Своё место

Глава 13, Разочарование

Кастиан

Идея задержаться во дворце отца для совместных трапез, общения с роднёй и самыми приближёнными, оказалась провальной. Знал ведь, ничего хорошего от подобного ждать не стоит и всё равно согласился. Дурак. На что я рассчитывал? Думал что-то изменилось с момента, когда покинул это место месяцы назад? Идиот. Вроде уже не ребёнок, а всё в чудеса верю.

Советники и приближённые отца, так же как и фрейлины мачехи всегда относились ко мне, как к досадному недоразумению. Ошибке своего монарха, которую он почему-то не скрыл с глаз, не избавился. Они опасались меня трогать, не хотели проблем со стороны короля, но и уважения ко мне у них ни на медяк не было.

Из всех собирающихся за столом лучше всех ко мне относился младший брат. Он искренне считал меня родным, ему было плевать на условности и чужое мнение. Его страстью были древние книги и различные исследования. Думаю,

Ириас тоже не отказался бы изучить всю доступную ему магию, а не только ту, которую изучают все шодены по умолчанию. Но он ещё не достиг совершеннолетия, не подтвердил свой статус взрослого мужчины, которому позволено самостоятельно принимать важные решения. Потому большую часть своего времени он проводил в библиотеке или лаборатории, которую ему оборудовали в одном из подвальных помещений дворца. На окружающих почти не обращал внимания, в упор их не замечая. Приветствие от Ириаса сопровождаемое улыбкой — высшая форма радости, которую можно увидеть от него по отношению к кому-то живому.

Старший брат Редиад, приветствовал ровным кивком, во всём подражая отцу, который редко выражал какие-либо эмоции на публику. Он был наследником отца и его любимчиком. Только на него отец находил время, учил его всему, что должен знать будущий правитель. Мне и Ириасу в лучшем случае иногда доставался короткий разговор, где он интересовался успехами или выговаривал за что-то.

Лицо мачехи напоминало белый кирпич. Она старалась казаться величественной и беспристрастной, но ей не удалось до конца скрыть горящую в глазах ненависть. Она ненавидела меня с момента моего зачатия. Тогда у них с отцом возникли серьёзные проблемы в отношениях и взаимопонимании. Мачеха после рождения первенца возжелала больше власти, постоянно донимала капризами. Отец в итоге завел любовницу, которую не скрываясь демонстрировал всем вокруг. Ею оказалась моя мать, светлая эльфийка. Говорят, она была прекрасна, глаз не отвести. Отец тоже не остался равнодушен. Страстный роман длинною более года. Мать явно метила на место королевы, на которую отец перестал обращать внимание, даже забеременела ради этого. Она просчиталась. Он не собирался разводиться и брать другую жену. Осознав это, сразу после моего рождения мать покинула дворец, не желая больше довольствоваться ролью любовницы. Новорожденный ребёнок ей тоже был не нужен. К удивлению окружающих, король не избавился от плода порочной связи, не отослал в город отверженных, а принял и ввёл в род. Постепенно он и мачеха договорились — она больше не зарывалась, требуя больше, чем он готов дать, он не унижал её демонстрациями связей с любовницами. А потом родился Ириас. В королевской семье наступил мир.

Почти. Мачеха перенесла свою ненависть с моей матери, на меня. Она не рисковала открыто меня задевать, но учителя всегда были ко мне особо придирчивы. Придворные не уставая судачили, что я выродок и слабосилок. И даже было несколько покушений, обставленных, как случайности. Мачеха жаждала избавиться от меня — живого свидетельства её унижения. К её искреннему сожалению, я оказался слишком живуч и в некотором роде удалив, раз до сих пор жив и совершенно здоров. Ей оставалось только улыбаться на публику и молча меня ненавидеть, показывая своё истинное отношение лишь в моменты, когда мы наедине и никто этого не увидит.

Ужин, завтрак и обед — каждый раз отец, как бы между делом говорил, что академия мне не нужна. Тут есть всё необходимое для обучения и возвращаться мне незачем. Пытался осторожно соблазнять перспективами и вспоминал жутковатые истории гибели наших соотечественников в большом мире. Бесполезно. Я принял решение и отступать не собирался. Отец был недоволен, даже зол. Я равнодушен. Правда, стоило оказаться в городке на окраине Иклинора, как ощутил значительное облегчение.

К сожалению, до отправки порталом было ещё почти четыре часа. Их я решил посвятить прогулке. Не сидеть же столько времени на одном месте?

Городок не впечатлял. Он больше походил не на город, а на большой посёлок. Смотреть тут было совершенно не на что. Низенькие серые дома, узкие улочки, люди с унылыми лицами. Всё это навевало тоску. Потеряв всякий интерес к городским красотам, направился к пролеску, за которым виднелся краешек реки. Идти пришлось минут двадцать, как передо мной предстал пляж, но и тут меня ждало разочарование. Тут и там взгляду предстали кучки конских каштанов. А ведь если судить по самодельной качели, состоящей из верёвки и палки, привязанных к дереву, тут дети летом плещутся и такое. Неужели нельзя не допускать сюда лошадей?

Сидеть среди навоза желания не было и я поднялся на пригорок. Здесь берег казался крайне крутым, но вид открывался симпатичный. Плюс деревья скрывали меня от чужих глаз, даря надежду на уединение. Раз ждать ещё долго, можно немного расслабиться. Лёг на траву и устремил взгляд в небо, которое последние закатные лучи окрашивали в невероятные цвета.

Чувство опасности накрыло резко, вынуждая на инстинктах податься вправо. Туда, где я только что лежал вонзился арбалетный болт. Кмар! Я не знал кто в меня стрелял и сколько их было, но отлично понимал, на открытой местности я прекрасная цель. Не долго думая рванул ещё правее. Тут когда-то случился обвал земли, создав ямку отлично подходящую для укрытия. Главное, чтобы земля снова не поехала вниз и самому не сорваться по глупости.

Отбросив сумку со скарбом, резким движением сорвал балахон и призвал и из пространственного кармана свой меч. Подобная роскошь была доступна только шоденам, всё остальные вынуждены носить оружие с собой. Как это происходит, где находится это своеобразное хранилище, я понятия не имел. Знал лишь, каждому шодену в возрасте пяти лет куют особое оружие, после проводят ритуал пожизненной привязки на крови. И шоден может призвать и отослать своё орудие в любой момент. Многие расы Азалеона пытались разгадать эту тайну и повторить ритуал, но ничего у них не вышло. Причин не знаю, слышал только что-то про особые свойства нашей крови.

Параллельно я перекидывался в боевую ипостась. Возможно, я перестраховываюсь, и мои противники не стоят таких мер. Но лучше так, чем помереть из-за глупой самоуверенности. Вздохнув, одним движением выпрыгнул из своего укрытия, желая встретиться с врагами лицом к лицу.

Их оказалось четверо. Все замотаны в тёмные одежды, не позволяющие оценить возраст или расу. Двигались молча, присматривались и старались окружить. Напали они одновременно. Действовали профессионально и слажено, не мешая друг другу. Плохо.

Ещё хуже стало, когда я осознал — они знают боевые техники шоденов. Хвост и крылья, помимо меча тоже были хорошим оружием. Но враги знали, как отклоняться от ударов частей тела, коими сами не обладали. Это, конечно, заставляло их осторожничать, держаться на расстоянии выискивая слабые места. Да и я был не худшим бойцом, много часов своей жизни посвятил тренировкам. Только их было четверо профессионалов, против меня одного. И спустя несколько минут ожесточённой схватки, один из них достал меня мечом, полоснув по крылу.

Крылья были хорошим оружием, отличались прочностью, но и раны туда оказывались особенно болезненными. Боль прострелила такая, что на миг потемнело в глазах. Этого хватило другому противнику, чтобы ранить меня в бедро. Нога сразу сделалась тяжёлой и неповоротливой, не давая возможности нормально маневрировать.

Неужели всё закончится так? Только я наметил точную цель в жизни, как эту жизнь у меня пытаются отобрать. Нет! Не бывать этому. Я хотел решить всё меньшей кровью, да переоценил себя. Но у меня ещё осталось оружие, против которого эти четверо бессильны.

Парировав очередной удар, постарался отстраниться от эмоций, взывая к силе, что дремлет в каждом шодене с рождения — пугающей весь мир возможности поглощать чужие души. Противники мгновенно стали видеться иначе, силуэтами внутри которых, в области сердца мерцал яркий огонёк, окутывая эти силуэты едва заметным свечением. Разглядывать их не стал, а просто потянулся к ним своей силой, которой они не моги противостоять.

Трое умерли мгновенно. Даже не успев осознать происходящее. С четвёртым было сложнее. Неведомым образом он сопротивлялся меня. Отчаянно, изо всех сил.

— Остановись! — заорал он, срывая маску. — Ты не можешь так поступить! В Шордарии за это казнят!

Вот в чём дело. Этот тип сам был шоденом. Чистокровным. Скорее всего, сильнее меня. Сейчас это не имело значения. Я начал действовать первым, преимущество на моей стороне. В голосе врага звучала паника, он-то как раз понимал, что происходит. Только останавливаться я не думал. Сейчас во мне не было жалости или сочувствия, только жажда заполучить такой вкусный и вожделенный огонёк чужой души.

Своего я добился. Неизвестный шоден рухнул на землю мёртвым, следом туда со стоном опустился я, принимая свой обычный вид. Сила схлынула, оставляя меня наедине с моими мыслями, страхами и эмоциями.

Из-за подпитки чужими душами, в теле чувствовалась небывалая сила и энергия. Казалось я горы могу свернуть, стоит только пожелать. Даже боль мало приглушала это непривычное и совершенно пьянящее чувство.

Попутно чужие души отравляли моё сознание эманациями своих последних помыслов. Азарт, возбуждение, жажда наживы. Они не сомневались в своей победе и хотели поскорее со мной разделаться, чтобы получить деньги. И только от шодена под конец чувствовался бесконечный ужас. Это сводило с ума, заставляя сжимать голову руками. Скоро всё исчезнет. Эту цену платят шодены за возможность подпитки за счёт чужих душ. Возможно, я слишком чувствительный, этакий неженка, но как же паршиво!

И последние, самые худшие ощущения дарило наследие матери. Эльфы в этом мире изначально творцы, созидатели. Именно поэтому у них рождаются лучшие целители, маги земли и воды. Конечно, с приходом Мрака мир изменился, изменились и эльфы. Среди них стали появляться маги самых разных направлений, даже некроманты. Эльфы не любили убивать, предпочитали хитрость и всякие интриги, но делали это не моргнув глазом, если нарушали их интересы. Одно было неизменно с начала времён — для них была неприемлема подпитка своих сил за чужой счёт. Именно поэтому они искренне презирали вампиров, а шодены у них вызывали смесь ужаса и отвращения. Остаётся загадкой, как моя мать, будучи эльфийкой, могла связаться с моим отцом.

Для меня такая смесь кровей означала сплошные проблемы. Из-за этого магии шоденов во мне было мало, даже не смотря на то, что я сын сильнейшего из нашей расы. От матери мне достались остроконечные уши, слишком смазливая физиономия и бирюзовые глаза, каких не бывает у чистокровных шоденов. Палитра оттенков глаз представителей нашей расы варьируется от жёлтого до чёрного, потому при взгляде на меня, издали видно — полукровка. Но хуже всего были противоречия магии и сути, унаследованной от матери. Эльфийская часть моего существа корчилась в бесконечном отвращении. Меня тошнило в прямом смысле слова, комок желчи подкатил к горлу, вынуждая делать глубокие вдохи, чтобы сдержаться.

Небывалый прилив сил, на грани эйфории и омерзение от такого поступка, внутреннее, бесконтрольное, до физических мучений — это рвало надвое. Сводило с ума. Сжавшись в комок, я стиснул зубы и молился, чтобы поскорее стало легче. Моё вечное проклятие — две наследственности яростно конфликтующие с друг другом.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мне стало лучше. Дрожа всем телом от пережитых ощущений и потери крови, я осмотрелся, пытаясь понять, что дальше. Первым делом нужно избавиться от тел. Не хватало ещё, чтобы по Иклинору поползли слухи про свихнувшегося пожирателя душ не брезгующего даже своими. И кто-то сопоставил бы время убийства с временем, когда я тут был.

Ногу пришлось перевязать рукавом рубашки, слишком много крови я терял. Ничего, под балахоном не видно. Эх, целитель называется. Уже сколько времени занимаемся идиотской медитацией, пытаемся почувствовать силу. И ведь я её ощущаю, но толку от неё нет, как воспользоваться даром ради помощи себе понятия не имею. Переживу. Регенерация у нас хорошая, главное не показывать, что со мной что-то не так.

Трупы нападавших сбросил в реку. Пляж, примеченный мною ранее, напоминал собой некую природную бухточку, тогда как сама речка была довольно бурной. Вода с готовностью подхватила подношение и унесла его прочь. После я чувствовал себя совершенно выжатым. Балахон и сумка, к счастью, спокойно дожидались меня там, где их сбросил. Время я всегда чувствовал отлично, и судя по моим ощущением, мне стоит поторопиться.

Путь до портала был мучителен, с ещё большим ужасом я воображал дорогу от столичного портала до академии. Нога ощущалась пульсирующим сгустком боли. Сейчас крыльев у меня не было, и вместо крыла пылала спина. Но хуже всего были мысли. Ядовитое осознание реальности.

Пришедшие за мной не были охотниками на шоденов. Ни один шоден не будет работать наёмником в большом мире, не станет учить чужаков нашим техникам боя, чтобы потом их использовать против соплеменников. Но даже если предположить, что нашёлся отщепенец… Всё равно нет. Ни в одном из этой четвёрки не было того, чем руководствуются охотники на нас, а именно — ненависти и страха.

Это не «подарок» от мачехи. Не её почерк. Она никогда не действует в лоб. Только исподтишка, выставляя свои покушения, как роковые случайности.

Остаётся только отец. Он привык контролировать всё и всех вокруг себя. Ненавидел, когда ему перечат или что-то делают вопреки его пожеланиям. Привык жёстко расправляться с непокорными ему. А я сейчас как раз совсем вышел из-под контроля. Отказывался жить по его указке, избрал собственный путь игнорируя его недовольство. Ни кнут, ни пряник не призвали меня к порядку. Любимчиком я отродясь не был. Значит от меня можно избавиться. Стереть постыдное пятно с репутации королевской семьи. Одновременно предостеречь остальных от излишнего своеволия. Уверен, эти четверо должны были доставить моё тело во дворец и всё обставили бы как нападение охотников на шоденов.

Меня душили обида и горечь. До последнего я глупо надеялся, что что-то значу для родного отца. Что несмотря на холодность и безразличие, которое видел годами, ему не наплевать. Глупец. Наивный дурак. Пора повзрослеть и прозреть.

Сильнейшее разочарование разливалось в душе. Не по отношению к отцу, а к самому себе. Сколько ещё раз нужно щёлкнуть меня по носу, чтобы я наконец перестал верить в сказки?

Илейра

Дом герцога Эрвейского напоминает небольшой дворец. Ему, конечно, не сравниться с императорским дворцом, но всё равно это монументальное строение из белого камня с голубоватым отливом производило впечатление. Три этажа, большие окна, подъездная дорожка через сад, где даже сейчас полно цветов. Сразу ясно, люди живущие здесь не знают проблем с деньгами.

В карете я была одна. Лорд Фернор прислал её за мной, но сам не приехал, какие-то срочные дела. С каждым метром, приближающим меня к дому, волнение всё нарастало. От страха меня даже чуть подташнивало. Я знала, эта встреча неизбежна. Пыталась к ней мысленно готовиться, но всё бесполезно. Я всё равно отчаянно трусила встречаться с семьёй своего биологического отца.

Не нужно особого ума для понимания простейшей истины — никто, кроме самого лорда Фернора, мне тут не рад. Для его детей я та, кого он принял сразу и безоговорочно, тогда как им всю жизнь приходилось бороться за крохи его внимания. Для Шаона ещё и причина, по которой его жизнь перестала быть такой лёгкой и приятной. Для жены герцога я ребёнок женщины, из-за которой она никогда не знала любви мужа. Для всех чужая, лишняя, ненужная.

У входа меня встречал представительный мужчина в возрасте. Дворецкий? Или кто он? Не разбираюсь я в иерархии прислуги, не умею определять кто есть кто на глаз.

— Добро пожаловать в дом семейства Фернор, юная леди, — приветствовал он меня с почтительным поклоном. — Лорд пока занят. Я провожу вас в комнату, где горничные помогут подготовиться вам к балу.

— Благодарю, — выдавила я улыбку.

А в голове метались вспугнутые мысли. Правильно ли я всё сделала? Как полагается обращаться с прислугой? Сомневаюсь, что стоит кланяться, но улыбка? Может это уже какое нарушение этикета?

Внутри дом тоже поражал роскошью отделки. Тяжёлые портьеры из дорогих тканей. Стены, отделанные светло-коричневой тканью и деревянными панелями. Люстры с десятками магических огней. Основательная, но вместе с тем изящная мебель, из тёмного дерева. Всюду ковры и картины на стенах. Дорого, очень богато. Но мне показалось всё слишком тёмным, а роскошь нарочито кричащей.

Обстановка потеряла всякое значение, стоило мне заметить Шаона лениво развалившегося на диване и двух женщин, стоящих рядом с указанным предметом мебели. Одна была ещё совсем юной, моей ровесницей, другой уже было около сорока.

Каждый их них рассматривал меня. В глазах Шаона светилась снисходительная насмешка. Будто он увидел забавную, но надоевшую зверушку. Шанира всем своим видом показывала, что она лучше меня. Я недостойна даже дышать с ней одним воздухом. А вот взгляд Ушнайры был острым, цепким. Она, как и её дочь, не считала меня ровней. Для неё я была словно опасное насекомое, которое нужно уничтожить, но страшно трогать, потому что последствия могут быть фатальными.

В моей же голове крутилось — к Шаону Боги явно оказались куда более благосклонны. У него были тёмно-русые волосы, тёмные брови и ресницы, голубые глаза матери. Чертами лица он очень походил на отца. Довольно яркая, привлекательная внешность. А вот супруга лорда красотой похвастать не могла. Её волосы, брови и ресницы — всё было очень светлым. В добавок мелкие черты лица, а кожа ужасно бледная. По итогу вся она казалась невзрачно-белёсой. Словно природа, создавая эту женщину, пожалела красок. Шанира была её точной, более молодой, копией. Наверное, мне должно быть стыдно, но в голове сразу возникло: моль-старшая и моль-младшая.

— Так понимаю, ты ублюдочная дочь моего мужа? — с неприятной усмешкой произнесла Ушнайра, вместо приветствия. — Он приволок тебя сюда, чтобы показать императору, раз тому так хочется посмотреть, но не думай, что имеешь тут хоть какие-то права.

Она даже не пыталась играть радушие или следовать этикету. Максимально грубо и прямо заявила — я тут никто и звать меня никак. Если она хотела меня уязвить, зря старалась. Я изначально не претендовала на какое-либо имущество герцога. Всё происходящее — исключительно его инициатива. Его, и императора. Я бы с радостью осталась в академии.

— Больше не задерживаю, — выдала она высокомерно. — Соро, проводи.

Интересно, она и её дети не бояться так себя вести, не опасаются, что кто-то из слуг доложит герцогу, как они меня встретили? Видимо, нет. Скорее всего, у Ушнайры подобные моменты давно схвачены, прислуга слова не скажет без её разрешения.

Соро проводил меня на второй этаж. В симпатичные светлые апартаменты в лавандовых тонах. Там меня уже поджидали две горничные. Собранные и холодные. После того, как меня оставили с ними наедине начался… ужас.

Сначала меня заставили отмыкать в ванной с какими-то добавками. Тут ничего против не имею, очень приятное времяпровождение, но я не согласна, чтобы меня мыли, словно я сама не могу справиться с подобным. Привыкшая жить с дедом вдали от людей, я вообще очень ценила личное пространство и постоянные попытки горничных в него вторгнуться, заставляли нервничать. Право мыться самостоятельно я отстояла, но пришлось уступить в другом. Сначала мне нанесли какую-то сладко пахнущую субстанцию на волосы, затем обмазали тело непонятным составом, имеющим горьковатый аромат. Не прошло и минуты, как кожу от непонятного средства начало сильно жечь.

— Что вы на меня намазали? — выдохнула я нервно, чувствуя, как жжение нарастает.

— Средство для удаления лишних волос, — ровно отозвалась одна из горничных.

Время положенное для его действия точно не войдёт в список лучших моментов моей жизни. В какой-то момент я даже испугалась, не намазали ли мне нечто подобное на голову? Но нет, там ничего не жгло.

Когда пришло время смывать эту гадость я была рада до слёз. Потом мне помогли промыть волосы. Затем снова мазали тело какими-то составами, в этот раз с приятным запахом. Растирали кожу и разминали мышцы. Стоит признать, кожа в последствии была поразительно мягкой и гладкой, в волосы стали на диво шелковистыми.

Мои кудри собрали в высокую причёску и закрепили заколками с зелёными камушками. Изумруды? Получилось красиво. Но когда приступили к макияжу, я уже спустя десять минут пришла в ужас. Угольно-чëрные брови, ярко-красные щёки и губы, на фоне белоснежной кожи. Я была похожа на шута.

— Что это? — прошептала я, таращась в зеркало.

— Макияж, — спокойно ответила горничная. — Вы девушка яркая, новые краски лишь подчеркнут вашу красоту.

— Нет! — воскликнула я и вскочив на ноги направилась в сторону ванной комнаты.

— Но госпожа, на бал следует приходит во всеоружии, — пробормотала та, что была помоложе. — Леди Фернор сказала…

Следом послышался какой-то невнятный звук и шипение. Мне всё разом стало понятно. Всерьёз ссориться с мужем Ушнайра не решилась. Потому меня не изуродовали в процессе подготовки. Не сделали ничего непоправимого. Даже причёску соорудили красивую, а вот макияж… Деревенщина, что с неё взять? Горничные лишь выполняли её требования. Кто же знал, что у неё настолько нет вкуса?

Конечно, лорд Фернор увидев подобную «красоту» ужаснулся, но что-то переделывать было бы поздно. Даже если бы всплыло, как всё происходило на самом деле уверена, у его жены готовы отговорки. По итогу позора на балу я бы огребла до самой смерти. Возможно, я не разбираюсь в моде и ухищрениях, призванных сделать девушку краше, но точно уверена, такой раскрас подходит только клоунам.

Когда я вышла, старшая горничная стояла с непроницаемым лицом, младшая опасливо на неё косилась. Пришлось пояснить, что они либо делают лёгкий, едва заметный макияж, подчёркивающий достоинства внешности, или я иду вовсе без него. Подчинились, результатом я осталась довольна. Это всё ещё была я, только чуть ярче и выразительнее стал мой облик.

С одеванием, слава богам, тоже проблем не возникло. Когда с подготовкой было покончено, из зеркала еа меня смотрела совсем юная и очень красивая девушка. Мне даже не верилось, что там я вижу себя. Слишком неземной казалась незнакомка в отражении.

Когда я спустилась вниз, герцог Фернор встретил меня восхищённым взглядом и мягкой улыбкой. Шаон казался удивлённым и рассматривал меня задумчиво. Зато Шанира с Ушнайрой смотрели с одинаково кислыми лицами, во взглядах светилась злость. Им не нравилось, что афера с макияжем не прошла и я выгляжу хорошо. Тем более, на их фоне. Им даже макияж не сильно помог. Как были, так и остались двумя блеклыми бабочками.

Кмар с ними. Впереди дворец и знакомство с императором. А также — всем высшим светом.

Боги! Помогите пережить это и не опозориться!

***

Императорский дворец сиял тысячами огней. Сверкал словно драгоценный камень. Завораживал. Он и в обычное время, даже дневное, выделялся своей красотой, сейчас вовсе казался сказочным. Десятки роскошных карет подъезжали по подъездной алее к парадному входу, где высокородных гостей встречали услужливые лакеи.

Глупо, но я внезапно ощутила себя сказочной принцессой, направляющейся на свой первый бал, где ей по классике суждено встретить прекрасного принца. Необъяснимое ожидание чуда, завладело моей душой. Разум пытался призвать чувства к порядку, только получалось у него плохо.

— Ах, я так волнуюсь! — пролепетала Шанира.

— Милая, ты совершенно обворожительна, — выдала герцогиня. — Только слепец устоит перед твоей красотой.

После она метнула требовательный взгляд на герцога и сына, которые вяло подтвердили слова Ушнайры. У меня данная сцена вызывала лишь желание усмехнуться. Шанира не выглядела сильно взволнованной. Уверена, это далеко не первый её бал во дворце. Она уже всех тут знает, и ничего не ждёт. Но ей зачем-то было необходимо получить лишнюю порцию заверений в своей неотразимости. Хотя, как по мне, её внешность на любителя. Я пристрастна, знаю, но испытывать симпатию к людям, которые меня открыто презирают, выше моих сил и актёрских способностей.

Наконец настала наша очередь покинуть карету. Лакей распахнул дверцу, после чего герцог подал руку сначала герцогине, потом мне, а Шаон сестре. Входить во дворец следовало в строго определённом порядке. Сначала шли герцог с женой, потом Шаон с сестрой, следом в одиночестве семенила я.

Убранство дворца мне понравилось куда больше интерьера в доме герцога. Коридор, по которому мы шли, был отделан в бело-золотистых тонах, было много зелени в кадках, изящных скульптур и невероятных пейзажей на стенах.

По бокам коридора были ответвления и двери, но куда они вели, для меня осталось загадкой. Все эти мысли разом вылетели из головы, стоило нам войти в бальный зал.

Он был нереальным, совершенно волшебным. Легчайшие снежно-белые прозрачные занавески на окнах, тысячи магических огней под потолком тёмного цвета, напоминали звёзды. Пол натёртый до блеска и множество зеркал. Большое количество зелени и всюду лилии разных оттенков — любимые цветы императрицы. Красота вокруг завораживала. Восхищённый вздох вырвался сам собой.

— Его светлость Дион Фернор, герцог Эрвейский, с семьёй, — громогласно провозгласил герольд, привлекая к нам внимание.

Сказать по правде, я была немного удивлена. До этого момента я не задумывалась, что нас будут как-то объявлять и сейчас удивлялась тому, как коротко это сделано. «Герцог с семьёй» — так вот, без перечисления титулов членов этой самой семьи. Мне же лучше. Или это было сделано специально, чтобы до времени не открывать кто я такая?

Совсем скоро я убедилась в ошибочности своих догадок. Так объявляли всех. Если аристократы приходили семьями, объявляли только главу. Если в зал входили одиночки, люди, не связанные кровным родством или иностранные гости — каждого в отдельности.

Внутри уже хватало народу. Люди и несколько представителей других рас неспешно прогуливались по помещению общаясь с друг другом. У одной из стен, был расположен шикарный стол, который ломился от различных вкусностей. За ним находилось несколько небольших столиков. Хочешь наслаждайся лёгкими закусками у фуршетного стола, хочешь кушай основательнее за столиком на четыре персоны. Всё, чтобы приглашённые гости не испытывали лишних неудобств. По залу так же скользили официанты, разнося на подносах закуски и изысканные вина.

До появления императора с семьёй было ещё минут двадцать. Пользуясь этим Ушнайра с дочерью тут же устремились пообщаться с кем-то из знакомых, Шаон тоже исчез из поля зрения. Один герцог остался рядом, но и с ним не было возможностью перекинуться хотя бы парой слов. К нему тут де подошла компания представительного вида мужчин и вовлекла в беседу. Одна я осталась стоять неприкаянно.

Не желая привлекать лишнего внимания своей одинокой фигурой, отошла за небольшую колонну. Лорд Фернор сначала беспокойно заозирался, но стоило найти меня взглядом, успокоился и продолжил беседу.

— Просто немыслимо! — услышала я возмущённый женский голос. — Понимаю, герцогу Эрвейскому можно почти всё, но как я сочувствую его супруге! Притащил малолетнюю любовницу на императорский бал вместе с семьёй!

— И как ей только не совестно появляться на людях! — поддержал говорящую другой женский голос. — Бессовестная девица! Ах, какой скандал!

Стало отчего-то тяжело дышать. Захотелось отойти подальше от двух злобных сплетниц. Уже не оглядываясь на герцога, попыталась найти укромное местечко и чуть не налетела на компанию парней. Одного даже узнала, он студент академии. Зато они меня не заметили.

— Сарт, не отпирайся, — говорил этот самый студент, — благодаря тебе я стал богаче на сотню золотых. Любому нормальному человеку ясно, что такой, как герцог Эрвейский не будет лично заниматься с какой-то нищенкой просто так. Я вообще сомневаюсь, что они там магией балуются. Наверное, девчонка хороша в постели, раз даже каменный герцог не устоял…

Я чувствовала себя так, словно на меня вылили ведро ледяных очень вонючих помоев. Лицо горело, в горле образовался ком.

Для меня не было секретом, что по академии гуляют подобные слухи, но там мне они казались такими нелепыми. Тогда как тут, от обиды было тяжело дышать. Смотрела на людей и мне казалось, все они обсуждают скандальное явление «герцога с любовницей». Мысленно повторяла себе — мне не должно быть дела до их мнения и этих гнусных сплетен. И всё равно горько.

Ощущение волшебства испарилось, как не бывало. Больше я не ощущала себя сказочной принцессой, скорее глупой птичкой, угодившей в гнездо ядовитых гадов. Знала ведь, какие они, аристократы, но позволила себе обмануться. Поверить в абстрактное чудо. Глупая. От разочарования в себе, вечере и людях, на глаза наворачивались слёзы.

— Вот ты где, — раздался голос герцога, заставив меня вздрогнуть, затем он всмотрелся в моё лицо, — Илейра, ты в порядке?

— Я… — как подобрать слова, чтобы он меня понял?

— Глупый вопрос, — вздохнул он. — Сам вижу, что нет. Жаль, времени поговорить уже не осталось, сейчас должны появиться император с семьёй. Ты главное помни, мы уже детально разобрали порядок действий. Следуй ему и ни о чём не волнуйся. Я не дам тебя в обиду. Пойдём.

Как бы лорд Фернор не хотел защитить меня от всего, это ему не под силу. Невозможно укротить все злые языки. С этим я должна научиться справляться сама.

Всё семейство Фернор сбилось в компактную кучку у самых тронов, где полагалось восседать правителю с родными. Впереди стоял сам герцог, мы все за его спиной.

— Его величество Гайрон V Солтари, милостью Богов император Иклинора! Еë величество Вията Солтари, императрица Иклинора! Его высочество Колдер Солтари! Его высочество Раскер Солтари!