Суровые испытания тайги

Разбойничья избушка

В своих воспоминаниях я уже упоминал, что работая в должности Начальника партии в горно-таёжных районах, приходится постоянно находиться в маршрутах. По положению, начальник партии обязан один раз в месяц побывать в каждой бригаде. Для посещения некоторых бригад требуется времени не менее недели. В этот раз мы с Егорычем пробирались в студенческую бригаду, которая работала в хребтах Академика Обручева. Когда-то Герой Социалистического Труда В.А. Обручев занимался исследованием этих хребтов, поэтому его именем и названы эти хребты. Наша задача создать подробную карту на этот удаленный горно-таёжный регион.

Мы шли по тропе, проложенной по берегу горной реки Серлиг-Хем, впадающей в реку Большой Енисей. Эта река берёт начало из нескольких горных озёр. Мы договорились с бригадой встретиться у самого большого озера Ак-Аттыг-Холь. Высокогорное озеро Ак-Аттыг-Холь вытянулось по ущелью на семнадцать километров. Наши лошади, тяжело навьюченные продуктами для бригады, медленно поднимались по горной крутой тропе, отбиваясь от назойливых мух и всякой летающей мрази.

Бригада должна ожидать нас в избушке, которая находится в нижней части озера. Егорыч называет эту избушку разбойничьей и обещал мне рассказать любопытную историю про эти загадочные места, но после того, как мы туда доберёмся. Ему здесь приходилось бывать много раз, но это было очень давно. Егорыч шёл впереди, словно горел желанием скорее добраться до избушки.

Тёмно-зеленый кедровый лес перед озером уступил место панораме альпийских ковровых лугов. Эта низкотравная долина с кустиками черники распространилась на юг до самых подножий хребтов Обручева. Мы пришли удачно. Бригада только, что появилась, спустившись с гор. Как обычно, в первую очередь все набросились читать письма, газеты, журналы. После прочтения писем, можно сразу по лицам определить, у кого из дома поступили хорошие вести, а у кого неважные. Оставшиеся полдня я занимался со студентами. Просматривал журналы измерений, оформленные аэрофотоснимки, отдешифрированные фотосхемы. У студентов появилась проблема: отпотела оптика у теодолита в горах, пришлось разбирать теодолит, а работа эта филигранная.

На следующий день я со студентами отправился в горы проделать некоторые измерения и устранить появившиеся вопросы в бригаде в процессе наблюдений. Возвратились с гор поздно вечером. Егорыч наловил рыбы в озере, по его словам, она кишмя кишит. Наварил ухи, нажарил рыбы и запёк в золе, он в этих делах большой мастер. Студенты были очень довольны.

На следующий день мы отправили бригаду в горы, а сами стали собираться к отъезду. Груза у нас не было, поэтому мы готовились в обратный путь ехать верхом на лошадях. Два дня у меня не было времени расспросить Егорыча о появившихся у него проблемах, заметив, что он несколько раз лазил на крышу избушки. Он и перед отъездом вновь полез туда, словно что-то потерял там.

Егорыч рассказал мне любопытную историю из своей жизни. Это случилось давно в этих местах. Ехал он один верхом на лошади по песчаному берегу небольшой реки по ту сторону этого громадного озера и вдруг видел в заводи стаю плавающих уток. Он выстрелил в них из своего дробовика, утки улетели, а две застреленные остались. Егорыч привязал их к седлу и уехал. Вечером у костра стал потрошить дичь и обнаружил в зобу желтые металлические тяжелые крупинки, у второй утки было тоже самое. Егорыч сложил и увязал всё содержимое в носовой платок. В зимний период он сумел добыть азотную кислоту, знал от золотоискателей, что если не почернеют сверкающие крупинки в кислоте, значит это чистое золото. Предположение его подтвердилось.

Егорыч рассказал своему близкому другу, и они летом пешком отправились к заветной реке, предварительно подготовились, тем более Егорычу приходилось бывать на приисках, и он подолгу наблюдал, как старатели всё это делают. Целый месяц друзья занимались добычей золота. Азарт появился необыкновенный, работали с тёмной и до тёмной. Намыли приличные узелки и радостные отправились восвояси. Проходя мимо этой избы, заметили, что в неё кто-то поселился, решили обойти дальше, чтобы не встречаться с посторонними людьми, имея при себе драгоценные узелочки.

Неожиданно на них набросилась собака, из дома повыскакивали мужики с ружьями в руках. Отобрали ружье, все перетряхнули и забрали узелки с золотом. Друг Егорыча упал на колени, рыдая, стал упрашивать, сказав, что дома в деревне остались пятеро голодных малолетних детей. Разбойники сжалились, возвратили ружьё без патронов и отсыпали пару напёрстков золота. Когда уходили от избушки, Егорыч обратил внимание, что мужик с узелком полез на крышу.

В дальнейшем Егорыч слышал, что милиция выловила и их осудили, поэтому Егорыч не может уняться, считает и уверен, что всё награбленное золото затаилось в этой разбойничьей избушке, тем более, что они отбирали золото и у других золотоискателей. В те годы золотодобытчиков на здешних реках и в горах промышляло огромное количество. Постепенно золотые запасы иссякали, и старателей становилось всё меньше и меньше.

Много времени прошло с тех пор. Изба эта — немой свидетель многих тайн. Наверняка, в ней затаились узелки с золотой россыпью и слитки, возможно, когда-нибудь они попадут под случайную находку, а вероятнее всего останутся навечно достоянием этого таёжного края. Егорыч уже был один раз в жизни свидетелем редчайшего дорогостоящего тайника. В Селе Шушенском снесли церковь, в то время такие мероприятия осуществлялись во многих деревнях. Кстати, в этой церкви венчались В.И. Ленин с Н.К. Крупской во время пребывания его в сибирской ссылке. Без венчания брак считался недействительным, и она не имела права проживать с ссыльным. После того как церковь снесли, школьники разравнивали площадку для строительства молодёжного клуба и в земле наткнулись на кованый железный ларец, вскрыли и увидели, что он наполнен золотыми монетами.

В разбойничьей избушке Егорычу удалось обнаружить некоторые улики, подтверждающие, что здесь хранилось золото. Он нашёл на крыше за верхней балкой, у конька, около печной трубы, узелок, перевязанный тесьмой, но он оказался пустым, материал был истлевшим, возможно, сквозняком разнесло все крупинки. Несколько золотых крупинок сохранилось под тесьмой в подтверждение, что здесь находилось золото.

Егорыч стал уговаривать меня поехать на ту заветную реку, хотелось ему взглянуть на тот золотоносный песок, который часто снится ему по ночам. Возможно, Егорыч думал, что река намыла золото, или ностальгия по былым драгоценным местам, а, вероятнее всего, не давала покоя тоска по утраченному золоту. Я согласился, тем более, туда имелась прекрасная тропа, почти до самой той небольшой речушки. Ехали быстро. Егорыч, торопясь, ехал впереди. Альпийские луга давно уступили место густым зарослям высоких деревьев с преимуществом кедров. Спокойная озёрная гладь постоянно подвергалась всплескам играющей рыбы. Кое-где у берегов суетливо ныряли утиные выводки и проплывали с благородной осторожностью величественные белые лебеди. А по берегу прохаживались беспокойные длинноногие журавли. Царила тишина и спокойствие, лишённое тревог и забот.

Когда подъехали к заветной реке Егорыча, то его охватило разочарование. Он поник, съёжился. Слез с лошади, поковырял носками кирзовых сапог разворошённую землю, затем присел, покопошился пальцами рук в рытвинах, промытых водой, и долго сидел молча, грустно вглядываясь в окружающие терриконовые отвалы.

Кто-то после их капитально переворошил весь песчаный берег, и он превратился в толстый слой ила. Илистый берег стал для Егорыча совсем неузнаваемым. Мы развернули лошадей и молча поехали обратно.