Своё место

Глава 14, Бал

Илейра

На кого похож император? На обычного человека! Две руки, две ноги… Ничего отличительного. Русые волосы, карие глаза, средний рост и чуть грузное телосложение. Черты лица и те, казались какими-то простоватыми. Не хватало им утончённости, которую привыкла видеть в лицах аристократов. Он был облачён в тёмно-зелёный мундир, напоминающий военный. От обычных людей Гайрона V отличал взгляд. Пусть лицо его выражало радушие, глаза оставались холодными. И конечно же, как и все маги, он выглядел намного моложе своих лет.

Императрица на его фоне казалась невероятно юной, хрупкой и потрясающе красивой. Она являлась обладательницей каштановых волос и больших серых глаз, что сияли подобно драгоценным камням. Насколько мне известно, она тоже сильный маг. Это объясняло её внешность, при том, что она была старше Ушнайры на четыре года. Маги могли сохранять свои тела в том возрасте, который им казался предпочтительнее. В один момент останавливая собственное старение.

Наследный принц Колдер был мужской версией матери. Его красота завораживала, и этим же пугала. Даже сейчас мне чудился порочный огонёк в глубине его глаз. Он был тем, про кого лорд Фернор предупреждал — лучше не связываться. Всячески избегать лишних контактов. Впрочем, это понятно и без подсказок. Репутация бежала вперёд него.

Ну и младший принц, внешне больше напоминал отца. Правда и от матери ему кое-что досталось. Он был миловиднее монарха. Телосложение было излишне худощавым и каким-то тонким. Правда молва говорила, что в отличии от брата принц Раскер отличался умом и ему пророчили большую магическую силу.

Такими они были — правящая семья империи. Обличённые огромной властью, но всё же живыми люди из плоти и крови.

Венценосные особы расположились на своих местах, началась церемония поздравления и подношения даров императрице. К моему ужасу, семья герцога Эрвейского, к которой теперь относилась и я, должна была первой поздравлять правительницу, ведь герцог близкий друг и правая рука императора.

Говорить полагалось герцогу, задача всех остальных, выйти и заново выразить своё почтение поклонами и реверансами. Я жутко боялась опозориться, но вроде бы удалось всё сделать правильно. Не так изящно, как Ушнайра или Шанира, но и не настолько кошмарно, чтобы оскорбить монарших особ.

Герцог выразил почтение императору и его сыновьям, после чего рассыпался в комплиментах императрице. В подарок он преподнёс гарнитур из колье, сережек и браслета с уникальными куарлинами — очень редкими драгоценными камнями, которые помимо красоты отличались способностью усиливать магическую энергию. Их использовали как для украшений, так и для сложных, дорогих артефактов.

Чёрного цвета, но прозрачные, как слеза, камни переливались радужными бликами на совершенных гранях. Невероятная красота! О цене думать вовсе страшно.

Императрица приняла дар более чем благосклонно, зато Ушнайра радовала нездоровой зеленцой, странным образом сочетающейся с красными пятнами на щеках. Её явно душила зависть. Она сама жаждала обладать этим гарнитуром и злилась на мужа, что не ей он преподнёс эту прелесть.

— Друг мой, вы всегда удивительным образом умеете порадовать меня и мою семью, — улыбнулся император. — Не сочтите праздным любопытством, но что за прелестное создание сегодня с вами?

— Ваше величество и гости собравшиеся сегодня здесь, я бы хотел вам представить мою младшую дочь Илейру Фернор-Олсин, младшую маркизу Фернор, — произнёс лорд торжественно.

Наверное, ведро воды, вылитое на клубок дерущихся кошек, возымело бы меньший эффект. В зале воцарилась звенящая тишина. Аристократы, забыв про всякие манеры, таращились на меня ошалелыми глазами. Одни бледнели, другие краснели, третьи старательно отводили взгляд. Неудивительно, ещё несколько минут назад всё высшее общество обсуждало юную любовницу герцога, сейчас они осознавали свой промах и опасались последствий со стороны правой руки императора. Лишь незначительная часть взирала равнодушно, им было совершенно наплевать любовница я герцогу или дочь.

— Неожиданно, — улыбнулся Гайрон V, а потом неожиданно поднялся с трона. — Подойдите, дитя.

Мне оставалось только подчиниться. Замерла напротив императора испуганной птицей. Сердце колотилось так, что казалось ещё немного и проломит рёбра.

— Вы совершенно очаровательны, леди Илейра, — произнёс он и подцепив мою руку оставил формальный поцелуй на пальцах. — Вы станете украшением этого двора.

По залу пронёсся изумлённый вздох. Лорд Фернор уже просветил меня, что правитель крайне редко выделяет кого-то из толпы без особых заслуг. Данный поступок императора можно было расценивать, как высочайшую милость. Он словно объявлял всем — эту девушку задевать себе дороже.

На негнущихся ногах шагнула назад, к лорду и его семье. Герцог обменялся ещё парой фраз с императором, но я уже ничего не слышала из-за грохота крови в ушах.

— Выдохни и улыбайся, — произнёс лорд Фернор становясь рядом, но не смотря на меня. — Всё прошло идеально. Не о чем волноваться.

Мы замерли придав лицам благожелательное выражение, а церемония поздравлений и приподношения даров продолжилась. Сначала шли самые приближённые к трону, потом гости иных рас, затем уже все остальные. Длилось это часа два, не меньше. У меня затекло всё тело и одеревенели ноги. Казалось бы, чего сложного, стой себе на месте, а оказалось задачка не для слабых.

Когда всё закончилось, императрица объявила начало праздничного бала. Открывала его венценосная чета. Чуть позже к ним присоединились оба принца пригласив двух девушек из толпы, а затем и все остальные аристократы, которые жаждали покружиться в танце.

— Обворожительная, леди Илейра, позвольте пригласить вас на танец? — подошёл ко мне какой-то незнакомый щёголь.

Выглядел молодой мужчина прекрасно. Светло-русые волосы, серые глаза, высокий рост и подтянутая фигура, облачённая в дорогой костюм. Всё в нём кричало о достатке и уверенности в себе. Меня это не подкупило. Более того, он за одно предложение сильно потерял в очках потенциальной симпатии, проигнорировав мою полную фамилию.

— Извините, я не танцую, — отозвалась с вежливой улыбкой.

После него удачу попытали ещё двое, мой ответ не изменился. К моим симпатиям и антипатиям это уже не имело никакого отношения, я попросту не умела танцевать. Не знала ни единого танца, принятого в обществе. Дедушка, обучая меня наукам и манерам, не затрагивал данную тему. Не думал, что мне это может понадобиться или тоже не умел? Кто бы ответил. Впрочем, я не сильно жалела из-за данного факта, всё равно я тут никого толком не знала. Видела несколько знакомых по академии лиц, но желания танцевать с ними отсутствовало напрочь.

Предложенный лордом Фернором локоть восприняла как спасение и вцепилась в него с облегчением. Это освобождало меня от необходимости каждый раз отказывать очередному мужчине в танце. Вечер давно перестал быть приятным, мне безумно хотелось уйти, но не было возможности. Так лучше держаться рядом с герцогом, чем отбиваться от желающих свести знакомство.

Мы степенно прохаживались по залу, лорд постоянно заговаривал с разными людьми. Мне оставалось только мило улыбаться. Было очень скучно. А ещё тошно. Смотрела на блистательных аристократов и видела одну лишь фальшь. Казалось ей пропитался сам воздух. Ещё недавно эти лорды и леди шушукались обо мне и герцоге, находили ему оправдания, жалели его супругу, а меня клеймили самыми мерзкими эпитетами. Сейчас они улыбались ему и мне, желая получить благосклонность близкого друга императора. Лицемеры и лжецы — вот кто они, сиятельные лорды и леди.

В один момент мне настолько всё опротивило, что я ощутила физическую потребность побыть в одиночестве. Но где тут можно скрыться от посторонних глаз? Парк? Туда уже вышла масса народу. Немного подумав, спросила у герцога как пройти в дамскую комнату. Было неловко, но больше обратиться мне было не к кому. Не к его же жене, право слово! Ей дай только возможность, как-нибудь подгадить. Лучше не рисковать.

Вожделенная комната чистоты находилась далековато. Нужно было пройти несколько коридоров и поворотов, пришлось по пути напрягать память, чтобы не заплутать. Была, конечно, и поближе дамская комната, но мне требовалось именно уединение. Лорд меня понял и подробно объяснил куда идти.

Один раз повернула не там, но быстро опомнилась и отыскала нужное помещение. По пути мне встретилась только пара стражников и три барышни, которые, похоже, шли как раз оттуда.

Оказавшись внутри, подошла к зеркалу. Девушка в отражении была определённо красива, только глаза были тусклыми и усталыми, выдавая желание покинуть праздник, как можно скорее. Ещё в академии я осознала, мне не нравится высшее общество, мне не место среди аристократов. Сегодня я убедилась в этом лишний раз. По крови, я имела полное право быть на равных с ними, по факту чувствовала себя чужой и неприкаянной.

Хотелось умыться и вытащить шпильки из причёски, дать волосам свободу. Нельзя. Аристократка обязана всегда выглядеть безупречно, даже если ей это доставляет дискомфорт.

Сколько я тут пробыла не знаю, но определённо нужно было возвращаться. Герцог будет волноваться, да и местным сплетникам только дай повод почесать языками. По пути обратно задумалась о том, что завтра моя жизнь в академии тоже необратимо изменится. Больше скрывать родство с герцогом не получится. Наверняка, отношение многих золотых деток ко мне изменится, но меня куда больше интересовали мои друзья. Все эти дни я отговаривалась, что интерес лорда Фернора ко мне вызван большим резервом и нестандартной ситуацией. По сути, врала им, и сейчас мне было стыдно и страшно. Поймёт ли меня Джали? А как отнесётся к известиям Десмир? И что совсем странно, мне была не безразлична реакция Кастиана… На всех остальных плевать.

Задумавшись, не сразу заметила, что иду слишком долго. Осмотревшись осознала — я заблудилась. Коридор был мне совершенно не знаком. И как на зло, вокруг ни души. Развернувшись, пошла обратно, надеясь выйти к знакомым местам или кого-нибудь встретить.

Никак не ожидала, что первым, кто мне повстречается окажется никто иной, как наследный принц Колдер.

— Кого я вижу, — усмехнулся принц, — младшая маркиза Фернор.

— Ваше высочество, — поприветствовала я монаршую особу реверансом.

— Что вы тут делаете, леди? — спросил он.

— Я впервые во дворце и заплутала в коридорах, — ответила честно.

— Неужели? — нехорошо прищурился принц. — Заблудились и оказались рядом с кабинетом моего отца? А может, вы что-то вынюхиваете, леди Илейра?

— Что? — ахнула я от несправедливости слов. — Но это неправда! Я правда всего лишь заблудилась, ваше высочество!

Как он может говорить такое?! Вынюхиваю что-то? Шпионю против императора? Да это чуть ли не обвинение в государственной измене! И как меня угораздило забрести именно сюда? Где охрана, которая обязана следить, чтобы посторонние не могли проникнуть в места, запрещённые для посторонних?

— Допустим, это так, — протянул он, а в голосе появились мурлыкающие нотки.

— Я не лгу! — выпалила я.

— Хорошо, — согласился принц. — Ты не икала способа вызнать тайны моего отца. Тогда, получается, искала встречи со мной?

Говоря это, наследник продолжал наступать на меня, вынуждая пятиться, пока не упёрлась спиной в стену. В его глазах застыло выражение, от которого меня пробрала дрожь. Подобное я видела у Гани, когда он желал сделать меня своей и у графа Ольского в моменты его поползновений. Осознание своего превосходства и животная похоть. Принц, тоже был убеждён, деваться мне некуда, и он уже победил. Лорд Фернор предупреждал, что наследника стоит избегать. Да и репутация у него была ужасающая… Но я никогда не думала, что окажусь в подобной ситуации! Самое чудовищное, принц не Ганя или зарвавшийся граф, он наследник престола! Его нельзя хоть пальцем тронуть! Меня казнят, если причиню ему вред и никакой герцог не спасёт. Так что же делать?!

— Вы ошибаетесь, я всего лишь заблудилась, — ответила, стараясь сохранять присутствие духа.

— Перестань ломаться! — выдохнул принц, отбросив маску вежливости. — Я видел, как ты смотрела на меня во время церемонии! Не стоит набивать себе цену, птичка. Пусть ты и дочь Палача, но ты ничем не отличаешься от всех остальных титулованных шлюх. Провинциальная девица, взобравшаяся наверх и возомнившая себя особенной. Ты должна быть мне благодарна за то, что я обратил на тебя внимание!

Зажав меня у стены, он одной рукой сжал мои запястья, другой старался залезть мне за корсаж. Меня затрясло от ужаса и отвращения, из глаз брызнули слёзы. Сознание захлестнула паника. Начала отчаянно вырываться, позабыв про любые риски навредить, но даже магия отказывалась приходить на помощь.

— Отпустите! — всхлипнула я. — Я закричу!

— Кричи, — милостливо разрешил принц, не переставая лапать моё тело. — Если тебя кто-то и услышать, мне достаточно сказать, что ты сама меня караулила. Это никого не удивит, подобное случалось не раз.

Неужели всё закончится так?! Изнасилование титулованной мразью высшей пробы. Знала же, мне стоит держаться подальше от дворян…

— Что здесь происходит? — послышался новый голос.

Принц замер, потом отступил и натянул на лицо благообразную улыбку.

— Мы просто разговаривали с леди Илейрой, — произнёс он.

— Ваше высочество Колдер, мне показалось или вы пытались свершить насилие над моей дочерью?

В коридоре, неподалёку от нас стояли сам император и герцог Эрвейский. Лицо правителя было мрачным, а герцог пылал яростью.

— Вам показалось, — ровно отозвался принц. — Правда, леди Илейра.

Он серьёзно думает я буде его покрывать? Да он безумен!

— Неправда! — выкрикнула я и отлипнув от стены рванула к герцогу, прячась за его спиной.

Мужчина переглянулись, словно ведя немой диалог. Император кивнул, а лорд Фернор повернулся ко мне.

— Идём, Илейра, провожу пока тебя в свою комнату.

Приобняв за плечи повёл меня по коридору, не давая оступиться. Меня трясло и шатало после пережитого. Не скоро я забуду свой первый выход в свет…

— Ко мне в кабинет, — услышала я вдали голос правителя. — Немедленно!

Дион Фернор, герцог Эрвейский

Он старался дышать глубоко и размеряно, пытаясь успокоиться. Дион был зол. Даже не так, его душило самое настоящее бешенство. Перед глазами так и стояла мерзкая сцена, где венценосный зарвавшийся щенок нагло лапал его дочь желая принудить к близости!

А ведь уже было пара скандальных эпизодов, когда пылающие гневом отцы, мелкие аристократы, требовали призвать Колдера к ответу. Они обвиняли принца в насилии над своими дочерьми, но тот всегда с самым честным видом заявлял — всё было по взаимному согласию. Все эти обвинения, не более чем месть обиженных девиц, которые думали, что стоит залезть к нему в постель и он на них женится, а по факту связь была разовой, с чем девицы оказались не согласны. Император, да и сам Дион, верили Колдеру. Репутация у него, конечно, скверная, но он не насильник! Ему такое попросту не нужно. Получается они… ошиблись?

Именно к таким горьким выводам невольно пришёл герцог. То, что Илейра отделалась испугом, не заслуга Колдера, а удачное стечение обстоятельств. Не появись они с Гайроном в коридоре, быть беде. А он ещё сердился на друга и сюзерена за то, что тому понадобилось что-то срочно обсудить подальше от чужих ушей. Именно просьба друга и его настойчивость, получается спасли Илейру. Одно Дион знал точно — не простит.

Когда он сблизился с тогда ещё принцем Гайроном, тот уже был женат и у него подрастал сын четырёх лет отроду. По сути, Колдер вырос у него на глазах. Да герцог этого мальчишку видел чаще собственных детей! И невольно относился к нему с неким снисхождением, которое принято испытывать в отношении людей близких.

Несколько лет до наследования престола и несколько после, Гайрон работал на износ. Он делал всё, чтобы вникнуть во все тонкости правления таким большим государством и укрепить свои позиции среди аристократии. Ему это удалось. Обратной стороной медали оказалось то, что сына и жену он видел редко. Почти не уделял им внимания. Тогда его юная супруга направила всю свою любовь на единственного сына. Спустя восемь лет после рождения Колдера на свет появился Раскер, но первенец так и остался любимцем императрицы.

Излишнее потакание любому капризу юного принца привело к тому, что вырос тот капризным, избалованным и не признающим отказов. Гайрон опомнился, попытался заняться воспитанием старшего сына, но результаты оказались плачевны. Колдер совершенно его не слушал, да и жена чуть что становилась в защиту любимого ребёнка. Тогда император решил отступить. Думал мальчишка повзрослеет, поумнеет и разговор будет иным. Занимался младшим сыном, выжидая, когда перебесится старший. Оказалось, ждал он зря.

В восемнадцать, на определении типа магии и её потенциала, выяснилось — наследник удивительно бездарен магически. Слабенький маг воздуха. Удел таких — бытовая магия. Естественно, об обучении в столичной академии после такого не могло быть и речи. Гайрон не хотел, чтобы кто-то узнал, насколько слаб наследник и нанял учителей в частном порядке, предварительно взяв с каждого магическую клятву молчания. Увы, Колдер на подобную заботу отреагировал очень бурно и крайне негативно. Не проходило дня, чтобы отец и сын не скандалили. Императрица пыталась вмешаться, но её не слушали ни муж, ни сын.

Вначале принц всё же посещал магические занятия, но быстро в них разочаровался и превратился в того, о ком сейчас судачит вся империя. В человека плюющего на стыд, совесть и любые условности. Колдер жил, как хотел. Ему было плевать репутацию императорской семьи и свою собственную. Он спускал целые состояния на азартные игры. Не брезговал запрещёнными веществами. В постель тащил любого приглянувшегося человека, не взирая на его социальный статус и половую принадлежность. Регулярно влипал в некрасивые истории. Страшно представить, сколько стоило императору заминать скандалы с участием сына, следующие один за другим. Не говоря о том, что чувствовал несчастный отец, чей наследник совершенно вышел из-под контроля и заработал такую репутацию, что помыслить гадко. Пусть император, сам Дион и верные им люди не покладая рук работали стараясь пресечь сплетни, но как известно — на каждый роток, не накинешь платок. Итогом стали слухи о Колдере, один другого ужаснее. Гайрон пребывал в отчаянии и хватался за голову, Диону казалось, что принц застрял в переходном возрасте, когда подростки бунтуют и отвратительно себя ведут, желая что-то доказать. Только самому принцу было плевать.

В итоге император дошёл до того, что пригрозил Колдеру лишением права на престол. Всё чаще размышлял посадить на трон Раскера, потому что младший сын подходил для этой должности намного лучше. Пусть сейчас ему всего пятнадцать лет, но молодость недостаток быстро проходящий. А ещё сослал старшего принца на границу в военный гарнизон. Там был чрезвычайно суровый климат и служили не менее суровые мужчины, которые не велись на посулы или угрозы Колдера. Перед отправкой ему было сказано, он или подумает о своём поведении, сделает выводы и возьмётся за ум, или следующим шагом станет окончательное лишения права наследования и ссылка длинною в пять лет на ту же мрачную границу.

Там принц провёл полгода. Вернулся чуть более недели назад и заметно притих. Сидел во дворце, учился. Гайрон, да и сам Дион даже начали думать, всё получилось и воспитание возымело эффект. Для императора Колдер был сыном, а для Диона почти сыном, всё же вырос на его глазах, и никому из них не хотелось идти на крайние меры. Как показала практика, все их чаяния оказались напрасны.

Перед глазами снова возникла безобразная сцена, пробуждая в душе Диона новую волну гнева. Рядом едва заметно всхлипнула Илейра. Бедная его девочка! Она и так не жаждала общаться с высшим обществом, а после такого первого выхода в свет, её отторжение к аристократам рискует только возрасти.

Вообще всё с самого начала пошло не так. Одни только выходки Ушнайры чего стоят! Сначала встретила Илейру откровенно враждебно, потом вовсе подговорила служанок попытаться испортить её образ для бала. Супруга давно считала, у неё всё в доме схвачено и она может делать что угодно за спиной Диона, он всё равно ничего не узнает. Долгое время он поддерживал её в этом заблуждении. У него были свои люди дома, докладывающие ему о всех делишках жены. Обычно ему дело не было до её мелких козней, но сегодня она перешла черту. Пора напомнить ей, кто в доме хозяин. Прощать подобные выходки герцог не собирался. Никому не позволено унижать или вредить его дочери.

Если с женой всё было ясно, то с Колдером куда сложнее… Всё же принц и наследник, и только император имеет право его наказывать. Только это не значит, что Дион готов закрыть на случившееся глаза!

Сейчас нужно заняться Илейрой. Они как раз дошли до его комнат во дворце.

— Мне нужно поговорить с его величеством, — произнёс герцог. — Ты пока подожди меня здесь. Никто посторонний сюда не зайдёт. Это мои личные комнаты во дворце.

— Хорошо, — только и ответила она.

Дочь стояла такая потерянная, с потёками макияжа на щеках, что у герцога, которого окружающие привыкли считать бесчувственным щемило сердце.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он, испытывая редкое для себя состояние бессильной растерянности.

— Нет, ничего не нужно, — покачала Илейра головой.

— И всё же, я пришлю служанку, — решил Дион. — Она поможет тебе привести себя в порядок. Если что-то понадобится, не стесняйся говорить, она всё исполнит. Я распоряжусь. Я тем временем поговорю с императором, а потом мы поедем домой.

— В академию. Отвезите меня в академию, — ответила Илейра, а голос уже звучал чуть твёрже.

Похоже, оказавшись в условно защищённом помещении, вдали от обидчика и придворных, которых не жаловала, Илейра начала успокаиваться и приходить в себя. А её желание отправился напрямую в академию отозвалось внутри уколом тоски. Дион по-прежнему был чужаком для родной дочери и казеное здание академии казалось ей куда более надёжным, чем оба его дома.

— Всё будет хорошо, — произнёс Дион, неожиданно, даже для самого, подошёл к дочери и прижижал её к груди. — Я постараюсь не долго отсутствовать.

— Не стоит торопиться и сердить императора, лорд Фернор, — ответила она. — Как и заставлять его ждать. Идите. Со мной всё будет в порядке.

Вздохнув, герцог поцеловал Илейру в лоб и заставил себя сначала отступить, а потом и покинуть комнату. Быстро разыскал слугу, распорядившись, чтобы в его комнату направили исполнительную и не болтливую девушку, задача которой во всём слушаться и помогать находящейся там гостье.

По пути к кабинету его величества, он снова ощущал, как душу затапливает гнев. Дион пытался обуздать его. Эмоции плохой советчик в решении важных вопросов. Увы, получалось плохо. И всё же ему удалось нащупать подобие равновесия, когда оказался у нужной двери.

Коротко постучавшись, перешагнул порог, чтобы застыть с некрасиво разинутым ртом. Гайрон был в ярости. Она распространялась вокруг него волнами. Похоже, всё время, что Дион посвятил дочери и обеспечению её комфорта, сын с отцом ссорились и сейчас он застал пик конфликта. Заключался он в том, что окончательно утратив всякую выдержку правитель влепил Колдеру унизительную пощёчину! И это Гайрон, славившийся хладнокровием и выдержкой! Что же тут было, пока Дион отсутствовал?!

— Это ты, — заметил его Гайрон. — Проходи. Устроил дочь?

Дион в ответ коротко кивнул.

— Мне кажется, я немного не вовремя, — произнёс он осторожно.

— Тебе кажется, — заверил его император. — Тем более, мы как раз обсуждаем безобразное поведение моего сына.

Дион перевёл взгляд на принца, который взирал на них мрачно и даже агрессивно. Тяжёлый случай.

— Колдер, я знаю тебя с самого детства, — заговорил герцог, призывая выдержку на помощь. — Ты мне почти как сын. Я всегда относился к тебе с особой теплотой, несмотря ни на что. Но то, что произошло сегодня… Объясни мне, как ты мог пытаться изнасиловать мою дочь?

— Да ничего такого я не пытался! — вспылил юнец. — Попугал немного, думал цену себе набивает!

— Что? — выдохнул Дион поражённо.

— То самое! — продолжал нервно говорить принц. — Все знают, что эта девица обитала до академии в какой-то дыре. Обычная деревенская простушка, взлетевшая слишком высоко и мнящая о себе не весть что. Хотел поставить её на место. Ну, и удовольствие получить, если получится.

— Ты говоришь о моей дочери! — зло и горечь бушевали в душе герцога.

Боги! Неужели все те люди, считающие юного наследника пропащим, чудовищем со смазливым личиком, оказались правы? Дион без шуток относился к Калдеру по-особенному, до сегодняшнего дня видел в нём заигравшегося мальчишку, который сам не ведал что творит. Верил, наступит момент и мозги наследника встанут на место, и он будет о многом сожалеть, потому что хотя бы немного отмыться от собственных грехов будет, ой как, непросто. Ошибался. Осознавать свою ошибку было мучительно.

— Значит так, — вмешался император, — я не желаю слышать твои жалкие оправдания, Колдер. Ты обещал, что больше проблем от тебя не будет, но сегодня превзошёл сам себя напав на дочь моего близкого друга и верного соратника. Документы на передачу прав на престол Раскеру и твою высылку на границу уже готовы. Осталось только подписать. Но я хочу дать тебе последний шанс. У тебя месяц, чтобы доказать, что достоин остаться во дворце. Ещё одна выходка, пусть даже незначительная, и можешь прощаться с вольготной жизнью в столице на пять лет. И ещё, ты принесёшь извинения леди Илейре.

— Не надо, — возразил Дион. — Илейре не нужно встречаться с твоим сыном, Гайрон.

Правителю слова герцога не пришлись по душе, но он кивнул, пусть и с ощутимым недовольством.

— Ты меня понял? — перевёл император тяжёлый взгляд на сына.

— Понял, — буркнул принц.

— Тогда прочь с глаз моих! — выдал Гайрон в сердцах.

Стоило им остаться вдвоём, как император тут же переключился на вопрос, который желал обсудить до происшествия. Очередное подозрение на магическое преступление…

Дион пытался вникнуть в детали проблемы, а мысли сами собой сворачивали к поступку друга. Герцог искренне ему сочувствовал. Если ему горько из-за поведения Колдера, то каково Гайрону? Но правитель всё равно до последнего надеется на чудо. Что сын одумается. Такая она, родительская любовь.