, как его отослали в одиночку в столицу степных вариагов.

В Стурлуре пирату было приказано вывести из строя баллисты, расположенные на открытых надвратных башнях. Однако по прибытии в столицу Гром осознал, насколько сложно выполнить задание в одиночку. Первую ночь в городе он провел, пытаясь разработать план, но все его усилия оказались тщетными. В конце концов, он начал пить ром, и времени на выполнение задания оставалось все меньше. Каждый вечер Гром стоял у главных ворот, наблюдая за стражей и баллистами, но не рисковал действовать и продолжал пить, позабыв о своей миссии.