Стурлур – место, где все началось

§1. Буря укроет

Под покровом надвигающейся ночи Володус, Малдуст, Гром и Прекхард, который тащил на своем плече Цедруса, изо всех сил мчались в сторону пустыни. Если бы Алатар не использовал свои магические силы, даровавшие героям силы и временно избавившие их от необходимости спать и есть, им вряд ли удалось бы совершить этот марш-бросок.

Однако даже с поддержкой магии майара группа ощущала глубокое истощение. Адреналин и осознание опасности быть пойманными всадниками, которых они заметили при уходе из города, стали дополнительным стимулом для отчаянных усилий ради спасения.

Отряды преследователей рассеялись по всей округе вокруг Стурлура. Большинство из них поскакали по степным путям и настигли стражников-вариагов, которые успели скрыться ранее. Не зная, кого именно они ищут, преследователи захватили стражников в плен и повели их к своему командиру. Группа, которая убегала в сторону пустыни через дикую степь, тоже попалась в поле зрения, но первоначально не вызвала особого внимания. Преследователи решили, что эти отчаявшиеся беглецы, охваченные паникой, сами обрекли себя на гибель.

Потеряв некоторое время на общий сбор, группы всадников объединились в один большой отряд. Некоторые из них вернулись с пленными. Малантур ждал донесений и результатов.

«Вы хотите сказать, что эти люди — те самые беглецы, которые убили муммакила и десяток других воинов?» — строго спросил командир черных нуменорцев, осматривая пленников, среди которых были не только сбежавшие стражники, но и обычные крестьяне.

«Нет, командир, они не выглядят как те, кто способен на такое» — ответил один из нуменорцев.

«Тогда зачем мы тратим на них свое время?» — задал вопрос Малантур, и клинки его рыцарей мгновенно обагрились кровью. Уставшие вариаги и невинные крестьяне, оказавшиеся под раздачей, были хладнокровно убиты.

Дуф и Шани обменялись взглядами, полными отвращения и гнева от жестокости, которую они только что стали свидетелями. Если бы гном был один, он, возможно, не смог бы сдержаться. Но серьёзное лицо Шани и её притворное спокойствие помогли ему понять, как нужно поступить.

«Что скажут остальные? Куда же исчезли наши беглецы, которые могли оставить после себя то, что мы увидели⁈» — вопрошал Малантур, требуя объяснений.

Другие группы в своих донесениях не сообщили ничего полезного, кроме того, что одна из групп беглецов направлялась к пустыне.

«Кретины! Какого черта вы в таком случае не догнали их⁈» — возмутился Малантур.

«Командир, эти глупцы сами обрекают себя на гибель», — оправдывался черный нуменорец, возглавлявший группу всадников, которые заметили беглецов. — «Безжизненная пустыня простирается на многие километры; там нет ничего, кроме смерти.»

«Болван» — злобно произнес Малантур, его голос был приглушен, но гнев трудно было скрыть. — «Разве простые воины могли бы превратить муммакила в то, во что он превратился? Это магия. Среди них точно есть тот, кто найдёт способ выжить даже в таких условиях. Немедленно отправляемся за ними!» — скомандовал Малантур.

Объединённая группа всадников, состоящая из сорока человек, помчалась галопом в том направлении, где в последний раз видели беглецов. Ночь уже окутала землю, и в темноте было невозможно разглядеть что-либо на расстоянии. Это был идеальный момент для Шани, чтобы ускользнуть незамеченной. Однако из-за внезапной суматохи и беспорядочного движения толпы всадников она потеряла из виду своего низкорослого товарища, с которым хотела поделиться своими намерениями.

Тем временем два майара, пират и южанин-воин, вместе с загадочным Цедрусом, почти достигли пустыни. Уже на подступах к ней они ощутили резкий ветер, несущий с собой крупные песчинки, которые, словно мелкие иглы, впивались в кожу, оставляя болезненные царапины. Казалось, что вот-вот разразится песчаная буря.

«Ах, проклятье!» — выругался Гром. Песок словно атаковал его открытые участки кожи, вызывая раздражение и неприятные ощущения. — «Если мы продолжим в этом направлении, едва ли найдём спасение», — добавил он, тяжело дыша.

«У нас нет другого выхода! Либо нас догонят преследователи, либо мы умрем в пустыне, задыхаясь от вони Малдуста. Но я бы предпочёл посмеяться над этим болваном ещё раз перед смертью», — усмехнулся Володус, также сбитый с дыхания, но всё же сохраняя спокойствие.

Малдуст, услышав эти слова, едва сдерживался, чтобы не ударить Володуса своим посохом. Однако он тоже тяжело дышал и был слишком утомлён, чтобы вступать в спор.

«Мой народ вырос среди этих песков», — вмешался Прекхард, поправляя на плече Цедруса, которого нёс уже долгое время. — «Я знаю, как выжить в пустыне, поверьте мне».

Удивительно, но Прекхард, несмотря на свою ношу, дышал ровнее остальных. Его поразительная выносливость внушала надежду.

Буря разразилась с ужасающей силой. Если б это был ясный день, то можно было увидеть, как плотная пелена песка полностью скрыла бы солнце. Воздух наполнился мельчайшими частицами, создавая ощущение сухого и горячего тумана. Видимость упала настолько, что уже на расстоянии нескольких метров нельзя было различить ничего, кроме неясных силуэтов.

Группа, не имея иного выбора, доверилась Прекхарду и пошла навстречу бушующей стихии. Измученные долгим бегом, они с трудом продолжали путь, борясь с каждым вдохом — легкие противились набивающемуся в них песку. Мелкие частицы проникали всюду, оседая на коже, забиваясь в складки одежды и спутывая волосы.

Пока ещё можно было слышать друг друга, Прекхард громко крикнул: «Возьмитесь за руки! Скоро мы не будем видеть даже своих носов. Если кто-то потеряется, считайте его мёртвым!»

Как и предсказывал южанин, с каждым шагом дышать становилось всё труднее. Каждый вдох приносил лишь малую долю кислорода, перемешанную с огромным количеством песка. Однако благодаря магии Володуса и Малдуста, они смогли облегчить страдания спутников и продолжить путь.

Прекхард хотел предупредить, что им нужно добраться до ближайшего бархана, чтобы укрыться у его подножия, но попытка заговорить привела к тому, что он наглотался песка. Поняв, что даже если бы его кто-то и услышал, это не принесло бы результата, он ускорил шаг, ведя остальных за собой.

Несмотря на полное отсутствие видимости и невыносимые условия, Прекхард чувствовал рельеф под ногами и ориентировался в пространстве. Он стремился найти место, где можно было бы укрыться от бури. Наконец, нога Прекхарда уперлась в высокий и крутой склон. Прекхард быстро разведал его и понял, что это — их единственный шанс на спасение.

Собрав всех в круг у подножия, он перекрикивал завывающий ветер: «Падайте к склону! Не дайте песку вас засыпать! Это наш единственный шанс!»

Слова Прекхарда, едва слышные сквозь рев стихии, стали последним ориентиром для измученных беглецов, решивших довериться его инстинктам.

Когда отряд всадников под командованием Малантура добрался до места, где в последний раз видели беглецов, ответственных за гибель муммакила, они ощутили на себе всю мощь стихии. Сильный ветер, поднимавший тучи песка, ясно давал понять, что впереди разразится песчаная буря. Но командир чёрных нуменорцев, охваченный азартом погони, требовал от своих людей продолжать движение вперёд, невзирая на надвигающуюся опасность.

Лишь когда лошади начали сопротивляться, не в силах нормально дышать из-за песка, забивающего им ноздри, Малантур осознал бессмысленность своих намерений. Приказав повернуть обратно, он раздражённо сказал:

«Переждём бурю. Но никто не должен расходиться! Как только ветер стихнет, мы продолжим погоню!»

Командир также распорядился отправить нескольких всадников в Стурлур, чтобы доставить запасы воды, продовольствие и верблюдов, чтобы заменить лошадей на случай, если преследование затянется.

Пока они ждали, Шани нашла Дуфа, который выглядел совершенно растерянным. Гном не был привычен к верховой езде и явно не понимал, что происходит вокруг, однако старался сохранять хладнокровие. Он осознавал, что ситуация с каждым мгновением усложняется. За то недолгое время, что они сотрудничали, Дуф начал видеть в своей подруге надёжного лидера, всегда контролирующего ситуацию. Её уверенность позволяла ей иногда быть непринуждённой, и даже шутить, что порой, казалось, легкомысленным, но в критические моменты она умела проявлять жёсткость и требовать строгого подчинения.

В последний раз, когда гном слышал её голос, она произнесла: «Нужно убираться из этого города». После этого они подчинились приказу Малантура, к которому гном сразу почувствовал неприязнь ещё во время их первой встречи у храма. Дуфербор понимал, что Шани вынуждена подыгрывать командиру.

Напряжение и беспокойство гнома нарастали с каждой минутой. Большим облегчением для него стало то, что его соратница смогла подойти поближе и прошептать:

«Мы в полном дерьме, мой друг».

Её тревожный шепот, хоть и произнес фразу не внушающую воодушевление, почему-то успокоил Дуфа. Он был уверен, что Шани найдёт выход из этой передряги.

«Что ты натворила на этот раз, сестрица?» — негромко спросил Дуф, стараясь не привлекать к себе внимания.

«На этот раз — ничего. Лишь пыталась сбежать от Агандаура», — с усталостью ответила Шани. — «Послушай, Дуф, нам нужно бежать при первой же возможности. Иначе я даже не могу представить, что нас ждёт от этих безумцев».

«От какого именно безумца — этого?» — спросил гном, кивая в сторону Малантура, одновременно намекая на Агандаура.

«От обоих», — устало зевнула истощенная девушка. Она больше не могла бороться со сном и вскоре опустила голову, засыпая прямо в седле. Остальные всадники также сидели, молча ожидая. Малантур настоял, чтобы они были готовы двинуться в путь, как только утихнет буря, даже если запасы ещё не прибудут.

Дуф, сидевший на другой лошади рядом с Шани, достал из седельного мешка серый плащ. Аккуратно расправив его, он укрыл свою спутницу от ветра и ночной прохлады.

«Прорвёмся, сестрица… Прорвёмся», — тихо пробормотал гном, словно самому себе, сдержанно, но с верой в благополучный исход.