Сын Моржа и Куницы

ГЛАВА 21. Пузыри вечности и опасность безоружного

В комнате Егор застал неожиданную компанию.

Бледного и больного на вид Мелвига на кровати и в одних трусах.

Лысого и мощного здоровяка-алхимика с чёрной бородой, заковыристым именем и высоким рангом. Егор на днях с ним пересекался. Там ещё была ледяная моржийка, помощник Регента, Балашов, ну и вот этот.

Кажется, его звали… Короче, как-то звали.

С налёту имя Егор не припомнил.

Алхимик одетый в уже виденную Егором лабораторную мантию с прожжёнными дырами, расположился на стуле рядом с кроватью наёмника. Внимательно рассматривал Мелвига, иногда прикасаясь короткой чёрной палочкой к его телу. Руки, ноги, торс, уши, надбровные дуги… Прикасался, на некоторое время застывал, шепча неслышное.

После чего откладывал палочку и брался за шариковую ручку.

В левой руке держал толстый блокнот, куда и записывал результаты наблюдения. На взгляд Егора, заполнил больше полутора десятков страниц. Похоже, седой наёмник показался алхимику интересным пациентом.

И напоследок — рыжая, хмуро расхаживающая за спиной гостя. Та время от времени заглядывала Моржу через плечо, пытаясь разобраться в каракулях. Судя по недовольной физии — каракули сопротивлялись и тайну обороняли крепко.

Приход Егора вся троица проигнорировала.

Седой валялся без сил, алхимик тыкал в него палочкой и скрёб ручкой по бумаге, рыжая молча бесилась и нервничала.

— Что происходит? — спокойно спросил Егор.

Хотя внутри всё дрогнуло.

Он заподозрил страшное — наёмников опять хотят облапошить.

Как ни смешно, в иные моменты ощущал себя старше наёмников. И даже тем, кто может и должен представлять их интересы. Импрессарио? Агентом? Короче, тем, кто спасёт наивных астральников от акул магического феодализма в лице Моржей.

Хорошо, не акул. Щук.

Щука магического феодализма, — покатал на языке термин Егор. Термин понравился.

А вот ситуация — нет.

По соглашению с Регентом, Егор обязан работать на благо Моржей, что создавало конфликт интересов. На первый взгляд, он не должен помогать наёмникам побольше получить с Моржей, это в убыток клану и поперёк клятвы. А на второй — оба астральника казались Егору людьми честными и надёжными, такие клану не помешают.

Значит, немного золота в их карманы — лучшая экипировка, лечение, что там ещё? И лучшее отношение к Моржам, кстати. Лояльность штука важная, на дороге не валяется, в неё надо вкладываться отношением, делами и деньгами.

Короче, от потери десятка золотых Моржи не обеднеют, а вот польза в перспективе обязательно будет. — решил Егор.

Хотя клубок требований и противоречий казался почти неразрешимым.

— Меня… Уф… Попросили… — с трудом выдохнул Мелвиг. — Исследовать…

Рыжая издала возмущённый вопль и заметалась ещё яростнее.

— Малакт… — начал Егор, припоминая диковинное имя Моржа. — Деленн…

— Данакт. Данакт Мелентьевич, извольте запомнить, — недовольно прервал Егора чернобородый алхимик. — Старший-на-серебре. Понял?

— Прошу прощения, Данакт Мелентьевич, — признал вину Егор и поклонился. — Познакомились в стеснённых обстоятельствах, я был в расстроенных чувствах и не смог запомнить.

— Вы мешаете архиважным исследованиям, молодой человек! — неприязненно сказал Д.М. Гдович, действительный статский академик, глобал гонорис кауза и член-корр Тобольского Академиума. — Наука требует экспериментов. Псинка… хм, нет, отбросим этот термин. Марта иногда бывает слишком пристрастна. Как же его назвать?

— Экспериментуемый? — подал идею самозваный импрессарио.

— Неплохо, неплохо… — покивал лысый академик. — Примем, за неимением лучшего.

Егор шаркнул ножкой, после чего ринулся в бой.

— Вы посмотрите сами! — воззвал к зрению алхимика Егор. — Экспериментуемый слишком, слишком болен! Ему требуется помощь и излечение. Иначе наблюдения ничего не стоят, ведь они сделаны на негодном материале.

— Хм… — задумался Старший-на-серебре и нервически постучал ручкой по блокноту. — В чём-то вы, конечно, правы. Но что же делать?

— Подлечить экспериментуемого, очевидно. И лишь тогда вернуться к наблюдениям.

— Кажется, вы желаете заполучить бесплатно несколько Средних зелий, — недовольно прищурился Данакт Мелентьевич, углядев финансовую опасность. — Это архипреступно!

— Не только зелья! — с жаром согласился Егор. — Но и иные прогрессивные методы лечения. Однако, это взаимная польза! Когда ещё вы сможете заполучить для экспериментов добровольца, Среднего-на-сером с повреждённым источником?

Доброволец протестующе замычал.

— Ядром. Вы хотели сказать, ядром, — поправил чернобородый Гдович. — Источники у людей. Сообразил?

— Да, прошу простить, ваше Старшество… Перепутал. Хотя у людей же душа?..

— Душа и является источником, разница в тонкостях терминов. Усёк?

Алхимик внезапно хохотнул.

— Подлечить, значит. Давно меня не пытались так незатейливо обмануть.

— Я и не думал…

— Да, да, я понял, — отмахнулся Данакт Мелентьевич. — Сейчас прикину и расценю.

Он умолк, погрузившись в мысленные расчёты. Бросил на кровать Мелвига блокнот и ручку и принялся разминать себе пальцы. И только сейчас Егор заметил на мощной шее и выскобленной коже на голове алхимика некие едва проступающие серебристые символы.

Руны. Похоже, это были руны.

Данакт Мелентьевич очнулся и принялся перечислять.

— Первое. Готовые стандартные зелья наш больной не потянет. Как по цене, так и по состоянию здоровья. Второе. Я найду несколько подходящих опытовых зелий, с отбракованных испытаний. Будут побочки, но не опасные, псинка справится. Третье…

Взял блокнот, перелистал, прочёл что-то из своих записей, и продолжил:

— Третье. Наша псинка… тьфу, испытуемый? Экспериментуемый! Короче, доброволец, да. Так вот, доброволец на один год и один день станет подопытным по испытанию новых методов лечения ядра. Предупреждаю сразу, лечение может быть как удачным, так и… немного затянуться. Въехали?

— Но он же не умрёт?! — в разговор ворвалась с пинка рыжая.

— Не умрёт, — согласился Старший алхимик и нахмурился. — И даже вылечится. Прошу не перебивать. Последнее, четвёртое, — он сложил руки домиком и какое-то время молчал, подбирая точные формулировки. — Мне нужно не менее пяти тех серебряных шаров. Свежих! Лучше десять. Я зачту их как стандартную миссию за ингредиентами, и эта сумма пойдёт в уплату за зелья. Со скидкой отдам. Смекаете?

— Соглашайся! — в один голос прошипели Куней и Егор.

Мелвиг натужно кашлянул.

Несколько серебристых шаров порскнули от него.

— Приму за согласие, — подскочил со стула чернобородый алхимик и принялся ловить шары и запихивать в карманы мантии. Благо, рост у него изрядный, выше Мелвига, потому и поймал быстро.

Взял один из шаров, внимательно осмотрел и обратился к Мелвигу:

— Архистранный феномен. Позволите его исследовать? Обещаю поделиться выводами.

Седой кивнул, икнул, выпустил изо рта пузырь.

Тут в поимке преуспел Егор. Чернобородый плотоядно проследил как тот прячет свою добычу в рюкзак.

Рыжая присела на кровать к седому и погладила бедолагу по голове.

— Не бойся, псинка, тебя вылечат. Или ты волчик? Скажи мне, скажи, наконец!

Мелвиг глянул волком.

— Мы можем чем-то помочь в лечении? — спросил Егор.

— Не думаю, — пробормотал алхимик, вертя в руках серебристый шар. — Зелья я уже прикинул. С рунными камнями сложно, Фаина Артуровна взяла большой заказ. Разве что свежее мясо с параметрами… но где его взять?

— Тридцать, — сказала рыжая.

— Что — тридцать? — нахмурился Морж.

— Тридцать килограмм вырезки с параметрами. Змеиное мясо. Будет сегодня.

— Откуда взяли?! — подорвался Старший-на-серебре.

— Омонаги… Сегодня в Кучино, около ТЦ, напали на кого-то.

— О-о-о… — расстроено протянул алхимик. — Да как я мог забыть! Уже сезон?!

Рыжая протянула ему клочок бумаги.

— Это домашний телефон экспедитора Госгвардии. Он обещал придержать до завтра клыки и центнер мяса.

Гдович хищно вырвал бумажку из пальцев Куней.

— Это… — запнулся он. — Архиважно.

И мгновенно исчез, лишь дверь хлопнула.

…Какое-то время парочка наёмников и Егор провели в тишине.

Визит Моржа-алхимика оказался и неожиданным, и весьма пугающим, если уж взглянуть поглубже и признаться честно. Внимание Старшего алхимика и одного из главных родовичей Моржей могло быть как полезным, так и смертельно опасным.

Такие люди не принимают простого «нет», с ним в любом случае придётся договариваться. Уступить, чтобы не потерять всё и не оказаться в колбе, например.

Егору мысль про колбу уже не казалась фантастической.

А ещё чернобородый принёс надежду, по крайней мере астральникам. Егор хоть и поклялся себе не дать в обиду эту в чём-то наивную парочку, но… прочувствовать на себе состояние и отчаяние Мелвига не мог.

Не астральник. Ядра нет, и как оно бывает в случае повреждения — знал лишь теоретически, по рассказам рыжей.

Куней куда лучше понимала напарника. И потому сейчас, после обещания Старшего-на-серебре взяться за лечение седого, бултыхалась в водовороте эмоций. Глупая надежда, опаска до дрожи, дикая радость, острые подозрения…

Да врут, поди, что нет у астральников души, что же так рвётся на части?!

…Мелвиг невнятно прохрипел и попытался привстать.

Рыжая метнулась к нему, придерживая за плечи и помогая.

— Что?! Говори!

Тот кашлянул и хрипнул понятнее:

— Ос-торох-жне-хе с Морж…

— Ох, ты ёжкина поварёшка! Брасиллию нам открыл! «Осторожнее с клановыми»! А то я не знала! — тут же обозлилась огневолосая. — Молчи уж, если на банальности прёт.

Седой закатил глаза и хрипло рыкнул.

Егор же отсел на свою кровать и задумался.

Так-то разговор прошёл неплохо.

За десяток шаров и участие Мелвига в какой-то программе исследований удалось заручиться помощью аж главного алхимика и зельевара Моржей! И пусть тот обещал лишь зелья-отбраковку, но за лечение взялся.

Да и так, если прикинуть, Данакт Мелентьевич вряд ли желал уморить находящегося на службе у Моржей наёмника. Куда вернее, что постарается вылечить. Смерть наёмника на контракте обязательно заметят, слухи так или иначе пойдут. Цена услуг со стороны этого, как его…

— Как ваша гильдия называется? — спросил Егор.

— Гильдия? А, ты, наверное, про Круг? — слегка удивилась рыжая.

— Наверное, — согласился Егор. — Значит, Круг.

— Зачем он тебе?

— Да вот, прикидываю. Если наш танк умрёт, то цену услуг для Моржей Круг поднимет?

— Танк? — рыжая дёрнула себя за волосы, — Что за танк?

И Егор с огромным удовольствием ответил её же словами:

— Позже расскажу.

Давно хотел ввернуть что-то подобное.

Куней презрительно фыркнула. Повернулась к Мелвигу, посмотрела скептически.

— Ага. Танк, значит. Ну, сейчас не сильно и похож. Черепашка с пробитым панцирем.

Егор мысленно шлёпнул себя по губам. Не хватало ещё засорять местную лексику земными игровыми терминами. Тем более, что уже понял — здесь всё иначе, глупо ориентироваться на правила «Подземелий и Драконов» или земные игры, можно и умереть невзначай.

Это другой и очень реальный мир.

Здесь свои законы. Свои силы, правила, опасности.

Люди другие, нелюди, астральники, Народ, ещё там кто-то, типа тех же омонагов и их чудовищных змеев. Да даже боги реальны! Что вообще никак в голове не умещается.

Егор подозревал, что и десятой доли не узнал. Будут ещё сюрпризы ого-го!

И магия тоже настоящая, серьёзная.

Кстати, о…

— А как ваш мир называется? И страна?

Рыжая выпучила глаза, силясь ответить. Затем как прорвало — упала на пол, ржала, дрыгала ногами, билась от смеха, изредка мелькая алым кружевным бельём под юбкой, и вновь закатывалась, вертясь и стуча кулаками по полу.

Истерика смеха длилась и длилась, Егор начал злиться.

— Да что смешного, блин! Как будто ты от рождения всё знала.

Вскоре девица умолкла, поднялась и спокойно и не торопясь утёрла слёзы платочком. Села на стул, повернув его спинкой к Егору. Сложила на спинку руки и опёрла об них голову.

— Мы поспорили с нашим… танком. Ещё в первый или второй день: когда же ты спросишь?!

— И кто победил?

Рыжая пригладила рукой встрёпанную шевелюру и призналась:

— Не помню. Кажется, мы так и не договорились о сроках. А если не помню, то победила я!

И она вновь расхохоталась.

Егор закрыл ладонью глаза; так и ждал, пока рыжая не нахихикается.

— Тварда, — сказала Куней.

— Тварда, — поспешно повторил Егор.

— Если по Высочайшему Конкордату, то вот так: Thvaard.

И рыжая написала слово пальцем в воздухе, оставляя огненные буквы.

Те продержались несколько секунд и погасли.

— Латинский?

— Возможно. Но, кажется, что-то северное, свейское. Там какие-то заморочки со слиянием языков, я точно не помню, — призналась рыжая. — Да и кто тот Конкордат читал? Он же написан богами для богов, архимагами для архимагов, а для нас, обычных астральников, или тех же простецов, есть упрощённые изложения.

— Но всё же «Тварда»?

— У нас, в Российском Союзе, или официально «Тварда», или по-старому, довоенному — «Твердь».

— Запутанно, — пробормотал Егор.

— Ну, как есть, — пожала плечами рыжая. Ей-то всё привычно и понятно. — Я в контрактах так и пишу — «Твердь», и не парюсь. Просто и понятно. Но, слышала, что если дело доходит до межклановых контрактов, то там или «Тварда», или по Конкордату пишут. Для иноземцев точно Конкордат, с местными-то попроще.

Она повернулась к седому.

— Эй, псинка! А ты как пишешь Твердь?

Мелвиг простонал и отвернулся к стене.

— Никак не пишет, — весело кинула рыжая. — Неграмотный он у нас.

Послышалось злое усталое рычание.

Куней хихикнула.

— Так… — произнёс Егор, не зная как приступить к сложной теме.

— Что?!

— Скажу прямо и честно, — честно и прямо сказал Егор, — Мне нужны шары и тоже с десяток. Очень надо. Для эксперимента.

Рыжая изумлённо охнула. Седой осторожно, кривясь и шипя, повернулся к Егору.

— Ты можешь нарыгать мне шариков? Ой, прости, накашлять! — поправился Егор и, опять же, честно покраснел. Ему, и правда, было ужасно стыдно.

Мелвиг медленно приложился ладонью к лицу.

Помолчал.

Натужно кхекнул.

По комнате разлетелась серебристая икра.

— Спасибо! — крикнул Егор, подпрыгивая и выхватывая из воздуха радужные сферы. — Они нужны на важное дело!

Вскоре и наловил, аж двенадцать штук. Упаковал в пакет, а тот сунул в рюкзак. Запас на сегодняшнюю ночь и вечер был готов.

Куней следила подозрительно и хмуро. Когда все сферы были пойманы и спрятаны, помялась, встала и махнула рукой.

— Пойду я, — рыжая потянулась, оскалилась в зевке и щелкнула зубами. — Скоро ужин. Змейское мясо должны привезти.

И ушла.

Егор же остался с седобородым наедине и почему-то чувствовал себя ужасно неловко, будто нищий родственник, выцыганивший у богатых родичей подачку.

— Они правда нужны, — объяснил наёмнику. — Расскажу, если задумка выйдет.

Мелвиг хрюкнул.

То ли «да», то ли «нет».

Или «ври дальше».

Егор решил считать ответ положительным, а третий вариант просто забыть.

Послонявшись по комнате и не придумав себе никакого занятия, он сел на кровать и прижался спиной к стене. Подтянул ноги, обхватил их руками и уставился в окошко под самым потолком.

Окно горело закатным багрянцем и бросало алые отсветы на потолок.

И вот тут, в первый раз после ухода из родного мира, Егора и накрыло.

Отправка телеграммы разбередила душу. Раньше-то как было: на целый год он полностью отрезанный ломоть. Один-одинёшенек. Родина и семья остались позади, далеко и надолго. А тут вышло, что хоть криво и косо, и за непонятную, но явно большую плату, Егор может отправить сообщение родным.

Протянулась и задрожала ниточка, а вместе с ней и что-то ещё, глубинное.

Может та самая душа, в которую Егор не верил? Кстати, может ли в магическом мире с настоящими богами у атеиста самозародиться душа? Егор читал, что в стародревние времена, лет пятьсот назад, некоторые учёные считали, будто жизнь сама зарождается в груде грязной одежды.

Ну вот не было ничего, кроме драных штанов и рубахи с пятнами крови, вшей, навоза и прилипшей шелухи от семок, а потом — бац! прошла неделя и в одежде копошатся гомункулы. Противные и шкодные существа, над которыми, однако, можно делать опыты, экономя серебро на выкуп бандитов, воров и прочих висельников.

Насчёт души тогдашние мудрецы были самых разных мнений, но про самозарождение, вроде, не писали. Больше о богах и раздаче душ оными.

Тут мысль вильнула и Егор позвал:

— Мелвиг… то есть, Путята?

— Што-о-о… — протянул тот, не открывая глаз.

— А как зародились твои соплеменники? Или родичи Куней. Знаешь?

После продолжительного молчания седой прокашлял:

— Этхо… быгхо… дхавно.

— Не знаешь?

Мелвиг молчал. И Егор понял, что вопрос из тех, на которые ответа лучше не просить. А то прилетит по хребту откуда не ждали.

— Ладно, — признал он поражение. — Может, потом.

И опять накатило.

Вспомнилось всё: отец в больнице, родной город, дом — малогабаритная трёшка в Королёве, комната с книжными стеллажами под потолок.

Школа, пара хороших друзей из класса, банда дур-анимешниц, классная училка, которая вела у них английский, музыкалка на Октябрьской, в которую Егора безуспешно пихал отец и которая оказалась и не музыкалкой вовсе, а целой школой искусств. Впрочем, ей это не помогло. Егор целую неделю не появлялся дома, прятался у друзей и ночевал в Москве на вокзалах, но от бывшей музыкальной школы отбился.

О чём позже сильно жалел.

Юрка, школьный приятель, родителям не сопротивлялся, в музыкалку устроился. И потом взахлёб рассказывал как там хорошо, какие умные пацаны в группе, и какие, — конечно же пустоголовые идиотки, — но симпатичные девчонки.

И не то что Егор Юрку завидовал. Видал тех девиц из группы другана, не было среди них подходящей, именно Егору нужной. Но ведь и группа на потоке не одна, да и потоков несколько?

Короче, не завидовал, нет, нет!

Просто признал, что выборка интересная, а он, Егор, сглупил. Можно было и гаммы попиликать, да и выучить чем Бах отличается от Фейербаха, а Шостакович от Кандинского.

Ничего сложного, не органическая химия, поди.

Зато на интересных девчонок посмотрел бы. В пустоголовых дур Егор не поверил. Была у Юрка такая метода: девчонок хулить, чтобы ими приятели не заинтересовались, конкуренцию не создавали. Но иногда проговаривался, уж очень хотел знакомством похвастаться.

Впрочем, где тот Юрок!

— Пойду, прошвырнусь, — сказал Егор. — Гляну, может ужин готов?

Седой промычал невнятное.

Егор сбегал до кухни, вызнал, что по расписанию ужин минут через сорок, да и выбрался на улицу.

Небо окрасилось зарёй, бросая багряный отсвет на землю, воду и деревья. Озеро пустовало. Дети, похоже, разбежались по своим делам.

Но пару подростковых силуэтов Егор разглядел. Кажется, это были Жарка и вторая девица, пухленькая пятиклашка. Света, кажется. Её Егор почти не запомнил при знакомстве. Хотя, вот сейчас, когда подумал об этом — вспомнил. И как Зорко подколол её с кличкой, и как та уверенно его отбрила.

Да, точно, Егор даже сказал: «Соколова, запомню».

Удивительно как иногда работает память! Стоит бросить мелкую подсказку, штришок, не больше, и немедленно всплывает целая картина.

Девицы бродили по дорожке меж деревьев, в дальней части территории, за изгибом озера. Там же виднелись и скрытые за зелёными насаждениями небольшие дома в северном стиле, которые Егор назвал бы коттеджами.

Егор сделал несколько шагов по дорожке в ту сторону. Девчонки — это неплохо, пусть даже такие мелкие. Можно попробовать разговорить. А уж как они трещать умеют — просто загляденье! Есть шанс узнать многое, особенно по тому загадочному заявлению о «не сдохнуть».

Но — не судьба.

— Эй, мелочь! — завопил кто-то за спиной. — Сюда! Давай, давай, жду!

Сбившись с ноги, Егор повернулся и увидел вдалеке рыжую, что подпрыгивала и махала руками. Она стояла пригорке, в полпути от дома до поворота дороги от городского шоссе на клановую землю.

— Сюда! Левой, правой, не тормози!

Вздохнув, направился к ней. Куней, конечно, та ещё зараза, но и к рыжей есть пара интересных вопросов. А наследница Жарка и наследница Сыса никуда не денутся, придёт время.

Когда Егор приблизился, рыжая невинно улыбнулась и призналась:

— Скучно мне. Мясо жду, а чего-то не везут. Давай, развлекай!

Егор бросил взгляд вдаль. Дорога была пуста. Огляделся, поднялся чуть выше на пригорок и сел на траву. Похлопал по земле рядом с собой и позвал:

— Может, сюда?

Огневолосая фыркнула, состроила презрительную гримаску, но опустилась рядом, подобрав ноги и поёрзав, устраиваясь удобнее.

— Ну, признавайся! — с лёгкой насмешкой спросила рыжая. — Чем озабочен?

— Помнишь, мы сегодня на станцию ходили, змеюку встретили?

— Ещё бы, прикупила большой шмат мяса. Скоро привезут, и я вылечу нашего старикашечку! — бросила Куней и хищно облизнулась. — Надеюсь, что вылечу. Вон, с утра ему рунный камень скормила, теперь волшебное мясо. Должно полегчать-то!

Егор запомнил слово «волшебное», но отложил выяснение на будущее.

— А я вот что думаю. Ме… Путята наш, — парень оглянулся по сторонам. — Да, Путята, отлично защищает. У него есть щиты, усиления, да и бьёт здорово.

Он поднялся с травы и встал в стойку, которую не раз видел в исполнении Мелвига. На левой руке воображаемый щит, правая поднята для удара таким же призрачным молотом. Понятно, ни щита, ни оружия нет, но Егор постарался изобразить как смог.

Сделал несколько движений, которые подсмотрел у седого, но почему-то выходило нелепо и неуклюже. Не хватало опыта, да и тело не успевало. Раньше Егору казалось, что экономные и выверенные действия наёмника легко повторить. Они казались такими простыми и естественными… Но времени в дороге не хватало попробовать, постоянно проблемы отвлекали.

Сейчас в первый раз время нашлось, а вот образ Мелвига в бою — никак не вытанцовывался. Лёгкость оказалась обманчивой.

— Не выходит, — признался Егор, осознавая, насколько далёк от реального бойца.

Он попытался ещё несколько раз.

И недовольно заключил:

— Надо больше тренироваться.

— «Нужно больше золота!» — насмешливо протянула огневласка. — Какой-то ты неуклюжий, хоть и мальчишка. У тебя наставник есть? Сколько лет тренировал?

Егор помотал головой.

— Какой наставник, рыжая? Все эти мечи и топоры, это же оружие!

— Конечно, оружие, — изумилась Куней, не зацепившись за крючок «рыжей». — Воин без меча это и не воин вовсе, так, огрызок.

— У нас мечи запрещены. Ну и боевые молоты, палицы, и всё такое.

Наёмница посмотрела недоверчиво.

— Что, совсем всё? А как же ваши военные? И госгвардейцы?

— Вот им можно, а обычным людям нет.

Рыжая подёргала себя за волосы.

— Странно, — протянула она. — А с другой стороны… Читала про ваш мир в приложениях к контракту. Кланов нет, магов — мизер, единицы. Мы, Народ, тоже встречаемся редко. Боги… Вот про богов невнятно написано, семь раз перечитала, даже листок вверх ногами перевернула! Всё равно хрень какая-то. Вроде нет, но может есть! Не вру, прямо так и написано!

— А кто есть? — поневоле заинтересовался Егор.

— Одни простецы! Может вам и оружие поэтому не нужно, не воюете совсем?

Егор грустно хихикнул.

— Ну да, как же. Воюем, конечно. Но оружие под запретом. Даже договора есть международные, о запрете всяких опасных штук. Правда, не помогает.

— Ладно! — решительно отмела наёмница международную повестку чужого мира. — Значит, не учили тебя?

— Да кому? В наших краях никакого мечемашества, только спортивное фехтование. Кажется, это олимпийский вид спорта. А так, щиты и мечи уже лет триста или пятьсот не используем.

— Хм. Олимпийский спорт. Что это?! Нет, не говори! Сама догадаюсь.

— Ну, это…

— Сказала же, потом и сама. А какое оружие разрешено?

— Всё запрещено. Охотникам ружья и ножи можно, но только по охотбилету, обычным людям нельзя.

— Хех, не сильно от наших порядков отличается. Обычные простецы разве что большие ножи таскают, да какие-то пукалки послабее. Такие, чтобы Младшему не опасны. Среднего ты ещё попробуй даже из пушки пробей. Вон… Путяту просто так не прошибёшь! Ну, когда он здоров.

— А кому разрешено?

— Всем остальным, там-то уже наплевать. Сам подумай, если у тебя божий дар, зачем тебе стреляла? А если ты хотя бы Младший, то никакие теховские ружья не сравнить… — рыжая задумалась и призналась: — Хотя бывают и опасные агрегаты, особенно если артефактора уговорить.

Она встала, обошла Егора по кругу.

— Ну-ка, изобрази нашу псину!

Егор изобразил.

— Пафосно, но глупо, — вздохнула наёмница. — Смотри, он держит щит ниже. Если высоко задрать, то открываешь ноги, они в уязвимой позиции. И твоё внимание легко раздёргать, обозначив фальшивый удар по ногам и проведя реальный укол в голову.

Она поправила левую руку Егора.

— Вот, примерно, так. Да и правую руку не закидывает далеко назад. Ты прям от задницы пытаешься бить, с крестьянского размаха! А он держит молот на уровне головы, чуть вперёд от себя, контролируя направления атак.

— Чем сильнее размах, тем сильнее удар? Правило рычага.

— Ага, но сколько ты размахиваться будешь? Очень тебе поможет, если голову срубят, пока ты руками машешь, — хмыкнула рыжая. — Но всё это ерунда, ничего полезного я тебе не посоветую. Требуй у Моржей настоящего наставника, я-то самоучка, никогда золота не хватало на учителя. Там подсмотрела, тут углядела. И, главное, надо тебе понять твой божий дар, а уж потом…

Она осеклась.

— Погоди. Тебе сколько лет?

— Четырнадцать на днях стукнуло.

Рыжая задумалась. Долго молчала. И сказала:

— Это клановые дела, твои и Моржей. Не полезу.

— Во что?

— Ни во что, — понятно объяснила рыжая. — Давай-ка сменим тему.

И оглянулась. Через открытый шлагбаум заехал зачуханный трёхколёсный тук-тук, бодро тарахтящий к ним.

— А вот и жрачка, — сказала рыжая и облизнулась.

Смена темы Егору не понравилось.

Мясо мясом, а Куней скрыла явно очень важное.

— Ладно, — сказал он, — тогда потренируюсь!

Встал в ту совершенно неправильную стойку, которую раскритиковала рыжая.

Прикрыл глаза и, представив перед собой уродливые жвалы страшного гигантского таракана, толкнул их щитом, вкладывая и силу левой руки и напор всего тела. Когда морда чудовища качнулась назад, ударил сверху правой.

Назло рыжей врезал со всей мощи, размахнувшись от задницы, по-крестьянски.

Ломиком.