Тамбовский волк

41

В принципе, направление поиска Антонова было выбрано Меньшовым верно. Но только направление, поскольку беглый начальник кирсановской милиции мог свободно перемещаться по всему уезду. У него везде были свои люди, свои тайные явочные дома. Об этом он побеспокоился заранее, ещё будучи на своей должности. Тем более, что на Тамбовщине даже спустя почти год после большевистского октябрьского переворота были сильны позиции эсеров.

Самые излюбленные его убежища находились в южной части Кирсановского уезда, а также в граничащих с ним Тамбовском и Борисоглебском уездах: в сёлах Паревка, Иноковка, Рамза, Вяжля, Карай-Салтыки, Калугино, Курдюки, Трескино, Золотовка, Инжавино, Красивка, Чернавка, Перевоз... Основным же местопребыванием Антонова стали сёла Кашино и Афанасьево Каменской волости Тамбовского уезда, да бывшее имение Шашлавцева в деревне Белхоншино, где и устраивались тайные собрания, и хранилось оружие. У Антонова наблюдалась какая-то маниакальная ностальгия по этой своей малой родине. Дальше неё он практически никогда и не совал свой нос. Это было его огромным плюсом — он знал здесь каждую кочку, каждую выбоинку, каждого волка в лесу. Но это же было и его большим минусом, поскольку значительно облегчало его поиски. Впрочем, он действительно был хитрым и везучим человеком. Поэтому, даже зная район его местонахождения, найти его там, а особенно, изловить — было делом весьма нелёгким.

Узнав об аресте двух своих соратников, Лощилина и Зоева, Антонов понял, что отпуск у него оказывается бессрочным: возвращаться ему в Кирсанов уже нельзя. Разве что только во главе большого вооружённого отряда. Ну что ж! Значит, сам бог велел начать ему действовать. Благо, оружие было им припасено заранее. Осталось только сагитировать людей. Он сообщил о своём решении Баженову, отправив к нему брата. После чего велел Митяю немедленно возвращаться к нему: в Кирсанове брату государственного преступника делать уже абсолютно нечего. Сообщил также Антонов о начале своей подпольной деятельности и двум другим своим соратникам: бывшему начальнику волостной милиции, поручику царской армии Петру Токмакову, и Ивану Ишину. Они немедленно прибыли к Антонову. Через несколько дней к своим товарищам присоединился и бежавший из чекистской тюрьмы Зоев. Так, под крылом Александра Антонова собрался основной костяк его будущей Народной армии.

Антонов появился в селе Рудовка в северной части Кирсановского уезда практически в открытую. Чекисты несколько ослабили хватку после расстрела Лощилина, и Антонов не мог этим не воспользоваться. К тому же, у него в Кирсанове остались свои надёжные осведомители, сообщавшие ему о каждом шаге чекистов и нового начальника уездной милиции. С Антоновым был неизменный спутник подобных мероприятий — Иван Ишин, лучший оратор среди местных эсеров, а также верный оруженосец и биограф Дмитрий, младший брат.

Основная масса мужиков была в поле на ржаной уборке. Вдруг в местной церкви зазвонил колокол. Началась суета. Крестьяне не поймут, что случилось. Скорым шагом направились к центральной площади.

— Опять — либо яйца, либо масло, — предположил один, вышагивая по тропке.

— А чего ещё можно ожидать от этих Советов, — согласился другой.

— Да не, мужики, — покачал головой третий. — Глянь-ко на энтих гостей: не то солдаты, не то милиция, не то красноармейцы. Да и к чему набат?

— И то правда, ни на кого не похожи, — кивнул первый, всмотревшись в гостей.

— Видать, что-то не ладно, — снова согласился второй.

Без малого всё село собралось за короткое время. И попробуй не пойти: твой же сосед тебя и погонит. "Идти, так всем! Чем же ты счастливее?" Антонов, сидя в седле, обвёл глазами собравшихся мужиков и баб. У него даже сердце застучало учащённее: все, как на подбор, ладные, уверенные в себе, хотя и немного измученные, очевидно, нередкими визитами продотрядовцев. И таких людей, таких хозяев большевики хотят заставить уважать голодранцев? Да ни в жисть!

— Здорово, мужики! — крикнул Антонов.

— Здорово, коли не шутишь, — ответило ему несколько голосов.

— Коли есть дело к нам, говори скорее, и уходи с богом, — выкрикнули другие. — Работы у нас много, коли не знаешь. Некогда лясы точить.

— Дело у меня к вам, действительно, есть, — Антонов понял, что нужно сразу брать быка за рога. — Но сначала разрешите познакомиться. Меня зовут Антонов. Если кто не знает, ещё недавно я был начальником уездной милиции в Кирсанове.

— Почему был-то? Проворовался, что ль? — рискнул пошутить один из мужиков.

— Да нет, мужики! Большевикам не понравилось, что я заступался перед советами, перед властью за вас, мужиков. Требовал отменить все эти комбеды и продотряды. Вот они меня и прогнали. Даже убить хотели.

Мужики перестали перешёптываться и стали прислушиваться к словам нежданного гостя. Антонов понял, что он зацепил их. Значит, можно переходить и к сути.

— Неужели вам нравится то, что творится сейчас в нашей матушке России?

Антонов замолчал, ожидая хоть какой-нибудь реакции. И дождался.

— Кому ж такое может понравиться? Отродясь такого не было, чтобы голодранцы диктовали нам, что нужно делать!

— И то правда! Батрак хозяину не указ!

— Вот и я говорю, мужики, — заулыбался Антонов. — Пришёл конец нашему терпенью! Перебьём коммунию, освободим Россию! Лучшие земельные участки они отвели под коммуны и совхозы, крестьянство изнывает под бременем непосильных развёрсток. У тебя, трудящийся люд, они выгребали без меры хлеб, не считаясь с твоими нуждами, тащили плуги, сохи, бороны, хомуты, лошадей, корм, отбирали семена...

И тут на площади воцарилась мёртвая тишина. Крестьяне переваривали услышанное. Одним показалось, что они и сами думали именно так, только боялись вслух произносить такие мысли. Другие испугались. Третьи, самые осторожные, подумали: не провокация ли это? Но Антонов, не давая мужикам, как следует, переварить свои слова, продолжал:

— Не робейте, братцы! Ничего, что Россией правят Троцкие да Петерсы! Не надолго их хватит, измотаются, сукины дети. Намылим мы им верёвки! Не справиться Ленину с народом!

Последняя фраза потонула в сочувственном гуле. Рудовка была уже антоновской. Это стало понятно. Нужно было только объяснить мужикам, что делать. А делать особо ничего и не нужно было — только лишь идти на волость и убирать неугодную власть, да выбирать новые Советы, из своих людей, из хозяйских мужиков.

Соседние деревни Васильевка да Никольское поддержали и Антонова, и своих соседей. А вскоре забунтовали сёла Вышенка и Глуховка. Но силы были неравными, да и опыта бунташного у Антонова и у тамбовчан пока ещё не было.

Так Александр Антонов впервые во всеуслышание заявил о себе. Пускай людей у него было раз-два и обчёлся, а оружия у мятежников ещё меньше, пускай это, первое, его восстание продолжалось всего пару дней и было легко подавлено уездными властями (как пожалел Меньшов, что ему не удалось в тот раз сразу поймать Антонова), но он почувствовал, что люд тамбовский лёгок на подъём. Просто чуть-чуть рановато ещё. Пусть коммунисты побольше дров наломают. А он, Антонов, пока кликнет клич по губернии, да начнёт собирать людей. Желающие услышать его — услышат!

Он ушёл в инжавинские леса. Там его мог найти разве что волк или кабан.