Своё место

Глава 35, Сумасшедшая ведьма

Илейра

Утро началось с силуэта Кастиана у окна. Всё-таки, какой же шикарный у меня муж! Даже его силуэт вызывает восхищение. Или на меня так действует потому что я к нему в целом неравнодушна?

Соскользнув с постели подошла к нему, положив ладони на горячие плечи и выглянула в окно. Чего такого интересного он там нашёл, что никак не оторвётся от наблюдения?

В следующий миг, все слова и мысли разом вылетели из головы.

— Что это? — прошептала я ошеломлённо.

По ясному зимнему небу, проносились чёрные точки оставляя за собой тёмные хвосты. Смотрелось… совершенно нереально. И пугающе.

— Не знаю, — поджал Кастиан губы. — Руководство академии молчит. Но готов поспорить — ничего хорошего. Как раз давно не слышно о беглых демонах и прорывах Мрака.

Невольно поёжилась от его слов. Он был полностью прав. Это явление не могло быть естественным. Похоже, так считали не только мы, на улице толпилось достаточно студентов и работников академии, обеспокоенно смотрящих в небо. Даже отсюда было заметно, многие напуганы.

— Думаю, нам стоит одеться, — произнесла я растерянно.

Мало ли? Лучше встречать проблемы готовыми, а не в пижаме. Кастиан со мной согласился и уже через десять минут мы вышли на улицу. Там к нам тут же подскочили напряженные друзья, а чуть позже мрачный, что туча, Шаон.

— Не нравится мне всё это, — только и сказал братец.

Будто кому-то нравилось! Хуже всего было неведение. Никто не знал, чего ожидать. Насколько велика опасность?

Кмар! Ну конечно! Нужно с отцом связаться. Уж он-то должен знать, что происходит!

Стоило об этом подумать, как артефакт связи ожил в руке, подавая сигнал, что со мной очень хотят поговорить. Отец.

— Пап, что происходит? — спросила я сходу.

— Ничего хорошего, — послышался мрачный голос. — У меня мало времени, мы отправляемся к эпицентру этой напасти. Тебе и твоему мужу хочу сказать — сидите в академии! Не вздумайте сбежать и ринуться навстречу опасности! Хватит с вас уже приключений!

— Мы и не собирались, — отозвалась я обескураженная резким тоном.

— Отлично, — голос отца стал чуть спокойнее. — Осталось предупредить Шаона и можно отправляться.

— Я тут, отец, — подал брат голос, — и всё слышал. Тебе не о чем беспокоиться.

— Хорошо, — окончательно успокоился отец. — Связаться не пытайтесь, сам это сделаю, как всё закончится. Просто сидите в академии и не заставляйте меня зря волноваться.

М-да, информации не густо. Что за эпицентр? Насколько там опасно? Сердце сжала ледяная лапа страха потери. Я только-только обрела отца и совершенно не хотела его терять! Но он прав, наше присутствие пользы не принесёт, мы слишком слабы и неумелы. Зато погибнуть можем легко. Потому пришлось упорно затаптывать голосок бунтарства, призывающий к действию. В этот раз я намерена выполнить распоряжение отца! Муж, брат и друзья были со мной солидарны. У остальных должна быть своя голова на плечах.

Оказалось, она есть не у всех. Нашлось достаточно горячих голов, особенно на старших курсах, жаждущих драки. После того, как нескольких героев отловили при попытке побега, ректору даже пришлось созвать общее собрание, где он просил соблюдать спокойствие и не совершать глупостей. При этом было видно, сам он далеко не так спокоен. Наверное, ему тяжело сидеть тут с нами, когда вокруг творится такое. На нём же буквально написано — воин и маг.

Моё решение слушаться отца оказалось бессмысленным. В один «прекрасный» момент, ученики и учителя начали попросту исчезать с территории академии. Их затягивало к крошечные порталы, напоминающие те, с посомщью которых мы должны были уходить с практики, если решали прекратить мучения. Сейчас никто не спрашивал нашего желания. Это просто происходило, вызывая истеричную панику.

Когда так исчез Кастиан, я ощутила ужас. Только что он стоял рядом и просил не паниковать, и вот его зятянуло неизвестно куда. Джали сжала мою руку, пытаясь призвать к спокойствию, как и её утянуло. Даже то, что мы держались за руки не стало помехой. Её рука просто выскользнула из моей не встречая сопростивления, как бы я не хотела иного.

Затем утащило пребывающего в истерике Десмира. Шаон, Анноли, профессор Тристор и леди Камелия… Один за другим студенты и преподаватели исчезали. Мне оставалось только стоять и обречённо ждать своей очереди. Когда это случилось, я испытала лишь облегчение. Что бы там ни было, лучше уж так, чем этот страх и неизвестность. Где-то там Кастиан и мои друзья.

С той стороны был кошмар. Кромешный ужас без конца и края. И не было видно спасения. Столь чудовищную картину сознание просто оказывалось принимать. Под ногами была каменистая почва, ни клочка растительности в обозримом пространстве. А вокруг… Люди, эльфы, орки — все расы Азалеона! — даже шодены затесались. Тысячи живых существ воевали и умирали без смыла и цели! Они дрались с друг другом, с безумной яростью искажающей лица рубили друг дружку мечами, бросались заклинаниями. Кто-то ещё держался, с ужасом взирая на кровавое побоище. Я сама с изумлением почувствовала, как в душе нарастает злость. Ни на кого-то или что-то, а просто слепая ярость, которую хотелось выплеснуть на ближайшего соседа.

Нельзя! Надо держаться. Это какое-то кмарово воздействие, я должна устоять. А ещё уцелеть и найти друзей, если они ещё не озверели.

Среди всей это вакханалии смерти выделялись они — Врата. Совершенно нереально огромные, просто-таки гигантские. В несколько раз больше тех, что мы уничтожили в Кертере. Руны на них светились, выбрасывая в воздух искры черноты, что устремлялись в небо. Их-то мы и видели в академии.

Рядом с Вратами стояли демоны в обличии людей, и не только. Насколько хватало моего зрения были там эльфы светлые и тёмные, даже пару орков затесалось. Остальные, незнакомые лица, могли быть, как людьми, так и представителями иных рас. Вампирами, например. На лицах демонов застыло торжество. Они смотрели на побоище с видимым удовольствием. Предвкушая, когда Врата напитаются чужой смертью и магией, чтобы распахнуться. В Кертере они уничтожили кучу народу, и каждая смерть шла на подпитку Врат, здесь же жители Азалеона умирали сотнями, тысячами. Умирали мучительно, не понимая почему. Столько пищи для проклятых Врат!

— Кастиан! — звала я, пытаясь перекричать рёв тысяч глоток. — Джали! Десмир! Шаон!

Бесполезно. Никто мне не отзывался, сколько бы я не надрывала горло. Зато сюда прибывали всё новые и новые люди и нелюди. Дико озирались, толкались. Кто-то пытался сбежать, другие почти сразу рвались в бой.

Накатило отчаяние. Столь пронзительное, что слёзы навернулись на глаза. Мне никогда не найти тут своих близких. Неизвестно, сколько ещё я смогу избегать нападения озверевших. Значит тут я умру? Такой и будет моя смерть — в одиночестве, страхе и безвестности? Совершенно глупая, максимально бесполезная, даже вредная для мира…

— Нет, девочка, — услышала я, женский голос.

Шум вокруг стих, а я оказалась в месте, которое раньше никогда не видела. Большая комната отделанная деревом с такой же деревянной мебелью.

— Вы кто? Где я? — задала самые логичные вопросы.

— Акианса, третья из Совета Верховных ведьм, — представилась она.

Наконец, я смогла рассмотреть обладательницу голоса. Средних лет, но по-прежнему очень красивая. На гармоничном лице застыло выражение грусти и участия. Так смотрит мать на дитя, когда оно натворив делов попадает в неприятности.

— Илейра Карсианэ, в девичестве Фернор-Олисин, — представилась я автоматически. — Вы не ответили где я и зачем я тут?

— Где? — улыбнулась Акианса. — В нигде и никогда. Это место находится вне пространства и времени.

Опа! Интересно, как такое вообще возможно? Так, сейчас не это главное!

— Ты здесь затем, что именно в твоей власти остановить происходящее сейчас в мире, — шокировала меня ведьма.

— Что? — уставилась я на неё. — Вы что-то путаете. У меня нет особых сил или навыков.

— Нет, Илейра, не путаю, — покачала она головой. — Ты родилась в момент, когда звёзды выстроились в определённом, правильном порядке. Только дитя, рождённое в такое время, обладающее светлой и непорочной душой, способно прекратить всё это.

— Не хочу вас расстраивать, — вздохнула я, — но с невинностью вы опоздали. Я уже не первый день, как замужем, и с мужем мы живём полноценной супружеской жизнью.

Ответом мне стал смех, звонкий и мелодичный.

— Невинность души, Илейра, — сказала Акианса посмеиваясь. — Вы люди слишком зациклены на ложных ценностях. Вы цените физическую невинность, гораздо больше душевной чистоты. Впрочем… наши ценности тоже оказались с изъяном.

Лицо ведьмы мгновенно стало мрачным. Она словно разом постарела на десяток лет. О чём она? И вообще — ведьма?! Их же считай почти не осталось, а она толкует про какой-то Совет Верховных ведьм…

— Ты ещё не поняла? — взглянула она на меня с удивлением и лёгким разочарованием. — Я жила тысячи лет назад. И все эти годы я, и мои сёстры ждём, когда придёт избранный из пророчества. Хочется верить, это ты. Страшная и тяжкая ноша, тысячелетиями ждать. Наблюдать, как страдает наш мир и как умирает наша раса.

— Простите, но я ничего не понимаю, — чуть поморщилась я. — Вы возомнили меня некой избранной, ждёте меня тысячи лет. Зачем? Почему? А главное — от меня-то, чего вам надо? Перестаньте говорить загадками и объясните всё нормально! Если я избранная, как вы говорите, то имею право знать правду!

Наглость — второе счастье. Сейчас как никогда была согласная с этим изречением. Где-то там, в реальном мире реками льётся кровь, умирают невинные, демоны готовят вторжение, а здесь мне пудрят мозги.

— Для начала, сейчас в реальном мире время остановилось, — прохладно отозвалась Акианса, словно прочитав мои мысли. — Во-вторых, я всё расскажу, если ты перестанешь постоянно задавать вопросы и сбивать меня с мысли.

Сжав губы, посмотрела ведьме в лицо, всем своим видом выражая готовность слушать и внимать.

— Ты можешь остановить демонов Мрака и мир постепенно восстановится, если отдашь свою силу, — огорошила она меня. — Добровольно. Искренне. Без сожалений.

Всего-то? Каких только ужасов я себе уже не навоображала, вплоть до того, что должна буду отдать душу на вечные мучения, а я всего лишь должна пожертвовать магией? И после этого всё прекратиться? Все эти прорывы, смерти и ужасы?

— Не нужно смотреть с таким недоверием и считать цену малой, — прервала мои мысли Акианса. — Для мага лишиться силы — почти равносильно потере души, её значительной части. Многие после сходят с ума, кто-то не в силах смириться с потерей сводит счёты с жизнью. Кроме того, силы лишится и твой супруг. Вы ведь связаны, истинные друг для друга.

— Получается это не миф и истинные действительно рождаются? — не удержалась я от вопроса.

— Чушь, — фырунула ведьма. — Истинными становятся. Когда любят друг друга сильно и беззаветно, души сплетаются воедино. В вашем случае, Боги не благословили вас, а лишь подтвердили, что вы едины. А сделали вы это сами. Так было с твоим отца и матерью, и со всеми истинными, о которых помнит история.

Вот оно что. Так и рушатся красивые сказки. Оказывается, никакого предопределения с рождения не существует. Нет в мире кого-то предназначенного именно для тебя. Только сильные чувства могут сделать двоих истинными, связать их навек. С одной стороны — разве плохо? Свобода выбора, все дела. С другой — можно всю жизнь ждать особенного человека, предназначенного именно тебе и не дождаться, потому что его попросту не существует.

Ай, снова я отвлеклась. Что за дела?

— До тебя тут побывало четверо потенциальных избранных, — вернулась Акианса к главному. — Трое отказались от такой жертвы, четвёртый согласился, но его жертва оказалась неискренней и потому не была принята. Он хотел спасти возлюбленную, а потом умереть, потому что без магии не видел жизни и смысла в ней. Остальные, кто родился в нужный момент, сюда попросту не попали. Не сохранили душевную чистоту.

Ого! Сколько же их было, потенциальных избранных?! Сколько уже Акианса и другие ведьмы, которые не показывались на глаза, ждут прихода нужного человека?

— Если я соглашусь, всё это закончится? — спросила я. — Прекратиться то побоище, Врата не откроются, демоны сгинут, а Мрак и его порождения перестанут мучить наш мир?

— Да, — чуть улыбнулась ведьма. — Мир исцелится не сразу, нужно время, чтобы ткань мира восстановилась и окрепла, но чем больше будет проходить времени, тем реже и незначительнее будут прорывы, пока не исчезнут вообще.

— А мои близкие, — спросила самое волнующее, — они останутся живы?

— Останутся, — улыбка Акиансы стала шире. — Но помни, решение принимаешь за себя и супруга, раз уж вас угораздило так крепко привязать себя к друг другу.

Это было самым сложным. Кастиан всю жизнь мечтал стать сильнее. Он даже ушёл из своего дома и королевства, поступил в академию полную враждебно настроенных существ, преследуя эту цель. Имею ли я право решать за него? Лишить его силы, которую он так лелеет?

А сама я как? Кем я стану потеряв магию? Никем. Обычной девчонкой, пусть и дочерью могущественного человека. Все мечты о свободной и независимой жизни канут в лету. Человек без дара в нашей империи никогда не добьётся чего-то особенного. Да и нравится мне быть магом! Пусть даже некромантом. Это же настоящее счастье, творить заклинания и видеть результат.

За подобное решение ещё и Кастиан может меня возненавидеть. Вполне возможно, он захочет уйти. А эта связь истинных, его ненависть, отравят сильнее яда.

С другой стороны, на чаше весов будущее всего мира. Всего лишь две испорченные судьбы, напротив тысяч жизней. О чём тут вообще можно рассуждать?

Прости меня, Кастиан…

— Я согласна, — произнесла твёрдо, смахивая влагу с ресниц, — но хочу узнать, с чего всё началось. Вы должны знать, не зря же тысячелетиями несёте эту повинность.

— Ты права, — сразу понурилась Акианса. — Наше ожидание — наша кара за то, что допустили всё это. И ты имеешь право знать, как и откуда в наш мир пришёл Мрак.

***

Рассказать о прошлом Акианса решила мне довольно экстравагантным способом. Мы словно перенеслись в те времена. Видели участников событий, стояли рядом с ними, но они нас не видели и не слышали. Акианса тусклым голосом комментировала всё, свидетельницей чему мне предстояло стать.

Народ ведьм всегда отличался от остальных рас Азалеона. Их сила была уникальна. Они могли общаться с миром, он словно слышал их и отвечал. Каждый знал, пусть магия ведьм не отличается зрелищностью, но по эффективности они утрут нос любому магу.

В те далёкие времена никто не знал о Мраке, не помышлял о подобной беде. Казалось бы, при таком раскладе в мире должна царить идиллия, но как бы не так. Не имея общего врага, расы постоянно воевали с друг другом. Делили ресурсы, территории, власть. Лишь две расы предпочитали держаться, по возможности, в стороне от распрей остальных обитателей Азалеона — оборотни и ведьмы.

Первым в принципе всё это было неинтересно. Им достаточно дремучего леса, чтобы чувствовать себя хорошо. Места их обитания не казались другим сильно привлекательными, потому к оборотным совались редко. Ведьм, с их странной силой, предпочитали вовсе не трогать. Тем более, ведьмы были не воинственны по своей натуре, не посягали на территории и богатства соседей. Обитали своими небольшими общинами, лишь по желанию иногда выходя в большой мир.

Именно среди ведьм родилась Моделла — прекраснейшая из женщин. Мир, а возможно и сами Боги благоволили ведьмам, потому природа была к ним щедра, ведьмы и ведьмаки рождали удивительно привлекательными. Моделла даже среди них выделялась поразительной, просто-таки гипнотической красотой.

Также среди ведьм не было принято хранить невинность до брака. Как только юной ведьме или ведьмаку исполнялось шестнадцать лет, они были вольны в выборе партнёров. Насыщенная половая жизнь не считалась у них чем-то постыдным. Более того, они крайне редко связывали себя узами брака, ведь данные узы предполагали верность одному партнёру. Любящим разнообразие ведьмам это было не по душе.

Моделла с её яркой красотой, пользовалась сумасшедшим спросом. Мужчины были рады даже её улыбке, ночь в её объятиях равнялась счастью. Для них юная ведьма была сродни дурману, подчиняла их одним взглядом, без капли магии.

В какой-то степени, я понимала почему. Как наяву, я видела перед собой потрясающей красоты девушку, похожу на посланницу Богов. Казалось её волосы состоят из лучей солнца, в глазах нашло отражение летнее небо. Кожа не имеет ни единого, даже крохотного изъяна. Отличная фигура, грудной завораживающий голос. Даже бывшая Кастиана Елайса, рядом с ней смотрелась невзрачной, я вообще унылая серость. Про людей красотой обделённых, и говорить нечего.

Кроме внешности, Боги ей щедро отсыпали сил. Моделла была удивительно талантливой. Поражала учителей своими способностями и умением схватывать всё на ходу. В кратчайшие сроки она научилась всему, чему только могла.

Всё это сказалось не лучшим образом на характере молодой ведьмы. В ней не было внутренней гармонии братьев и сестёр. Ей было мало того, что она имела. Моделла быстро замахнулась на место в Совете Верховных ведьм. Она была убеждена — это меньшее, чего она заслуживает. Получив отказ, устроила безобразный скандал и ушла в большой мир.

Верховным насторожиться бы, но они наивно верили, молода ещё, перебесится и успокоится. Тогда как амбиции Моделлы только росли. Её любовниками становились сильнейшие мужчины мира. Вскоре ей пришло в голову, что раз собственный народ не способен оценить её по достоинству, то она заставит их это сделать. Для этого ей нужно ни много, ни мало — весь мир у её ног.

Уже тогда, по моему скромному мнению, она была больна душевно. Ей почти удалось стравить между собой, тогда ещё короля людей, владыку вампиров и сильнейшего вождя орочьих племён. Победителю она обещала себя.

Прознав о готовящейся войне и её причинах, Совет Верховных незамедлительно вмешался. Моделлу поймали, доставили на Совет, где Верховные сообща наложили на неё заклятие, превратившее юную красавицу в древнюю, сморщенную старуху.

Пылая ненавистью и жаждой мести, Моделла забилась в один из самых дремучих лесов Азалеона. Ещё больше её ярость подогревал факт, что никто из мужчин недавно клявшихся ей в вечной любви, не пытался спасти её из лап соотечественников. Да и потом не искал. Словно стоило ей исчезнуть, как про неё все благополучно забыли.

Моделла была не согласна с таким положением дел. Четыре года у неё ушло, чтобы снять заклятье Верховных. За это время в её голове созрел безумный, но как ей казалось, верный план. Для этого она проникла в ведьминское хранилище древностей, откуда вынесла безумно старую каменную скрижаль по вызову и подчинению «нездешней сильнейшей сущности» и мощный артефакт — Зеркало тумана.

С помощью скрижали она вызвала демона. Именно Моделла стала той, кто показал Азалеон обитателям Мрака. Она была убеждена, демон у неё в руках, ни за что не посмеет ослушаться. Требовала от него, сделать её правительницей мира. На что получила ответ, что одному ему не справиться, но если она откроет Врата для его армии, скоро этот мир будет принадлежать ей.

В своём безумии и самоуверенности, она обещала построить и открыть врата. Как и что делать, ей поведал демон. К тому моменту Моделле были совершенно безразличны чужие жизни. Без капли сомнений она при помощи магии поработила сотню сильных мужчин, которые по её указке строили Врата. Одурманенные до тупости и совершенно покорные, они не задумываясь выполняли любое указание сумасшедшей ведьмы.

Для сокрытия чудовищной стройки от бывших сестёр и братьев, Моделла использовала Зеркало тумана. Мощный и очень древний артефакт не позволял ведьмам увидеть ужасы ей творимые, как и миру подать сигнал бедствия.

Для начальной активации Врат, Моделла раз в неделю приносила в жертву по ребёнку до года. Совершала чудовищный кровавый ритуал. Ничего человеческого в ней не осталось. Сама она так, конечно, не считала. Была убеждена, эти жертвы во имя будущего, светлого и счастливого. Сейчас ей нужно обагрить руки кровью невинных, но потом она обязательно искупит вину!

Когда все предварительные ритуалы оказались проведены, а Врата построены, строители — рабы Моделлы, принесли себя в жертву. Собственноручно убили себя, довольно жестоким способом. Этого хватило, чтобы распахнулись первые в Азалеоне Врата и в мир хлынули Мрак и его порождения.

Боль мира была так сильна, что даже Зеркало тумана оказалось бессильно. Ведьмы кинули на призыв о беде, где обнаружили просто чудовищную картину кровавого пиршества порождений и демонов, погубленную Мраком природу и сияющие Врата, сквозь которые лезли всё новые враги.

Ценой огромных потерь, Врата были разрушены, но демоны и порождения враждебной реальности успели разбежаться по миру. Тогда всем расам пришлось забыть про были распри и объединиться перед лицом нового, страшного врага.

Больше двух лет, шла кровавая война на уничтожение. Победа над каждой тварью, стоила большого количества жертв, но обитатели Азалеона справились. Выстояли.

Моделла, ещё когда ведьмы прибыли на призыв мира о помощи, успела скрыться. Её долго и упорно, но безуспешно искали. Осознав, что изначальный план не работает, время идёт, а она вместо того, чтобы править миром, вынуждена скрываться во всяких дырах, Моделла вновь призвала демона. Только в этот раз она была ему не нужна. Не слушая гневных воплей, он попросту откусил ей голову. Такой страшной и огромной была тварь.

Так погибла сумасшедшая ведьма Моделла.

Увы, Азалеону от этого легче не стало. Открытие Врат и жуткие демонские ритуалы, проводимые ей, серьёзно повредили ткань мира. Демоны, нащупавшие дорожку в новый и такой богатый мир, регулярно прорывались, сея смерть и уничтожая всё живое. А истребление каждой твари по-прежнему вызывало огромные потери.

Вскоре всем стало ясно, нужно новый способ борьбы. Новое оружие и понимание, как бороться с бедой, не теряя каждый раз массу народу. С этим жители Азалеона пошли к ведьмам. Совет Верховных, в содружестве с главами всех Ковенов долго искали выход. И нашли его, безумный, но как показала практика — единственно верный.

Они тоже решили вызвать демона, но антогониста тому, которого привела в наш мир Моделла. У них всё получилось. Им пришлось пойти на безумный риск, заключая договор с ним.

По итогу, долгая подготовка, после которой полторы тысячи магов человеческой расы отдали свои жизни и магию, полторы тысячи ведьм стали сосудами для новых существ, отдав им при рождении свои души. От демонов, которых звали Шкарами, требовалась лишь частичка силы и немного крови. Полторы тысячи жутких ритуалов, во время которых миролюбивые сердца ведьм обливались кровавыми слезами. В итоге на свет появилось полторы тысячи младенцев, которые с момента рождения оказались круглыми сиротами. Так на Азалеоне появились первые шодены.

Новые искусственно созданные существа внешне походили на людей, но и отличались от них существенно. Переняли частично облик демонических предков — боевая трансформация. И магию, как демоническую, несколько изменившуюся под влиянием нескольких факторов, так и человеческую. Только от матерей им не досталось ничего.

Ведьмы и демоны Шкары учили новоявленных шоденов всему, что необходимо знать о мире и том, как убивать демонов Мрака. Пятьдесят лет Шкары провели на Азалеоне, в специально обговоренной зоне, начисто поражённой Мраком. Без присутствия естественной атмосферы, они не могли долго существовать в нашем мире. Все эти годы, каждая раса Азалеона, кроме людей и ведьм уже немало вложившихся в это дело, снабжала их «едой» — приговорёнными к смерти, ведь Шкары питались исключительно душами.

Шодены своих демонических прародителей на дух не переносили. В них ритуалом была заложена ненависть к порождениям Мрака и жажда их уничтожения. Потому они едва выносили общество Шкаров. Некоторые срывались и гибли, нападая на демонических предков, но не умея с ними бороться.

Постепенно шодены росли, взрослели, учились. Всего через двадцать лет мир получил небольшое количество отличных борцов с порождениями Мрака. Конечно, все они, как и люди отличались по характеру и навыкам, кто-то погибал, но живущие не желали исчезать, активно пополняя свою популяцию уже вполне обычным способом, не требующим ритуалов и жертв. Не сразу, но мир принял их. Так шодены стали новой расой Азалеона.

Как и было обговорено, через пятьдесят лет Шкары ушли. Шодены постепенно очистили место их обитания от Мрака, но ущерб был таков, что там больше ничего не росло и вряд ли когда вырастет. Подозреваю, именно там сейчас демоны в чужих шкурах построили Врата и устроили бойню.

Шодены были отличными борцами со всем, что связано с уничтожением Мрака и его порождений. Даже поделились с другими расами наиболее эффективными способами. Увы, если мир принял шоденов, то его жители не торопились это делать. Как только они решили, что способны справиться с бедой сами, задумали стереть новую расу с лица Азалеона.

Только шодены не желали умирать. Разразилась новая война, итогом которой стало, что шодены и некоторые представители других рас отгородились от остального мира, как оно и есть по сей день.

Постепенно обитатели Азалеона поняли, как были неправы, без шоденов бороться с Мраком стало тяжелее, а прорывы начали случаться чаще. Они пытались извиняться, просили помочь, но шодены больше не желали воевать за неблагодарных жителей большого мира.

Ведьмы думали, что своей жертвой, полутора тысячами жизней, положенных на спасение мира, искупили свою вину. Они ошибались. Поняли это не сразу. Не сразу заметили, что их раса медленно и верно вымирает.

Каждая ведьма забеременев делится частичкой силы с ребёнком. Потом уже новая ведьма или ведьмак сами преумножают свою силу, получая столько, сколько готовы дать им мир и Боги. А умирая любая ведьма отдаёт сивою силу обратно миру.

Из года в год у них рождалось всё меньше детей. И рождались они всё более слабыми. К ведьмам пришло обречённое понимание — ничего ещё не кончено. Мир продолжает страдать из-за поступка их сумасшедшей сестры, а их расы скоро не станет.

Тогда они в отчаянии обратились к миру и Богам. Даже на ответ не особо рассчитывали, но к свей радости получили его.

Раз в несколько сотен лет, когда небесные светила будут выстраиваться в определённом порядке, на свет будет рождаться несколько одарённых детей. Один из них, кто сохранит в душе свет и невинность и согласится пожертвовать своей силой, что по сути составляет сущность мага, снимет это проклятие с мира. Все демоны и прорывы в миг будут уничтожены, ткань мира постепенно восстановится, и Мрак навсегда оставит Азалеон. Но жертва должна быть добровольной. Искренней.

Ждать добровольцев предстояло всем членам Совета. Уже не одну тысячу лет, они дожидаются этого избранного. Несчастные ведьмы вынуждены существовать в нигде без права на перерождение, наблюдая за муками мира и гибелью своей расы. И так до тех пор, пока непоявится предсказанный избранник. Жестокое наказание.

Когда я пришла в себя, рядом была не только Акианса. Ещё шесть женщин и пятеро мужчин взирали на меня с надеждой в усталых глазах.

Смотрела ни них оглушённая. Слишком впечатленная событиями прошлого. Никто не знал этой истории. Наверное, я единственная из живущих сейчас знаю, с чего всё началось и как было на самом деле. Имею ли я право кому-то это рассказать, если выживу?

— Твоей жизни ничто не угрожает, — произнесла Акианса, словно в очередной раз подслушав мои мысли. — А рассказывать ли это кому… слушай своё сердце, Илейра.

Улыбнулась в ответ. Умом понимала, нет смысла оттягивать момент, но мысль, что как только объявлю о готовности, то тут же перестану быть магом и лишу силы Кастиана, страшила. После этого я стану… никем. Обычной ничем непримечательной девчонкой. Но ведь жила я как-то без силы восемнадцать лет? Значит проживу и ещё столько же, а может и больше.

— Я готова, — произнесла я выдохнув, словно перед прыжком в пропасть.

Ведьмы окружили меня и завели странную песнь. Сначала ничего не происходило, потом они начали светиться, пока яркая вспышка не ослепила меня. Когда свет угас, я оказалась в кромешной темноте. А затем пришла БОЛЬ. Настолько сильная и сокрушительная, что я кричала в голос, но в пространстве не раздавалось ни звука. Казалось я лишилась тела, а мою душу рвут на части. Этой пытке не было конца.

Неужели ведьмы меня обманули и жертвой стала не магия, а душа, как и рисовало мне испуганное воображение?

Вдруг во тьме появился шар света. Мягкого, тёплого, манящего. Всем, что сейчас от меня осталось, устремилась к нему навстречу. Он нужен мне! Мне необходимо его коснуться! Это было не осознанной мыслью, а сильнейшим инстинктом. Потребностью, сродни дыхания.

Стоило мне добраться до этого шара, как боль ушла. Стало тепло, уютно, душу наполнило чувство защищенности. Точно также я чувствовала себя в объятиях Кастиана…

Не успела я додумать мысль, как сознание поглотило мягкое небытие. Если это смерть, то не самая страшная.