Своё место

Глава 20, Размышления, ощущения, выводы

Кастиан

Чужие голоса сливались в монотонный гул, раздражая слух и отдаваясь болью в висках. Открыв глаза невольно поморщился, опознав лазарет. Об этом говорили койка, на которой я лежал отгороженная ширмой, изобилие бело-голубых оттенков вокруг и резкий, горький запах трав и лечебных настоек.

Не думал, что моё давнее желание опробовать свои силы в закрытии прорыва закончится попаданием в лазарет. Наверное, это было глупо, но я так давно хотел испытать себя! Когда проходил полевую подготовку, мне в основном приходилось наблюдать со стороны за тем, как другие сражаются с выходцами Мрака. Как расправляются с нежитью и побеждают демонов. Как быстро и эффективно латаю прорывы, а после очищают пространство от губительного воздействия Мрака. Всё, что мне доверяли это уничтожить пару представителей мелкой нежити да чистку пространства. Потом ещё и обсуждали между собой, насколько я слаб для серьёзных дел. А некоторые и в лицо говорили. Это задевало. Заставляло мечтать о моменте, когда я докажу окружающим и самому себе, что мне это по силам. Доказал, называется…

Интересно, а остальные жители Азалеона знают, что нежить из Мрака — это питомцы и боевая сила, какую не жаль, для демонов, там обитающих? Об этом говорят древние записи, оставшиеся ещё со времён первых шоденов, которые были знакомы со своими прародителями с той стороны и знали много больше нас сегодня. Правда, откуда демоны эту самую нежить берут, сведения до нас не дошли.

Судя по тому, что за окном уже во всю светит солнце, в постыдном обмороке я провёл минимум ночь. События этому предшествующие вставали пред глазами чередой ярких образов. Разговор с отцом, который совершенно выбил из колеи. Встреча с Илейрой и наследником Иклинора. Её попытки избавится от него, отдающие откровенным абсурдом и яркое чувство животного ужаса, смешенного с острой потребностью уничтожить источник подобного ощущения. Чувство близкого прорыва.

По логике, мне не стоило туда соваться. Как шоден, я слаб. Классической магией пользоваться ещё не умею. Только я не мог иначе. Всё во мне требовало пойти и стереть с лица земли тварей Мрака и всё с ними связанное. Не ожидал, что местный принц и Илейра увяжутся следом. Нечего им там делать, но и спорить было некогда.

Из нашей такой разношёрстной тройки получилась на удивление удачная команда. Не особо сговариваясь, мы смогли действовать максимально эффективно в соответствии со своими способностями. К приходу сотрудников имперской службы безопасности и магов, мы сделали за них половину дела. Казалось бы, можно выдохнуть и пойти отдыхать. Дальше они справятся сами, но нет, мне понадобилось проверить себя.

Чистая глупость, уложившая меня на лекарскую койку… и, спасшая множество жизней.

Не уверен, что имперцы считают так же, но я точно знаю, пока деревянная табличка с демонскими рунами, пропитанными Мраком была в земле, они бы не закрыли портал. Она была якорем и питала разрыв энергией. Мощный артефакт. И вместе с тем, почти незаметный из-за близости разрыва. Даже я почувствовал её только когда она оказалась почти под самым носом, у имперцов на подобное не было шанса. Они куда хуже чувствуют энергию Мрака. Потому не зная о якоре, питающем разрыв, они бы снова и снова пытались его закрыть, пока их силы не иссякли, а как только это случилось бы, погибли первыми. После выходцы Мрака отправились сеять страх и смерть по всему Кертеру. Неизвестно, сколько бы погибло народу и как скоро истощился артефакт-привязка, не дающий прорыву закрыться. Если бы не моя самонадеянная глупость, этой ночью столица человеческой империи захлебнулась в крови.

Только понимают ли это остальные? Не уверен, но и объяснять, что-то доказывать, не хочу. Спросят, отвечу. Нет, пусть сами думают, а я устал.

Сейчас я чувствовал себя выжатым морально, эмоционально и физически. Но даже сквозь такое мерзкое состояние пробивалась мысль — кто и когда закопал там этот артефакт? Как активировал? И стоит ли ждать повторения подобного?

— Очнулся, — констатировал куратор Мошвелли, он же главный целитель академии и декан соответствующего факультета.

— Долго я тут? — поинтересовался голосом, напоминающим скрип старой телеги.

— Со вчерашнего вечера, — отозвался куратор. — Как самочувствие?

— Бывало и лучше, — сознался откровенно.

Мне правда было скверно. Голова болела, в горле пересохло, по телу разливались ломота и слабость. Мерзкое состояние. Ещё обнаружил, что из одежды на мне осталось только исподнее. Данный факт заставил напрячься.

— А как тебя исцелять в одежде? — отозвался на мой вопрос по поводу раздетости куратор Мошвелли. — И без того для исцеления понадобилось очень много сил, но можешь не дёргаться кроме меня и герцога Эрвейского сюда никто не заходил.

В ответ кивнул, пытаясь хотя бы себе объяснить причины нервов из-за отсутствия привычного облачения. Стыд или стеснение? Близко нет. Скорее… привычка. С того момента, как покинул родное королевство, я почти не снимал балахон в присутствии посторонних. Так положено. Это давняя традиция нашего народа. И сейчас я ощущал себя странно. Неправильно и одновременно приятно свободно.

— Студент Карсианэ, — вновь подал куратор голос, — без лишней скромности, я один из сильнейших целителей империи и сильнейший в данной академии, но даже мне понадобилось истощить почти весь свой резерв и вместительный накопитель, чтобы залечить рану на запястье и ранения, которые уже выглядели довольно давними. Будь на твоём месте любой человек, эльф, да даже вампир, я бы не потратил и половину личных сил, но ты… Твоё тело словно отторгает магию. Не поделишься причинами?

Причины… Такими нас создали древние ведьмы. На шоденов плохо действует классическая магия. Именно эта особенность позволила мне выдержать даже выплеск чистой некромантии, а нашему виду уцелеть во время давней войны, когда обитатели Азалеона пытались уничтожить нас. Это было нашей силой и нашей же слабостью. Конечно, отторжение от агрессивной магии сильнее, но и магия несущая исключительно благо, действует на нас слабо. Всё это я постарался объяснить куратору.

— Когда я могу вернуться к себе? — поинтересовался, пока он раздумывал над сказанным.

— Как только почувствуешь, что в состоянии это сделать, — рассеянно отозвался мужчина. — Я тебя не держу. Физически ты полностью здоров. Обычный магический резерв полон. Резерв магии твоей расы, по моим ощущениям тоже восстанавливается. Выгорание тебе не грозит.

Получив вольную, я игнорируя слабость принялся одеваться. Это отняло гораздо больше времени и сил, чем обычно, но отступать я не собирался. Выслушал советы и предписания по максимально быстрому восстановлению и поблагодарив куратора направился на выход предвкушая, как скоро окажусь в своей комнате, где намного уютнее, нежели в лазарете.

Добравшись до главного фойе академии, я уже был мокрым от пота, ноги противно дрожали. Стоило огромных усилий идти прямо, не шататься. Небольшой диванчик неподалёку так и манил на него присесть, а лучше — прилечь. Просто закрыть глаза и дать телу отдых, о котором оно молит…

Пришлось даже головой помотать, отгоняя столь соблазнительное желание. Из-за этого перед глазами появились противные чёрные мушки, заставляя стиснуть зубы и двигаться вперёд, с ужасом представляя сколько ещё нужно пройти.

— Эй, Кастиан! — услышал я.

На полном ходу ко мне приближались Лейри, Десмир и Джали. Именно последняя меня заметила и поспешила окликнуть. Я не был против пообщаться с ними, но не сейчас, когда еле на ногах стою. Только и выбора не было. Пришлось остановиться дожидаясь, когда они подойдут.

— Давай, рассказывай, что вчера произошло, — возбуждённо обратилась ко мне Джали.

— Я же тебе говорила — это было очень страшно, — вмешалась Лейри. — Кому в здравом уме захочется такое вспоминать?

Так-так. Похоже Лейри не спешила делиться с друзьями подробностями случившегося. Действительно сама не хотела лишний раз ворошить воспоминания или её попросили помалкивать?

— Это тебе, — фыркнула орчанка. — Кастиан мужчина и воин, к тому же шоден. Он наверняка не столь впечатлителен.

— И всё же Илейра права, — решил я поддержать девушку, — вспоминать подобное неприятно. Уверен, скоро в каждой газете напишут о случившемся.

— Понятно, — скисла Джали. — Сговорились значит. Ну и кмар с вами! Эх, ну почему меня там не было? Такое событие, настоящий прорыв!

— Радуйся, что тебя там не было, — влез Десмир. — Магией ты ещё не владеешь, а мечом тварей не убьёшь, максимум немного замедлишь. И вообще, нам пора на физическую подготовку.

Продолжая тихо спорить, ребята ушли, оставляя нас с Лейри вдвоём.

— У меня сегодня освобождение от занятий магией и физической подготовкой, — произнесла она тихо. — У тебя, как понимаю, тоже.

— Ага, — отозвался я и произнёс с намёком. — Как раз иду из лазарета к себе.

Лейри шла рядом построившись под мой инвалидный темп передвижения. Попутно расспрашивала про самочувствие и предписания целителя.

— Присядем? — произнесла она, указывая на скамью, когда мы уже были неподалёку от корпуса общежития. — Мне нужно с тобой поговорить.

Хотел отказаться, как вдруг поймал себя на том, что в её обществе путь казавшийся сущим кошмаром и почти подошедший к концу, прошёл почти незаметно. Кроме того, мне было интересно, чего такого ей нужно мне сказать? Передать пожелания не болтать о вчерашнем или что-то другое? Да и что скрывать, в её присутствии мне было на диво комфортно.

— О вчерашнем… Не знаю, что заставило тебя броситься навстречу опасности, но ты вчера спас нас всех, — тихо заговорила Лейри. — Это было очень храбро, хоть и безрассудно.

— Кто бы говорил, — фыркнул я.

— Меня учил лорд Фернор, кое-что я всё же умею, а ты нет, — попыталась она улыбнуться.

— Лейри, ты всё время забываешь, что я шоден, — улыбнулся в ответ. — Ты говоришь я был не обязан рисковать и по логике это так, только вот нас создали, как средство борьбы с Мраком и его порождениями. Это у нас в крови, как сильнейший инстинкт. Потому нет, я не мог так просто взять и уйти. Пусть я и полукровка, но потребность уничтожать эту дрянь чувствую так же остро, как если бы был чистокровным.

— Ладно, — ответила Лейри после недолгого молчания. — Твоя помощь оказалась действительно неоценима. Ты фактически сделал половину работы за безопасников и магов, но…

По тому, как она нахмурилась было видно, ей что-то сильно не нравится, а у меня не было настроения спорить или хуже того, ругаться.

— Я сделал то, что посчитал нужным, — отрезал я, но постарался, чтобы голос звучал миролюбиво.

Лейри нахмурилась ещё сильнее. Что же, видимо не избежать неприятного разговора. Забыл я, что эта девушка ничуть не уступает в упрямстве мне самому.

— Кас…

Настроенный возражать, я разбился об это короткое «Кас». Прошлый раз она сократила моё имя желая уязвить, сейчас её глаза горели искренним беспокойством и тревогой за меня. И это её «Кас» прозвучало так обезоруживающе.

— Я просто хотела сказать… — старалась Лейри подобрать слова. — Зачем тебе сдался тот разрыв? Ведь уже прибыли люди обученные избавляться от них. Зачем ты так рисковал собой? По тебе было заметно, как ты устал, но ты всё равно пошёл его закрывать.

Прикрыв глаза устало вздохнул. Не так давно сам задавался этим вопросом и кривился с ответа на него. Пришлось поведать о своём тщеславии Лейри. Было неловко, но лгать не хотелось. После чего рассказал про артефакт-привязку и какие бы грозили всем последствия, не обнаружь я его.

— Получается, ты всех нас спас, — прошептала она, посмотрев на меня огромными зелёными глазами. — Без тебя всё закончилось бы катастрофой.

В ответ решил промолчать. Тема вчерашнего дня мне порядком надоела. Хотелось как-то отвлечься, забыться.

— Боги! — внезапно побледнела Лейри. — Но ведь подобное может повториться, а шоденов среди безопасников или магов нет…

— Думаю, после вчерашнего они возьмут возможность присутствия артефакта-привязки на вооружение, — поспешил я успокоить девушку. — Твой отец не похож на дурака, да и остальные думаю имеет мозги для очевидных выводов и действий.

Тревога в её взгляде несколько утихла, лёгкая улыбка вернулась на губы. Подставив лицо солнцу, она ловила последние тёплые лучи, и я решил последовать её примеру. Ветер тут воспользовался возможностью и сорвал с головы капюшон балахона, который до этого придерживал руками не желая активировать чары сокрытия или удержания. Мне нравилось ощущения ветра, обдувающего лицо.

— И всё же, — снова заговорила Лейри, — не делай так больше. Не рискуй понапрасну.

— Постараюсь, — хмыкнул в ответ.

— Обещай! — настаивала она.

— Лейри… — протянул я.

— Я очень испугалась за тебя, Кас, — перебила она. — Когда ты упал, стало так страшно и больно! Я больше не хочу подобного переживать. Потому обещай не рисковать собой без особой нужды.

Её монолог, полный искренних эмоций пригвоздил меня к месту. Все заготовленные слова в миг испарились. Такого я не ожидал. Я уже давно привык, что до меня никому нет дела и такая искренняя тревога за меня обескураживала. Заставляла теряться.

— Обещаю, — выдохнул тихо.

Молчание повисшее между нами было уютным. Не было нужды подбирать слова, чтобы заполнить паузу. Уходить тоже не хотелось. Ветер трепал волосы Лейри, донося до меня аром трав, который мне очень нравился.

Две девицы, идущие из общежития, поравнявшись с нами внезапно замедлились, уставившись на меня во все глаза. Не сразу понял, что заставило их так вытаращиться, а осознав досадливо поморщился.

Наткнувшись на крайне мрачный взгляд Лейри они, наконец, поспешили продолжить путь, а я хотел накинуть капюшон.

— Не надо, — перехватила Лейри мою руку.

Её прикосновение заставило вздрогнуть, так как касался кого-то я тоже крайне редко, а слова вызвали непонимание.

— Зачем ты носишь этот балахон? — продолжила она, пока я разбирался с ощущениями и мыслями. — Ты не чудовище, какими многие по незнанию считают представителей вашей расы. Не урод. Многие уже видели тебя без этой тряпки. Так зачем продолжаешь её таскать? Мне не кажется, что в подобном может быть удобно.

— Так положено, — развёл я руками. — Все шодены за пределами Шордарии должны носить подобные балахоны, скрывающие внешность.

— То есть, официального закона, обязывающего так одеваться нет?

— Нет, но это давняя традиция…

— Глупость это, а не традиция, — фыркнула Лейри. — Отсталый пережиток прошлого. Возможно, когда-то в этом был смысл, сейчас это лишь осложняет тебе жизнь. Серьёзно говорю, тебе без него лучше. Подумай, нужно ли жертвовать собственным комфортом во имя устаревших обычаев. К тому же, скрывать такую красоту — преступление.

Стоило только отзвучать последним словам, как она резко покраснела и отвернулась. Я тоже сидел, пытаясь переварить услышанное. Это я-то красивый? Я с рождения только и слышал, что ущербный и внешность моя гадкая. В лучшем случае экзотическая. Но то говорили мне шодены, а Лейри человек…

— То есть, я… — искала она слова, нервно покусывая губы. — Я хотела сказать…

Пока Лейри пыталась что-то сказать, я сидел заворожённо, смотря на её губы. Такие мягкие на вид, аккуратны, чуть припухлые, нежно-розового цвета…

В следующий миг я сделал то, чего сам от себя не ожидал. Привлёк её к себе и поцеловал, обрывая поток сбивчивых слов. На миг застыв, он ответила мне, и я окончательно пропал. Даже не знал, что поцелуи могут быть столь сладки. Её пальчики в моих волосах, заставили меня застонать от удовольствия, пробежавшего по позвоночнику. И этот же звук отрезвил нас обоих.

— Прости, — выдавил я, когда Лейри отпрянула. — Не знаю, что на меня нашло.

— Да всё нормально, — отозвалась она, выравнивая дыхание. — Не переживай, я не буду тебя теперь преследовать.

— Я и не переживаю, — усмехнулся я. — Тем более, что такой преследователь может только польстить, но ты для этого слишком горда.

— А вдруг я решу плюнуть на гордость, — чуть засмеялась Лейри.

— Не верю, — рассмеялся в ответ.

Остатки неловкости после этого шутливого диалога рассеялись. Осталось только чувство тепла и покоя. И всё же, пора мне уходить, пока не натворил ещё чего-нибудь.

— И, Лейри, — нагнулся я к ней, поднявшись на ноги, — я тоже считаю тебя красивой.

Ещё щеки в очередной раз вспыхнули румянцем.

— Обещаю подумать насчёт балохана, — подмигнул я ей, обернувшись через несколько шагов.

— Хорошо, — пробормотала она растерянно.

Затем вскочив на ноги, чуть ли не бегом поспешила прочь. Глупая улыбка сама расползлась по губам. Умом понимал, я поступил недопустимо, но почему-то ощущал себя ненормально счастливым.

Пальцами коснулся губ, вспоминая вкус удивительного поцелуя, подобных которому в моей жизни не было. Снова улыбнулся, как полный дурак.

Капюшон накидывать не стал. Слова Лейри засели в мозгу. Правда, зачем мне эта тряпка усложняющая жизнь? Всё равно меня уже видела толпа народу. Впрочем, такие решения стоит принимать с холодной головой, а сейчас я на такое не способен.

Погрузившись в эти мысли, сам не заметил, как добрался до своей комнаты, преодолев путь, который ещё недавно казался воплощённым кошмаром.

Илейра

Мне казалось, впечатления вчерашнего дня не способно перекрыть ничто. Только когда всё закончилось, меня догнал ужас случившегося. Пока нужно было действовать, он словно затаился где-то внутри, давая возможность мыслить и предпринимать необходимые шаги.

Мне было страшно, гадко, сознание отвергало происходящий кошмар, но я не впадала в истерику, и только когда осталась одна в своей комнате меня затрясло. Тело колотила нервная дрожь, зубы отбивали бодрую дробь. Меня накрыло осознанием насколько безумен был наш поступок. Трое недомагов: два недоучки и один слабосилок — ринулись противостоять прорыву! Да не будь с нами Кастиана и его шоденских способностей, померли бы мы с принцем бесславной смертью идиотов.

Когда прорыв был закрыт, лорд Фернор отправил меня и Кастиана в академию. Я волновалась за друга и отказывалась идти в собственную комнату, пока куратор группы Кастиана, он же декан целительского факультета не заверил, что жизни парня ничего не угрожает. В первую очередь ему нужны хороший отдых и обильное питание. Пришлось подчиниться и идти к себе, где я и сидела, сжавшись в комок у окна, лязгая зубами. О сне не могло быть речи. Казалось стоит закрыть глаза, как я снова увижу ужасающие картины минувшего, а если усну, чудовища настигнут меня наяву.

Сигнал извещающий, что меня желают видеть, раздавшийся среди ночи, заставил испуганно вскрикнуть. Понадобилось несколько долгих секунд, чтобы осознать, монстры не оповещают о своих визитах. Собственная реакция меня разозлила. Совсем в край расклеилась.

За дверью стоял уставший герцог Эрвейский сверливший меня тяжёлым взглядом. После того, как мы оказались в моей комнате, я много всего выслушала о собственной дурости, безголовости и пустом риске. Чем дольше он говорил, тем хуже мне становилось. К чувству, засевшего внутри ужаса, добавился жгучий стыд. Со стороны наш поступок смотрелся порывом трёх блаженных идиотов, возомнивших себя героями.

Ещё стало обидно. Пусть мы поступили опрометчиво, но ведь наши действия принесли немало пользы. Кастиан вообще сделал большую часть их работы! Это я попыталась сбивчиво объяснить.

Мой лепет лорд слушал с каменным лицом. После чего вздохнул и посмотрел на меня глазами, где стыла такая тоска, что у меня дыхание перехватило.

— Лейри, я не смог сберечь твою мать. Слишком слаб и глуп оказался. Не могу я потерять ещё и тебя! — выдал он с надрывом, от которого мне стало окончательно не по себе. — Я бы этого просто не пережил, дочка.

Смотрела на него растерянно, не зная, чего сказать. Не привыкла я к такому яркому проявлению эмоций от этого человека. Он иногда позволял себе улыбки и тёплые взгляды, порой можно было рассмотреть тревогу во взгляде. Но он никогда ещё не разрешал себе показывать подобную слабость. Даже в момент нашего знакомства, заявляя о любви к моей матери, он выглядел спокойнее. Ругал меня так вовсе пугающе тихим голосом, с каменной физиономией. И тут вдруг такое…

Пока я размышляла как быть, он подошёл к мне и сжал в крепких объятиях. Эффект такое проявление внимания на меня оказало странный — я разревелась, словно сопливая девчонка. Даже не заметила, как герцог уселся в кресло, поглаживая меня по голове бормоча какие-то успокаивающие глупости. Со слезами выходили страх и напряжение, терзающие мою душу. А когда мне, наконец, удалось взять себя в руки, на меня снизошёл странный покой. Осознание: я больше не одна. Человек рядом со мной не просто кровный родственник, он мой отец, желающий быть таковым не только на бумаге. Ему не плевать чего со мной происходит, как я себя чувствую и что думаю.

Увы, когда, прилив эмоций схлынул, а я перебралась в соседнее кресло, передо мной снова оказался сдержанный и даже холодный герцог Эрвейский. Меня отчитали, что умолчала об интересе принца. Пришлось поведать что к чему, после чего и последовала лекция, что наследник империи — это не ерунда, а очень серьёзная опасность. Он меня не убьёт и насиловать теперь точно не будет, но стать пешкой в его играх может оказаться пострашнее выше озвученных перспектив.

Лорд пообещал поговорить с императором и самим принцем, а мне велел игнорировать провокации в виде публичных выступлений. Не хочу с ним куда-то идти? Значит не надо! Не хочу что-то делать, имею повод отказаться. На мои опасения, что подобное Колдер может рассмотреть, как оскорбление его монаршей персоны и покарать, герцог заявил, он это берёт на себя. Я не сильно представляла, как открыто и прилюдно отказывать наследнику, но после этого разговора, мне стало значительно легче.

Убедившись, что всем сказанным я прониклась и в целом в порядке, герцог ушёл, а я смогла лечь спать. На удивление кошмары ночью меня не мучили, встала я бодрой и отдохнувшей. Даже задумалась, стоит ли соблюдать предписание целителя избегать сегодня магических и физических нагрузок. Решила не рисковать и посещала только теоретические пары.

В академии уже прознали о прорыве чуть ли не в центре Кертера и она гудела, как растревоженный улей. Друзья гадали, как такое могло произойти и сколько должно было погибнуть народу, а я по глупости сболтнула, что много. Джали сразу зацепились за оговорку, пришлось рассказать очень ужатый вариант случившегося, без подробностей. Своё нежелание расписывать проишествие объяснила запретом безопасников.

Медленно бредущего Кастиана первой заметила Джали. Попыталась раскрутить на подробности его, не вышло. Подруга была недовольна, но ничего не могла поделать. Надо будет поговорить с ребятами, чтобы лишнего не болтали и не распускали сплетен. Не хватало, чтобы наши с Кастианом имена снова трепали языками.

А ещё я была безумно рада его видеть. Несмотря на заверения целителя, я очень переживала. За короткое время он стал мне не чужим. Мне было важно знать, что он в прядке. Я больше не хотела, чтобы он так когда-либо рисковал. Потому что…

Потому что категорически не желала ещё хоть раз пережить то леденящее душу чувство. Этот сводящий с ума страх новой потери. Я уже потеряла дедушку, который мне почти всю жизнь заменял семью и весь мир, и больше не хотела чувствовать разрывающей сердце боли. Когда Кастиан упал, на миг я ощутила нечто очень похожее — невыносимую боль, когда хочется кричать от беспомощности и осознания невозможности исправить случившееся. Подобная реакция меня ошеломила. Мне совершенно не хотелось о ней думать. Ещё больше я не желала подобное повторно ощутить.

Попытка разговора вышла странной. Пыталась косноязычно упросить его больше не рисковать, только Кастиан не спешил давать обещаний. Тогда пришлось сознаться в своей слабости, своём страхе. Это помогло, но как же мне было не по себе! Отвыкла я от такой искренности.

Словно этого мне было мало, стоило увидеть нечеловеческую красоту шодена не скрытую капюшоном, как язык начал жить словно отдельно от разума. Приличная девушка не должна говорить такого парням! Не должна давать советы, как одеваться или заявлять, насколько они красивы, тем самым с головой выдавая себя. Стоило осознать, чего я наболтала, захотелось провалиться сквозь землю. Даже новая встреча с выходцем Мрака казалась не такой страшной, как посмотреть Кастиану в глаза.

Грызла себя за несдержанность и глупость, а Кастиан… Он меня поцеловал. Заставил сначала шокировано замереть, а потом раствориться на его губах.

Это был второй в моей жизни поцелуй. Не раз я вспоминала Ганю и как он обслюнявил мой рот. Вспоминала и чувствовала отвращение. Не понимала, почему многие так любят подобное, стремятся к этому, наслаждаются этим мерзким процессом. Искренне считала — ничего приятного в обмене слюнями, прозванным красивым словом «поцелуй» нет и быть не может.

Поцелуй Кастиана меня ошеломил. Сжёг и развеял по ветру былую уверенность в отвратительности данного действа. Кастиан целовал меня мягко, но уверенно. Его губы и язык творили натуральное волшебство, заставляя забыть о реальном мире и чувствовать потребность стать ближе. Мечтать, чтобы это никогда не кончалось. Наслаждаться каждым мгновением: нежностью губ, прикосновением горячих рук, крепостью мужского тела и мягкостью волос между моих пальцев.

Реальность вернулась внезапно. Кастиан тут же пожалел о собственном порыве, и одни только Боги знают, чего мне стоило сделать беззаботный вид. Улыбаться и шутить, когда внутри всё кипело от избытка эмоций и новых ощущений. Нам удалось немного разрядить обстановку, но до спокойствия мне было далеко.

Весь оставшийся день провела, размышляя о случившемся. Даже прорыв померк на фоне пережитого. Я злилась на себя за столь острую реакцию. Наверное, тысячу раз повторила себе, что это всего лишь поцелуй и это ничего не значит. И не нужно вспоминать каждое мгновение и прикосновение!

Не нужно! Хватит, я сказала!

Лишь к вечеру удалось обрести подобие равновесия и упорядочить мысли. А ещё понять, чего такого находят другие в поцелуях. Оказывается, очень много значит, чьи губы касаются твоих…

Это открытие несло некое облегчение, но ещё больше страха. Я никогда не врала себе в том, что считаю Кастиана очень красивым и он интересен мне, как личность. Только если верить собственным ощущениям, всё гораздо хуже. Я не имею права им поддаваться, не должна совершать такую глупость. Обязана быть сильнее этих эмоций и чувств, чего бы мне это ни стоило, если не хочу повторить судьбу своей несчастной матери.

Шаон Фернор, маркиз Эрвейский

На очередной визит отца Шаон только едва заметно закатил глаза. Последнее время старик зачастил к нему. Спрашивал про успехи в учёбе. Заводил странные разговоры о том, какие у Шаона планы на жизнь, чего он хочет и о чём мечтает. Словно ему действительно есть до этого дело. Когда-то Шаон многое бы отдал за подобное. С самого раннего детства он делал всё, чтобы заслужить внимание отца, стать идеальным сыном и наследником, как тот хотел. В лучшем случае он получал скупую похвалу, но чаще лекцию, что мог лучше.

Сейчас все эти разговоры только раздражали Шаона. Будто встретив свою обожаемую Илейру старик вспомнил, что у него ещё и есть сын. Правда это не помешало ему лишить Шаона всего: денег, титула, репутации. Самые близкие друзья, точнее те, кого он ими считал, теперь в лучшем случае здоровались и то, не всегда. Молчаливо винили его в изменениях порядков академии и собственных жизней в худшую сторону.

Конечно, тех кто желал с ним общаться даже сейчас, потому что верили — наказание герцог рано или поздно отменит, хватало. Пообедать, поболтать, выпить. Только вот его больше не звали на вечеринки, устраиваемые среди лучших, с ним не делились планами. Да много чего теперь проходило мимо Шаона. Всё потому что у него теперь нет денег. С него не поиметь выгоды. Он больше не элита академии, он в опале. Высоко взлетел, больно упал. И всё это из-за этой мерзавки выползшей из какой-то глуши. Жажды Гидара заполучить её себе. И папаши, которому понадобилось именно сейчас начать учить сына жизни.

— Хватит, — оборвал Шаон очередной поток вопросов на тему «чего ты хочешь, сын». — К чему всё это, отец?

— Ты мой сын, — после секундной растерянности ответил отец, — я хочу тебя лучше узнать.

— Зачем? — уставился Шаон в ответ. — Много лет тебе дела не было ни до меня, ни до Шаниры. Тебя интересовали только наши успехи в обучении, но не мы сами. Теперь вдруг решил разобраться, что я за человек? Зачем? Сделай вид, словно меня не существует. У тебя это отлично получается.

— Признаю, я был не лучшим отцом….

— В точку. Но тут встретил любимую дочурку и проснулась сентиментальность?

— Хватит, — обронил отец тихо, но угрожающе.

Шаон всегда боялся именно такого тона: тихого, за которым скрывается шторм, сулящий неприятности.

— Знаю, считаешь, что я поступил несправедливо из-за какой-то девицы взявшейся из ниоткуда, — продолжал отец тем же тихим голосом, — но я уже говорил, дело в тебе. В том, насколько твои замашки стали напоминать поведения моего отца.

— Да что не так с дедом? — не выдержал Шаон.

Деда он никогда не видел. Отец сослал его в дальнее поместье, ещё когда он был совсем маленьким. Не позволял тому навещать внуков и не возил их к нему. А когда Шаону было девять, деда не стало. Причинами смерти он не интересовался, дед был ему чужим.

Он знал по слухам, что его дед, бывший герцог, слыл человеком властным, жестоким и бескомпромиссным. Его уважали, но куда больше боялись. Он не являлся сотрудником в службы безопасности, не был приближённым императора. Официально он обладал куда меньшей властью, чем сейчас отец, а по факту…

Сейчас Шаон слушал историю о человеке, который в погоне за деньгами и властью не брезговал ничем. Давление, подкуп, шантаж. Неугодные ему часто исчезали бесследно или попадали в застенки службы безопасности. Люди для него были только инструментами, а закон он умел красиво обходить, когда это ему требовалось. Даже собственного сына дед не пощадил, избавившись от неугодной возлюбленной и женив того, на подходящей девушке. Правда отец так и не понял, почему его отец так ценящий магическую силу выбрал мать Шаона, полностью лишённую дара.

М-да, тот ещё «приятный» человек получается. Шаону хотелось бы думать, всё отец лжёт, только и окружающие вспоминая предыдущего герцога Эрвейского первым образом говорят, как страшен и жесток тот был.

— И чем я на него похож? — искренне поинтересовался Шаон.

Он этого правда не понимал. Где он, а где жестокий и беспощадный человек из рассказа отца?

— Пока ничем, но большое начинается с малого, — спокойно отозвался отец. — Ты издевался над теми, кто слабее. Научился презирать тех, за кем не стоит род или большие деньги. Кичился своим происхождением и сорил деньгами желая показать, насколько ты крут. Делал всё, чтобы возвыситься и не важно за счёт чего или кого.

Слова отца оказались… неприятными. Сам Шаон не считал себя таким чудовищем. Ну и что, что порой они использовали простолюдинов, как слуг или слабаки становились объектами шуток? Все так делали! Чем он хуже? Только вот в изложении отца, с его точки зрения, звучало действительно скверно. Особенно после рассказа о деде.

У Шаона не было ответа, на данные претензии, но он упорно не желал признавать себя виновным.

— Может я не святой, но ты тоже не посланец Богов, отец, — пробурчал он. — Эта Илейра младше меня. В твоей жалостливой истории, сроки не сходятся. Говоришь, что любимая женщина у тебя была до женитьбы на матери, только вот здравый смысл кричит, что женившись на матери и заделав ей детей, ты продолжил таскаться к любовнице от которой и родилась эта девица.

— Надо же, оказывается ты умеешь думать, — отозвался отец с долей яда в голосе. — Только вот вы с сестрой родились раньше срока, а Илейра чуть позже, чем положено. Между временем, как я потерял любимую женщину и женитьбой на твоей матери прошло всего пара недель. Теперь считай, гений логики и математики.

Шаон открыл рот возразить, он не нашёл слов. Когда-то он сам слышал, что беременность далась матери тяжело и роды начались преждевременно. О появлении на свет этой девчонки он не знал вообще ничего.

Неужели отец говорит правду?!

Продолжать выяснять отношения отец не пожелал, скупо попрощавшись ушёл, оставляя Шаона наедине с собственными безрадостными мыслями.

Ему не хотелось верить отцу. Он не желал признавать его правоту. Потому что если сделать это, то получается… Плохо получается. При таком раскладе он выглядит обычной зарвавшейся сволочью, тогда как отца и упрекнуть не в чем, кроме отсутствия внимания годами. Он всего лишь покарал сына за жестокость и аморальное поведение, имел право.

Даже ненавидеть эту Илейру не за что. Отец не изменял его матери с матерью этой девицы, наоборот это мать Шаона забрала чужого мужчину… А сама Илейра по словам отца не собиралась признаваться в родстве с герцогом и влезать в их семью.

— Кмар! — выругался Шаон в сердцах.

Ему не нравилась чувствовать себя недостойным человеком, а после этого разговора именно так он себя и ощущал. Жестоким, беспринципным, ценящим только деньги, силу и власть. Как его дед. Дед, о котором никто не отзывается с теплотой.

От этих мыслей у него разболелась голова. Он не был готов признать правоту родителя, но и пострадавшей стороной считать себя больше не получалось. Шаону требовалось время всё осмыслить. Сжиться с новой информацией. Разобраться, кем он действительно хочет быть, чтобы понять, как дальше действовать.

Уважаемые читатели!

С радостью сообщаю, что начиная со следующей недели, продолжение будет выходит два, а то и три раза в неделю. Скорость зависит от количества свободного времени на редактуру, но главы точно станут выходить чаще)