Тамбовский волк

79

Меры агитации и пропаганды, предпринятые Антоновым-Овсеенко (причём, здесь, в Тамбове, впервые в России использовались аэропланы для раскидывания листовок по деревням и городам: сначала это сделал Антонов с помощью авиации Деникина, затем Антонов-Овсеенко), постепенно стали также давать свои плоды. Кроме того, Москвою была обещана Тамбовщине помощь в посевной кампании с зерном. Крестьяне стали больше задумываться и чаще переходить на сторону большевиков. По крайней мере, внешне. Стали проводиться собрания и сходы крестьян. В феврале месяце двадцать первого года в Тамбове прошла наиболее крупная конференция беспартийного крестьянства Тамбовского и Лебедянского уездов о бандитизме. После многочасовых споров и криков, была принята резолюция:

"Заслушав доклад о крестьянских волнениях в Тамбовской губернии широко беспартийная конференция крестьян и крестьянок Тамбовского и Лебедянского уездов устанавливает, что эти волнения вызваны преступной заговорщическою деятельностью агентов партии социалистов-революционеров, которые, воспользовавшись темнотою трудовых крестьян, в интересах кулачья, российских помещиков и капиталистов, подбили крестьян против Советской власти.

Конференция выражает своё глубокое сожаление, что некоторые из тамбовских крестьян поддались на буржуйский обман, из-за чего пролилась и льётся братская трудовая кровь.

Конференция не закрывает глаз на то, что советские учреждения работают далеко не так, как желательно, что в них имеются и бестолковые работники и примазавшиеся преступники. Но конференция выражает свою твёрдую уверенность, что сейчас, когда после войны можно будет вернуть часть опытных, честных работников с фронтов и заняться вплотную улаживаньем наших внутренних хозяйственных и общегосударственных незадач — что теперь со всеми недостатками своего государства рабочие и крестьяне справятся быстро. Надо только не складывать рук, каждому принять самое деятельное участие в обсуждении и решении всех государственных вопросов на беспартийных конференциях, съездах Советов, посевкомах и так далее, да проводить строгий контроль и требовать обстоятельной отчётности по отношению ко всевыборным работникам. Лозунг учредительного собрания, которым социалисты-революционеры хотят прикрыть правительство из противосоветских партий, то есть партий буржуазии и помещиков, не должен обманывать ни одного крестьянина, какими бы красивыми словами этот лозунг не выговаривался.

Честному трудовому крестьянству нужна Советская власть, нужны Советы, в которые нет доступа буржуазии, которые часто собираются, часто переизбираются и на которых обсуждаются и решаются все важные вопросы народной жизни, где, согласно воле депутатов от трудового населения, исправляются все допущенные ранее ошибки и неправильности.

Конференция горячо призывает повстанцев-крестьян опомниться, отойти от предателей родины и революции социалистов-революционеров, прогнать от себя этих волков в овечьей шкуре, помочь Советской власти в её трудной работе по строительству рабоче-крестьянского государства и сейчас особенно заняться подготовкой весенней посевной кампании.

Конференция с радостью констатирует, что волость за волостью начинают отказываться от социалистов-революционеров, и горячо призывает всех честных крестьян, примкнувших к эсеровским "дружинам" — прекратить кровопролитие, нужное только российским и европейским буржуям, сдать оружие красному командованию и взяться вместе с Советской властью за скорейшую работу по исправлению ранее допущенных ошибок, на борьбу с хозяйственной разрухой.

Конференция обращается к товарищам красноармейцам, как к честным детям трудового народа, с просьбой: поскорее очистить Тамбовскую губернию от шаек социалистов-революционеров и бандитов, действовать в борьбе с ними твёрдо и беспощадно. Именем всего честного беспартийного трудового крестьянства конференция обещает товарищам красноармейцам в этой борьбе полное содействие и поддержку.

Конференция обращает внимание уездного исполнительного комитета, что до сих пор связь уисполкома с волостями была очень слабой, вследствие чего подчас преступные элементы ускользали от рук рабоче-крестьянского правосудия и, с другой стороны, честный труженик-крестьянин не получал своевременно необходимой поддержки и помощи.

Конференция обращает внимание, что уездный исполком должен озаботиться установлением самой тесной товарищеской связи с крестьянскими низами, самого внимательного отношения ко всем запросам и заявлениям крестьянина.

Конференция обращается с горячим призывом ко всем честным крестьянам: "Мы внимательно и всесторонне, без всякого принуждения и стеснения обсудили все наши наболевшие вопросы и говорим прямо и открыто — крестьянству не нужно никакой другой власти, кроме Советской".

Итак, товарищи крестьяне и крестьянки — к миру, к труду и весеннему севу, в общей, дружной работе на пользу рабоче-крестьянского Советского государства, на пользу всех трудящихся!".

— Я так думаю, мужики, нам бы с энтой резолюцией прямо в Москву ехать нужно, к товарищу Ленину, — предложил один из делегатов конференции, Авдей Кобылин.

— Так тебя туды и пустют. В Москву. Да ишо к самому Ленину, — возразил другой.

— А и пустют, — заупрямился Кобылин. — А хош, и тебя с собой возьму.

Ленину важно было знать обстановку на Тамбовщине после всех предпринятых чрезвычайных мер. Но кто может лучше поведать об этом, если не тамошние жители? Причём, не руководство губернии, не совслужащие, не партийные товарищи, а люди, что называется, от сохи, самые что ни на есть мужики. Он всегда после прихода к власти любил встречаться с ними. Помимо свежей, не цензурированной информации, он ещё впитывал в себя и их энергию, их здоровый интерес к жизни и подслушивал их идеи, нередко невзначай вылетавшие из их уст — мужики сами этого не понимали, говорили о наболевшем, а вождь, таким образом, имел возможность их идеи выдавать за свои мысли. И, в общем-то, в этом не было ничего плохого: истинный лидер государства на то и лидер, чтобы брать все лучшие идеи у народа и воплощать их в жизнь в целом государстве.

Поэтому, когда Владимиру Ильичу доложили, что в приёмной его дожидаются ходоки-крестьяне из Тамбовской губернии резолюцию которых он только что внимательно прочитал, он приказал немедленно пропустить их к нему. Ведь именно Тамбовщина сейчас, после фактического окончания гражданской войны, была одной из самых кровоточащих ран на теле многострадальной России. И именно в Тамбовщине Ленин впервые провёл эксперимент по замене продразвёрстки продналогом — если эксперимент окажется удачным, его можно распространить на всю страну. Ходоков к Ленину подбирали с умыслом — всего шесть человек, по два кулака, середняка и бедняка.

Было 14 февраля 1921 года.

Ленин поздоровался с каждым, пожал руки и пригласил сесть. Затем, без всяких вступлений попросил:

— Крестьяне-тамбовцы, дорогие товарищи, объясните, какое у вас неудовольствие, и что такое банда Антонова и что она делает?

— Так ить, дорогой ты наш Владимир Ильич, как получается? — первым взял слово крестьянин лет пятидесяти, Бочаров. — Банда грабит советские хозяйства и потребиловки, и частных граждан, у крестьян отымает скот, лошадей, сбрую, фураж. А посля приходят красные, и тоже обижают крестьян.

Ленин поначалу слушал молча жалобы и рассказы мужиков о житье-бытье, о тяжёлой судьбе, о поборах и коммунистов, и антоновцев, об экспроприациях и мобилизациях, всё это аккуратно записывая.

— Так ещё же наложили непосильную продразвёрстку, — продолжал Бочаров.

— А в 1918 и девятнадцатом годах вы без скандала выполнили развёрстку? — поинтересовался Ленин.

— Без скандала. Но только в этом году был сильный неурожай и развёрстку выполнить было невозможно, а агенты продорганов не считались ни с чем, требовали и брали, а власти не обращали внимания.

— Вот и ломаем мы себе мужичьи головы, — заключил один из ходоков, длиннобородый с сильной проседью коренастый мужик. — Кому верить? Советска власть дерёт нещадно мужика, Антонов также дерёт. И оба говорят, что ради нас же, мужиков, они то и делают. Разъясни хоть ты, Ильич, коли сможешь. Говорят, ты многим умные советы даёшь.

Ленин отнёсся к этим словам довольно серьёзно. Он сидел в кресле за столом, поддерживая голову одной рукой, другая лежала на столе, рядом с бумагой и карандашом.

— Вас как зовут, батенька? — обратился он к спрашивавшему его мужику.

— Авдей, Андреев сын. По прозвищу Кобылин.

— Так вот, Авдей Андреевич. Очень правильно вы поставили свои вопросы, — Ленин откинулся на спинку кресла и пытался одновременно охватить взглядом всех шестерых мужиков. — И то, что вы мне рассказали — архиважная информация для меня. Я хочу, чтобы вы поняли меня правильно. Были перегибы у Советской власти, есть и присосавшаяся к нам контрреволюция, которая и мутит омут в чистой воде. Но мы с этим боремся. Вот сейчас заменили продразвёрстку натуральным налогом. Хотим посмотреть, легче ли станет от этого крестьянину. Как вы считаете, легче вам стало или нет?

— Да пока ещё не понять, — ответил один из мужиков. — Урожая-то нет. Озимых-то. Стало быть, и брать с нас пока особо нечего.

— Вы правы, но я всё же хочу объяснить вам нашу нынешнюю позицию. Да, на почве усталости и истощения рождается известное настроение, а иногда и отчаяние. Но крестьянство должно было спасти государство, пойти на развёрстку без вознаграждения, но оно уже не может выдерживать такого напряжения, и потому в нём растерянность духа, колебания, шатания, и это учитывает наш с вами враг-капиталист, который говорит: лишь бы колебнуть, шатнуть, а потом уже покатится... Вот что значит один из последних и решительных боев, который мы ведём в Тамбовской губернии, потому что эту мелкобуржуазно-анархическую стихию мы пока не победили и от победы над нею сейчас зависит судьба революции.

— Агенты продотрядов, — заговорил другой мужик, такой же бородатый середняк, — не считаясь ни с чем, требовали и брали, а власти не обращали внимания. И ещё очень обидно, что, бывает, берут картошку, мы её свезём, где картошка гниёт, и нас же опять заставляют очищать это место.

Ленин взял, записал: "Сгноили картошку. Берут. Гноят", — затем ответил:

— А вы выбирайте в Советы самых лучших и добросовестных людей, которые могли бы защищать интересы честных земледельцев.

Ленин сделал паузу, посмотрев на ходоков: понятны ли тем его слова. Мужики слушали внимательно и молча, изредка переглядываясь друг с другом. Ленин подумал, что, возможно, они хотят по ходу его о чём-то спросить, потому и замолчал.

— Хлеб у нас отбирают по продразвёрстке, прямо варежкой выметают из амбара, — впервые за время этой встречи решился вставить слово один из двух присутствовавших кулаков.

И Ленин тут же раскусил его положение в селе и позицию здесь, но ответил всё так же спокойно:

— А из ям спрятанный хлеб чем выгребают?.. Зачем прячете, от кого прячете и гноите хлеб, когда рабочие Москвы, Иванова, Тулы голодают?.. Заблудились вы, против законной советской власти воюете, и это только на Тамбовщине. Вы же проезжали Рязанскую губернию, и Московскую, везде спокойно, а у вас подбивают крестьян воевать. Где же мы будем брать хлеб, чтобы кормить армию, рабочих, как не у тамбовских крестьян, имеющих много земли и запасов хлеба?.. Берём мы всё взаймы, в долг, всё вам вернётся машинами, одеждой, обувью и другими товарами через кооперацию. Скоро весна. Вам нужно готовиться к севу. Скоро будет издан декрет о новой экономической политике, по которому продразвёрстка отменяется и крестьяне будут уплачивать налог, а все излишки хлеба могут продавать по своему усмотрению. Я попрошу Лидию Александровну Фотиеву принести законопроект и прочитать вам его вслух.

Нужно отметить, что за два дня до этой встречи, 12 февраля, Ленин распорядился, в порядке исключения, отменить продразвёрстку в Тамбовской губернии. И теперь ему легче было разговаривать с этими бородатыми мужиками. После небольшой паузы предсовнаркома продолжил:

— Товарищи, вопрос о замене развёрстки налогом является прежде всего и больше всего вопросом политическим, ибо суть этого вопроса состоит в отношении рабочего класса к крестьянству. Нет сомнения, что социалистическая революция в стране, где громадное большинство населения принадлежит к мелким земледельцам-производителям, возможно осуществить лишь путём целого ряда особых переходных мер, которые были бы совершенно не нужны в странах развитого капитализма, где наёмные рабочие в промышленности и земледелии составляют громадное большинство. В России же мы имеем меньшинство рабочих в промышленности и громадное большинство мелких земледельцев. Посему социалистическую революцию в такой стране может спасти только соглашение с крестьянством. И так прямиком, на всех сходах и собраниях, вы должны это говорить. Мы с этим должны считаться, и мы достаточно трезвые политики, чтобы говорить прямо: мы будем нашу политику по отношению к крестьянству пересматривать. Так, как было до сих пор, — такого положения дольше удерживать нельзя. Мы должны сказать крестьянам, то есть вам: Хотите вы назад идти, хотите вы реставрировать частную собственность и свободную торговлю целиком, — тогда это значит скатываться под власть помещиков и капиталистов неминуемо и неизбежно. Целый ряд исторических примеров и примеров революций это свидетельствует. Весьма небольшие рассуждения из азбуки коммунизма подтвердит неизбежность этого. Давайте же разбираться. Расчёт ли крестьянству расходиться с пролетариатом так, чтобы покатиться назад — и позволить стране откатываться — до власти капиталистов и помещиков, или не расчёт? Рассчитывайте и давайте рассчитывать вместе.

Ленин снова сделал небольшую паузу, но теперь уже просто, чтобы передохнуть. Годами накопившаяся усталость и последствия ранения всё больше начинали сказываться на его здоровье.

— И мы думаем, что если рассчитывать правильно, то при всей сознаваемой глубокой розни экономических интересов пролетариата и мелкого земледельца расчёт будет в нашу пользу. Поезжайте к себе домой и расскажите всем, всем, что сами себя разоряете. Нужно приняться за восстановление хозяйства, организовать кооперативы для совместной обработки земли. Помогайте советской власти налаживать всё народное хозяйство.

— Если же теперь крестьяне будут обижены властью, сообщайте в губернию, — Ленин прощался с крестьянами. — Он встал и провожал их до двери. — А если губернская власть не примет во внимание, обращайтесь в Москву, в Кремль, ко мне. Можно письменно и лично.

Мужики не всё поняли из того, что сказал Ленин. Но сам факт того, что он их принял сразу и с любопытством сначала выслушал, а потом уж высказался сам, подействовал на них благоприятно. В конце беседы они пожали ему руку и, поклонившись едва ли не до земли, вышли в коридор.

— Вот это правитель, вот это действительно голова государства, с этим не пропадём, — в восхищении покачивал головой Кобылин, пытаясь найти поддержку у своих земляков.

Троцкий иногда подшучивал над уступками Ленина, когда тот встречался с мужиками из деревни.

— Как до мужика дело дойдёт, Ильич всегда оппортунист, — с усмешкой приговаривал Лев Давидович.