Своё место

Глава 24, Здравый смысл иногда мешает

Илейра

Возвращение в большой мир прошло сумбурно. Оставшихся зомби оперативно уничтожили. Нас переправили сначала в Лисвен, затем в Кертер. Там ребят отправили в академию, а меня с Шаоном привели к герцогу Эрвейскому.

Выглядел он плохо. Болезненно. Вокруг покрасневших, воспалённых глаз, обозначились тёмные круги. Интересно, когда он последний раз спал?

— Живые, — выдохнул он, сбрасывая маску безразличия, когда провожатый покинул кабинет.

А ведь всё это время, он понятия не имел, живы его дети или нет. Страшно представить, что герцог должен был чувствовать. Окружающие уверены, он человек бесчувственный или около того, но я-то знаю, это не так.

Первым он обнял Шаона. Крепко, по-мужски. Потом отстранившись, внимательно осмотрел парня.

— Ты в порядке, сын? — поинтересовался герцог.

— Что со мной будет? — отозвался Шаон легкомысленно.

Только все мы понимали, это всё пустая бравада. Как минимум его могли покалечить, а то и убить. Как бы Шаон не фыркал, а план Кастиана забраться на скалы оказался для нас спасительным.

— Как ты, моя хорошая? — спросил герцог, обнимая уже меня.

На глаза невольно навернулись слёзы. Его искреннее беспокойство отзывалось теплом внутри. В который раз убеждаюсь, это крайне приятно и важно — знать, что есть человек, которому небезразлична твоя судьба.

— Всё хорошо… отец, — отозвалась я, и наконец, смогла назвать герцога тем, кем он являлся на самом деле.

Он вздрогнул и отстранившись, внимательно всмотрелся в моё лицо. Видимо гадал, не послышалась ли ему. Я только улыбнулась в ответ.

Затем нам принесли поесть, после герцог хотел отправить нас в свой дом, к жене и дочери. Шаон был не против, а я хотела в академию. Мне было важно узнать, как мои друзья. Ещё больше я беспокоилась о Кастиане. Маги не дали нам перекинуться даже парой слов. Сейчас мне оставалось только гадать, что с ним. Не пострадал ли. Выдержав не маленький спор, я добилась своего. За нашими препирательствами Шаон смотрел с кривой ухмылкой, так меня раздражающей. Под конец вовсе выдал:

— Ну да, за друзей беспокоишься.

Сволочь! Как есть гад! Уверена, в будущем он ещё помотает мне нервы, выспрашивая за наше с Кастианом общение на той скале. Он, как и все, ничего не видел, но явно догадывался, все не так просто. Да и остальные, наверное, тоже.

Только вот у меня не было ответов. Я сама пребывала в сильнейшей растерянности. Там вдали от внешнего мира с его условностями, без гарантий, что мы вообще выберемся оттуда, всё казалось таким простым. Наше общение и столь сладкие поцелуи, были естественными, как дыхание. Правильными. Мы не думали о времени после, мы жили моментом. Но вот это «после» наступило, и я понятия не имела, чего теперь ожидать.

Там я была уверена — хочу быть с Кастианом. Сейчас, впрочем, это желание никуда не ушло, но… Слишком много условностей нас окружает, и все они против нас. К тому же, неизвестно, что на этот счёт думает сам Кастиан.

Если он захочет, чтобы дальше мы общались только как друзья или вообще перестали общаться, мне придётся это принять. Глубоко убеждена, нет ничего более глупого и жалкого, чем бегать за парнем, выпрашивая внимание и любовь. В лучшем случае, парень окажется достаточно благородным, чтобы честно и максимально доходчиво пояснить всю безнадёжность такого поведения. В худшем, попользуется в своё удовольствие и выбросит за ненужностью, когда надоест. И самый ужасный вариант — отношения из жалости. Когда пожалев неразумную девицу парень ей уступает. В итоге мучается сам, потому что она ему не нужна, и мучает её, ведь если чувств нет, это заметно, как не притворяйся. Фальшь отравит сильнее любого яда.

Потому нет, я не буду навязываться и приму любое его решение. Даже если больно. Даже если захочется взвыть, как оборотню в полнолуние. Но для начала мне нужно с ним встретиться. Убедиться, что он не пострадал и только потом решать вопросы нашего межличностного общения.

***

В академию вернулась в подавленном настроении. Дело в том, что после того, как мы с Шаоном поели и уже хотели отправиться отдыхать, герцог вспомнил, он не только отец, но и глава службы безопасности. Пришлось нам выдержать не самый приятный допрос. Вспоминать пережитое, весь тот ужас и сметь вокруг, было страшно. А после… После мне приходилось ограничиться отговорками. Ну не рассказывать же, как мы с Кастианом находили успокоение в поцелуях и объятиях?

Не знаю, поверил ли мне герцог… отец — надо привыкать, ведь в душе уже признала! — но Шаон смотрел таким ехидно-обещающим взглядом, что хотелось ругаться и сделать ему какую-нибудь пакость. Его рассказ был ровнее, имел больше подробностей, как самого нападения, так и пребывания на скалах. Его психика оказалась явно крепче, и ему не нужно было ничего утаивать.

Отец в свою очередь подтвердил наши худшие предположения — нападение было совершенно на все группы. Нам досталась армия зомби, кто-то также столкнулся с ордой мертвецов, а к старшекурсникам пожаловали порождения Мрака.

Страшная трагедия для всего человечества, да и мира тоже. Ведь каждый маг сейчас очень ценен. Тем более, маг с хорошим потенциалом. А погибших оказалось много. Слишком много. И не потому что все были неучами неопытными, как мы, а потому что врагов оказалось куда больше, чем могут одолеть обычные маги.

Словно мало этой трагедии, стоило нам отправиться на эту проклятую практику, в столице случился новый искусственный прорыв. В среднем круге, на самом большом рынке города, где в тот момент было полно народу. Как итог — множество жертв.

Все маги, способные на что-то большее, чем бытовые чары или зарядка энергетических камней, уже не первые сутки работают на износ. Впрочем, артефакторам и слабосилкам тоже работы хватает. Нужны артефакты, позволяющие бороться с нежитью и порождениями Мрака для тех, чья сила не подходит для данной задачи. Нужно больше заряженных магией камней для порталов и тех же артефактов. Каждому нашлось дело. Все устали и находятся в непрерывном напряжении вот уже почти трое суток.

Несмотря на все старания магов, гвардейцев и обычных вояк, по городу уже во всю ширились слухи о несостоятельности службы безопасности и власти в целом. Люди напуганы и легко ударяются в панику, только усугубляя ситуацию и накаляя обстановку.

Самым скверным было непонимание, где искать врага. Очевидно, в академии был предатель. Кто-то, кто рассказал о маршрутах следования групп студентов, благодаря чему всем были подготовлены смертельные ловушки, сильно сократившие количество будущих сильных магов. Масштаб развёрнутых действий говорил о том, что противостоит безопасникам не кучка сумасшедших фанатиков, толкающих своей глупостью мир к гибели, а хорошо организованная, не маленькая группа людей. Достаточно хитрых, чтобы водить их за нос и достаточно сильных, чтобы поднять такие орды нежити и вызвать в наш мир порождений Мрака. Как эти неизвестные ими управляют? Как заставляют двигаться в нужном направлении? Ещё один вопрос без ответа. Не с демонами же договариваются, в самом деле! Только древние ведьмы были на это способны. Те редкие остатки ведьм, что ещё остались в мире, ничего подобного не могут.

Наличие в академии предателя заставляло гер… то есть, отца противиться моему отъезду туда. После полученных сведений и мне стало не по себе, но я не передумала. Там мои друзья, там Кастиан. Да и оставаться наедине с семьей герцога мне совсем не хотелось.

Почему все решили, что предатель в академии, а не среди магов или безопасников? Всё просто, магам о маршрутах следования сообщили за пару часов до отправки, они бы просто не успели передать сведения, чтобы сообщники могли подготовить такие ловушки, а среди коллег отца об этом знали доверенные единицы. Тогда как в академии в курсе был почти весь преподавательский состав. Правда, как сознался отец, он уже вряд ли чему удивится и готов рассматривать любые варианты. Но приоритетным был поиск среди работников академии. Только и тут была своя проблема, поймать умелого лжеца на лжи без использования магии почти невозможно, а допрашивать каждого на камне истины нужна прорва времени и сил. Камень нужно заряжать осторожно и долго. Подобный допрос по силам только весьма мощным магам. Потому приходилось допрашивать по старинке, пытаясь среди потока людей выявить тварь из-за которой погибло столько народу.

В академии я оказалась ближе к вечеру. Тревожные известия позволили отвлечься от мыслей о Кастиане и нашем будущем, которого может и не быть. Стоило оказаться в окружении привычных стен, как всё вернулось. Я снова и снова прокручивала в голове варианты возможных диалогов, не зная, какой окажется ближе к истине. Мучилась вопросом — навестить его сейчас, или подождать, дать ему столь необходимый отдых?

Ответ я получила быстро. В наших комнатах натолкнулась на Джали, которая вышла из ванной комнаты и выглядела совершенно измотанной. Она-то мне и рассказала, что стоило им прибыть в академию, как их в оборот взяли безопасники. Ни поесть, ни помыться и переодеться, ничего не позволили. Кастиана, потрёпанного больше остальных, вызвали среди первых. Он и до этого он выглядел изнурённым, честно сообщил окружающим, что мечтает о куске хлеба и постели. Больше ничего не надо. В остальном он в порядке, просто сильно устал.

Что же, значит поговорим потом. Наверное, это к лучшему. Нам обоим стоит отдохнуть. Прийти в себя и обдумать ситуацию. Разговаривать, будучи в светлом разуме и трезвой памяти, а не полуживыми от голода и усталости.

***

— Как спалось? — этим вопросом встретил нас с Джали Десмир в столовой.

— Отвратительно, — отозвались мы хором и понимающе переглянулись.

Эта ночь точно станет одной из худших в моей жизни. Сначала, несмотря на усталость, мне долго не удавалось уснуть. Мысли крутились вокруг неизвестного врага из-за которого погибло столько народу. Осознание, что он где-то близко невольно заставляло нервничать. Кто знает, чего ещё от него ожидать. И конечно же я думала о Кастиане. Какой будет грядущая встреча? Чего ожидать от такого важного разговора о нас?

Кроме того, мне не хватало его рядом. Тепла тела и крепких объятий. Словно за две ночи на скале, я стала от них зависимой.

Когда сон снизошёл до меня, с головой окунулась в жуткий кошмар. Видела, как умирают в зубах нежити и когтях порождений, знакомые мне люди. Даже дедушку подсознание засунуло в этот ужас. Они гибли на моих глазах, и я ничего не могла сделать. Потом умирала я сама. Чувствовала, как рвут мою плоть, захлёбывалась криком и кровью. И так снова и снова: смерть дорогих и близких, затем моя собственная. Эти видения отличались лишь деталями, но все были чудовищны.

Когда мне, наконец, удалось вырваться из липкого плена ночных ужасов, о дальнейшем сне и речи быть не могло. Спать хотелось зверски, но было слишком страшно. Боялась, что стоит заснуть и кошмары вернутся. Так я и сидела до самого утра, думала и старалась не уснуть.

Джали, с которой по обыкновению встретились в общей комнате, выглядела не лучше. Осунувшаяся, с тёмными кругами вокруг покрасневших глаз. Она казалась крайне подавленной. Как призналась подруга, орки презирают трусость и слабость. Назвался воином, будь готов встретить опасность лицом к лицу, а она не смогла. Ещё в сопливой юности Джали решила, ей ближе путь воина, чем хранительницы домашнего очага. Печать на спине, только укрепляла её в данном решении. Она огромное количество часов посвятила тренировкам, даже участвовала в паре настоящих битв против враждебных племён. Никогда не боялась схватки. А встретившись с нежитью, испугалась. Да так, что её мертвецы преследовали даже во сне. За что ей было невыносимо стыдно. Она чувствовала себя жалкой.

Попыталась, как могла, ободрить её. Говорила, что это всё с непривычки, ранее с зомби она не сталкивалась. Вот освоит собственную магию, привыкнет к этим тварям и будет воспринимать их, как досадную неприятность. Насколько верны мои слова, я не знала, но взгляд Джали посветлел. Она искренне меня поблагодарила. Словно мои слова дали ей надежду и цель.

Теперь вот приходилось выслушивать жалобы Десмира, который ночью тоже мучился кошмарами. С ним было сложнее. Сомневаюсь, что он однажды перестанет бояться, потому непонятно, что ему можно сказать. Впрочем, стоит признать, он во время нападения поразил не только меня. Я была уверена, Десмир использует первую же возможность оказаться как можно дальше от опасности, с учётом его тру… боязливости. А он остался. Предпочёл умирать от ужаса, но не бросил друзей. Может, он не настолько безнадёжен?

— Помнишь, как недавно плевался в зомби? — подала голос Джали.

— Помню, — растерялся Десмир.

— Вот и сейчас наплюй на них, только мысленно, — хмыкнула подруга.

Десмир притих и задумался, а заметно повеселевшая Джали подмигнула мне.

Усевшийся рядом Кастиан выглядел до отвращения свежим и бодрым. Прямо писаный красавец в окружении трёх красноглазых упырей.

— Похоже, ты единственный среди нас выспался, — пробурчал Десмир.

— Ну да, — пожал плечами Кастиан, после чего осмотрел наши лица. — Что-то случилось?

— Ничего, кроме гадких ночных кошмаров, после встречи с зомби, которые сожрали уйму народу, — продолжал брюзжать Десмир. — Только тебя ничем проймёшь.

— Я ещё до академии встречался с нежитью и выходцами из Мрака, — ответил Кастиан спокойно.

— Не обращай на него внимания, — вмешалась Джали. — Он не выспался и поэтому ворчит.

Отвечать Кастиан не стал, предпочёл сосредоточиться на содержимом тарелки.

Из-за всего произошедшего, занятия отменили. Как надолго неизвестно. Меня вообще терзало беспокойство, будет ли академия дальше работать. Число студентов сильно сократилось, захотят ли тратить время и силы на обучение оставшихся? С другой стороны, учащиеся с хорошим потенциалом теперь стали особенно ценны…

— Нужно поговорить, — шепнула я Кастиану, когда с завтраком было покончено.

Джали и Десмир тактично удалились ещё пару минут назад. Кастиан в ответ бросил на меня пронзительный взгляд, но спорить не стал. Договорились встретиться у фонтана через десть минут. Надо приодеться, на дворе зима, как никак.

Быстро переплела косу и поморщилась на собственное отражение, кричащее об усталости. Надела плащ и устремилась к месту встречи. Кастиан уже был там. Невольно порадовалась, что даже сейчас он не вернулся к своим балахонам, пусть они и хорошо защищают от холода по его словам. На улице шёл снег, падал крупными хлопьями. На нём была обычная куртка, капюшон он накидывать не стал, позволяя снежинкам оседать на собственных иссиня-чёрных волосах. Смотрелось завораживающе.

Не сговариваясь мы не спеша побрели по одной из дорожек. Взгляд сам собой притягивался к идущему рядом парню. Ещё вчера Кастиан целовал меня так, что подкашивались ноги и шла кругом голова, обнимал своими сильными руками, прижимая к крепкому телу, а сейчас он был такой отстранённый. Холодный, будто чужой.

— О чём ты хотела поговорить? — первым нарушил он молчание.

— Ты сам всё прекрасно понимаешь! — эмоции сдерживать было крайне тяжело.

Кастиан молчал. Не спешил мне помогать, а меня начало затапливать отчаяние.

— Понимаю, — наконец подал он голос. — Но мне казалось, и ты понимаешь, что было там, на скале, должно там и остаться.

У меня упало сердце. В горле образовался ком, мешающий дышать.

— Почему? — я не хотела навязываться, но жаждала знать правду, понять его мышление. — Ты говорил, я нравлюсь тебе, Кастиан. Даже слишком нравлюсь. Целовал так, что всё вокруг начинало казаться несущественным. Обнимал и согревал ночами. Получается, ты лгал мне и это был лишь способ отвлечься от проблем?

— Что?! — уставился он меня ошарашено. — Нет конечно!

— Тогда в чём дело? — вопрошала я требовательно.

— Лейри, — вздохнул Кастиан, — там я поддался своей слабости. Пошёл на поводу желаний, на которые не имел права. Совершил ужасную ошибку.

Ошибку? Получается эти мгновения, такие сладкие и незабываемые, которые мне не забыть до конца жизни, для него всего лишь ошибка? Ком в горле стал больше, глаза начало пощипывать.

— Самое абсурдное, — продолжал Кастиан, — я должен об этом сожалеть, но не получается. Слишком хорошо мне с тобой было.

— Ну и в чём тогда дело? — отказывалась я понимать.

Точнее, я прекрасно знала и понимала, представители иных рас в брак вступают только с себе подобными. И родители с обеих сторон рады не будут. И в обществе могут не понять. Только… мне стало как-то резко плевать на все эти условности. Почему я должна отказываться от радости и счастья, только потому что это может кому-то не понравиться?

— Ты же сама всё знаешь и понимаешь, — ответил Кастиан с грустной улыбкой. — Эти отношения обречены с самого начала. Рано или поздно за них придётся платить болью, а я этого не хочу. Не хочу страдать сам, но ещё больше не хочу стать тем, из-за кого будешь мучиться ты. Но даже если мы плюнем на все запреты, какое будущее нас ждёт не думала? Отверженные собственными семьями. Вынужденные, едва сводя концы с концами, отрабатывать обучение в академии. И нет никакой гарантии, что обозлившиеся родственники не пожелают поквитаться за этот бунт. Тогда вовсе придётся жить скрываясь, каждую минуту оглядываться по сторонам. Ты этого хочешь? Сильно сомневаюсь. Так не лучше ли, прекратить всё сейчас. Переболеть, пока не стало слишком поздно.

Страшные слова. Каждое разъедает душу как зелье-растворитель. И вместе с тем, такие логичные. Правильные. Но…

— Не нужно решать за меня, чего я хочу, — произнесла и посмотрела Кастиану в глаза. — Этого даже мой родной отец не имеет права делать.

— Лейри….

— Не перебивай! — вскинула я руку, призывая к молчанию. — Ты всё верно сказал, только всё это лишь вероятности того, что может быть. Ты прав, если прислушаться к здравомыслию. Дедушка меня всегда учил думать головой и поступать в соответствии с совестью. Я благодарна ему за науку, здравый смысл никому не лишний. Но знаешь, что я поняла на той скале? Иногда, в редких случаях, он только мешает. Нужно уметь жить так, словно это последний день, потому что однажды так и будет. С учётом происходящего сейчас в империи, а может и всём мире, этот день может оказаться ближе, чем кажется. Так почему я должна отказываться от возможности побыть счастливой, только потому что кто-то может оказаться против?

— Ты уже сильно разочарована в мужчинах, — вновь чуть улыбнулся невесело Кастиан, — не хочу, чтобы ты разочаровалась ещё и в отношениях.

Безнадёжно. Все мои слова он трактовал на свой лад или предпочитал пропускать мимо ушей. Зачем я продолжаю этот разговор и пытаюсь чего-то Кастиану доказать, когда он уже всё для себя решил? Дура потому что. Ведь не собиралась навязываться, но чем занимаюсь сейчас?

— Разочарование, говоришь? — произнесла я тихим, каким-то тусклым голосом. — Что же, можешь считать, я познала новую его грань. Думаю, в ближайшее время, нам стоит пореже пересекаться. Всего хорошего.

Развернувшись направилась в сторону общежития. Старалась идти неспешным шагом и держать спину ровно, когда хотелось сорваться на бег, чтобы поскорее оказаться в своей комнате и дать волю слезам. Выплакать свою боль, обиду, несбывшиеся надежды. Даже это уточнение про частоту встреч, лишь жалкая и мелочная попытка укусить в ответ. Скорее всего, потом мне будет стыдно, но сейчас всё глушила душевная мука.

Я почти дошла до фонтана, где мы недавно встретились с Кастианом, как меня резко ухватили за предплечье, вынуждая развернуться, а потому чужие губы накрыли мои. Поцелуй отчаянный и яростный, через несколько мгновений стал намного мягче, приобрёл нотки нежности. А вкус этих губ, я узнала бы даже потеряй разом слух и зрение.

— Ты с ума меня сводишь, — прошептал Кастиан мне в губы. — Огорошила своими признаниями, после чего сделала выводы и ушла, не дав мне время обдумать всё сказанное тобой.

— Ты всё решил ещё до нашей встречи, — ответила я, так же, шёпотом.

— А сегодня понял — не могу, — отозвался он, смотря на меня с нежностью и печалью. — Не могу находиться неподалёку от тебя и делать вид, будто ничего не было, и мы вообще почти не знакомы. Ты с самого начала привлекла моё внимание тем, что будучи обычной девушкой без рода и денег, не боялась аристократов. Говорила, что думаешь и поступала, как считаешь правильным. Не сдалась, когда богатые сволочи пытались тебя сломать себе на потеху. Ты меня покорила, своей внутренней силой и сердцем воина, удивительно сочитающихся с некой наивностью и чистотой. Словно сама судьба постоянно сталкивала нас, вынуждая меня совершать поступки, которые не должен. Влезать в неприятности, привлекать ненужное мне внимание. Я пытался противиться, избегал общения, пока не понял — большее не хочу. А спустя ещё немного времени осознал, что в моей голове слишком много мыслей о тебе. Меня тянуло к тебе. Я искренне с этим боролся, но потерпел сокрушительное поражение. Остатки здравомыслия требуют бежать и держаться от тебя подальше, потому что всё может закончиться плохо, но я больше не хочу. Ты права, иногда это только мешает. Я хочу быть с тобой. Хочу надеяться, что найдётся выход, при котором никто не пострадает. Но даже если это не так, единственное о чём буду сожалеть, что не способен забрать твою боль и платить за это желанное безумие в одиночку.

Закончив свой монолог, Кастиан снова меня поцеловал. Недавние боль и горечь испарились без следа. Мир, ещё недавно казавшийся таким мрачным, расцвёл новыми красками. Я больше не боялась кошмаров, их не будет. Искренне верила, отцу удастся найти предателя в академии, а через него остальных врагов и победить их. С Кастианом нас ждёт только счастье. И вообще, всё будет хорошо.

Наверное, все влюблённые и счастливые люди чуточку безумны. Я не исключение, но мне хотелось верить только в лучшее. Мы целовались посреди двора академии, ничуть не заботясь тем, что нас могут увидеть. Нас это не беспокоило. Пусть все знают — мы теперь вместе. Мы счастливы. И нам плевать если кто-то считает это неправильным.

Шаон Фернор, маркиз Эрвейский

Дома Шаон пробыл два дня, потом вынудили вернуться в академию, там решили возобновить занятия. А после приставить студентов к полезному труду — заряжать кристаллы, если остались магические силы. Похоже, император решил использовать все возможные силы, для поимки врага и борьбы с его деяниями.

Шаон был уверен, отца увидит не скоро, но к его удивлению, тот появился к ночи первого дня. Захлопнул дверь своей комнаты перед лицом матери, велев не беспокоить по пустякам. Та с минуту стояла, осознавая сказанное и размышляя, как поступить. Голос разума победил, и недовольная она удалилась к себе.

Пообщаться с отцом получилось утром. Тот присоединился к нему за завтраком. Впервые за последние месяцы, Шаон не испытывал раздражения или обиды в обществе родителя. Последнее время, без всех развлечений и вечеринок, к которым открывали доступ деньги, у него появилось много времени на размышления. Чем больше Шаон думал, вертя в мыслях ситуацию так и эдак, тем больше приходил к неутешительному выводу — отец прав. В академии он расслабился и стал вести себя всё более разнузданно. Начал стремиться к удовольствиям, не взирая на последствия. Люди превратились для него в источники выгоды или живые игрушки. Как всё могло к такому прийти?

Правда, это не отменяло того, что он считал наказание за свой проступок излишне суровым. Для привыкшего жить в роскоши Шаона, считать медяки и отказывать себя в привычных вещах было настоящей пыткой. Он не мог приобрести понравившуюся одежду или пообедать в любимой ресторации. На приглянувшихся девчонок теперь приходилось только смотреть, потому что он ничего не мог им предложить.

И всё же он был рад обществу отца. Вернувшись в столицу, Шаон, наверное, впервые в жизни понял, он ему не безразличен. Почувствовал это. Чувство нужности главному человеку жизни, на которого всего хотел походить, окрыляло. Обыденные вопросы больше не раздражали. Шаону хотелось поделиться своими мыслями и планами, тем более, раз отец ими заинтересован. Жаль, сейчас время было неподходящее. Домой тот вырвался только на ночь, и то, потому что его заместитель опасался, что отец попросту рухнет от усталости.

— Я поразмыслил о наказании, назначенном тебе не так давно и готов отменить его часть, — внезапно произнёс отец. — Готов вернуть тебе или титул, или денежное довольство. Выбирай.

Шаон сначала думал, что ослышался, но отец смотрел прямо и выжидательно. Первым порывом было выкрикнуть — деньги! Только что-то не дало ему так поступить. Ему безумно хотелось вернуть прежнюю жизнь без ограничений в финансах. Он устал чувствовать себя бедным. И всё же… Не зря он потратил столько часов размышляя о собственной жизни. Снизошло тоскливое понимание, деньги — это лишь монеты. Их можно заработать или потратить. Тогда как титул — это наследие предков, которое бесценно. Сейчас титул ещё и признание семьи, отца в частности. То самое, к которому он стремился всю жизнь.

— Титул, — произнёс Шаон мысленно прощаясь со всеми благами, промелькнувшими в голове. — Мне бы хотелось вернуть титул.

Показалось, или в глазах отца мелькнуло одобрение? В любом случае, выбор сделан и сразу стало как-то легче. К тому же, Шаону не приходилось ломать голову на что приобретать необходимые для учёбы вещи. Искать для этого работу или просить у академии в долг. Свою стипендию он мог тратить, как посчитает нужным. Сущая мелочь, но всё же.

Так, в академию вернулся не просто Шаон Фернор, а маркиз Эрвейский. К его огромному сожалению, по-прежнему угнетающе бедный, но не всё сразу. Когда-нибудь эта полоса безденежья закончится. Главное, он снова с гордостью может считать себя частью одной из самых влиятельных семей империи. Теперь нужно постараться, больше не ронять честь рода.

Жаль, отвечать он мог только за себя. Новая сестрица вызывала у него большие сомнения. Если Шанира была аристократкой до мозга костей, то Илейра… Она откровенно недолюбливала тех, кто равен или приближен к ней по статусу, зато тянулась к тем, кого другие аристократы стороной обоходят. Часто была груба, нахальна и слишком прямолинейна. При этом Шаон неожиданно поймал себя на мысли — прямолинейность Илейры ему стала импонировать больше лисьей хитрости Шаниры упакованной в красивые фразы.

Как бы там ни было, как бы не относился к девчонке сам Шаон, пора принять истину — она его сестра. И раз её саму мало заботят многие условности, то позаботиться об этом придётся ему. Шаон ничего не мог поделать с тем, что общаться Илейра предпочла с орчанкой, простолюдином и шоденом, вместо нормальных ребят, но то, что она спуталась с шоденом, как с парнем, ни в какие ворота не лезло. Он начал подозревать это ещё там, на скале. Стоило вернуться в академию, как смог убедиться в собственной правоте. Об этих двоих судачили, да и сам Шаон видел, как они миловались никого не стесняясь.

Первым порывом было поговорить с сестрой. Поразмыслив, Шаон отбросил эту мысль. Насколько она упряма он имел несчастье убедиться ещё месяцы назад, потому сильно сомневался, что она станет слушать его сейчас. Что если зайти с ругой стороны и поговорить с шоденом?

Момента пришлось дожидаться весь день. Ему нужно было застать шодена одного. Шаон не был бездумным храбрецом и опасался этого парня, но тот уже не раз демонстрировал странное благородство. Остаётся уповать на это. Не хотелось бы ему стать кормом пожирателя душ.

Стоило шодену уединиться в библиотеке, Шаон направился следом. «Парня» своей сестры он застал корпящим на здоровенным талмудом. Тот что-то старательно выписывал оттуда. Стоило Шаону подойти, как шоден тут же поднял голову уставившись на него своими жуткими глазами.

— Чего надо?

— Поговорить.

— Так говори.

Напряжение витало в воздухе, заставляя Шаона нервничать. Он явственно ощущал угрозу от этого существа. Все заготовленные фразы мигом вылетели из головы.

— Оставь в покое мою сестру, — наконец выдавил Шаон. — Ты ей не пара.

— Да? А кто пара? Может твой дружок, что изводил её почти месяц получив отказ?

От услышанного Шаон смешался. Он же не знал тогда, что Илейра ему сестра! Но не говорить же это шодену! Тем более, если посмотреть на ситуацию со стороны, это всё равно выглядело скотством.

— Нет, — поджал губы Шаон. — Я не считаю Гидара подходящей Илейре парой. Ей нужен достойный молодой человек, знатного рода, который сможет на ней жениться. Сможет многое ей дать. И это не ты!

Взгляд кмарова шодена стал откровенно насмешливым. Он осмотрел Шаона, словно некую забавную диковинку, чем разозлил маркиза. Хотелось съездить по самодовольной физиономии, стереть эту издевательскую ухмылку. Лишь остатки здравого смысла удерживали Шаона от опрометчивого поступка.

— Мне вот интересно, с чего вдруг я стал недостойным? — поинтересовался шоден. — А мой род по знатности твоему не уступает, даже превосходит. И кто сказал, что я не могу жениться на Лейри?

— Все знают, вы, нелюди, женитесь только на себе подобных! — продолжал злиться Шаон.

— Для начала, из любого правила есть исключения, — парировал нелюдь. — Да, чаще всего эльфы женятся на эльфийках и все в этом духе, но в истории хватает примеров межрасовых браков. Потому не нужно мне говорить, чего я могу сделать и сделаю, а чего нет.

Мрачно уставившись на шодена, Шаон подумал, что теперь понимает, как они с Илейрой сошлись. Оба одинаково твердолобые и упрямые! Не желают слушать, чего им говорят. На любой аргумент находят ответ. Он думал, с шоденом будет проще договориться. Зря.

— А ты не подумал о репутации Илейры? — попробовал Шаон зайти с другого конца. — В нашем обществе это очень много значит!

— И чем я порчу её репутацию? — с насмешкой спросил шоден. — Как-то порочу её, компроментирую, выставляю в дурном свете? Уверен, что данные упрёки стоит адресовать мне?

От жирного такого намёка, на сцену после которой он и заработал наказание от отца, вся кроь бросилась Шаону в лицо. Он стоял и чувствовал, как пылает от гнева и стыда, не в силах подобрать слов для достойного ответа.

— А теперь серьёзно, — насмешка исчезла с лица и из глаз собеседника. — Приняв факт родства с Лейри, ты решил примерить на себя роль старшего брата, оберегающего честь сестры и отгоняющего от неё неугодных кавалеров. Рвение достойное уважение. Только, зря. Мы сами разберёмся что нам делать.

— Разберётесь? — мрачно процедил Шаон. — Илейра — юная девушка не знающая чего сама хочет.

— Ошибаешься. Она как раз хорошо знает, чего ей нужно от жизни, — не согласился шоден.

Внутри Шаона всё кипело от негодования. Он уже сильно пожалел, то решился на этот разговор.

— Ты…! Если ты посмеешь обидеть мою сестру, то я…

— То ты — что? — снова ухмыльнулся это нелюдь. — Побьёшь меня? Или задавишь авторитетом?

В этот момент Шаон искренне ненавидел этого кмарова пожирателя душ. Его буквально трясло от ярости и желания разбить смазливую физиономию.

— Не равной меня с собой. В отличии от тебя, Шаон, — взгляд шодена резко стал ледяным, повеяло смертельной опасностью, — я не воюю с женщинами. А теперь — брысь отсюда. Мне нужно к занятиям готовиться.

Выскочив из библиотеки, Шаон пролетел два коридора лишь после остановился. Сердце заполошно колотилось в груди, по спине до сих пор маршировали испуганные мурашки. Не такого результата он ожидал от данного разговора. Полный провал! Хуже того, он не мог отделать от ощущения, что его в очередной раз беспощадно отчитали. А ведь это он, Шаон, собирался взывать к чужой совести.

Что же, здесь ничего не получилось. Значит придётся искать другие пути сбережения репутации семьи и одной отдельно взятой девчонки. Но для начала нужно успокоиться. Взять себя в руки. Он всё же, маркиз Эрвейский — наследник древнего рода. Нужно соответствовать.