Суровые испытания тайги

Утопленное золото

Мне удалось в очередной раз прилететь в заполярный посёлок Таймыр, приютившийся на крутом юго-западном берегу огромного Хантайского озера. Природа здесь на крайнем севере очень суровая, из огромного разнообразия лесных пород в этих краях выживает кое-как лиственница и только по береговой части вокруг озера, а выше в горах они не растут. Там начинается горная тундра с серой замшелой каменистой поверхностью. Такая унылая однообразная серость распространяется на сотни километров до самого побережья Ледовитого океана.

Вечером ко мне пожаловал мой давний знакомый эвенк Топтогыр. В летний период он работал в наших бригадах каюром на оленях. Его преклонный возраст виден был в его седых длинных волосах, глубоких морщинах на обветренном лице, редкой бородёнке и, конечно, в его изношенной одежде. При работе в тундре с оленями равных ему не было: он не только превосходный знаток в обращении с оленями, но он обладает большими знаниями о всей окружающей местности, владеет каким то непонятным чутьём, интуицией. За многие годы спасал не один раз наших начинающих геодезистов и топографов, которые попадали в сложную ситуацию сурового заполярного режима жизни.

По натуре Топтогыр очень молчаливый, он мог часами сидеть рядом, не вымолвив ни единого слова. Бывали моменты, когда разговор касался каких-то случаев из его жизни в молодые годы, он увлекался и изливал любопытные истории. В этот раз он спросил меня: «Ваш курчавый Володя почему долго к нам не приезжай?». Я понял, о ком он спрашивает. Рассказал эвенку, что Володя уволился и живёт теперь на побережье Чёрного моря. Старик вдруг вымолвил: «Однако золото он забрал». От этих слов я опешил и стал расспрашивать эвенка. Абориген рассказал любопытную историю.

Эта эпопея началась давно, тогда тридцатилетний Топтогыр уже слыл опытным каюром — проводником. Эти качества ему перешли по наследству от деда и отца. Тогда приехали в посёлок два инженера, отец с сыном из Ленинграда. Они занимались поисками золота в горах Путорана. Топтогыр проработал с оленями у них всё лето в должности проводника. Они прекрасно ему платили. На следующий год они вновь появились и опять с Топтогыром уехали на оленях на всё лето в горы Путорана. В тот год они нашли золото у подножья гор, на берегу безымянного ручья, и начали его добывать. Задержались до глубокой осени. Решили возвращаться по снегу на оленьих нартовых упряжках. Готовясь к морозам, проводник соорудил чум. Утеплил его, в нём коротали длинные ночи.

Дождавшись устойчивого снежного покрова, когда озёра и реки сковало надёжным льдом, оленьи упряжки отправились в далёкий маршрут, в сторону Хантайского озера. На первой упряжке ехал проводник, за ним следовал отец с добытым богатством, на нартах последней упряжки находился сын. Упряжки были надёжные. В нартах запряжены по четыре оленя. Имелось ещё два запасных оленя. Ехали по снегу быстро. Легко давались оленям отрезки маршрута, когда путь пролегал по рекам и озёрам. Проезжали по льду одного озера, вдруг нарты Топтогыра начали проваливаться, но олени успели выскочить и эвенк даже не успел промокнуть. Следовавшая упряжка со старшим изыскателем попала в полынью. Проводник успел соскочить со своих саней и начал вытаскивать из воды своего начальника. Олени скользили, падали на колени. Инженер крепко уцепился за нарты и его удалось быстро вытащить из воды. Упряжка сына благополучно свернула в сторону и оказалась вне опасности.

Сын помогал отцу раздеваться. Мороз сковывал мокрую одежду. Каюр разжигал костёр. Сын тоже разделся и часть своей тёплой одежды отдал отцу. Топтогыр кипятил чай и горячим отваром отпаивал перепуганного, дрожащего от холода изыскателя. Проводник собрал оленьи шкуры со своих нарт и завернул в них руководителя, заставляя пить горячий чай, затем предложил быстро бегать вокруг костра. Топтогыр понимал, что инженер не прогревается, багровый цвет лица указывал на опасное состояние здоровья. Тогда Топтогыр заколол оленя, нацедил из него кружку горячей крови и заставил инженера выпить, долго он сопротивлялся, подкатывало рвотное состояние, но эвенк настоял опустошить кружку. После этой дозы лицо инженера стало приобретать нормальный цвет.

Согревшись и восстановив свои силы, отец приказал проводнику соорудить на берегу чум и сообщил, что пока багаж со дна озера не будет поднят, они будут жить здесь. В первые минуты этой трагедии у сына появлялась страсть раздеться и нырнуть, но отец категорически запретил. Весь груз вместе с золотом оказались подо льдом, на дне озера. Началась монотонная работа по выуживанию золота. Каюр вырубал и сооружал различные рогатулины, крючки из лиственниц. Изыскатели привязывали их к верёвкам и забрасывали в воду. На второй день удалось зацепить оленью шкуру, которая находилась в процессе езды на нартах. Инженеры воспряли духом и начали поиски более энергично. Использовали хорей — это длинная тонкая гибкая палка, которой управляют оленями в упряжке. Хорей немного толще, чем рыболовное удилище. Глубина озера в этом месте достигала от трех до пяти метров. Иногда крючки цеплялись, но срывались, и вновь начинали забрасывать верёвки с крючками. Шли дни безрезультатных поисков. Погода начинала портиться, подул северный ветер, позёмка срывала снег и уносила, спрессовывая глубокие забои. У отца появился кашель, стала подниматься температура. Требовалось лечение. Изыскатели решили поиски отложить на лето.

Каюр запряг оленей в упряжки и вновь отправились в путь. Предстояло проехать на нартах более двухсот километров. Дни северные в этот период очень короткие, передвигались только в светлое время. Иногда приходилось преодолевать глубокие сугробы, олени быстро уставали, поэтому езда затягивалась. Наконец добрались до посёлка. Погода установилась морозная, поэтому ленинградцам удалось улететь сравнительно быстро.

С наступлением лета в посёлок приехал сын с другом. Они с Топтогыром на оленях отправились к заветному озеру. Из Ленинграда парни привезли резиновую лодку, алюминиевые раздвижные трубки, специальные крюки, капроновые верёвки, крючки-самоловы и снаряжение для подводного ныряния и плавания под водой. Передвигались до озера пешком, а всё оборудование, снаряжение, продукты было завьючено на оленях. Северные олени слабые, они могут перевозить вьюки весом до тридцати килограммов. Добрались до заброшенного в осеннее-зимний период чума нормально.

Каюр занимался выпасом оленей, ремонтом чума, а юноши сразу же приступили к поискам золота. Накачали резиновую лодку и начали использовать все свои привезённые приспособления. Самым эффективным устройством оказался металлический стержень, изготовленный в виде морского якоря с тремя острыми крюками. С помощью этого устройства вытаскивали несколько раз клочки от оленьей шкуры. Обрывки одежды, которая находилась на нартах, клочья верёвок, снаряжение для подводного плавания не нашло применения из-за илистого дна. Притом нужно было бы начинать с подводного ныряния, т.к. бороздя крючьями, жердями, подняли со дна ил, который ещё не улегся окончательно от весенних водостоков.

Поиски затягивались. Через неделю зацепили и вытащили страшную находку. Череп человеческой головы. Каюр объяснил, что в этом месте значит постоянно сохраняется полынья, возможно бьют горячие ключи и когда-то давным-давно в полынью влетел на оленях какой-то проезжий, потому что перед этим вытащили оленьи рога, которые пролежали на дне не один десяток лет. Парни были крайне изумлены этой страшной находкой. Однажды вытащили остаток от древних национальных унтов, затем вытянули полозья от нарт.

Две недели юноши провели на озере и никаких результатов не добились, у них заканчивался отпуск. Поэтому пришлось завершать поиски и возвращаться обратно. Добытое золото в горах Путорана было захоронено на безымянном озере.

Три года назад Топтогыр работал с оленями каюром в бригаде нашего геодезиста Володи и совпало, что топографо-геодезические работы осуществлялись в тех местах, где четверть века назад каюр был свидетелем тех событий и даже сохранились останки от чума. Эвенк рассказал об этом бригадиру Володе. Геодезист загорелся идеей поиска золота. Тем более, он увлекался подводным плаванием. Володя с очередным месячным отчётом полетел в Игарку и приобрёл ласты, маску и прочее оборудование. Возвратившись, бригадир отправил своего помощника на неделю в горы с рабочими и каюром выполнять несложные измерения, а сам остался на берегу озера под предлогом, что скопилось много камеральных работ. Через неделю бригада возвратилась, Володя рассказал эвенку, что ничего не удалось увидеть на дне озера из-за мутных илистых осадков, но старый Топтогыр заметил на берегу обрывки ремешков с пряжками от сумки, в которой когда-то находилось золото. Вскоре с этого места перебрались на другое озеро и про это все забыли.

После сообщения Топтогыра я стал анализировать, как развивались события. Володя, сдав осенью полевые материалы, взял очередной пуск, как и большинство полевиков, и уехал отдыхать на побережье Чёрного моря. Затем прислал заявление на увольнение и в экспедиции больше не появлялся. С некоторыми работниками он переписывался. Кто-то из друзей заезжал к нему в гости. В прибрежной полосе Чёрного моря Володя купил прекрасный особняк с садом. Женился на одной из наших девушек, которая работала картографом в экспедиции. Устроился на работу землемером в местной организации, купил прекрасную машину и яхту. Очевидно, геодезист всё таки воспользовался тем утопленным золотом и устроил себе спокойную жизнь на побережье Чёрного моря.