Суровые испытания тайги

Небесные пришельцы

Мы с Тюлюшем, моим постоянным таёжным спутником, завьючили лошадей и отправились в бригаду, которая занималась топографическими работами в густозалесённых предгорьях Саянских хребтов. Продвигались очень медленно, троп в этих местах не было, поэтому выискивали проходы между стволами деревьев, обходя густые заросли и завалы упавших деревьев. Взмыленные лошади судорожно взмахивали головами, отбиваясь хвостами и ногами от назойливых слепней, комаров, жалящих шершней и укусов разъедающих мокриц. От жгучих солнечных лучей в лесных зарослях становилось душно и жарко. С большими трудностями переносили все эти тяготы наши вспотевшие тяжелонагруженные лошади.

Тюлюшу приходилось бывать в этих распадках несколько лет назад, он пытался здесь охотиться, но пушного зверя оказалось мало, поэтому больше ему приходить сюда не доводилось. Он пытался мне рассказать про какой-то загадочный скелет, который ему удалось обнаружить у ручья в этих местах, но вразумительно он ничего так и не пояснил. Тюлюш с лошадью шёл впереди, а я следовал за ним, ведя свою лошадь, стараясь не терять его из вида, и вспоминал его рассказ про таинственный скелет.

В тот раз Тюлюш шёл по таёжным зарослям один, его сопровождали Два верных пса. Неожиданно собаки начали скулить, разрывая лапами землю. Охотник приблизился к ним и увидел скопление костей и вскоре в траве обнаружил череп человеческой головы. Долго осматривал Тюлюш местность, пытаясь разгадать, как этого человека сюда занесло.

Вблизи удалось обнаружить плоскую фляжку с остатками спирта, какие-то металлические пряжки с кончиками изгнивших ремней, резиновую подошву с крупным протекторным рисунком, мелкие обрывки капроновой тесьмы и другие мелкие предметы.

Троп и избушек в ближайшей округе нет. Охотников абориген всех знал, сюда никто из них не наведовался.

В тот раз Тюлюш собрал все останки костей, упаковал в берёзовую кору, вырыл на обрыве ручья могилу и захоронил по-человечески. Над могилой установил крест из лиственницы, и теперь хотелось бывалому проводнику показать мне могилу захоронения загадочного горемычного человека. Я чувствовал, что Тюлюш прибавляет шаги, значит, мы приближаемся к захороненному праху.

Наконец проводник остановился. На всхолмленном крутом берегу ручья, среди тёмно-зелёных зарослей возвышался крест грубо изготовленный топором бывалого таёжного аборигена. Мы остановились у одинокой таёжной могилы, поклонились, молча постояли и решили заночевать поблизости на просторной поляне на берегу большого ручья, от которого веяло прохладой горной холодной воды.

Расседлав лошадей, я занялся костром, а Тюлюш стал ходить вокруг могилы, затем удалился в заросли, хотел восстановить гибель одинокого странника. Он пытался разгадать тайну появления здесь человека. Таинственное проникновение в эти таёжные дебри странника не могло произойти случайно без целей и тем более поблизости не сохранилось признаков жилья и даже нет пней для сооружения избушки. Всё это побудило таёжника заняться обследованием местности ещё раз, хотя прошло уже много лет с тех пор, как он обнаружил человеческие останки. В тот вечер так и не удалось выявить каких-либо улик. С наступлением темноты Тюлюш возвратился к костру.

Наступила вечерняя прохлада, исчезла насекомая мразь, лошади с большим рвением щипали траву. Тюлюш к гнусу относился вполне спокойно, а лошадей они сильно раздражали. В дневной жаркий период у лошадей брюшная их часть постоянно бывала покрыта махровым покрывалом впившихся комаров и большой разновидностью кровососущих насекомых.

В знойные дни обычно насекомые у лошадей искусывают в кровь уши, губы, вокруг глаз и очень болезненно лошади переносят нападение шершней.

Тюлюш оказался большим знатоком в вопросах кровососущих и жалящих тварей. Он поведал, что кровожадных самцов не бывает, самцы питаются зеленью, а самки у комаров, мокриц, москитов питаются кровью. Они свободно прокалывают толстую кожу и высасывают кровь, измываясь над беззащитными лошадьми, поэтому Тюлюш время от времени своей увесистой ладонью проводит по брюшной части лошадей, в ответ лошади своими огромными глазами с благодарностью смотрят в сторону защитника.

В период прохладных сумерков лошади успевают с интенсивной жадностью поедать травку, позванивая колокольчиками, привязанными на шеях, сигнализируя о своём местонахождении.

Утром, когда чуть-чуть стало светать, мы отправились в маршрут, решив воспользоваться свежей утренней прохладой. Через два километра я заметил в траве разноцветные истрепанные матерчатые клочки. Мы сразу остановили лошадей и занялись обследованием местности. Истлевшие лоскутки оказались разбросанными на огромной площади. Это нас заинтриговало, мы с любопытством собирали и рассматривали многочисленные цветные полоски.

Вдруг Тюлюш увидел на кроне огромного тёмно-зелёного кедра светлые запутанные верёвки. Это были парашютные стропы, а цветные тряпочки — это остатки от купола парашюта. У нас появилась версия, что на парашюте приземлился какой-то пришелец, очевидно, упал на кроны деревьев, а затем, по всей вероятности, оборвался и неудачно оказался на земле. Смог доползти до ручья, и там его жизнь закончилась. Кто был этот человек, никто никогда не сможет узнать и на каком воздухоплавателе он прилетел и откуда?

Удручённые догадками о загадочном парашютисте, мы молча отправились продолжать свой маршрут.

Пройдя с километр, мой напарник вдруг резко остановился, показывая мне на конусообразный столб высотою около двух метров, который возвышался на небольшой полянке среди густых невысоких кустарников голубики. Мы направились к рукотворному сооружению. Подойдя ближе, мы поняли, что это могила, но надписей на столбе никаких не обнаружили. Расчистили от травы и кустарников надгробный холмик и нашли искорёженную, покрытую ржавчиной радиостанцию неизвестного производства, по габаритам она была очень компактной. Других каких-либо предметов не было. Надгробный столб был обработан очень грубо, очевидно, небольшим топориком.

Тюлюш намеревался раскопать могилу и выяснить, кто в ней захоронен, но я запретил это делать ему категорически. Мы обшарили всю поляну, но никаких признаков человеческого пребывания не нашли, кроме двух маленьких ржавых баночек из-под каких-то, очевидно, консервов. Мы взяли своих лошадей за поводья и отправились в свой далёкий маршрут, думая о судьбе этих двух странников. Версия о загадочном парашютисте у нас с Тюлюшем была почти отработана, и мы пришли к единому мнению, но теперь всё усугубилось встречей с могилой. Значит, их первоначально было двое.

Маршрут наш длился более недели, и каждый вечер у костра мы вновь пытались восстановить картину о погибших. Очевидно, первый погиб, а второй, похоронив его, решил пробраться к шоссейному тракту, который проложен через Саяны, по нему постоянно едут большегрузные автомашины в Туву и в Монголию, но и второму по каким-то причинам не удалось добраться до дороги, до которой нужно было преодолеть через горные хребты расстояние в тридцать километров.

Так и осталась неразгаданной тайна о небесных пришельцах.