Тамбовский волк

17

Демобилизация старой армии, да ещё и большевизация её способствовали тому, что с фронтов в тамбовские сёла и городки хлынули массы солдат-большевиков. Тамбовский губком РСДРП(б) воспрянул духом. Появился реальный оппонент эсеровским идеям. Появилась возможность совершить переворот: ведь многие фронтовики вернулись с оружием. Решили попробовать в уездах: Козловском, Моршанском и других. В Кирсанове процент демобилизованных оказался самым большим во всей губернии. Возглавил военно-революционный комитет Кирсанова некто Трунин. Боевая дружина, собранная им, насчитывала несколько десятков человек. С красными флагами и транспарантами: "Вся власть Советам!" — они двинулись по центральной улице по направлению к зданию бывшей земской управы, где теперь располагался уездный исполнительный комитет. По обочинам толпились любопытные. Извозчики едва удерживали испугавшихся лошадей.

Лизавета, увидевшая в окно манифестацию, побледнела, затушила о край пепельницы папироску и забежала в кабинет председателя УИКома Баженова.

— В чём дело, Лиза? — недовольно проворчал Баженов, вздрогнувший от неожиданного появления секретарши.

— Товарищ Баженов! Михаил Антонович! Там большевики... с красными флагами... Идут сюда.

— Я знаю, Лиза. Я как раз сейчас звоню в губком и выясняю, выслали ли нам помощь.

Только теперь Лиза заметила, что Баженов держал в руках телефонную трубку.

— Да, да, всё в порядке, товарищ Фёдоров! Это моя секретарша излишне переволновалась. Как только прибудет товарищ Антонов, я вам тут же сообщу.

Баженов повесил трубку на рычаг, поправил причёску и громко выдохнул.

— Успокойтесь, Лиза. Ещё вчера вечером я узнал от наших агентов о намечающемся большевистском восстании и просил Тамбов прислать нам помощь. И вот только что, при вас товарищ Фёдоров мне сообщил, что товарищи направили на подавление восстания отряд милиции под командованием товарища Антонова.

— Александра Степановича? — обрадовалась Лизавета, впрочем, тут же осеклась и вновь посерьёзнела.

— Александра Степановича, — подтвердил Баженов, уловив секундную радость секретарши, и улыбнулся. — Поэтому успокойтесь и идите работать.

Однако не успела Лизавета вернуться в приёмную, как в здание исполкома ворвались около десятка вооружённых людей с красными повязками на рукавах. Трунин подошёл к Лизавете и строгим голосом спросил:

— Товарищ Баженов у себя?

— У себя, но он очень занят. Что вам угодно? — ничуть не испугавшись, спросила Лизавета.

— Нам угодно сообщить ему, что отныне власть в городе перешла в руки Совета рабочих и солдатских депутатов. И мы просим председателя исполкома освободить помещение. По решению Совета председателем уездного исполкома назначен я.

— Я — это кто, прошу прощения? — на пороге своего кабинета появился Баженов.

— Я — Трунин, член РСДРП(б). А вы, если не ошибаюсь, и есть товарищ Баженов, прихвостень Временного правительства?

Баженов побледнел от оскорбления, но сдержал себя.

— Нет, вы ошиблись. Моя фамилия, действительно, Баженов. Но только зовут меня не прихвостень, а Михаил. Михаил Антонович Баженов.

— Чего?! — не понял Трунин.

Он оглянулся на своих соратников, но те также непонимающе пожали плечами.

— Издевается, сволочь эсеровская, — наконец сообразил один из большевиков.

— Ах, издевается, — хмыкнул Трунин и вытащил из-за пояса маузер. — Ну, так мы тоже умеем издеваться. Освобождай кабинет. Я здесь сидеть буду.

— А мандат у вас есть? — тянул время Баженов.

Лизавета поняла это и также поглядывала в окно.

— Какой мандат тебе нужен?

— Ну, как же! — изобразил на лице искренность Баженов. — Откуда же я знаю, что вы именно тот самый товарищ Трунин, которого Совет назначил председателем исполкома.

— А, вы об этом, — успокоился Трунин. — Мандат у меня, конечно, имеется.

Продолжая держать в правой руке маузер, левой он достал из нагрудного кармана пальто сложенную вчетверо бумажку, встряхнул её, разворачивая, и протянул Баженову.

— Пожалуйста!

И тут на площади послышались выстрелы, ржание коней и какие-то крики. Трунин тревожно глянул в окно, но там практически ничего не было видно. Баженов тем временем с лёгкой улыбкой на лице продолжал читать мандат. Один из сопровождавших Трунина красногвардейцев выскочил на улицу и через минуту вернулся.

— Товарищ Трунин! Там отряд милиции из Тамбова. Наших окружили и требуют сдать оружие.

— Что значит, сдать оружие! — крикнул Трунин и, забыв о своём мандате, оставшемся в руках у Баженова, выскочил на площадь.

Баженов засмеялся и протянул вслед убегавшим красногвардейцам трунинский мандат:

— Куда же вы, товарищи? Документик заберите!

На площади, тем временем, сидевший на лошади Антонов продолжал убеждать красногвардейцев сдать оружие и разойтись по домам.

— Меня направил к вам губисполком! И властью, данной мне, я имею право расстрелять вас, как нарушителей общественного спокойствия. Я же пока не собираюсь применять против вас оружие и прошу мирно разойтись по домам.

— Вы кто такой, товарищ? — к Антонову подбежал Трунин, размахивая маузером. — Я — вновь назначенный председатель уездного исполнительного комитета Трунин, и приказываю вам, снять оцепление и освободить наших товарищей. Теперь мы будем следить за порядком в городе.

— Значит, вы — их начальник? — поинтересовался Антонов.

— Вы меня не поняли. Я — председатель Кирсановского УИКома.

— Сегодня утром, когда меня направляли сюда на подавление мятежа, мне в Тамбове сообщили, что председателем Кирсановского УИКома является товарищ Баженов. И именно в его распоряжение меня и направили. А вы — самозванец, Трунин. Арестовать его!

Антонов кивнул своим милиционерам.

— Не подходить! — Трунин выстрелил в воздух. — Как вы смеете? У меня мандат Совета...

— Нет у него мандата, товарищ Антонов, — крикнул в открытое окно Баженов. — Арестуйте его немедленно.

— Как это нет, — возмутился Трунин. — Вы же сами его читали.

И только теперь Трунин сообразил, что свой мандат он оставил в руках у Баженова. Но секундного замешательства Трунина было достаточно для того, чтобы к нему подбежали трое милиционеров, скрутили руки и отобрали маузер.

— Ничего, эсеровские лизоблюды! Недалёк тот день, когда мы, большевики, возьмём власть в свои руки. Тогда вы ещё меня вспомните.

— Не раздражай меня, Трунин, а то ведь я и застрелить тебя могу. И тогда ты не увидишь своих большевиков у власти.

Антонов спешился и направился в здание исполкома. Оставшиеся без своего вожака, красногвардейцы стали сдавать своё оружие и отходить в сторону. Кого-то из них отпустили, кого-то, вместе с Труниным, отправили в тюрьму. Мятеж кирсановских большевиков был подавлен, но на общую ситуацию в стране это никак не повлияло. Крейсер "Аврора" уже был готов к своему историческому холостому выстрелу.