Тропинка чудовищ

Глава 5 - Период 412

ГЛАВА 5

КНОПКА, КОТОРУЮ НЕЛЬЗЯ НАЖИМАТЬ

Период 412 Оборот №2053

Раздался двойной предупреждающий сигнал. Несмотря на быстро среагировавшие руки, которые вцепились в нежную ткань, одеяло неумолимо всосалось в перегородку. Ещё не раскрыв глаза, Ленайа насупилась и сделала вид, что ничего не заметила, приняв нелепую позу на белоснежной измятой простыни.

Заиграла музыка. Звук разлился незаметно и ненавязчиво, лишь слегка покрывая гул за тёмным стеклом. Сколько Ленайа не вслушивалась в музыку, она никогда не находила повторяющихся мест. Да и число задействованных инструментов было сведено до минимума, чтобы не отвлекать на себя внимания. От этого запомнить мелодию не представлялось возможным. Вместе с тем весёленькие мотивчики и незатейливость проигрышей складывались в бесконечный шлейф, которым заполнялось время. Было ли это частью необходимых условий для психологической стимуляции или же просто напоминание симбионта о том, что он всё ещё здесь, Ленайа не знала. Но она также никогда не была против этого, и – она не хотела себе в этом признаваться – в конечном счёте ей действительно это нравилось. Иногда она позволяла себе даже пританцовывать, когда продолжительное молчание позволяло подумать, что она находилась в помещении одна.

Начали посвистывать включающиеся экраны, раздвигающиеся отсеки с предметами первой необходимости, и искусственный матовый свет мягко осветил интерьер крохотной, но такой функциональной комнаты. Несмотря на умеренную интенсивность света, глаза привыкали к его искусственности с трудом. Ленайа уже привыкла глядеть на вещи вполглаза, предпочитая ориентироваться в пространстве практически на ощупь. К тому же свет проникал повсюду так пронырливо, что, пытаясь спрятаться от него, Ленайа чаще смотрела вниз, нежели по сторонам.

Стены, мебель и все предметы интерьера в таком жилом отсеке были нашпигованы различной техникой, датчиками и электроникой. Это было обычным правилом для обычной жизни. Чего бы не пожелал живущий в такой комнате человек — всё находилось под рукой, стоило только изъявить своё желание вслух. В этом же заключался и минус: втянутое в недра кровати одеяло было никак не вернуть, так как управление комнатой было подчинено практичной и расчётливой программе, которой не было дела до чувств пробуждающегося человека, и которая следовала единственной цели — сохранять естественный распорядок пребывания в отсеке. Хотя принято эти комнаты было называть «каютами». Ленайе не было известно, почему, ведь подобные помещения находились на недвижимой станции, которая никуда не перемещалась, тем более по воде.

- Вы пребывали во сне восемь часов, - сообщил мягкий, но настойчивый мужской голос, от которого задрожала каждая клеточка в организме, - режим сна завершён.

Голос звучал твёрдо, равномерно и до крайности сдержанно. Он был настроен таким образом, что в его низкой интонации слышалась и строгость, и участие, и уверенность, и от каждого его появления по телу Ленайи пробегало приятное прикосновение заботы. Она никогда не признавалась в этом даже самой себе, но некоторое тонирование в переливах голоса задевали самые глубинные струны её сознания.

Ленайа ударила кулачками по постели и вскочила на ноги, пытаясь удивить незримого присутствующего. Однако последствия сна не смогли отпустить её так быстро, и она замерла на месте, приходя в себя.

- Может быть, в следующий раз как-нибудь изменим утреннее приветствие? - Предложила Ленайа, потягиваясь, и побрела в ванную комнату.

Кровать за её спиной зашелестела, защёлкала и, не успела Ленайа оглянуться, как уже на этом месте осталось одно лишь воспоминание о прекрасном сне, содержания которого она уже и не помнила.

- К примеру. - продолжала Ленайа, простирая руки к встроенным в стене датчикам, которые скрывались за изображениями ладоней, - как-нибудь так: «с добрым утречком, Ленайа! Этот период обещает быть самым лучшим в твоей жизни!»

Датчики активировались, и душ сработал. В воздухе появился необычный привкус. Распылители запыхтели, выпуская густой туман. Пар мгновенно окутал тело своим теплом, и Ленайа робко сжалась от всеобъемлющего прикосновения. Кабина достигла необходимого уровня влажности, затем по коже пробежалась колкая волна, после чего температура резко упала, и пар рассеялся, не оставив на стенках ни капли конденсата. Ленайа открыла рот, язык остро защипало и залило ледяным гелем. Захотелось поскорее избавиться от наступившего онемения во рту, потому Ленайа активировала сушку, вздрогнула от накатившего воздуха и выскочила из кабины, так и не дождавшись окончания охлаждения.

- Рассматриваем альтернативы, - прокатился низкий голос по расслабленным нервам, - утвердите вариацию: «Несвоевременное появление на рабочем месте способствует неминуемому разрушению приоритетов и безоговорочному апокалипсису, а время, потраченное на поиск нового сотрудника, превратит в ад не только вашу жизнь, но миллионов ни в чем не повинных людей».

- Весельчак из тебя так себе, - сказала Ленайа, всё же улыбнувшись, - ты мог бы быть немного добрее ко мне, я ведь до сих пор не доложила в сервисный центр про неисправность трансляции. Вчера она снова длилась дольше обычного, - сказала Ленайа.

Голос немного помолчал.

- Если вербальная процедура пробуждения для вас неприятна, - мужской голос интонировал настолько дружелюбно, что независимо от того, что он говорил, его слова обнимали теплом, - то мы могли бы понижать или повышать температуру в помещении незадолго до вывода из сна. Чувствуя резкие изменения комфортной среды, организм будет пробуждать вас самостоятельно. Также мы могли бы использовать шоковые импульсы или же внутривенные...

- Не стоит, - прервала его Ленайа, - если хочешь, чтобы я замолчала, мог бы просто сказать, чтобы я расслабила булки.

- Как скажете, - смиренно ответил симбионт.

Пробуждение давалось с трудом. В связи с этим, Ленайа однажды направила заявку в отдел запросов и пожеланий, чтобы в каюте установили мышечный тренажёр. Отдел рассматривал вопрос со всей серьёзностью, судя по тому, сколько им потребовалось времени для объявления своего вердикта. Может, они изучали протоколы и лопатили инструкции на предмет того, разрешено ли это или не рекомендовано, но, исходя из того, что тренажёр одобрили, они не нашли ничего противоречащего. Ленайу даже удивил утвердительный ответ на её запрос.

Тренажёр представлял из себя вертикальное кресло, к которому можно было разве что прислониться, что Ленайа и сделала. Тело окружило невидимое поле и началась незаметная стимуляция мышц. Несмотря на всю свою неподвижность, Ленайа ощущала, как пелена забвения начинала отступать. И хотя казалось, что ничего не происходило и тренажёр вовсе не работал должным образом, тем не менее, не прошло и мгновения, как примагнитившее её кресло ослабило притяжение, и от него Ленайа уже отошла полная сил и энергии.

Она бросила полуприкрытый взгляд на появившиеся из стен стеллажи, которые предлагали пару рабочих слипонов, чистое удобное бельё и такой же белый, как и всё вокруг, халат. Слипоны были удобны и практичны, они превосходно подходили для любого времяпрепровождения. Как только последняя пуговица на идеально подогнанном халате была застёгнута, раздался предупредительный сигнал.

- Завтрак синтезирован, - сообщил голос.

При этих словах Ленайа, не задумываясь, запустила руку в карман халата и извлекла из него цилиндрический стержень с тупыми концами по обе стороны. Рукоять переливалась неестественным цветом — это было сделано для того, чтобы штуковину было легко найти в скудной цветовой гамме любого из интерьеров. По большому счёту это не было рукояткой от чего-то — это и был сам прибор, который выдавался каждому сотруднику станции и назывался «Стилос». Устройство было частью системы, работающей на благо общества, и её, в частности. Ленайа прикоснулась подушечкой большого пальца к едва заметному углублению на одном из концов стилоса, и стержень начал моргать, оповещая о том, что началась подготовка оборудования. Этот процесс занимал немного времени, но, тем не менее, выжидание показалось мучительным и утомительным. По прошествии девяти переливающихся вспышек палец Ленайи погрузился в прибор, и сотня иголочек пронзила всё тело. Затем покалывание растеклось приятной волной, от которой тяжело было даже просто пошевелиться. Приём еды всегда сопровождался неконтролируемой слабостью, и сделать с этим Ленайа ничего не могла. Изредка она лишь замечала, как замирал и голос симбионта во время этой операции. Впрочем, накатывающий дурман проходил также быстро, как и наступал, и уже через мгновение Ленайа очнулась посреди комнаты с зажатой рукоятью в руке с полным ощущением того, что пропустила что-то важное, пока находилась в забвении.

- Ресурсы усвоены, - спокойно сказал голос, - можно убрать стилос.

Ленайа послушно положила аппарат в карман. Впрыснутый в организм завтрак остался позади как для неё, так и для системы. Интуитивно Ленайа знала, что операция завтрака предназначалась не только для неё. Не зря же именно поэтому её напарник был симбионтом.

Пока Ленайа приходила в себя, на одной из панелей развернулось цифровое изображение. Началась трансляция несвязных кадров: сначала красивый накаченный мужчина бежал по песку, огибая линию волны, следом разворачивались тропические пейзажи с колыхающимися от ветра пальмами, сразу после них едва научившиеся говорить дети показывали пальцами на высокий строящийся город и родители кивали и улыбались им. Затем шёл показ ряда производственных процессов, которые заканчивались белоснежной улыбкой женщины в таком же халате, как и у Ленайи, только ещё она, почему-то, была в каске. Обрамляла эту бредовую композицию надпись «Вы строите свою реальность», после чего как обычно пробежали фиолетовые помехи, и трансляция завершилась. Изображение свернулось в прорезь стены и даже показалось, что наступил момент тишины.

- Меры по улучшению настроения завершены, - пробрался в глубины души голос и ущипнул её глубоко внутри, заставив окончательно проснуться и собраться с мыслями.

- Почему я не могу на тебя долго злиться? - Спросила Ленайа.

- Голос симбионта подбирается индивидуально для единиц персонала, - словно ребёнку, ласково сообщил невидимый собеседник, - мы созданы для оптимизации рабочего процесса и преодоления сложных психологических ситуаций. Благодаря нашему тембру в рабочей паре исключены конфликты. Однако это результат баланса элементарных психологических основ, личностного анализа и системных рекомендаций, а не исключительно ваш выбор.

- То есть, кто-то лучше знает, что мне должно нравится? - Усмехнулась Ленайа, - а как же дела обстоят с секторами, в которых работает несколько человек одновременно?

- В случае фокус-группы, побеждает мнение большинства, - на этот раз показалось, что голос не расположен более попусту беседовать.

Это также подтверждало и то, с каким свистом открылась дверь каюты, выпроваживающая в коридор. Впрочем, действительно следовало поторопиться. Конечно же напарник ни при каком раскладе не дал бы ей задержаться, но Ленайа всё же предпочитала не подводить симбионта и быть пунктуальной. Ленайа не стала пререкаться, размяла пальцы ног в удобной обуви и вышла по направлению к рабочему месту.

По дороге смотреть было не на что: очищенный добела коридор вёл её вперёд ровными стенами, сложенными из плит, за которыми прятались всевозможные датчики, сенсоры, камеры наблюдения и коммуникационные сети инфраструктуры, включая светоподачу, аналитику атмосферы и терморегуляцию. Благодаря всей этой начинке и непрерывной её работе, стены по-особенному гудели ровным и едва заметным гулом, на который, вероятно, никто не обращал внимания. Ленайа же всегда чувствовала постороннее присутствие везде, где бы она ни была. Это ощущение не покидало, но ей нравилось думать, что это для её же безопасности. Она была уверена, что именно так бы и ответил симбионт, если бы такой вопрос был задан.

Благо, идти нужно было немного. Прямо сказать, несколько шагов. Не успела Ленайа насладиться прогулкой, как её уже встречала перечерченная накрест панелями дверь, посередине которой находилась оптическая визор. Дверной глаз уже давно распознал приближение Ленайи, проверил все сертификаты и отворил проход в хорошо освещённый отсек. Ленайа не припоминала такого, чтобы свет выключался. Нигде. Независимо от времени. Он становился либо более мягким, либо слегка ослабевал или как-то иначе менял свою структуру, но никогда не выключался. Возможно, что он сопровождал её даже во время сна, но знать этого Ленайа никак не могла.

Она перешагнула порог и оказалась в помещении с защитным тонированным стеклом, заменявшую одну из четырёх стен. Сколько Ленайа себя помнила, стекло всегда оставалось идеально чистым. Иногда, забавы для, она даже оставляла на нём отпечатки своих ладоней, но при следующем посещении поверхность вновь оказывалась чистой, словно кто-то фанатично следил за чистотой этого места. Однако же, никто не тревожил её во время работы, и кто это мог быть, ей было не известно.

Здесь находился её кабинет. Приглушённость света, который пробивался сквозь стекло, говорила о его прочности и надёжности, и необходимость этого была совсем не случайной. За толщей темноты виднелось объятое электрической плазмой ядро. Оно кипело и бурлило в раскалённых железных оковах, изредка выбрасывая молнии и яркие всплески за пределы прутьев, из которых состояла внушительных размеров клетка. Прямо над ядром зияло отверстие бетонной трубы, которая уходила ввысь в шахты. Большинство выбросов поглощались этой жадной дырой. Возможно, именно туда уходила вырабатываемая ядром энергия.

Ещё в помещении находился рабочий стол — это была плоская загогулина, подсоединённая к грандиозной системе, как и многие детали интерьера, значение многих из которых ей было не известно. Например, рядом с рабочим столом находилось отверстие в стене, закрытое плотным стеклом. И, хотя через это стекло невозможно было что-то разглядеть, иногда Ленайе казалось, что с той стороны доносились какие-то звуки. Прямо за рабочим столом находилась кнопка. Она была красная и находилось за откидным щитком, чтобы никто не мог нажать её случайно. Несмотря на довольно современное оснащение станции в целом, эта кнопка была выполнена на старый манер. Если честно, Ленайе казалось это абсурдным — размещать где-то то, чем невозможно воспользоваться. Ведь, красную кнопку нажимать было нельзя.

Ядро за стеклом работало. Наблюдать за процессом всасывания электрических потоков в отверстие не позволяла мощность света, которая чувствовалась даже сквозь стекло. Да в этом и не было прямой необходимости, поэтому Ленайа перевела взгляд на зелёное табло прямо над рабочим столом, которое транслировало упорядоченный набор символов.

Знаки преобразовались в приветствующую комбинацию, и из секций стола развернулись объёмные изображения. Дверь за ней плавно закрылась, и освещение слегка изменило цвет.

- Зелёный сектор, - произнесла Ленайа, первым делом обратившись в передатчик у выхода, - начинаю процедуры.

- Принято, - последовал неспешный ответ.

Тот, кто ответил ей, находился где-то неподалёку. Когда средство связи активировалось на другом конце, оттуда были слышны те же звуки, что и здесь. Голос был немного отстранённым, словно тот, кому он принадлежал, думал о чём-то совершенно другом, а вовсе не о работе. Иногда Ленайе казалось, что он вот-вот с ней заговорит, но всегда сдерживал себя, словно в нерешительности. Чем занимались люди на другом конце связи, было неизвестно. Но всегда отвечал один и тот же голос. Возможно, он также пребывал в относительном одиночестве, что немудрено, ведь несмотря на всю важность и ответственность работы, сама она не казалась такой уж сложной.

Здесь Ленайе нравилось! Она приходила на работу отдыхать. Только здесь она могла отвлечься от глянцевой пустоты стерильности, которая отталкивала своей почти медицинской атмосферой. Обстановка здесь скорее напоминала детскую, полностью забитую разноцветными игрушками, и совсем не намекала на серьёзность и важность того, что здесь происходило. А работа эта была крайне ответственна и важна! По крайней мере, так всегда говорил голос симбионта. Он никогда не уточнял, почему. Раз он так говорил, значит так оно и было. А она, в свою очередь, не могла задавать ему таких вопросов. В конце концов ведь это было даже немного неэтично.

Что касалось проверки ядра, по большей части приходилось лишь наблюдать за однообразными графиками и показателями, и время от времени поправлять значения в пределах допустимых норм. А вот процедуры были её главным развлечением.

Музыка слегка ускорила темп, тем самым повышая сосредоточенность и собранность.

- По девятой шкале наблюдаются неточности, - заботливо предупредил симбионт.

Ленайа посмотрела на шкалу и действительно заметила погрешности. Поправив все флажки на изображениях, она коснулась в воздухе проекцию утыканного шипами шара и поводила руками над ним, пока показатели не превратились из синего обратно в фиолетовый. За тёмным защитным окном пронеслась толстая молния. Табло на стене перелистнуло символы. Всё было в порядке.

Работа началась.

- Банк заполнен, - произнёс голос.

При этом все изображения с показаниями ядра свернулись в маленький квадратик, оставив лишь главные значения, а вместо них развернулся новый экран, краски которого запестрели в глазах Ленайи. Яйцеобразные колбы выстроились в ряд в ожидании своего наполнения. Секция банка данных зарябила в глазах хаотической мешаниной. Глядя на многообразие мельтешащих бесформенных сегментов, становилось понятно, что работы предстояло много. Так много, что Ленайа вовсе не была уверена, что справиться с таким объёмом за один период. Но это её не настораживало и, в какой-то степени, даже подбадривало и пробуждало азарт.

- Пульт! - Скомандовала Ленайа.

Под руку всплыло облако, которое она могла только ощутить, но никак не увидеть. Оно приподняло ладонь, давая знать о своём присутствии. Ленайа погрузила пальцы в это энергетическое поле и начала манипуляции.

Поначалу задача казалась очень простой. Нужно было схватить плавающий в банке данных фрагмент и поместить каждый в отдельную колбу. На деле это было достаточно трудоёмким процессом. Цветные точки расплывались от цепких рук манипулятора, извиваясь и ускользая от своей судьбы. Для того, чтобы умудриться зацепить хоть одно пятнышко требовались неимоверная сосредоточенность и ловкость. Эта игра забавляла и подтрунивала Ленайу.

Через несколько неудачных попыток, руки вновь привыкли к управлению и дело пошло на лад. Одна за другой колбы начали заполняться аморфными проекциями, которые уже никак не могли сбежать из подготовленного вместилища. Ещё один, восьмой, девятый...

Вскоре первая партия была изъята из хранилища и закупорена в абстрактных колбах. Табло перелистнуло символы.

- Есть! - Воскликнула Ленайа, обрадовавшись своей первой победе.

Она взялась за механический ползунок на рабочем столе, вдоль которого было написано «синхронизация» и медленно потянула его вперёд, проводя по рельсе. По мере его продвижения цвета в колбах рассасывались, становились единого фиолетового цвета, окончательно теряя очертания и свободу движения. По окончании синхронизации колбы обновились. Пришёл черёд для следующей партии.

- Если желаете, мы могли бы рассказать занятный случай, - как бы невзначай сказал симбионт и, не дожидаясь ответа от увлечённой Ленайи, продолжил, - как-то раз один из операторов допустил грубейшую ошибку. Он поместил сразу несколько проекций в одну колбу. Как вы думаете, к чему это привело?

Ленайа не могла ответить. Высунув язык и слегка прикусив его, она охотилась за пронырливыми сегментами.

- Вы сделали правильный вывод, именно это и произошло, - сказал голос, хоть Ленайа и ничего не предложила в качестве ответа, - вот, что значит невнимательность.

Эта нравоучительность в тоне задевала Ленайу. В конце концов, у него не было повода упрекать её ни в невнимательности, ни в некомпетентности, ни в чём-либо подобным. Стараясь сделать вид, что пропустила его слова мимо ушей, она прищурилась и начала охоту за очередным пятнышком.

- У меня есть для тебя загадка, - сказала Ленайа, чтобы разрядить обстановку, хотя точно знала, что симбионт не испытывает решительно никаких чувств и даже малого расстройства, однако проучить его всё же хотелось.

Ленайа любила читать перед сном. Выбор литературы был небольшим и зачастую приходилось выбирать между астрофизическими теориями и детскими сказками. Впрочем, найти что-то для себя Ленайа умудрялась в любой книге. Когда она читала, то погружалась в мир собственных размышлений и фантазий, зачастую даже не понимая, о чём читает. Иногда ей попадались математические задачки, причём чаще они попадались как раз-таки в сказках, и, размышляя над ними, Ленайа любила делиться соображениями с симбионтом. В целом, это больше походило на лёгкое подшучивание, так как условия задач, как правило, были либо слишком пространными, либо слишком узкими для решения. Это всегда озадачивало симбионта на некоторое время. Но только на некоторое. Ровно до той поры, пока он всё же не находил решения.

Взявшись за ползунок и начав синхронизацию, Ленайа быстро пробежалась в памяти по тому, что было прочитано вчера перед сном.

- Как определить, спит ли кот в коробке, если коробка закрыта? - Спросила Ленайа.

Задержка в ответе принесла Ленайе непередаваемое удовлетворение. Вместе с тем ей было интересно какое решение будет предложено на этот раз. Иногда она загадывала одну и ту же загадку, и, к удивлению, получала различные, не повторяющиеся ответы. Как они генерировались у напарника, ей было неизвестно, но, судя по тому, что отвечал голос, он определённо совершенствовался в логике, поиске новых решений и находчивости.

- Очень странно, что вы вспомнили об этом милом обычаи только сейчас, - ласково и с некоторой досадой пролилось в само дыхание Ленайи, - в тот момент, когда девятая шкала как никогда требует вашего вмешательства.

Ленайа безоговорочно бросила пульт, выдернув из энергетического поля руку и обратилась к показателям ядра. Странно, но значения действительно прыгали то ниже, то выше нормы. Погладив проекцию ядра ладонью, Ленайа уже решила, что вернула всё на свои круги. Однако, как только она убрала руку от вроде бы успокоившегося шара, о чём сообщал ей его цвет, значения вдруг подскочили на всех приборах.

- Ото! - Воскликнул симбионт.

Что это значило, Ленайа не поняла, но это заботило её меньше всего. Она вновь вцепилась в витающее в воздухе изображение сферы, чтобы наладить прежние показатели, но графики словно взбесились и совершенно не слушались её команд.

- Иииииииии... - Протянул симбионт каким-то непривычно высоким тоном.

- Что это? - Голос Ленайи дрогнул вместе с лёгким толчком, который пробежался по помещению.

- Иги-иги шнеаг... - Неторопливо и вдумчиво ответил голос так, словно с выражением читал аудиокнигу.

- Это из-за загадки? - Встревоженно спросила Ленайа, - отмена! Отмена загадки!

За тонировкой стекла вспыхнула молния. И что-то подсказывало, что дело было вовсе не в загадке.

Ситуация явно была нештатная, и нужно было действовать… Ленайа не стала выжидать, пока последуют инструкции, вцепилась в графики и насильно потащила их вниз, в надежде таким образом исправить положение. Однако, что бы она ни делала, цветовая гамма настораживала её всё больше. Начал нарастать волнующий шум. Ядро было неспокойным, и энергетические всплески стали ощущаться почти физически.

Ленайа бросила взгляд на красную кнопку за стеклянным щитком. Она боялась смотреть на неё в обычные периоды, чтобы не притягивать неприятности. Но неприятности уже были здесь и, возможно, стоило прибегнуть к крайним мерам. Эта кнопка не нажималась никогда, и Ленайа толком не знала, что произойдёт при этом. Возможно, паника брала верх. Нет, ещё было рано для крайних мер. Необходимо было предпринять что-то другое.

- Я свяжусь с главной рубкой! - Оповестила Ленайа, но симбионт никак не отреагировал.

Она дождалась, когда передатчик на стене активируется, но подождала, прежде чем сказать что-либо. По правде сказать, она не знала, что делать, симбионт не отвечал, а обстановка явно накалялась.

- Это зелёный сектор, - сказала она дрогнувшим голосом, начиная осознавать, что столкнулась с чем-то неизвестным, - у нас аварийная ситуация!

Но, к её величайшему удивлению, на другом конце связи никто не отреагировал. Ленайа решила, что её просто не расслышали, и громко и отчётливо повторила:

- Аварийная ситуация!

Ответа не последовало. Возможно, в рубке было вовсе не до неё. Наверняка же они также могли наблюдать отклонения и работали над исправлением ошибки. Иного объяснения не было. Не могло же быть такого, что они отсутствовали на месте. Это было бы против всех правил.

В этот момент все значения на графиках внезапно вернулись в норму. Шум постепенно сник до равномерного гудения. Показания стабилизировались.

- Простите за бестактность, - обходительно произнёс симбионт, в голосе которого Ленайа сразу узнала вернувшегося друга, - пока вы будете спать, я возьму несколько уроков по ведению переговоров в критических ситуациях.

Ленайа не шевелилась. Она сверлила взглядом девятую шкалу и не могла понять, что стало причиной такого сбоя.

- Диагностика систем, - наконец-то произнёс спокойный всеобъемлющий голос симбионта, - пожалуйста, ожидайте.

Ленайа глубоко вдохнула приятный суховатый воздух. Можно было расслабиться, раз симбионт взял всё в свои руки.

- Зелёный сектор, что у вас? - Раздался голос из главной рубки.

Ленайа оторвалась от рабочего стола, чтобы ответить. Отчего-то ей почудилось, что голос на том конце был запыхавшимся.

- Нестабильность процессора, - сказала она, всё ещё пытаясь сообразить, что это вообще такое было.

Человек в главной рубке продолжительно молчал.

- Необходим анализ повреждений, - наконец сказал он и отключил связь.

Ленайа сделала глубокий вдох и уставилась на динамик передатчика. Судя по реакции на столь важное сообщение, им там, в главной рубке, было это совершенно неинтересно. Ленайа не стала заострять на этом внимания. Она хорошо знала свою работу, и потому решила, что лучше будет заниматься своими делами, а не вмешиваться в чьи-то ещё.

- Составить отчёт о повреждениях, - вслух запросила Ленайа.

- Все повреждения устранены, - мягко сообщил симбионт, - в отчёте нет необходимости.

- Но... - Возразила Ленайа, - необходимо устранить проблему, чтобы не дать ей повториться!

- Совершенно верно, - подтвердил симбионт, - в данный момент мы как раз работаем над решением. Система работает стабильно, вам не о чем беспокоиться.

- Но... - Попыталась возразить Ленайа.

- Всё в порядке. Расслабьте булки, - прервал её симбионт, и от обескураженности Ленайа больше не нашлась, что сказать.

Она лишь всплеснула руками и свернула показатели в маленький квадрат, снова принявшись за процедуры. Значит полный обвал системы и абсолютное равнодушие к причинам неполадок было не то, о чём следовало беспокоиться. Ладно. Хорошо!

Ладонь легла в облако манипулятора, но сосредоточиться на работе теперь было не так-то просто. От энтузиазма и собранности не осталось и следа. Разноцветные точки-пятнышки стали более изворотливыми и то и дело утекали сквозь пальцы. Несмотря на то, что с большим трудом ей всё же удавалось выполнять синхронизацию раз за разом, никакой радости ей это не приносило. Вскоре Ленайа начала злиться от того, что ничего не получается. Она нахмурилась, осознавая, что причина неудач вовсе не в том, что проекции на экране стали хитрее, а в том, что происшествие совершенно выбило её из колеи. Это не могло остаться незамеченным.

- Касательно вашей загадки, - ровно произнёс низкий голос симбионта как бы невзначай, - про кота в коробке. Как я полагаю, раз вам не приходит в голову мысль, чтобы просто посмотреть и ознакомиться с происшествиями внутри этой самой коробки, значит вопрос заключается в необходимости найти альтернативное решение. Если вы также исключаете различные виды взаимодействия с котом, как то: шипеть, мурлыкать или подрожать кошачьей коммуникации, то условия задачи переходят в разряд парадоксов, то есть заблуждений.

Ленайа с радостью отвлеклась от надоевшего экрана и с интересом выслушала симбионта.

- В идеальных условиях, - продолжил голос, - вы можете одновременно знать и о том, что кот спит, и о том, что кот бодрствует, и оба эти предположения будут верны до эмпирического исследования. Здесь важнее сам момент исследования: хотите ли вы открыть коробку или нет – важно само решение.

- Неужели ты просто не можешь допустить, что на какие-то вопросы нет ответов? - Выплеснула Ленайа, и ей сразу стало стыдно за свой тон.

Впрочем, симбионт либо был достаточно вежлив, либо просто не мог реагировать по-другому. Когда она услышала его приятный бархатный голос вновь, то это окончательно успокоило её.

- Исходя из постановки вопроса можно сделать вывод, что главная задача этой загадки состояла в том, чтобы придумать человеку как можно больше условий и проблем. Человек нуждается в решениях, а не проблемах, - сказал голос, помолчал, а затем добавил, - не усложняйте себе жизнь.

Ленайа почувствовала, что вот-вот улыбнётся, поэтому постаралась всеми силами этого не показать. Симбионт как обычно ловко выкрутился, ещё и подтрунивал.

- Не знаю, что я без тебя делала бы, - с благодарностью сказала Ленайа.

- Вероятнее всего, вы бы провели куда больше процедур без моей бессмысленной болтовни, - оживился симбионт, - однако рабочий период уже закончился, а вы всё ещё не связались с главной рубкой.

Это - инструкция, которую необходимо было выполнить. Ленайа подошла к передатчику на стене и дождалась его активации. Связь заработала. На другом конце что-то зашумело. Радиопередача всегда передавала немного больше, чем в действительности происходило у собеседника. Хотя чем занимались люди в главной рубке и занимались ли чем-нибудь вообще, было загадкой.

- Зелёный сектор, - сказала Ленайа и подождала, - повторяю, зелёный сектор, процедура завершена.

Шум как обычно не торопился прерываться.

- Принято, - донеслось в ответ и связь завершилась.

Взгляд Ленайи остановился на разноцветном отображении каких-то неведомых ей процессов. Ведь, наверняка же, всё это, вот эта работа — она что-то, да значила. Где-то также совмещались субстанции, происходило слияние или что-то подобное... Стоило ли задаваться такими вопросами?

- Я многое не успела... - Сказала Ленайа с некоторой печалью, - что делать с остатками?

- Рассеять, - ровно произнёс голос.

Ленайа остановилась у стола и помедлила, прежде чем ввести необходимую команду. Симбионт выжидал, и его молчание словно нависло над ней. Нахмурившись, Ленайа задела нужные изображения, и приняв команду, система начала растворять разноцветные аморфные пятна. Через мгновение от цветных красок не осталось и следа.

На этом было всё. Ленайа отключила приборы. В этот момент, она знала, где-то кто-то на просторах станции принял её пост по распоряжению сервисной службы. Свет в помещении изменился. Музыка погасла, но так, что стала слегка отдалённой, словно уже для кого-то другого, для того, кто зашёл на свой пост. Машина продолжала работать. Как и люди.

Дверь за её спиной закрылась, и очень скоро Ленайе предстояло оказаться в своей каюте. Неторопливо она побрела по коридорчику. Спешить было незачем, да и то, что её ждало, она прекрасно представляла.

Вдруг сквозь приглушённую музыку и коридорный гул стен пробились чьи-то голоса. Разобрать, о чём они говорили было невозможно, но то, что они были, не подвергалось сомнению. Ленайа быстро определила, откуда исходили звуки — беседа доносилась прямо за стеной по правую руку. Судя по тому, как наслаивались звуки из неразборчивых слов, восклицания и интонационные игры — за стеной разговаривало по меньшей мере три человека.

Ленайа притормозила, но звуки пропали так же быстро, как и появились. Видимо спор этих людей перенёсся в другое помещение, и тайна их рассуждений ушла вместе с ними.

Жизнь на станции текла своим ходом. И пусть даже она и не была посвящена в деятельность прочего персонала, ей не хватало живого общения. Но предаваться подобным размышлениям было вредно, поэтому Ленайа ускорила шаг и уже совсем скоро переступила порог своей каюты.

Теперь её не покидало присутствие огромного количества людей рядом, которые существовали бок о бок, здесь, совсем близко. Под этим впечатлением она решила завести беседу с симбионтом, но внезапно расхотела. Незримый собеседник всегда подбадривал её, был услужлив, вежлив и практичен. Он был незаменимым помощником, но всё же он никак не мог заменить общения с живым человеком.

В голову Ленайи прокралась мысль, что симбионт услышал её размышления, но ничего не сказал. Вместо этого по стенам развернулись экраны, которые замерцали фиолетовой рябью.

- Не желаете ли немного отдохнуть после ужина за расслабляющей трансляцией? - Предложил голос.

Это означало, что хотела она того или нет, а трансляцию предстояло просмотреть. Ленайа вспомнила, что ничего не ела с самого начала периода. Она сунула руку в карман, извлекла стилос и прижала палец к углублению. Прибор заиграл в руке и начал отсчитывать вспышки. Ожидание их завершения длилось столько же, сколько длился весь период, но в конечном итоге по телу всё же пробежался успокаивающий импульс. Ленайа почувствовала сильную слабость, ноги подкосились сами собой, и в глазах помутнело. Спустя какое-то время ступор начал отпускать.

- Что сегодня в программе? - Спросила Ленайа, спокойно присев на краешек развернувшегося кресла, стараясь не подавать виду, что ей это необходимо.

- Вам понравится, - ответил голос.

События периода плавно расступились. Ленайа начала ощущать, как мысли её приобрели свободу, а через мгновение она уже не могла сказать, где находилась.

Всё было устроено так. Жизнь в системе и жизнь вместе с системой была неотъемлемым решением. Можно было назвать эту систему искусственным интеллектом, разумом или просто спутниками человечества. Равноправие между человеком и машиной было принято естественным образом, безболезненно и безоговорочно. Не было никакой нужды противоборствовать и противоречить устоявшимся правилам. Это было просто бессмысленно. Взамен человеческой помощи машина давала максимально комфортные условия, и только вместе обе стороны могли существовать в мире, который однажды чуть было не рухнул.

Самонадеянность человека пошатнулась после происшествия, именуемого Вторжением. Венец природы был вынужден пересмотреть свои взгляды на окружающую вселенную, и это позволило впустить в свою жизнь созданный им же разум для того, чтобы на равных правах продолжать развиваться, создавать и созидать. Именно благодаря удару по человеческому самолюбию и амбициям стало возможным дальнейшее существование на планете. Приняв простые правила, можно было с уверенностью смотреть в будущее. Вместе.

Поиски вселенского одиночества привели к столкновению, в котором человек уяснил раз и навсегда, что есть вещи, с которыми ему справиться не под силу. Это и дало толчок к тому, чтобы разум машины вступил в симбиоз с живым мышлением, создав сильный и единый организм, способный победить захватчиков. Так появилась жизнь после Вторжения. Человек победил непрошеных гостей, и на этот раз был не один.

О том, кто были эти вторженцы и что им было нужно размышляли симбионты и люди с соответствующим уровнем допуска. Ленайу в такие дела симбионт не посвящал, возможно, для её же блага. Главное, что всё разрешилось наилучшим для всех образом, и в этом Ленайа не сомневалась ни грамма, как и любой другой житель станции.

Всё, что от неё требовалось — это лишь работать с усердием и счастливо жить. Всё было просто, и ей это нравилось. Почти во всём...

Да, она была очень ответственным работником и никогда не противоречила рекомендациям. Её покладистость, пунктуальность и смирение делало её жизнь размеренной, удобной и по-хорошему предсказуемой. Система ценила таких людей и вознаграждала. Иногда посещала неприятная мысль, что никого, кроме неё и симбионта не осталось на станции. Конечно же, это было не так, и она это знала, но по неизвестным причинам эта мысль щипала её, словно заставляя каждый раз просыпаться. Но Ленайа никогда бы не позволила себе задаваться лишними вопросами. Поэтому подобные размышления стоило отложить в сторону. Навсегда.

Незаметно для себя Ленайа очнулась от пространных размышлений. Она по-прежнему сидела на краешке кресла в окружении проекций и уже совершенно не понимала, что происходило на экранах. Она не могла определить, сколько времени прошло, пока она смотрела трансляцию и, по большому счёту, даже не могла сказать, что смотрела и зачем. Однако же чувство усталости начало брать верх, и она встала, игнорируя продолжающийся видеоряд. Симбионт всё понял и свернул экраны.

- Я бы хотела почитать с того же места, - сказала Ленайа, расстёгивая пуговки халата.

Из стены выстрелил тонкий фиолетовый луч света, который мгновенно нашёл глаз хозяйки каюты и тут же исчез. За это время мозг успел поглотить сигнал. Ленайе ещё нужно было время для освоения полученной от прочтения информации, но само чтение на этом было завершено.

- Ваша работа сегодня спасла жизнь многих людей, - сообщил приятный бархат симбионта.

Кресло преобразовалось в кровать, поверх которой было выброшено одеяло. То, как оно расстелилось — ровно, идеально, без каких-либо складок — подзадоривало поскорее отбросить его в сторону и погрузиться в прохладу сонных запахов.

Ленайа посмотрела в иллюминатор. Это был не иллюминатор, а умелая иллюзия, воплощённая технологическим прогрессом. В изображении доставало теней, света, глубины, красок и оттенков для того, чтобы поверить, что перед глазами реальная панорама города. Ленайе нравилось смотреть на город. Она не противилась этой слабости, а симбионт не запрещал ей этого странного, но безобидного увлечения. Это происходило потому, что именно там Ленайа испытывала новые и необычные чувства. Именно они дополняли её замкнутый мир на станции.

Ей хотелось верить, что так и выглядел город где-то там, куда ей было не суждено заглянуть. Мысль о том, что люди живут своей жизнью, занимаются повседневными заботами и хлопотами грела. Голограмма во всей красе показывала эмоции людей, различные житейские ситуации, целые сцены, погружала в фантастический мир простой жизни. Жизни, которая существовала только на просторах рэндомной генерации, которая и отображалась для всех тех, кто хотел хоть одним глазком взглянуть на людей прошлого.

Жадными глазами она всматривалась в детали, пытаясь уловить, откуда исходит тот или иной звук. Автомобильное пыхтение медленно двигающейся пробки наполнялось короткими сигналами, смехом водителей и перемешанными радиоволнами. Надземное метро взывало у станции и затухало вдали, сменяясь новым прибывшим поездом. Всплески рекламных щитов сменяли друг друга наплывами сотен заманивающих в свои сети голосов, разбрасывая по улицам разноцветные блики. Шаги прохожих почти ритмично возобновлялись и снова останавливались, подчиняясь светофорам. Казалось, что можно было даже различить как звенит посуда в кафешках на перекрёстке за разговорами улыбающихся друг другу людей.

Всё это происходило здесь и сейчас одновременно и создавало шум города, плавный, незаметный и необычайно красивый. Ленайа с замиранием сердца смотрела на высокие здания, окна которых играли лучами заходящего солнца. Ей нравилось задумываться о каждом происходящем в данный момент событии, стараясь разобраться, откуда рождается тот или иной звук. Жизнь этих людей протекала где-то там, бесконечно далеко, но она не оставалась незаметной. Безграничный поток действий, реакций и чувств бурлил перед ней, жил своей городской жизнью. Ленайа слушала и зачарованно смотрела на пейзаж. Ей нравилось думать об этом. Обо всём этом.

Свет слегка искажался и разливался радугой. Это происходило потому, что проекция панорамы города начинала постепенно угасать. Ей оставались считанные секунды до полного отключения. Вот по городу пробежалась цифровая помеха, где-то изображение смазалось, где-то наложилось одно на другое и сместило границы улиц. Картина дрогнула, заставив Ленайу съёжиться от непривычного для глаз набора образов, а затем обрушилась в пустоту.

Сессия была завершена. Это означало, что трансляция городского пейзажа завершалась для ряда секторов, которым повезло наблюдать за этой красотой в своих каютах. Так как рабочий период был завершён для этих сотрудников, смысла в голограмме больше не было никакого, и она была отключена.

Из скважин равномерно дул ненастоящий ветер с привкусом железа. Это работали вентиляторы систем жизнеобеспечения станции. Вместо городского вида перед Ленайей теперь была белоснежная стена, составленная из панелей, вентиляционных решёток и блоков со скрытыми внутри вещами, приборами и предметами.

Так замыкался период.

Таков был её мир. Спокойный, комфортный и непоколебимый. Она и не знала, каково это... По-другому. Так было всегда. И, наверное, она была счастлива.

Сбросив халат, Ленайа прикоснулась к одеялу, и больше она ничего не помнила.