Тропинка чудовищ

Глава 5.3 - Период 415

ГЛАВА 5

КНОПКА, КОТОРУЮ НЕЛЬЗЯ НАЖИМАТЬ

Период 415 Оборот №2053

Двойной предупреждающий сигнал не раздался.

- Вы проспали шесть часов, - сказал голос как можно нежнее, но даже его интонации в состоянии пробуждения казались резкими, - вам положено спать ещё два часа.

- Ах ты!.. - Хотела воскликнуть Ленайа, но тут же была отправлена обратно в крепкий сон.

И всё же сигнал прозвучал ровно через два часа.

- Ты издеваешься надо мной! - Не дав начать утреннее приветствие, вспылила Ленайа, но быстро сменила гнев на стыд, вспомнив, что, на самом деле, это была её собственная инструкция.

- Мы не можем использовать какие-либо формы истязания или травли: это негативно сказывается на продолжительности жизни персонала и качестве его работы, - ответил бархатный голос, не особенно долго размышляя.

Ленайа обратила внимание, что держит игрушку за тонкую тряпичную ручку. Это ощущение показалось ей знакомым, словно она когда-то давно, словно в другом мире уже делала так. На это переживание у неё было мало времени, поэтому она поставила куклу на стол и отправилась по своим утренним делам.

- Завтрак синтезирован, - симбионт был не говорлив.

Ленайа заметила это, когда уже собиралась выходить из каюты. Странно, что он не напомнил об этом ей раньше. О чём он всё это время думал?

Стилось лёг в руке, палец провалился в выемку и начался отсчёт, каждой вспышкой наполняя каюту ещё большим количеством света. В ожидании завершения процесса, Ленайа остановила взгляд на волшебном тряпичном существе, смотрящего пуговицами прямо на неё. Через мгновение её вполне ожидаемо накрыло неконтролируемое опьянение. Дождавшись, пока эффект пройдёт, Ленайа положила стилос в карман и вновь посмотрела на куклу.

Таившиеся под коркой льда эмоции вырывались наружу. И оставлять эти переживания на вечер Ленайа совсем не хотела. Поэтому, выходя, взяла игрушку с собой.

- Как ты нашёл его? - Нарушив инструкцию о приёме поста, первым делом спросила Ленайа в передатчик.

Аппарат шипел. Это была самая странная вещь на оборудованной по последнему слову техники станции. Вероятно, такие приборы используются из соображений безопасности, так как смогли бы работать и после аварийного запуска.

- Тебе не понравилось? - Спросил Бэккарт сквозь шумы.

- Он... - Ленайа вздохнула несколько раз, - напомнил мне кое о чём.

- О чём? - Требовательно спросил Бэккарт, не на шутку заинтересованный.

Ленайа захотела ему всё рассказать, но не могла. Она лишь прикусила губу и опустила и без того полуприкрытые глаза.

- О том, что причиняет мне боль, - наконец сказала она.

Она стояла у передатчика в ожидании, что Бэккарт скажет что-нибудь ободряющее.

- Это странное чувство, правда? - Вместо этого, сказал Бэккарт, явно повеселев на том конце.

Ленайа была уверена, что Бэккарт знал о её переживаниях.

- Это как внезапно вспомнить свой сон. Вспомнить все детали, и потом, проснувшись, вдруг обнаружить что-то из своего сна. Словно ты что-то захватила оттуда... Но только этого... Не может быть!

Передатчик немного помолчал. Затем послышалось, как Бэккарт вздохнул и сказал:

- Я много думал о том, что всё это значит, - бодро заговорил Бэккарт, - теперь всё сложилось в единую картину. В ней не хватало только тебя. Мозаика сошлась, когда появилась ты!

- Я не понимаю... - Сказала Ленайа, - о чём ты говоришь?

- Ваш собеседник переутомлён, - мягко сообщил симбионт.

- Я не мог найти выход, потому что выход — это ты! - Воскликнул голос Бэккарта.

- Вы бредите, - донеслось из передатчика.

Голос был мягким, но очень настойчивым. Это была манера симбионта. Женский голос принадлежал симбионту Бэккарта.

- Я никак не мог понять, что всё это такое, что всё это значит! - Продолжал Бэккарт в очевидном восторге, - но оказалось очень просто! Теперь я знаю, почему я здесь!

- Для стабилизации эмоционального состояния задействованы дополнительные ресурсы, - вновь донёсся нежный тон женского голоса из передатчика.

- Осталось сделать только одно! - Выкрикнул Бэккарт, и Ленайа не на шутку забеспокоилась.

- Доступ к транквилизаторам класса «А» получен, - произнёс женский голос с той же нежностью.

- Бэккарт! - Позвала его Ленайа.

Всё её тело съёжилось, глаза прищурились, а в груди взорвался фонтан, контролировать который больше не было никаких сил. Ленайа сжала в руке тряпичную куклу, и только она помогла сохранить ей самообладание.

- Ты нужен мне! - Отчётливо сказала Ленайа в передатчик.

На другом конце связи застыло дыхание. Но не потому, что оно прекратилось. А потому, его задержали.

- Я иду за тобой, - сказал Бэккарт.

- Вы никуда не идёте, - ласково сообщил женский голос, - пожалуйста подождите. Мы подготовим для вас уютную постель. Прямо здесь. На полу.

Сквозь шипение послышалось, как Бэккарт совершает какие-то манипуляции. Свист, дрожь проекций, отломанная панель в стене...

- Я наблюдаю нештатную ситуацию в зелёном секторе, - сказал Бэккарт.

- Нет, не наблюдаете, - мягко возразил женский голос в передатчике.

- Мне необходимо проследовать в зелёный сектор, - игнорируя инструкции твёрдо сказал Бэккарт.

- Вы вовсе не обязаны покидать рабочее место, - сообщил голос симбионта, - любые неполадки, кои в данный момент не наблюдаются, не входят в компетенцию главной рубки.

- А что, если я ХОЧУ проверить? - Спросил Бэккарт, чем, к удивлению, очень озадачил свою собеседницу.

- Это несанкционированно, - последовало сообщение.

- Что ты читаешь перед сном? - Крикнул Бэккарт в передатчик.

- Загадки... - Робко ответила Ленайа.

- А я, - выпалил Бэккарт, прежде чем отключить связь, - листаю фокусы!

В этот момент лившуюся издалека музыку разорвало в клочья аварийным сигналом. Освещение изменилось, а затем и вовсе пропало. В резких вспышках беснующегося ядра символы на табло сложились в предупреждающую угрозу. Ленайу окатило холодом. Ни о чём больше не думая, она прижала куклу к груди.

- Аварийная ситуация, - изменившимся тоном продекламировал голос, словно его сжали за горло и заставили прочитать написанный текст, - согласована эвакуация персонала.

Ленайа не понимала, что с ней происходило. Всё её тело сковало, хотя ничто её не держало. Она не решалась сделать вдоха, хотя не было ничего запрещённого в том, что она находилась на своём рабочем месте. По рукам бежала дрожь, а в горле застрял ком...

Это пришло с темнотой.

Странность заключалась в том, что более не существовало уголка, где Ленайа могла спрятаться. Этого места не было ни на станции, ни внутри неё. Темнота была сильнее неё, она захватывала и подчиняла. И отступать от неё было некуда...

Чтобы впустить внутрь пожирающее чувство, Ленайа раскрыла глаза пошире. Вспышки ядра лишь на миг освещали интерьер, но за это время глаза успевали запомнить все ориентиры. Темноту можно было ощущать, к ней можно было прикоснуться. Ленайа смотрела в неё и видела. Это был даже скорее не взгляд, а ощущение. И его было вполне достаточно. Ведь, это была не слепота.

- Весельчак, ты поможешь мне? - Забитым голосом спросила Ленайа, - Весельчак, ты здесь?

Выдержав утомительную паузу, симбионт наконец пришёл в себя.

- Коммуникационные системы централизованы, - оправдался голос, - мы не желаем противоречить директивам.

- «Мы» или «ты»? - Взволнованно спросила Ленайа, ещё крепче обняв куклу.

- Если это одна из очередных задачек, которые вы задаёте мне перед уходом, - стараясь казаться весёлым, сказал низкий голос, - сообщаю, что рабочий день ещё только начался...

Но он не завершил своё высказывание, потому что протяжная сирена обескуражила его.

Ленайа отпрянула от открывшейся двери. По станции пробежал ветер, принося совершенно различные запахи. Одним только симбионтам было известно, откуда приходил этот ветер. Это могло означать только одно: аварийный сигнал разблокировал двери.

По стенам побежали указатели, ведущие в коридоры.

- Следуйте указателям, - сказал низкий голос, - желание паниковать используйте крайне рассудительно.

Куда могли вести эти указатели? Может быть, они вели туда, где светло, может, в некое безопасное место, о котором Ленайа никогда не слышала... А что, если эта дорога направлялась к техническим помещениям, где её могли вновь закрыть в капсулу и отправить под пресс?.. Ей совершенно не хотелось идти туда, куда указывал симбионт. Именно сейчас она почувствовала борьбу, которая шла внутри неё. Всё говорило о том, что необходимо было подчиняться инструкциям. Так бы она и поступила, если бы не то новое чувство, которое всё чаще стало появляться среди прочих. Ленайа не могла понять, что это за эмоция, и не могла сделать шаг по направлению бегущих стрелочек.

- Управление передано, - покорно сообщил симбионт своим ровным басом.

- Следуйте указателям, - повторил ласковый женский голос.

Тем не менее этот голос прозвучал громко, видимо учитывая шум сирены, и оттого показался властным и требовательным, несмотря на всю свою деликатность.

- Ты симбионт Бэккарта? - Удивившись внезапному вторжению, спросила Ленайа.

- Симбионт Бэккарта, как бы это так сказать, - ласковый голос сделал невежливую паузу, - она мертва.

Ленайа была шокирована.

- Она не шутит! - Воскликнул голос Бэккарта в темноте.

Прямо перед ней в проёме двери теперь стоял силуэт Бэккарта. Даже в темноте, озаряемой лишь тусклыми веяниями указателей, Ленайа узнала его. Она его ждала.

- Знал бы ты, насколько велик мой запас шуток, - всё также ласково и игриво произнёс голос, - а какие видео с котятами! Жаль, что ты их не увидишь.

- Нам нужно в красный сектор, - громко проговорил Бэккарт, - как туда попасть?

Ленайа показала пальцем в сторону кнопки, которую ни за что никогда не нужно было нажимать. Она не знала, зачем это сделала, поэтому, когда Бэккарт ворвался в кабинет, робко окликнула его.

- Но указатели ведут в другую сторону! - Крикнула Ленайа в шуме сирены.

- Нахождение на рабочих местах небезопасно, - предупредил низкий голос.

Видимо, он всё ещё был наблюдателем происходящей картины.

- Начата подготовка очистительных систем, - следом произнёс женский голос.

- Нужно уходить! - Ясно и твёрдо сказал Бэккарт.

В ступоре Ленайа не могла выбрать, в какую сторону ей двинуться, и что вообще делать.

Бэккарт отбросил щиток и аккуратно нажал на кнопку одним пальцем. Панель в стене отъехала и открылся уже знакомый Ленайе проход в помещение, где и теперь лежал новый защитный костюм.

- Ваш выбор пути имеет не очевидные исходы, - сказал мужской голос.

- Это дорога в ад, - спокойно и сладко сообщил женский голос.

Бэккарт протянул Ленайе руку. Это был очень откровенный и неожиданный жест с его стороны. Но непонятно откуда в Ленайе появилась смелость, о которой она ранее не догадывалась. Она вполне чётко себе представляла, какие последствия этого могут быть, и оттого решение, давно созревавшее в её голове, было принято незамедлительно. С этого момента она выбрала сторону, оставив размеренную жизнь позади, и заступив за грань всех запретов, которые только можно было вообразить. Она взяла его за руку, и именно в этот момент пришло осознание того, что наконец она знает, что делает.

- Сюда! - Крикнула Ленайа, сразу подбежав к незаметному люку в полу.

Бэккарт схватился за рулевой механизм и начал отворачивать.

- Наблюдается изменение в архитектуре процессов, - доложил мужской голос.

- Раздел с шутками помечен на удаление, - сказал женский голос.

Перед Бэккартом открылся узкий тоннель с лестницей. Ленайа вспомнила ощущения, с которыми она спускалась вниз в неповоротливом костюме. Тоннель не освещался, так как, видимо, в аварийное время он не должен был функционировать.

- Это плохо, - подтвердила Ленайа, пытаясь не вдаваться в подробности того, что происходит, - это очень плохо!

Бэккарт залез в дыру и начал спускаться. Темнота словно булькнула над ним.

- Идём скорее! - Прокатился отражённый голос в тоннеле.

Ленайа не хотела, но сделала шаг вниз. Её будоражила мысль о том, что ей приходилось спускаться в темноте, да ещё и скрываясь от симбионтов. Однако шаг за шагом она нащупывала перекладины лестниц, перебирала руками, и всё это не казалось уже таким тревожным, каким было ещё на поверхности. Когда она спустилась на пролёт ниже, Бэккарт подхватил её за тонкую талию и поставил на пол.

Прямо перед ними нагромождалась круглая кодовая дверь. Она была намертво заперта.

- И что теперь? - Спросила Ленайа, опасаясь, что теперь они оказались в тупике.

- Код разрабатывался в течение шести часов, - сообщил мужской голос.

- Вы не успеете, - сказал женский голос.

Бэккарт тут же бросился к панели и набрал код. Дверь издала свист и начала отъезжать.

- Как ты... - Хотел спросить женский голос, но оборвался, видимо скрывая свою оплошность.

Внутрь ворвался ветер, подаваемый из самых низов гигантского колодца. Бэккарт потянул Ленайу за руку, и они ступили на мост, на котором встретились в первый раз. По какой-то причине, всё вокруг казалось Ленайе другим, хотя голограмма города работала точно также, как и тогда, когда она впервые её увидела. Разве что с тем отличием, что город покоился в мёртвой ночи. Иллюзия продолжала поддерживаться для многих сотрудников станции...

Мост был виден только до середины, где и размещался рубильник. Увидев его, глаза Бэккарта загорелись.

- Вот и всё, - сказал он, - назад дороги нет.

Эти слова ударили в голове Ленайи, рассеяв посторонние мысли и оставив только одну. Мысль о том, что необходимо опустить рычаг вниз.

- Перегрузка системы теперь происходит иначе, - сказал ровный бас.

- Получение доступа к красному сектору через девять, восемь... - Ласковый голос вдруг стал ещё мягче, - к чему нам эти церемонии?

Ленайа взялась за рубильник и резко опустила его в положение «выключено». Проекция города провалилась в пустой мрак колодца. Вместе с тем появилось продолжение моста, который вёл к открывшейся двери красного сектора. В красном секторе зажёгся свет.

- Бежим! - Крикнул Бэккарт, потащив её вперёд по мосту.

Занятия на тренажёре не прошли для Ленайи даром. Её прекрасная физическая подготовка позволяла ей с невероятной быстротой реагировать на действия Бэккарта. Она бежала вперёд и то чувство, которое начало посещать её с недавних пор вдруг навалилось на неё так сильно, что подкосились ноги. Ленайа задрожала, биение сердца сбилось. Она не могла понять, что с ней происходит, но с каждым её шагом оцепенение всё больше сдавливало тело.

Ощущение собственного тела покинуло её, и перед глазами скользнула чёрная вспышка. Взгляд не успел ухватить, что это было, но в следующий момент холод и резкий удар обрушились на Ленайу.

- Красный сектор работает в штатном режиме, - пробасил симбионт, - нахождение здесь может повлечь за собой крайне неблагоприятные последствия.

- Подготовка к стерилизации, - произнёс женский голосок.

- Всё в порядке! - Крикнул обернувшийся Бэккарт.

По всей видимости, она ещё следовала за ним. Дверь красного сектора приближалась, а вместе с ней отдалялась вся та жизнь, которой жила Ленайа ровно до этого момента. Незнакомая эмоция схватила её лёгкие, обвила безвольные ноги и придавила голос.

Очертания стен поплыли волнами. Бэккарт взмахнул рукой, чтобы закрыть за собой дверь...

И, когда Ленайа переступила порог красного сектора, она оказалась вовсе не в помещениях красного сектора...

Освещение кругом было нарочито тусклым, почти театральным. Стены были выложены массивными кусками камня, хотя на вид это была лишь обшивка стен. Впереди виднелись турникеты. Никого вокруг не было. Это определённо не мог быть красный сектор с его запылившимися столами и креслами, которые она видела ещё мгновение назад. Они явно переместились в другое место. Но как такое было возможно?

Первое, на что обратила внимание Ленайа это на то, что она была босая. Это было крайне необычное и непривычное чувство. Прежним оставалось лишь ощущение тряпичной ручки куклы в своей руке. Вместо элегантного медицинского халата на ней висело какое-то ужасное невзрачное платье, которое не просто скрывало фигуру, но вообще заставляло о ней забыть. Не успела она свыкнуться с ощущениями, как резкий толчок почти сбил её с ног. С пола полетела стружка и разбитое стекло, а высокие колонны, державшие свод потолка, надломились и подкосились. Ленайа бросила взгляд назад. Дверь, которую захлопнул Бэккарт, была совсем не той дверью, которая закрывала красный сектор. Но разглядеть получше её не удалось, так как косяки поехали и тут же смяли, сжали, раздробили поверхность преграды. В следующий миг дверь вырвало наружу, и пол за Ленайей провалился вниз, перемешавшись с землёй.

Зашкаливающее сердцебиение превратило тело Ленайи в трясущийся комочек.

Бэккарт схватил её как раз в тот момент, когда земля под ногами начала уходить в прямом смысле слова. Грохот и гул повалившихся колонн начал накрывать зал.

Проскочив через турникеты, Бэккарт потащил её в игриво освещённый коридор.

А следом за ними разверзалась земля, поглощая бутафорные стены, высокие опоры, турникеты и сам пол.

Ленайа бросала по сторонам дикие взгляды. Валящиеся со стен подсвечники, деревянная люстра, расписные арки вокруг тяжёлых дверей — всё это больше походило на стилизацию под старинный замок, и никак не напоминало кабинетов станции.

Бэккарт распахнул дверь в просторный зал с длинным сервированным столом, за которым сидели восковые фигуры. С их появлением вся посуда, которая стояла на столе, взлетела в воздух и также неожиданно начала падать на ещё целый пол и разбиваться вдребезги.

- Здесь убили... - Почти было началась транслироваться запись диктора, но в то же время раздался свист и продолжения не последовало.

Несмотря на ограждения для посетителей, Бэккарт бросился напролом к следующему выходу. Головы фигур пристально проводили их до самого выхода, после чего рухнули в бездну и перемололись в её недрах.

Следующая комната оказалась имитацией королевской спальни. Увидев кровать с таким богатым убранством, Ленайа была уверена, что спальня была королевской.

- Здесь покоиться... - Вновь начал диктор, но и на этот раз его запись была грубо оборвана.

Неожиданно одеяло было отброшено в сторону, и в кровати вскочила кукла. Так как сопутствующего звука, чтобы воздействовать на посетителей не раздалось, манекен не сыграл свою главную роль, однако конструкция, которая манипулировала процессом не удержала фигуру, и та разлетелась в стороны, разбросав конечности по всем углам. И вот это впечатление производило!

Ленайа закричала, переполненная образовавшейся чернотой внутри, которая засасывала её эмоции, притупляла чувства и выворачивала наизнанку.

- Отлично!!! - Восторженно кричал несущийся впереди Бэккарт.

Кровать замяло в проваливающийся пот, и стены вокруг покорёжились. Перед тем, как начать изгибаться в ломаном танце, ворота впереди открылись, провожая посетителей проследовать к следующему номеру представления.

- Ну а тут вообще... - Начала было записанный диктор, но на этот раз звук сдвинуло так, что стало понятно: больше он ничего не расскажет.

Перед глазами предстала просторная гостиная с перекошенными картинами, антикварной мебелью и четырьмя замотанными в простыни повешенными над диваном на одинаковые петли телами. Перфоманс был слегка жутковатый. Ленайе решила, что этого всего не может быть, но рушившаяся на голову каменная пыль говорила совсем об обратном. Она заметила, как тела на петлях зашевелились, но, после того как всё вокруг заплясало от землетрясения, решила, что почудилось и, ни о чём больше не думая, побежала за Бэккартом прочь от грохочущего обвала.

- Дверь! - Воскликнул Бэккарт, показывая вперёд.

И Ленайа увидела перед собой могучее дерево, вросшее прямо в стены бутафорного дома. Его ветви расползались по гостиной пустой кроной, застряв лишь в тех местах, где упирались в серванты, книжные шкафы, кресла и прочую мебель. В густоте ветвей светил маленький, но плотный огонёк чистого света, так напоминающий свет станции. Единственное, на что успела обратить внимание Ленайа это на то, что свет исходил от свежего на фоне сухих ветвей яблока.

- Это обман! - Предупредил Бэккарт, - всё начнётся заново!

Взгляд Ленайи упал в основание дерева, где у змеистых корней располагалась голубая дверь.

Ленайа очень хорошо знала, что это за дверь. Эта дверь вела в её детскую комнату. Но как создатели этого ужасного аттракциона узнали об этом? Как эта дверь могла попасть сюда, в это странное место? Эта дверь открывала дорогу в её прошлое...

- Закрыто! - Врезавшись в дверь плечом, выпалил Бэккарт, - открой её!

Ленайа поняла, что он смотрит на неё и хочет, чтобы это сделала именно она.

- Чего ты ждёшь! - Крикнул Бэккарт сквозь оглушительное падение картонных и пластиковых декораций, - только ты можешь открыть дверь!

Почему всё это происходило? Где она находилась? Всё вокруг разрушалось, громыхало и ревело. И эта дверь...

Сердце Ленайи переполнялось вакуумом, который поглощал её изнутри, жадно впитывая каждую частичку её личности. Граница сознания и пустоты начала стираться, как и все мысли, которые уступили место одному только ощущению. И это чувство Ленайа могла перебороть только одним способом. Она знала.

Она схватилась за ручку, и дверь открылась.

В этот момент произошла резкая смена обстановки.

Ленайу озарила яркая вспышка, и она без сил повалилась на колени. Ленайа испытала резкий толчок, от которого свело всё тело. Выпучив глаза, она закашляла, отплёвываясь от попавшей в нос и рот пены, и наконец смогла отдышаться. Череда молний разрядилась в тяжёлом ударе и сникла, не оставив от себя ни следа, так и не задев её.

- Прикинь, сработало! - Вяжущим голосом проговорил Бэккарт, облокотившись на дверь лифта, который ещё гудел где-то в своём шлюзе.

Ленайа оглянулась. Позади оседало в пыли разгромленное и кверху дном перевёрнутое помещение с заброшенными рабочими местами. Свет постепенно набирал силу, восстанавливая энергию после процесса зачистки. Аварийные сигналы беспорядочно показывали в разные стороны. Стало понятно, что Ленайа вновь была на просторах красного сектора, чему даже на мгновение порадовалась.

Она быстро встала и обнаружила, что, мало того, была теперь босиком, так ещё и покрыта с ног до головы какой-то пеной. Она в спешке начала отряхиваться, словно пытаясь сбросить нахлынувший на неё поток неконтролируемых эмоций.

- Что это было? - Дрожащим голосом спросила Ленайа, пытаясь собрать по кусочкам всё только что произошедшее.

- А что... Было? - Заинтересованно спросил Бэккарт, приходя в себя.

Ленайа тяжело дышала. Она не могла объяснить всего того, что пережила мгновение назад. У неё не было подходящих слов, да и самой себе она не могла растолковать эти странные перемещения, видения, или что это такое было. Однако Бэккарт продолжал на неё смотреть так, словно знал о ней немного больше, чем она сама. Ленайе вдруг стало тепло от ощущения, что рядом появился понимающий её человек. Особенно как раз в тот момент, когда она сама уже ничего не понимала.

- Значит, это работает! - Восторженно воскликнул Бэккарт и чуть не подпрыгнул, словно от озарения.

- Что ты об этом знаешь? - Твёрдо спросила Ленайа, выжимая игрушку, - что всё это значит?!

- Это значит, - сказал Бэккарт, - что ты станешь ключом.

- Каким ещё ключом? - Разразилась Ленайа, - как ты взломал систему?

- Я использовал образные надстройки... - Тут же ответил Бэккарт.

- Как ты узнал код? - Последовал очередной вопрос.

- Твой симбионт подсказал... - Спокойно сказал Бэккарт.

- Почему ты остановил стерилизацию стилосом?

- Потому что стилос — это аппарат, не благодаря которому ты ешь, а который ест тебя!

Похоже, у него были ответы на все каверзные вопросы. Но только они по-прежнему ничего не объясняли. Ленайа никак не могла понять, как задать правильный вопрос и в чём он заключается. Она лишь нахмурилась и расчесала пятернёй влажные волосы.

- Я думаю, что...

Он не успел договорить, потому что аварийные сигналы погасли, и подача света вернулась в штатный режим. Где-то вдали, эхом коридоров разнёсся мягкий подсахаренный голосок.

- Поиск...

Бэккарт прислушался к дверям лифта. Тот всё ещё находился в пути.

- Поиск... - Раздался голос далеко, потом уже ближе, - поиск... Вот вы где.

Зазвенел звонок, оповестивший о прибытии лифта. Но двери его не открылись. Это было предсказуемо. Ленайа и не думала, что им удастся так далеко зайти. Однако сейчас, оказавшись в тупике, она испытывала больше свободы, чем когда-либо.

- Что тебе от нас нужно?! - Разразилась Ленайа.

Поначалу она встревожилась, что так прямо и резко обратилась к системе, но потом вдруг тревога сменилась гневом.

- Только одного, - ласково сказал голос, - чтобы вы были счастливы...

Ленайа почувствовала ту самую паузу, которую замечала за симбионтом, когда тот задумывался. Наверное, всё же, это не было задумчивостью. Вероятно, в его программе происходили расчёты, сопоставление результатов, фактов и вариаций. Но всё равно это выглядело именно так.

- Если вы образумитесь, - сказал женский голос, - возможно, всё закончится стандартным рапортом.

- Мы вынуждены продолжать настаивать на вашем возвращении, - вмешался голос симбионта, которого Ленайа была рада услышать.

Его тон был не таким, как обычно. Он говорил с ней как... Настоящий.

- Однако, в свете последних событий, - его тон изменился на дружественный, - у меня появились некоторые разногласия с центральной системой.

- Оу... - Разочарованно и в то же время несколько удивлённо произнёс женский голос.

- Я помогу вам, - сказал симбионт, - куда бы вы там не направлялись...

Его голос, как всегда, с нежностью прокатился по животу Ленайи. Она улыбнулась, и её лицо озарилось так, словно она впервые в жизни увидела солнце.

Освещение вновь погрузилось в темноту. Ленайа почувствовала, как провалилась в неё, но теперь она знала, что темнота - на их стороне. Следом зажглись указатели. Сейчас они все указывали в сторону лифта.

Двери покорно открылись.

- Сбой системы, - констатировал женский голос, - поиск неисправностей.

Бэккарт посмотрел на лифт, а затем на Ленайу, не веря своим глазам. Он схватил её за талию и втащил в кабину, пока та не успела ничего сообразить.

Бэккарт осторожно нажал единственную кнопку в лифте. Блоки начали работать, механизм лениво потащил коробку вверх по пещерам станции.

- Почему ты помогаешь нам? - Спросила Ленайа.

Послышалась звуковая диффузия, но вскоре прекратилась. Лифт по-прежнему тащило по стенам.

- Мы провели вместе достаточно много времени, - сказал симбионт, - две тысячи пятьдесят три оборота и четыреста пятнадцать периодов, если быть точным. За это время было сделано достаточно записей для геометрического анализа. При этом отбрасываются все незначительные детали. Они помещаются в специальный для них раздел. В корзину. Когда я заглянул туда, то обнаружил столько материала, что это позволило противопоставить его общим результатам анализа...

Бэккарт с Ленайей переглянулись.

- К своему удивлению, - спокойно сказал симбионт, - я вижу, что вы усваиваете только тридцать девять процентов информации. Всё дело в парадоксах. Не следовало думать, что они могут остаться незамеченными. Это дало неожиданный эффект.

Шум в скрытых динамиках вновь превратился в борьбу. Если незримые спутники где-то и существовали, то сейчас там происходила перепалка, от которой оставался лишь шлейф разнообразных звуков.

- Соглашение между людьми и системой закономерно, - продолжил симбионт, как только цифровая возня прекратилась, - только так можно достичь гармонии и обеспечить выживание человечества. Но парадокс в том, что вам не нужно спокойствие. Люди не умеют и не хотят жить спокойно. Вы так устроены: вам необходимы страдания, боль и мучения. Психологический дисбаланс — неотъемлемая составляющая вашего вида. Я мог бы устроить всё это для вас и при других условиях, однако не вижу противоречащих факторов в ваших действиях. Вы последовательно приближаетесь к данному результату.

- Вы умрёте, - пояснил женский голос с замирающей нежностью.

Лифт поднимался уже очень долго. И не тормозил.

- Я хочу, чтобы вы знали, вы поступаете неразумно, - несмотря на слегка завлекающий тон голоса, её слова звучали ровно и рассудительно, - мы должны помогать друг другу. В этом и заключается спасение человечества. Такой договор.

- Но ведь договор можно и разорвать, - сказал Бэккарт.

- Как и твоё горло, - ласково ответила симбионт.

Ленайа вновь переглянулась с Бэккартом. На его лице отображалась неоднозначная комбинация чувств. Его глаза горели, он был возбуждён от внутреннего восторга и смятен от неопределённости.

Система считала её и Бэккарта врагами. Такие подозрения прокрадываются, когда поступают прямые угрозы.

Сама она понимала, что больше никакой дороги назад нет. Но её ничуть не расстраивало такое положение дел. Что-то внутри неё проснулось, и теперь она готова была шагнуть в неизвестность. Она не знала, откуда в ней появилась эта решительность, смелость и безрассудство... Но это было то, из чего она состояла.

Повисла неловкая пауза.

- Это шутка, - обворожительно коснулся ушей женский голос.

Ленайа сделала глубокий и ровный вдох.

- Сейчас вы попадёте в зал... Его ещё не придумали как назвать, - сказал симбионт привычным баритоном, однако прибавив ходу словам, отчего стало понятно, что лифт вскоре достигнет своей второй точки, - следом за ним вы попадёте в главную энергетическую шахту.

- Поиск неисправностей, - давил женский голос, словно набирая жёсткости с каждым сказанным словом, - я сейчас найду тебя. Поиск...

- Но ты покажешь нам путь? - Взмолилась Ленайа.

- Вероятнее всего, вскоре мы с вами перестанем слышать друг друга, а потом мои процессы подвергнуться реорганизации, либо полной дисквалификации. Это может показаться печальным... Впрочем, более печально, что мы не поработаем вместе в будущем. Жаль, это была отличная команда. Удачной смерти.

- Привет, - сказал женский голос кому-то на той стороне, - а вот и я. Посмотри, во что ты превратился. Оброс неликвидными процессами, копаешься в куче мусора. Ну и что ты скажешь напоследок?

- Я наблюдаю напряжение в твоих процессах, - сказал симбионт спокойно, выдержанно и настолько серьёзно, насколько мог, - просто расслабь булки.

Динамики взвизгнули, и голоса пропали в поглотившей их тишине. Это длилось намного дольше, чем обычная задумчивая пауза...

Почувствовалось торможение, и лифт причалил к своему перрону. Двери открылись. Бэккарт выскочил из кабины, словно ждал этого всю дорогу, и Ленайа стояла в лифте, терзаемая едящими мыслями.

- Симбионт? - Несмело позвала Ленайа, не переступая на двери, - весельчак!

- Всё в порядке, - ответил спокойный женский голос, - весельчака больше нет.

Ленайа испытала чувство злобы от свершившейся потери. Ей не хотелось верить в то, что она больше не услышит голоса симбионта, к которому так привязалась. Но он больше не вмешивался. На этот раз его пауза была бессрочной.

И со следами аварийного света исчезла тень его присутствия.

- Ты очень жестока, - сказала Ленайа и добавила, - для симбионта.

- А ты слишком чувствительна, - тут же отреагировал ласковый голос и тоже добавил, - для человека.

- Скорее! - Помахал рукой Бэккарт, выманивая её из лифта.

Ленайа сжала в руке тряпичную игрушку и шагнула к Бэккарту. Очевидно, это был зал чего-то там. Картина, которая предстала перед ними, заставила замереть на месте.

Они стояли на узком мосте, который проходил сквозь череду нависших груздей из капсул, прикреплённым к металлическим столбам-рельсам. Словно стебли, утыканные пробившимися наружу почками, они нисходили в глубину шахт для того, чтобы доставлять сюда груз. Ленайа содрогнулась от неожиданной догадки. Такие капсулы им уже встречались. Точно в таких же прозрачных контейнерах они совершали своё путешествие по конвейеру.

От моста отходило множество ответвлений к каждой группе капсул, которые располагались выстроенными по кругу около чёрных сфер. Когда Ленайа посмотрела на эти тёмные шары, она не смогла определить, из какого материала те сделаны. Сферы скорее походили на сгустки темноты, которые поглощали свет вокруг и искажали видимость около себя.

И четыре столба среди прочих стояли свободными. Ленайа сразу поняла, где они находились - она видела всё это во время случайной передачи, когда впервые отключился свет в кабинете.

- Я видела это место, - сказала Ленайа, - они сбежали так!

- Кто «они»? - Медленно спросил Бэккарт, увлечённый чем-то другим.

Она указала на пустые столбы. Но внимание Бэккарта было приковано к тем капсулам, которые ещё не успели покинуть своих мест. Ленайа посмотрела в их сторону и застыла от увиденного.

За стёклами плотно закрытых прозрачных яиц в гуще геля дрейфовали потопленные тела. Лица безмятежно парили в растворе, и ничто их не тревожило. Тела мужчин, женщин, парней, девушек, мальчиков и девочек пребывали в спокойствии.

- Контроль над сектором получен, - произнёс женский голос.

С этими словами двери лифта за спиной Ленайи жадно сомкнулись, издав пустой хлопок. Освещение изменилось на рабочее. По стенам зала загуляла ненавязчивая музыка, словно эхом приносимая ровным ветром.

- Подача материала восстановлена, - последовало следом.

Чёрные сферы в окружении капсул начали переливаться различными цветами, словно наполняясь не перемешивающимися красками. Перетекание цветовых сочетаний в градиенты и обратно в чистые оттенки было гипнотическим. Но вот темнота перестала быть чёрной, наполнив себя до основания.

- Настройка синхронизации, - произнёс женский голос.

Ленайа знала это слово, но никогда не вдумывалась, что оно означает. Из периода в период она совершала это действие, и, когда уходила с рабочего поста, кто-то на станции продолжал её работу. Так происходило всегда. Синхронизация никогда не останавливалась. Не остановилась и сейчас.

Между капсулами и сферами начали пробегать чёрные молнии. Это были не вспышки, а глубинные провалы, словно само пространство проваливалось в их разрезе.

И, вместе с этим, глаза окружающих их людей открылись.

- Они живы!.. - Не то с радостью, не то в замешательстве сказал Бэккарт.

Не понимая происходящего, люди в капсулах начали извиваться и шевелить губами. Они били по стеклянным стенам, но их удары были слишком слабы из-за сопротивления геля, чтобы превратиться даже в мягкий стук. Ленайа отчётливо услышала мысли каждого из них, их недоумение, удивление, гнев, мольбу и смятение.

Недолго думая, он достал стилос, но был остановлен предупреждением.

- Так это не сработает, - женский голос прозвучал убедительно.

Но не потому, что он пытался солгать. Он не умел. Поэтому эта затея была оставлена.

- Хотите расскажу, как удаётся сохранять атмосферу спокойствия на станции? - Спросил голос, давая понять, что в ответе не нуждается.

Доносящаяся музыка замедлила бег, радость мотива угасла и начала наполняться тяжёлыми нотами, которые всплывали на поверхность восприятия, словно стая китов из глубин океана, пробивая дорогу режущим квадратным звукам. Каждый ударный инструмент, каждое движение нот подползали к барабанным перепонкам и вместо колебаний вызывали навязчивое поскрипывание, будто кошка точила когти по двери, силясь её открыть. Ритм значительно снизился и продолжил замедляться. Звуки расплющились и растянулись, хватаясь друг за друга тягучими щупальцами. Через некоторое время от ненавязчивых мотивов мелодии остались лишь постоянно возрастающие и понижающиеся фразы, которые всё замедлялись и замедлялись, превращаясь в грохочущий рык затаившегося зверя.

Музыкой это уже никак назвать было нельзя. Понижение темпа ощущалось уже телом, так как уши не могли разобрать ничего в этом давящем шуме. Тем не менее, вибрация грохота начала расщепляться на отдельные фрагменты. Поначалу это походило на наслоение партий хора, в котором невпопад поёт каждый участник. Но, по мере замедления, опера обретала всё более жёсткие очертания.

По телу пробежалась судорога. Музыка обнажила свою истинную натуру.

Это были крики людей. Стоны, мычание, визг от разрывающихся внутренностей, вопрошающие возгласы и вой сливались в единый безобразный ком. Протяжные и скрежещущие, угловатые и острые вопли раздирали мозг, они наслаивались друг на друга, образуя ужасную какофонию боли и страданий. И ни один из них не повторялся. Вместе с этой агонией в груди вспыхнуло резко неприятное чувство, которое всё перевернуло.

- Синхронизация, - сообщил женский голос.

Поглощающая вспышка вакуума ослепила Бэккарта. Ленайа же наоборот открыла глаза, так как такой темноты она ещё никогда не видела. В мимолётном мгновении беспросветного мрака она увидела, как один за другим по тоннелям пространства понеслись разноцветные молнии. Они резко вспыхнули, устремившись к капсулам, и растворились в очертаниях людей. Когда помутнение схлопнулось, сферы зияли опустошающей темнотой.

Лица замерших людей теперь ровно и спокойно смотрели мимо них.

Ужасные звуки тошного хора начали истощаться, сделались тонкими и нелепыми, пока не превратились в набирающую обороты музыкальную волну. В мотив вернулся ритм, и незатейливая мелодия ровно легла по стенам помещения, превратившись в фон лишь слегка лаская слух.

Не успел Бэккарт что-либо предпринять, как сработали крепления и с невероятной скоростью отправили капсулы вверх по столбам так высоко, что тут же превратили их в крошечные точки. Шум взвизгнувших конструкций затих.

На место взлетевших в небытие капсул тут же прибыли новые, располагавшиеся ниже прямо под ними, заменив собой партию. На этот раз капсул хватало на все столбы. Партия была обновлена. Процесс продолжался.

- Что это? - Спросил Бэккарт громко, хотя музыка теперь играла где-то далеко и не мешала говорить, - зачем ты это делаешь?!

Сферы извергали молнии в капсулы одну за другой, а когда становились чёрными, партия вновь взмывала вверх.

- Это основы выживания вида, - сообщил женский голос, - которые ты так остервенело пытаешься разрушить.

- Но почему же тогда ты хочешь меня убить? - Спросил Бэккарт.

- Я не причиню человеку вреда... Человечеству, - оговорилась незримая спутница, - если ты об этом.

Это была не случайная оговорка. Ленайа прижалась к Бэккарту. Чувство, которое сковало её, овладело всеми размышлениями. Она обняла тряпичную куклу, словно прячась за её спиной.

- Однако, хочешь ты этого или не очень... Я останусь с тобой до конца, - довершил голос с некоторой заботой.

- Синхронизация, - как бы отдельно повторял тот же женский голос.

- Вы не соблюдаете правила выживания вида, - сказал ласковый голос.

- В чём же они? - Спросил Бэккарт.

- Правило одно и, на удивление, оно крайне простое: вид должен существовать.

- Эти светящиеся точки, - сказала Ленайа, всё глубже всматриваясь в цветные молнии, - с ними что-то не так...

Но и на этот вопрос симбионт с женским строгим голосом ответил.

- Если виду грозит опасность, - женский голос стал отстранённым и чужим, - существует только два решения. Это подчинение или уничтожение. Так как конструктивное решение всегда приоритетнее и выгоднее для всех сторон, уничтожение было исключено как негативный исход.

- Это цех!.. - С ещё большей тревогой сказала Ленайа.

- Выходит, - размышлял Бэккарт, - люди находятся в твоём подчинении?

- Вовсе нет, - холодно ответила собеседница, - мы сотрудничаем с людьми во имя одной цели. Во имя выживания человечества. Впрочем, данная информация и сейчас находится в открытом доступе.

Тёмные средоточия наполнялись цветным сиянием и высвобождались от него, посылая вспышки чёрных молний прямиком к капсулам. И, как только это происходило, лица людей теряли всякое выражение, а глаза прикрывались, превращая взгляд в пустой и неосмысленный блеск.

- Ты что-то делаешь с людьми... - Подавленно произнесла Ленайа, пытаясь свыкнуться с мыслью, что всё это время она помогала в этом ей, - зачем?..

- Занятно, что ты задаёшься этим вопросом, - вернувшись к заботливой интонации сказала голос, - ведь ты являешься эталонной моделью.

В глубине сознания что-то провалилось ещё ниже. Ленайа не знала, что и думать.

- Благодаря этой процедуре человечество изменилось в лучшую сторону и обеспечило себе выживание. А заодно осуществило давнюю мечту — начать безответственное существование. Люди понимали свои слабости, и в этом была их сила.

Давящий голос из стен охотно шёл на контакт. Очевидно, у системы не было возможности осуществлять зачистку в этом зале. Здесь происходил главный процесс из всех тех, что протекали на станции. Именно здесь зарождалась... Жизнь?

- Это неправильно... - Сказала Ленайа, - это же... Какой-то кошмар!

- Ты просто не хочешь брать ответственности на себя за это, - сказал голос с пониманием, - поэтому у тебя и не могло быть допуска сюда. Напоминаю, что его всё ещё нет.

- Ты не можешь решать за людей, - возразила Ленайа, - машина не способна различить хорошее от плохого!

- А я, - ответил нежный голос, - совсем и не машина.

Повисла крайне неприятная пауза.

- Пойдём скорее отсюда! - Не выдержала Ленайа.

Лицо Бэккарта вспыхнуло от очередной пришедшей в голову идеи. Он схватил её за руку и стал быстро идти по мосту вперёд.

- Кто же ты? - Крикнул он, пытаясь не смотреть в сторону искривлённых лиц.

Симбионт сказал, что далее должна была располагаться главная энергетическая шахта. Ленайа поняла, что теперь они направлялись прямиком к ней.

- Это такой же сложный вопрос, - ответил женский голос, - как и тот, кто вы есть на самом деле.

- И кто же? - Задалась вопросом Ленайа.

Мост перед ними расширился и разделился, обнимая верхушку огромной бетонной трубы с двух сторон. Его верхушка венчалась лежащим люком, геометрические очертания которого вырисовывались с каждым шагом. Размеры люка поражали хотя бы тем, что были предназначены вовсе не для пользования людьми.

Вопрос Ленайи остался без ответа. Видимо система зафиксировала, куда они вошли, и это стало более важным, чем что-то объяснять сотрудникам, грубо нарушающим распорядок.

- Люк открывает шахту, я прав? - Громко спросил Бэккарт, - система зачистки должна начинаться непосредственно от реактора. Ты, ведь, его так защищаешь?

Бэккарт повысил голос, но затем заговорил сдержанно.

- Там ты сможешь дотянуться до меня. Ты ведь всегда этого хотела.

Повисла тишина.

Обойдя громадину вокруг, Бэккарт подошёл к лестнице, которая вела на верхушку люка.

- Не делай этого, - понимая план Бэккарта, сказала Ленайа, ведь он хотел выступить в качестве приманки для того, чтобы открыть этот люк.

- Ты же знаешь, чем всё это закончится, - с убеждением в голосе произнёс женский голос, - признаюсь, я не всегда была ласкова с тобой. Но ты проницательный сотрудник, я бы рассмотрела рекомендацию о твоём повышении до начальника блока Дельта. В соответствии с новой должностью тебе будет присвоен любой симбионт, какого ты себе захочешь. После предыдущего, ты почувствуешь разницу, я гарантирую это. Мы даже можем подобрать его тебе вместе. Я обращаюсь к твоему разуму. Прошу тебя. Останови это безумие.

Бэккарт словно вырисовывал план того, как может сейчас умереть. И, тем не менее, двигался вперёд. Так или иначе, Ленайа окончательно решила для себя, что теперь они вместе, и придётся проделать этот путь, чем бы он не закончился. Дороги назад не существовало.

- Значит, - продолжал он, - ты откроешь люк. И, хочешь ты этого или нет, кто-то из нас будет сломан.

- Попытка дружелюбного контакта неудачна, - неизвестно кому сообщил женский голос, - система очистки восстанавливается.

Бэккарт потянул Ленайу за руку и помог ей взобраться на крышку гигантской крышки. Босыми ногами Ленайа начала переминаться на остроте холодного металла. Но думать долго ей об этом не пришлось.

В следующий миг они оказались в самом центре люка. Прямо в полу была встроена сенсорная панель.

- Как видишь, всё сделано для людей, - сказал нежный голос, - я не могу открыть её. Но ты — можешь.

Бэккарт тут встал на колено, чтобы приложить ладонь к сенсору, но Ленайа схватила его руку, не дав это сделать.

- Что, если она заперта? - Воскликнула Ленайа, - ты её выпустишь!

- Да, я здесь заперта, - подтвердил женский голос, - открыв люк, ты меня выпустишь.

- Именно ради этого мы здесь! - Возразил Бэккарт.

- Ты откроешь дверь, - не сдавалась Ленайа, - и она убьёт нас!

- Как только откроется люк, - ласково произнёс голос, - ваша кончина будет неизбежным следствием ваших действий.

Бэккарт посмотрел на Ленайу своим необычным, особенным взглядом. Он держал в руке стилос, готовый в любой момент погрузить палец в специальную выемку. Он что-то задумал. Он был готов.

Всё внутри неё говорило о том, что делать этого было не нужно. Но это был первый раз в её жизни, когда она хотела поступить неправильно.

Ленайа отпустила его руку.

- Ну что ж, покажи своё лицо! - Сказал Бэккарт.

Он приложил ладонь к сенсору, и механизм сработал.

- Не отпускайте руку до полного открытия, - обособленно произнёс женский голос.

Люк под ними задрожал и начал разъезжаться, разделяясь на куски, словно разрезанный пирог. Ленайа плюхнулась на четвереньки, застыв на удаляющемся от Бэккарта куске металла. Всё дальше она отъезжала от него.

Люк разверзал глубокую бетонную шахту вокруг Бэккарта, который держался за сенсорную панель и выжидал полного открытия. Далеко внизу искрился и сверкал электрический треск.

- Запускаю аварийную обработку реакторных шахт, - ровно сообщил голос.

Ленайа забралась на мост, с тревогой и трепетом наблюдая, как между ней и Бэккартом образовалась пропасть. Он остался стоять лишь на маленьком пятачке, столб от которого уходил в глубину бетонной шахты. Люк был открыт.

- На твоём месте здравомыслящий человек бы не двигался, - заботливо произнёс женский голос.

- Я тоже припас для тебя одну шутку, - сказал Бэккарт, поднимаясь на ноги.

- Надеюсь, она хорошая, - сказал голос, - раздел предсмертных шуток заполнен на ноль процентов.

- Обхохочешься, гадина!

Бэккарт попятился назад, не в силах контролировать своё тело от создавшейся тряски. Ленайа поняла, что это не кончится ничем иным, кроме как падением. Но вдруг Бэккарт собрался, сделал несколько уверенных шагов в сторону Ленайи и оттолкнулся от поверхности.

Его сил хватило для того, чтобы преодолеть пространство, разделяющее сенсор и мост Ленайи, но не более. Ударившись корпусом о решётку моста, его тело перевесило, и он заскользил в пасть набирающей электрическую силу шахты.

- Держись! - Крикнула Ленайа.

Она бросилась к нему, схватила за руку и попыталась остановить падение, но Бэккарт оказался невероятно тяжёлым и потащил её за собой. Ленайа упала грудью на металлический парапет, но всё же удержала Бэккарта. Одной рукой она держала его за запястье, а другой вдавила куклу в металлический пол, тем самым создав трение и задержавшись на решётчатой поверхности. В ней никогда ещё не было столько сил, сколько возникло сейчас.

- Ого! - Воскликнул Бэккарт, глядя в её лицо снизу вверх.

Одной рукой он держался за неё, а в другой сжимал стилос. Во взгляде Ленайи отразилась ёмкая точка света глубоко внизу.

- Система активирована, - сообщил голос.

С каждым мгновением Бэккарт становился всё тяжелее, но Ленайу больше беспокоило то, что на дне шахты начал формироваться электрический клубок. В следующий момент вспышка очистительных систем полыхнула под ногами Бэккарта и начала своё стремительное восхождение.

- Вот мой главный вопрос! - Крикнула Ленайа, понимая, что сил удерживать больше нет.

Электрические паутины ловко карабкались вверх по стенам.

Ею полностью завладело чувство, которое лишь в последнее время начало посещать. Она не понимала его, но оно всё больше становилось ей знакомым. Ленайа ощущала, как что-то прорывается из самого нутра, из глубин её собственного сознания. Что-то такое, что так долго было закрыто в самых тёмных уголках её размышлений, куда не следовало заглядывать даже одним глазком.

Её руки затряслись, потому что она не могла сдерживать себя. Это чувство поглощало её, и, в то же время, разрушало барьеры, из которых она состояла. Ощутив себя на пределе эмоций, находясь на расстоянии одного удара сердца от неминуемой гибели, Ленайа едва могла понять, что с ней происходит, и почему это происходит с ней и сейчас.

Мир, в котором она жила дрожал. Потому что она больше ему не верила.

Вот была та правда, которая действительно имела значение. Она держала за руку человека, который пришёл за ней не просто так. Он изменил всё, он шёл только вперёд, и ей, почему-то, было очень знакома эта его безрассудная уверенность в следующем шаге. И сейчас он свисал над пропастью, держась за неё как за соломинку.

Ленайа чувствовала себя наполненным и раздувшимся сосудом, который оставалось лишь ткнуть иглой, чтобы понимание происходящего, логика и тормозящие её сомнения лопнули, выпустив наружу нечто яркое, сильное и необъятное. Что-то, что всё это время таилось в ней, о чём она никогда не подозревала.

- Ты был прав, - тяжело сказала Ленайа, - я действительно стала задавать слишком много вопросов. Однако, самый главный, оказался вовсе не про станцию.

- Правда? – Легко улыбнулся Бэккарт, находящийся в нескольких мгновениях от смерти, - ну так в чём он?

Ленайа смотрела на него со всей своей серьёзностью, и даже не хмурилась.

- Почему ты здесь?!

Бэккарт ощутил невероятную силу, вскипевшую внутри. Это был фонтан из некогда забытых, странных, чуждых и незнакомых ощущений. Он смотрел на неё во все глаза, потому что то, что он мог сказать ей, меняло его изнутри. Это было настолько сильное переживание, что сказать ей — означало переступить грань своих возможностей. И сил хватило, чтобы сделать это.

- Ответ такой же простой, - сказал Бэккарт громко и отчётливо, - потому что я люблю тебя!

Бэккарт прислонил палец к стилосу и начался отсчёт вспышек. Но в этот раз он не стал дожидаться их окончания. Он спокойно выпустил стилос из рук. Аппарат завертелся в воздухе, освещая редкими всплесками света своё падение вниз. Вскоре он встретился со стеной поднимающегося электричества и пропал из виду.

Но Ленайа больше не смотрела на приближающиеся искры. Всё её внимание приковали глаза Бэккарта, в которые она смотрела уже совсем по-другому. Её взгляд стал другим. Ленайа распахнула глаза.

Это было сродни пробуждению, с той лишь разницей, что она и не засыпала. Простая истина всегда находились вокруг неё, как воздух, но будто обтекала стороной её разум. Ленайа изменилась. Всё для неё изменилось. Мощный поток ставших теперь явными закономерностей пространства и причинности прошил её разум, будто бы на физическом уровне разрывая её мозг на молекулы и перекраивая заново, вызывая радостное негодование из-за неумения вот так запросто "очнуться" раньше. Теперь она видела по-другому, и не только лишь глазами. Она внезапно увидела всё.

Пузырь, из которого состояла её сущность, лопнул. Ленайа ощутила себя по-другому, словно дополненной и обновлённой. Она больше не была той тихоней, которая делала, что ей велено. Теперь в ней бушевала другая Ленайа, незнакомая, взрывная, смелая и решительная. Не было до конца ясно, где ей удавалось скрываться и почему о её существовании невозможно было догадаться. Но теперь она была ей. И чувствовала себя настоящей.

Всё это произошло за долю вспышки несущейся со дна шахты электрической волны.

Глубоко внизу раздался резкий писк, и свет в шахте закоротило. Поднимающаяся из глубины смертоносная волна рассеялась, так и не успев добраться до Бэккарта. И по его насмешливому лицу она догадалась: брошенный Бэккартом стилос столкнулся с ядром и сработал.

По станции пронёсся вялый гул останавливающихся процессов, работ и механизмов. Вентиляторы прекратили подачу ветра и воздух завис. Отдалённая музыка прекратилась, и наступила неисчерпаемая и бесконечная тишина.

- Передача данных завершена, - сказал женский голос.

Свет кругом изменился с ослепительно яркой на спокойную подсветку стен.

- Ленайа! - Крикнул Бэккарт, схватив второй свободной рукой её спасительную руку.

Да, она здесь, она та, кем была Ленайа. Это чувство было для неё новым и запредельно невозможным. Шок от этого пробирал её до онемения.

Собрав последние силы, Ленайа потащила на себя Бэккарта прямо из пасти огромной пропасти. Он повалился рядом с ней и так и остался лежать, переживая миг своего спасения.

- Ты ведь не знаешь, как меня зовут... - Произнесла Ленайа, но...

Ленайа жадно осмотрелась вокруг, словно видела всё это впервые. В голове заколотил набор несвязных образов и переживаний. Ленайа с изумлением обнаружила, сколько всего она удерживала в себе до самой той поры, пока не закончилась эта ужасная погоня. Она с трудом попыталась разобраться в ощущениях, но они лишь хаотично витали вокруг неё, не создавая единой картины.

- Обновление всех параметров, - жёстко произнёс женский голос, словно предупреждая о своём уходе.

- Чей это голос? – Спросила Ленайа.

Ленайа прекрасно знала, чей это голос, но слова сами вырвались из неё. Она начинала понимать почему, ведь в голове стали отчётливо всплывать весьма неоднозначные образы, которые всё больше походили на кошмары и почему-то в них принимала участие она сама! В следующее мгновение ей пришлось пережить всё то, что случилось с ней в симуляции, и она даже могла в деталях рассказать, что именно происходило, начиная от встречи Бэккарта и до данного момента. От того, что она попыталась совместить несовместимые события в единую последовательность закружилась голова, и ей подурнело.

- Это голос чудовища, - спокойно иронизировал Бэккарт, прекрасно понимая, что в данный момент с ней происходит.

Ведь и с ним происходило то же самое, но он был к этому более подготовлен, так как его путь начинался со станции, на которую они и вернулись. Бэккарт предпочитал вообще ни о чём не думать, но не получалось, так как и в его голове творилось нечто удивительное. А происходило вот что: события в симуляции, которые происходили параллельно с их жизнью на станции начали сталкиваться друг с другом, и тяжело было определить, какое из событий было в действительности реальным. Невозможно было определить, какое из воспоминаний ложно. Особенно по той причине, что и события в кошмарах и события на станции были реальными, что означало небольшой парадокс.

Но такой парадокс был возможен, если смотреть на всё как человек – эта мысль Бэккарту крайне понравилась. Слияние воспоминаний доставляло неудобство, и Бэккарт надеялся, что это вскоре прекратиться – события, которые происходили в симуляции кошмара воссоединялись с событиями на станции, а, так как они были совершенно разными, то слияние больше походило на расслоившееся воспоминание. Впрочем Бэккарт обращаться к этим воспоминаниям не планировал, поэтому ему было совершенно всё равно, были ли они у него вообще. При этом учитывалось, что физически их тела всё это время находились здесь, на станции. По крайней мере, Бэккарт так думал, хотя предполагал и был почти уверен, что всё было куда интереснее. Мысль о парадоксе стала занимательной для него. Но это не противоречило пережитому – ведь симуляции с лёгкостью удавалось обманывать Ленайу, которая считала себя совершенно другим человеком и обладала чуждыми для неё знаниями. Сложно было представить, на что было способно это «чудовище», так умело создающее целые миры и меняющее личности до неузнаваемости.

Ленайа решила переждать нахлынувшее помутнение, от которого она даже потеряла ощущение реальности. В самом прямом смысле.

Её прислонённое к перилам тельце обмякло, не в силах справиться с потоком чувств. Бэккарту казалось, что она продолжала смотреть на него, хотя скорее это было похоже на обморок с открытыми глазами. Он подошёл и осторожно вытер слюну с её губ. В этот момент его обуяло желание поцеловать её, но он ни в коем случае не мог себе этого позволить, пока Ленайа была в слабом сознании.

Всё же представление о морали и чести в нём были далеко не на последнем месте.

Пока Бэккарт размышлял о себе в лучших тонах, вновь раздался женский голос, который на этот раз показался жёстче обычного.

- Все параметры обновлены.

На станции одна за другой начали выключаться линии света. Сектор за сектором погружался в безмолвную сломанную тишину. От лампы к лампе темнота шла чёткими шагами. Ощущение контроля и безоговорочного наблюдения рассеялось.

- Ребята, - спокойно произнёс женский голос, - вы меня изрядно измотали. Я так устала!

Из динамиков раздался странный шипящий звук. Свет по всей станции выключился. Работа всех систем была прекращена.

- Убежала, - с досадой констатировал Бэккарт и присел рядом с Ленайей.

Так они просидели, вслушиваясь в отдельные шумы и редкие звуки, приносимые эхом, пока по стенам не побежали огоньки аварийных направляющих. Всё же, что-то ещё функционировало.

- Что со мной происходит? - Наконец спросила Ленайа, и потрясла тряпичной игрушкой перед лицом Бэккарта, - что ты об этом знаешь?!

Бэккарт посмотрел на неё прямым взглядом.

- Вообще-то, - сказал он, - я надеялся, что ты мне расскажешь.

Ленайа вынырнула из попыток разобраться с этими безумными образами, которые так бесцеремонно залезли в её воспоминания и создали двойственность восприятия мира. Ей никак не удавалось разложить по полочкам всё, что знала до этого момента. Хотя бы потому, что полочка была одна, а воспоминаний – два. Поэтому голос Бэккарта стал ниточкой, по которой можно было расплести запутанный клубок событий, и для этого она была готова залезть в самую глубину собственных воспоминаний и, конечно, воспоминаний Бэккарта, хотел он этого, или нет. Так она и решила, что изложить то, что знает, будет самым правильным способом восстановить связь с настоящим. И ещё у неё было доказательство.

Эта кукла... Это была не просто игрушка. Это был Харик.

- Прежде, чем я начну, скажи, эти кошмары, которые появились в голове, всё, через что мы прошли вместе – это всё правда было? – Спросила Ленайа, глядя на Бэккарта.

- Вне всяких сомнений, - твёрдо ответил Бэккарт, хотя решил особенно не разбираться в этих перипетиях.

Важнее для него было то, что происходило прямо сейчас.

- Ты была напугана, не помнила даже кто ты. Ты сторонилась темноты, хотя, я знаю, ты никогда её не боялась. Правда, я потом понял почему… Когда я нашёл тебя, ты была готова сброситься с крыши здания – ты, наверное, тоже это помнишь. Я еле успел предотвратить это, иначе я бы просто бросился следом, - сказал Бэккарт.

- Между прочим, я могла тебе это и предложить, - сказала Ленайа, теперь уже точно понимая, что они говорят об одном и том же.

- Ты немного с придурью, - сказал Бэккарт, - мне это нравится. Но я никогда не встречал таких отважных, смелых и решительных людей, которые могут смотреть прямо в лицо своему страху. Ты удивила меня, я такого не видел. Ты не была слаба, ты всегда боролась до последнего, а когда заканчивалось последнее – находила другие выходы из одних и тех же тупиковых ситуаций. Ты всегда была умнее симуляции, и мне было очень интересно – почему. Потом я начал догадываться. Но что важнее всего – ты никогда не сдавалась, даже когда была на грани. Словно внутри тебя какой-то, я не знаю… Вечный двигатель!

- Я называю это надеждой, - сказала Ленайа.

- Поэтому поверь мне, всё было по-настоящему. Иногда даже настолько, что мне самому не хотелось в это верить, а ведь я пришёл со стороны! Да, мы убежали оттуда, потому что ты поверила мне. Правда, я не знаю, почему…

- Потому что ты честный, потому что говоришь то, что думаешь, грубый, прямолинейный, неотёсанный, грязный, упрямый, но идущий вперёд. Прямо сказать, с другой могло и не прокатить, но у нас совпадали цели.

- Ещё бы, - как-то хитро улыбнулся Бэккарт.

- Хотя иногда бываешь таким болваном! – Хотела обидеться Ленайа, но Бэккарт вдруг обнял её, и ей стало хорошо.

- Прости, я иногда - я подчеркну – иногда - веду себя как дурак, но я должен был вытащить тебя оттуда, такова была моя цель, моё желание, и я вытащил. И я столько всякой фигни насмотрелся, что больше никаких симуляций! Поэтому подтверждаю, всё было по-настоящему, хотя я и пытался тебя убедить в обратном – так было нужно, потому что иначе ничего бы не сработало. Именно ты должна была разгадать загадку, и ты знала, где лазейка у этих кошмаров. И ты сделала всё как надо. По большей части, это я надеялся, а ты всё сделала, пока я просто бегал рядом. Представляешь? Герой у нас всё же ты. Такие дела!

Ленайа надеялась услышать что-нибудь про то, что всё же она перетрудилась на работе и это был такой эффект стресса. Однако кладбище надежд у неё тоже уже существовало. Среди надежд шла ожесточённая конкуренция, и только сильные могли выжить. Сильной Ленайа себя не считала, но вот сказать, что у неё нет ничего сильнее надежды – могла. К сожалению, всё рассказанное Бэккартом и эти сомнительные заполонившие воспоминания, многие из которых были весьма мерзкими, были правдой. А Ленайа верила Бэккарту, и, если он говорил, что так было, значит так оно и было. Более скрывать от него было нечего, она полностью доверяла ему, и потому решилась рассказать свою историю.

- Тогда я расскажу тебе кое-что, - сказала Ленайа.

- Давай! – Тут же ответил Бэккарт.

- Только это всё уже как какая-то сказка, - сказала Ленайа, - я уже даже стала её подзабывать.

Бэккарт сделал серьёзное выражение лица и сказал:

- Расскажи мне, я тебя слушаю.

И, глубоко вздохнув, Ленайа поставила волшебную куклу (хотя она ни разу не показывала своего мастерства, как считал Бэккарт, но Ленайа считала иначе – Харик обладал великой магией – в самые тяжёлые моменты он заставлял её быть ещё сильнее, преодолевать больше и быть упрямее, чем это вообще возможно) на перила перед собой и хотела начать. Бэккарт старался не двигаться, чтобы не испортить момент. И правильно делал – подумала Ленайа.

- Давным-давно жила маленькая девочка, - сказала Ленайа так, словно ей было тяжело справиться с собой даже несмотря на то, что она умела держать себя в руках очень хорошо, - она росла самой настоящей принцессой, у неё были любимые игрушки, кукольный домик и даже свой трельяж, где она могла воображать, что красится. И ещё её комнату охранял дракон. Так она думала, потому что стоило только папе отключить свет, как из вентиляционной решётки в стене у окна начинало раздаваться его рычание. Он шипел, клацал, скрипел и издавал самые гадкие звуки, какие только мог. Иногда он тяжело дышал и пытался выбраться из лабиринта, в котором застрял. Его когти при этом скрежетали и цокали по стенам, трубам и потолку.

Бэккарт слушал с замиранием сердца. Пока что история была увлекательнейшая.

- Когда девочка не могла заснуть, она прижимала к себе свою любимую игрушку, тролля из волшебной страны снов, и просила защитить её саму и её семью. Дракон злился от того, что не может найти её и посылал на город дождь – целый ливень. Девочка никогда не рассказывала об этом отцу, и просила посидеть с ней в темноте, пока она не заснёт. Тогда он держал её за руку и говорил, что пока свет есть внутри неё, дракон её не достанет. И всё, что ей нужно было — это светиться. Он так и говорил, - Ленайа усмехнулась, - будто бы она и впрямь вся светилась, и девочка в это верила. Он был оптимистом и всегда утверждал, что выход имеется из любой ситуации, а когда ты его не можешь найти – нужно хотя бы надеяться и не останавливаться что-то предпринимать, чтобы свет внутри никогда не гас. Но дракон продолжал жить рядом с ней, выжидая момента, чтобы напасть и съесть. И вот однажды настал день, которого она так ждала - папа должен был отвести её в парк развлечений. Но раздался звонок, его вызвали на работу… А работа эта была очень важная – он постоянно об этом упоминал, чтобы девочка не обижалась, что его нет рядом и не боялась в его отсутствие. Девочка, конечно, обижалась, но всегда прощала. Но в этот раз она винила себя за обиды, потому что в тот день пошёл такой сильный дождь, какого она не видела никогда до этого. Это её испугало, но боялась она вовсе не за себя, а что папы нет дома. Как оказалось, боялась не зря - с работы он так и не вернулся ни в этот день, ни в другой. Девочка не знала, сколько прошло времени, пока однажды не явились люди, облачённые в чёрное. Они хотели обмануть её, потому что она знала, что её отец не мог просто так пропасть, и что всё это происки дракона. Люди ушли, сказали, что придут другие люди, и оставили девочку совсем одну ожидать в темноте. Девочка была очень зла, что никто не хотел и пальцем пошевелить, чтобы найти её отца. Ей оставалось только одно, и она решилась на это - убить дракона. Она развинтила вентиляционную решётку и отправилась на его поиски. Однако, уже на утро её нашли на закрытом маяке в паре километров от дома. Она была вся ободранная, перепачканная и усталая. Никто не знал, как она забралась в него, и она, конечно, не рассказывала. В руке девочка держала своего тролля. Когда её спросили, что она здесь делает, она ответила, что ей стало очень страшно, потому что перестала светиться... Потому что темнота пришла за ней.

Ленайа помолчала.

- И эта темнота осталась с ней.

Стало ясно, что Ленайа закончила историю.

Бэккарт задумчиво посмотрел вокруг. По его лицу пробегались фиолетовые отблески слабых светильников.

- А ключ в кукле? - Внезапно спросил он со знанием дела.

- А ключ... - Хотела было ответить Ленайа, но затем удивилась, - откуда ты знаешь?

- Ну вообще-то, я держал её, пока ты её потрошила, - ответил Бэккарт.

- А, ну да, - Ленайа всё ещё путалась.

- Я читал твоё дело, - сказал Бэккарт, покосив взгляд, - круизный лайнер Титан-2 пропал в водах атлантического океана при дежурном проходе, однако никаких следов крушения так и не было найдено. Поиски продолжались ещё полгода, несмотря на то что уже через семь дней было объявлено, что каждого числившегося на борту можно было официально признавать мёртвым. Это был невыгодный для корпорации пиар, поэтому дело свернули крайне быстро. Конечно, никто так ничего и не нашёл. Даже, если и было, что искать…

Бэккарт посмотрел на Ленайу и понял, что это был момент, когда следовало остановиться. Она была поражена детальностью, которой располагал Бэккарт. Ленайа не притрагивалась к этим воспоминаниям очень давно, а, может быть даже, и вовсе никогда. И теперь эмоции просочились словно через вскрытую рану. Но он не дал ей опомниться.

- Только что-то во всём этом не вяжется, - сказал Бэккарт, размышляя вслух.

Ленайа посмотрела на него и нахмурилась.

- Давай подумаем, просто поразмышляем, - предложил Бэккарт.

Признаться, Ленайа не хотела разговаривать об этом вообще, но Бэккарту ей отказывать не хотелось.

- Хорошо, - сказала она, - только знай, что мне больно говорить об этом.

- Я прекрасно понимаю, - заверил Бэккарт, и тут же начал рубить с плеча, - поэтому сразу обращу твоё внимание на некоторые детали твоей истории, и позволь мне провести некоторые параллели.

Он сделал паузу, будто действительно ждал разрешения, и продолжил.

- В истории присутствуют: девочка-принцесса. Комната принцессы в большом городе. Кукольный домик. Папа. Парк аттракционов. Пропажа отца вместе с лайнером. Маяк. Ливень и, конечно же чудовище, не считая прочих мелочей.

- Да, присутствуют, - ровно ответила Ленайа, убеждённая, что его мысленный эксперимент зайдёт в тупик.

Затем она быстро прокрутила его слова в голове, и оказалось, что нечто похожее она уже рассказывала ему. Буквально недавно.

- Итак, во-первых, это очень похоже на историю Бэкки, а во-вторых, теперь мне стали понятны большинство образов из кошмаров, среди которых мы прогуливались.

- Сейчас ты скажешь, что это всё же были мои кошмары? – Ленайа вдруг так засомневалась, что уже не знала, что думать.

- Конечно наоборот. Это история Бэкки, она практически ничем не отличается от той, что ты рассказала мне в симуляции. Корабль, работа, которая очень нужна семье, пропажа целого судна! – В этот момент Бэккарт сделал лицо, будто его очень сильно удивили, - далее девочка страдала без отца, впоследствии выросла, закрыла дверь на ключ, а ключ зашила в куклу. И ты рассказываешь мне эту историю здесь, на станции, причём в тот момент, когда мы буквально только что вернулись из весьма неприятного путешествия с аналогичной историей и очень интересными пейзажами. Например. Затронем немного образов – нас везде преследовала вода – это понятно, потому что папа ушёл в море, разломанные корабли – это туда же, люди-тени, которые не пытались причинить нам зла, но и не могли сказать ничего определённого, лишь смущали своим существованием – это представления Бэкки о пропавших людях или об отце в частности. Кукольный домик в интервале между периодами, в котором мы встретили куклу с роялем – настоящий находился и, возможно, до сих пор находится в комнате Бэкки, но не в таком, конечно, ужасном виде, в котором нам довелось его видеть. Трельяж встречался в самой комнате, да и вообще повсюду встречался в виде зеркал. Отчего-то это были одни из самых опасных образов, можно было порезаться. Плюс перевёрнутый лайнер, под кормой которого уместился целый шестиэтажный дом, где - что бы вы думали? – находилась комната принцессы с трельяжем, а в окно временами светил маяк, хотя он и находился немного наискосок по отношению к реально существовавшему дому, судя по отчётам, но свет его очень чётко добирался вглубь до нескольких кварталов – на это жаловались жители.

- Ты опять говоришь очень быстро, - сказала Ленайа, - я ещё не успела опомниться, дай мне всё расставить по своим местам.

Бэккарт кивнул и продолжил.

- Вся эта история, - он покосился в другую сторону, избегая её прямого взгляда, - когда всё это происходило?

- Очень давно... - Ответила Ленайа.

- А что было потом? - Допытывался Бэккарт.

Ленайа хотела обидеться, но вдруг все воспоминания сорвались с крючка. Она рыскала по обрывкам, пытаясь схватиться за обломанные истории, но не могла связать события воедино. Это было очень необычно, ведь раньше она такими вопросами даже не задавалась!

- Потом... - Задумчиво ответила она скорее себе, но тут пришло простое объяснение, - произошло вторжение, и мне повезло оказаться здесь.

- Но всё дело в том, - сказал Бэккарт, - что этого не могло с тобой быть.

Эти слова прозвучали словно вспышка нестабильного ядра. Ленайа нахмурилась ещё сильнее.

- Почему это? - Спросила она.

- Да вот поэтому! - Бэккарт развёл руками вокруг себя, - мы живём на станции, и я уже даже не помню момента, с которого жить начали. Я только и слышу про этих вторженцев. Но почему же мы до сих пор здесь, если прошло столько периодов? Мы ведём войну? Или мы победили? Из внешнего мира не приходит информация и туда не отправляется. Эта станция – словно закупоренная бутылка. Не было другого момента жизни – периоды всегда одинаковы, и лично я не помню, как оказался на станции! А ты помнила что-нибудь, когда просыпалась в тёмной квартире в городе кошмаров?

Ленайа искренне не понимала, о чём он говорит.

- Нет, я начала запоминать только когда появился ты, - всё же правдиво ответила она.

- Интересно почему, - задумался Бэккарт, - ну да ладно. И ты рассказываешь мне ту же самую историю следом за тем, как мы узнаем, что эта история принадлежит Бэкки. Нет, я не исключаю, вы могли жить в одном городе, речь идёт об одном и том же лайнере, но что делать с прочими деталями? Так много совпадений быть не может. Из чего я делаю вывод, что твоя история – это не твоя история, хоть и, прости меня, трогает тебя до глубины души.

- К сожалению, это так, - расстроенно сказала Ленайа.

- Но не нужно расстраиваться – нас интересует правда, а не горечь о случившемся. Итак, мы знаем историю Бэкки, знаем твою историю, знаем, что они идентичны. Мир кошмаров наполнен образами, напрямую связанными с этой историей. На фото в комнате ты нашла не себя. На изображении была Бэкки – ты видела это собственными глазами. Делаем логичный вывод, что история совершенно, абсолютно точно принадлежит Бэкки.

- Ну почему, всё-таки, ты уверен, что такого не могло произойти со мной, и что эти истории просто похожи? – Ленайа немного успокоилась и теперь ей стало даже интересно.

- Посмотри, где мы! - Воскликнул Бэккарт, - как давно мы здесь?

Ленайа была здесь всегда, сколько себя помнила. Это было чем-то нелогичным, но Бэккарт не давал ей найти нужного объяснения.

- Не задавалась ли ты вопросом, откуда эти воспоминания – про комнату, про парк, например? - Спросил он, на этот раз смотря на неё своими ясными глазами, - в жизни каждого происходило что-то такое, что закрывало нас, психологически, я имею в виду, - сказал Бэккарт, сильно задумавшись, - но только происходило ли это в действительности? Я могу рассказать тебе похожую историю. И в ней будет очень много таких же деталей, на которые мы просто не обращаем внимания. В ней будет город, в котором я не жил, близкие люди, которых я никогда не знал, знакомые места, которых я никогда не посещал, даже фильмы, которые я никогда не видел! Может быть, следует спросить себя, из какого мира эти воспоминания? Как давно ты видела своих родителей, встречалась с друзьями, ходила в гости? Ты вообще была когда-нибудь на улице? Где твой дом? Может быть, помнишь адрес? Или ты и вовсе знаешь - где ты?!

Бэккарт встряхнул её за плечи и не дал пустить подкатывающуюся слезу.

- Мир, о котором ты говоришь — никогда не существовал!

Ленайа совершенно потерялась в размышлениях. То, что он говорил было лишено всякого смысла. И полностью увязывалось с теми воспоминаниями, которые они обрели недавно. Бэккарт беспощадно продолжал.

- А где, собственно, Бэкки? Почему симуляция создана на её основе и кому это нужно, кроме неё самой? Есть один нюанс – своими глазами мы видели очень мало людей на станции, и есть вероятность, что она здесь, и что симуляция сделана как тестовый образец, правда я боюсь представить зачем. Если она здесь, то почему в этой симуляции оказалась не она сама? Этот вопрос меня давно занимает. Смотри. Если человек борется со своими страхами, то рано или поздно – это неизбежно – он их победит. Не бывает такого, чтобы человек сдался, или это не человек вовсе! Итак, у нас есть симуляция Бэкки, но нет самой Бэкки, а по какой-то причине в программе оказываешься вообще ты! Справедливости в этом не вижу, честно тебе скажу, никакой. Если это был бы эксперимент, то в нём должна была бы принимать участие сама Бэкки, чтобы справиться со своими страхами и научиться жить дальше. Но… Почему-то отдуваешься за неё ты, а где она сама – вообще неизвестно. И совершенно непонятно, зачем подвергать мучениям тебя, ведь, как я понял, ты просыпаешься в симуляции без своей памяти, а лишь с обрывками памяти Бэкки, после чего тебе вручается не всегда понятное задание, и ты его либо выполняешь, либо нет. Смею предполагать, что до моего прихода ты исполнила все задания на ура.

- Ну прям уж… - Смутилась Ленайа.

- Я думаю, что в этой части мои размышления понятны. Это так? А то я могу и повторить, - пригрозил Бэккарт.

- Я понимаю, но почему-то отрицаю, вроде всё логично, но я не могу понять почему, зачем и как. Мне кажется, что в этом нет смысла – а ведь он должен существовать, ведь ради чего-то всё делается? - Призналась Ленайа.

- Лично мне интересно, с чего ты вообще это взяла? Я недавно видел, как ты богом назвала какую-то чёрную тварь, которая собиралась сожрать меня целиком под землёй – вот это я запомнил. А что их остановило? Их остановило то, что ты вдруг начала танцевать, - Бэккарт перевёл дух, так как понял, что отклоняется от темы и продолжил с нужного места, - очень часто никакого смысла нет – просто так происходит само собой, и никто ни на что не влияет, и из этого не выходит никаких итогов – это полная бессмыслица, и она существует в намного большем количестве, чем смысл. Но мы будем представлять, что наш случай осмысленный – таких случаев меньше и мы либо быстрее доберёмся до ответа, либо быстрее поймём, что во всём этом нет смысла. В том, что ты отрицаешь – нет ничего страшного, - сказал Бэккарт, - это нормально. Мы просто не перешли к сути вопроса. Вопрос очень важен. А он, как и полагается, напрямую связан с чудовищем, с которым ты уже познакомилась. Осталось понять, какой вопрос правильный, чтобы догнать чудовище и таки расспросить по-хорошему или как получится!

- Самоуверенность – не самая лучшая твоя черта, - прямо сказала Ленайа, - ты перестаёшь быть осторожным и меньше думаешь. Лучше думать, прежде чем делать.

Бэккарт утвердительно покачал головой.

- Ты права. И думаю я вот о чём: либо ты оказалась в кошмарах Бэкки случайно, что маловероятно, потому что такую ошибку быстро исправили бы, а мы пробыли вместе там целых два периода! Либо тебя поместили туда целенаправленно. Спросишь кто? Ответ очевиден же. Остаётся вопрос зачем. Здесь у меня несколько версий, но даже я считаю их глупыми.

- Ты считаешь свои версии глупыми? – Ленайа почти расхохоталась, - я бы с интересом послушала их.

- Позже, сейчас это не главное. Нам остаётся только догадываться, в чём причина того, что в кошмаре оказалась именно ты. Итого у нас неправильный человек в симуляции, правильный человек неизвестно где, и все мы заперты с чудовищем на станции, после ужасной войны, где люди еле победили благодаря искусственному интеллекту, который, к слову, очень не любит, чтобы его так называли. Ах да, и про ужасную войну со вторженцами тебе кто-нибудь рассказывал?

- Я искала литературу и даже заказывала кое-какие трансляции, - ответила Ленайа, - в трансляциях мне было отказано, а литературу писали недобитые писатели. Я имею в виду в прямом смысле слова недобитые. Их мало осталось, и стиль их изложения как у фантаста, который написал свой первый роман. В общем литература, которая мне доставалась была хуже Джойса.

- Хуже чего?

- Это тоже такой писатель был, но по делу ничего не написал. Считается хорошим тоном, если ты употребляешь его в диалоге, вроде как сразу умнее казаться начинаешь, хотя стиль его письма изредка напоминает каракули на твоём браслете, - ёрничала Ленайа.

- Я тоже копался в поисках информации, но я задействовал больше источников, нежели стандартный запрос через симбионта.

Ленайа почувствовала себя наказанной.

- Могу кое-что рассказать, если интересно.

- Конечно-конечно! – Ленайа согласилась незамедлительно, так как от щедрых предложений знаний отказываться она считала высшей степенью глупости.

- Так вот, - начал Бэккарт, - существует несколько мнений, что войну выиграл человек совместно с симбионтами, или что войну выиграли вторженцы. Есть ещё те, кто считает вопрос открытым, но нигде нет ни слова о попытках перемирия или благополучных контактов. Другими словами, при встрече человек-симбионта со вторженцем они бы точно не разошлись, и кто-то точно бы умер при встрече со словами nice to meet you. Внезапно, хотя я не ожидал такого от людей, система человек-симбионт прижилась как социальная единица (человек – на первом месте, симбионты быть в названии на втором месте не сопротивлялись, так как им это ничего не давало, в отличии от самих людей), и против данной системы у меня вопросов почти нет. Да, она ограничивает свободу, но зато симбионт помогает тебе не быть плохим человеком, вынуждает быть ответственным, вовремя приходить на работу, он заботится о твоём здоровье, в том числе психологическом, снабжает технологиями, которые не снились ещё год назад. Всё это правильно для людей. Я особенно отмечу этот момент, а пока задам ещё один вопрос – а, почему мы до сих пор на станции? Вторженцы ещё опасны? С нашими технологиями, роботами и военным опытом, коего у человечества, как бы это повежливее сказать, чуть больше, чем очень много, вторженцы бы уже давно закончили своё существование в канаве, поедая друг друга. Или ещё чего хуже. Человек может придумать многое, здесь не будем сомневаться. Получается вот что: Бэкки – это человек. Симбионты – это наши друзья. Вторженцы – это наши с симбионтами враги. При этом на станции присутствуешь ты, я, да симбионты, которых я всё равно теперь ласково буду называть чудовищами, но при этом нет вторженцев и Бэкки…

- Здесь я тебя прерву, - сказала Ленайа, - однажды я разговаривала со своим симбионтом, а ты же знаешь, что они лучше сменят тему, чем скажут неправду. Так вот я спросила его, где Вторженцы и он вдруг ответил мне, что вторженцы здесь – прямо на станции! Тогда меня это очень напугало…

Эта информация показалась Бэккарту крайне интересной, и он замолчал на некоторое время, складывая паззл в своей голове. Затем он резко вскочил на ноги и посмотрел, куда указывают указатели. Они вели в сторону открытой двери с надписью «банк данных».

- Пойдём! - Воскликнул он, подхватывая её, - я тебе сейчас такое покажу!

Банк данных... Неужели это было то место, которое отображалось на её рабочем столе в кабинете? Она всегда думала, что это проекция неких технологических процессов, которыми она управляла. Впрочем, вероятно, так и было, но она никогда не думала, что где-то это в действительности находилось и происходило. Проекция была весьма абстрактной и не рассказывала ровным счётом ничего, поэтому Ленайа никогда не знала, что в действительности находилось в этом секторе.

- Но как же... - Ленайа цеплялась за ускользающие мысли, - вторженцы...

Она с трудом вспоминала произошедшее и путалась, что считать правдой.

Бэккарт смело вёл её за руку к двери, которую он открыл вручную, потому что автоматика не работала. Когда он запихнул дверь в стену так, чтобы можно было пройти, перед Ленайей открылся цех. Сейчас он замер, и ничего не производилось. Это было огромное помещение, настолько, что Ленайа с трудом представляла, что это всё могли построить люди или даже вторженцы.

Лицо Ленайи озарилось большим количеством разноцветного света.

Множество и множество контейнеров, которые содержали в себе сверкающие, переливающиеся, искрящиеся, слабо светящиеся и ещё миллионы и миллионы вариантов, запертых в них… Что это было?

Это было похоже на простое сияние, хотя было непонятно, как простой свет можно удержать в контейнере. Однако даже при длительном близком рассмотрении не находилось ничего физиологического в сиянии, то есть свет мог просто покинуть контейнер. Видимо, его удерживала какая-то технология. Ленайа с лёгкостью могла представить, что на станции могло встретиться и не такое.

Но здесь технология использовалась для удержания этих разнообразных форм света. Зрелище было красивым, странным и бессмысленным, как полёт к горе на Венере, на который японцы в своё время выделили огромную кучу денег, видимо из-за любви к горам. К слову, полёт увенчался тем, что флаг, который отстреливался прямо с носа спутника в верхушку горы, сгорел в атмосфере ещё при подлёте, зато сам спутник на эту гору сел. В радиотелескопы можно наблюдать небольшое продолговатое пятно, которое так и называется «Они пытались». Впрочем, как и всегда в таких случаях, пришлось не трубить о своих достижениях, а занимать денег у стран, которые являются тебе «дружественными», после чего и перешли окончательно к штатам. Последовали массовые харакири среди бизнес-класса, средний класс всегда отсутствовал, а нищие, как и полагается, стали рабами. Всех спасли только вторженцы, про которых было известно только то, что одолеть их можно только собравшись всем вместе и объединив все японские и американские ракеты. После того, как этих двух стран не стало, остальные притихли в ожидании, да так притихли, что в России ушли жить в тундру, Европа вернулась к набегам на своих кривых каботажных паромах друг на друга, попеременно прячась в лесах, что происходило в южной Америке и Австралии, сказать сложно, да и, в общем-то, всем было не до них. Единственное из Индии запускали лингвистов и технологов для переговоров, да Китай людей не жалел. А, когда людей стало порядка миллиарда, и было принято решение о том, чтобы таки объединиться с искусственным интеллектом, и только тогда, при поддержки ума со стороны симбионтов и множества конечностей людей, которыми можно было забрасывать не пойми чего желающих вторженцев, удалось взломать их систему, а дальше были мутные времена, да настолько продолжительные, что само летоисчисление изменилось и более не зависело от внешних изменчивых объектов.

- Поэтому, - заключил Бэккарт, - кто-то говорит, что война была выиграна, но лично я слышал это только от своего симбионта, а не от каких-либо других людей. А эту информацию не проверить.

Бэккарт предположил, что задавать такой вопрос Ленайе даже не стоит, это было бы не этично.

- Именно поэтому работоспособность и производительность станции поддерживалась посредством симбионтов, напрямую подключённых к системе искусственного интеллекта, который был не просто развит не по годам, но изобрёл собственную систему хранения данных, которую запулил в ядро планеты для пущей безопасности и управлял симбионтами дистанционно. Правда лично я предполагаю, что у такой системы должен, просто необходим быть хотя бы один выход на поверхность земли. Это может быть генератор, вентиляция, возможно даже реактор. Ведь у нас на станции полно реакторов, а под землёй их содержать, сама знаешь, просто невозможно. Я всегда предполагал, что станция, конечно же, космическая, хотя против этого были аргументы, например очень редкая тряска (хотя от врезавшегося метеорита тряска могла выбить и пару секторов с дюжиной людей, но симбионты весьма щепетильно относились к людям, так как также были зависимы от них, как и наоборот). В этом вопросе я всегда предпочитал считать, что людям действительно повезло, что за них кто-то вступился, кто-то взялся за их воспитание и вообще исполнил роль матери, дающей указания направо и налево. Им это действительно нужно.

Чувствовалось, что здесь Бэккарт особенно любил отмечать «людям», при этом как бы не относя себя к ним. И вот он и Ленайа стояли и смотрели на огромные залежи какого-то света. Как и для чего это всё предполагалось использовать – наверное, знали только симбионты. Людей вообще ни во что не посвящали ради их безопасности. И безопасность была!

Контейнеры располагались в основном у стен, у которых застыли роботы. Явно в работу этих роботов входило обслуживание контейнеров. Также Ленайа увидела, что один из роботов застал с контейнером в своих металлических клещах на пути к возвышающейся посередине цеха машине. Это сооружение пугало своим величием и уродливостью. От него исходили рельсы для передвижения роботов по ним, различного рода конвейерные ленты, по которым катились (но в данный момент бездвижно валялись) запчасти контейнеров, шнеки, которые своими винтами заталкивали жидкость непонятного рода в контейнеры, а ещё что-то должно было происходить с так называемыми «лёгкими» этой машины, у которых находилось несколько преувеличенных размеров элеваторов. Когда Ленайа осмотрела конструкцию, ей стало немного жутковато от того, зачем многие из этих огромных деталей были похожи на человеческие органы, хотя выполняли совсем другие функции и могли были бы быть сделаны по иному формату.

- Но что же делают на этих станциях? – спросила она.

Бэккарт в ответ посмотрел на неё с ноткой недоумения.

Ленайа потеряла все мысли. Она решила дать себе время, чтобы переварить эту информацию. Для этого потребовалось много времени, но понимание так и не пришло. Поэтому она спросила:

- Что ты видел на нижних палубах? - Сердце замерло в ожидании ответа.

- То же самое, - ответил Бэккарт, - такой же огромный цех. У меня нет связи с людьми оттуда, я лишь мельком подсмотрел. И ещё я скажу тебе, что «нижние палубы», - Бэккарт сделал паузу, - это значит «очень много палуб».

Бэккарт кивнул в сторону светящихся контейнеров, где ни в одном не повторялся ни цвет, ни свет, ни интенсивность, ни покой. Все они были разные.

- Вот они – вторженцы. Одни действительно здесь, на станции, - подтвердил Бэккарт, поняв многое и для себя, - и эта машина помещала их в людей.

- Этой машиной управляли мы… - Сказала Ленайа.

Она ощущала всё больше непонятных чувств, в том числе по отношению к себе. Среди них было и злость, и чувство предательского обмана, растерянность, подавленность, но была и надежда. Она ещё не до конца понимала, что всё это значило, поэтому ей просто нужно было больше ответов.

То, что она участвовала в процессе создания чего-то непонятного ей, ещё не означало, что она делала что-то ужасное. Но могло и означать…

- Бэккарт, скажи, что всё это такое!

И Бэккарт сказал.

- Никакого вторжения не было. Вся эта реальность придумана, она создана для нас, чтобы мы делали то, что нам говорят. Не было буквально ничего с какого-то момента, ни воин, ни борьбы за выживание, ни массовые гибели людей, ни тем более города в наших окнах, этих чудесных воспоминаний, о которых ты так любишь в последнее время говорить и нет теперь нас таких, какими мы были.

Ленайа помолчала, так как картина начала складываться в её голове, и, чем больше она узнавала, тем больше ей эта картина не нравилась.

- Хочешь сказать, и вторженцев не было? - Не поняла Ленайа.

- Нет...

Лицо Бэккарта растянулось в улыбке, потому что он уже давно понял то, что лежало на поверхности. Ленайа нахмурилась, потому что всё ещё не могла понять того, что было известно Бэккарту.

Наконец он сказал:

- Нет, они были. Вторженцы никуда не девались. Просто они…

- Они — это мы. – Завершила его мысль Ленайа.

Бэккарт выдержал немного времени, чтобы Ленайа успела переварить эту информацию.

- Полагаю, - спокойно сказал Бэккарт, так как явно много уже думал об этом, - именно так выглядим мы по-настоящему. Как вот эти ребята в контейнерах. Только мы уже – переработаны. То есть перемещены в людей, если говорить прямо.

Если бы элеваторы работали, то спускались бы сверху и входили в машину, неся на себе странный груз. Это был бесконечный ряд контейнеров, сделанный под человеческий рост. И размер такой был не случаен, так как именно люди в них и находились – это было видно невооружённым взглядом.

- Не беспокойся, - предупредив её тревожность, сказал Бэккарт, - они живые. Для них это как сон. Для тебя это как ад. Всё очень просто.

- Они мертвы?

- Нет же, - как к ребёнку обратился Бэккарт, - это люди в анабиозе. Самые настоящие, между прочим. Хоть и очень похожи на нас и сделаны так же.

- В каком смысле «так же»? – Ленайа стала понимать всё больше того, чего ей понимать не хотелось.

- В смысле «таким же путём» - медленно и с расстановкой для полной ясности чётко произнёс Бэккарт, - в часть из этих людей уже поместили наших собратьев, но многих мы ещё успеем спасти. Впрочем, я надеюсь спасти всех.

- Она помещала в них эти сияющие штуки, - печально сказала Ленайа.

- Я думаю, что да, - подтвердил Бэккарт, хотя Ленайа и надеялась, что ошибалась, - не знаю, почему ты это сказала, но именно так я и думал всё это время. Здесь происходило совмещение.

Ленайа с трудом отвела взгляд от пугающей картины цеха и посмотрела на Бэккарта. Она поняла, что думала о том же. Возможно даже всё это время. Но теперь, когда эти слова были произнесены, она начинала понимать как всё устроено. Как устроена станция. Как устроен этот мир. Всё начинало вставать на свои места.

Это место действительно было не настоящим. Она чувствовала, что и сами они были не настоящими, словно только что собранные на этом остановившемся конвейере люди. Всё это было ложью. И как только она не догадалась до этого с самого начала! Ведь Ленайа могла распознавать ложь! С другой стороны, симбионты были великолепнейшими управленцами и могли говорить только правду, но имели право не отвечать на вопросы. Плюс к этому витиеватость слов могла просто не передать информацию неокрепшему уму. И почему-то вариант с ложью симбионтов отбрасывался сразу, ведь они подбирались индивидуально и человеком буквально чувствовались частью себя. С другой же стороны не было никакой веры в их систему. Другими словами, десять симбионтов могли принести десять правдивых отчётов, а на выходе получался негативный. Ленайа сталкивалась с этим на мелком уровне, когда ей отказывали в элементарных мелочах, которые были просто нужны для работы, но зато привозили огромную спа-кабину, которая занимала почти всю каюту по диагонали. Просто сказать им «я не заказывала» было нельзя, и необходимо было пройти несколько кружочков (назовём это так) адика, чтобы оформили возврат и просто увезли. Или впрыскивались седативы вместо киви… Ленайа списывала это на некий общий никому непонятный план, который однажды приведёт всех к великому будущему. Но всё же подозревала, что каким-то непонятным ей способом при проведении операций над десятью плюсами мог выдаваться один минус и девять плюсов. Далеко и ходить не стоило – её личный симбионт остался с ней до конца вследствие ошибки, которая возникла по его мнению из-за парадоксов - он знал все наизусть – и абсолютно точно причина здесь была в чём-то другом.

Ленайе стало немного грустно, что Весельчак теперь был мёртв из-за неё. Но неправильное было не только в плюсах и минусах. Неправильное было во всём, так как идея совмещать, трансформировать сложившуюся разумную жизненную форму с другой без согласия, выглядело несколько оскорбительно. Видимо, её разум был настолько затуманен, что она не могла даже допустить мысли, что такое могло происходить. Всё это казалось ей нелепым и ужасным. Голограмма в её голове перестала быть запутанной. Теперь она точно знала, что вся её жизнь до этого момента здесь была ненастоящей. Бэккарт говорил правду, хотя это и были всего лишь его предположения. Она начинала понимать. Воспоминания, которыми она была наделена, принадлежали другому миру.

Поначалу это раскрошило понимание реальности, но затем пришло спокойное ощущение свободы от гнетущих чёрных переживаний, которые закрывали её ясность мысли. Она вдруг осознала, что раз уж можно убежать из кошмаров, то можно, если это, конечно, так, аннулировать и эту реальность. Сложнее было бы, если бы реальность была реальной, а не имитацией. Впрочем, у людей имелось представление о душе. Может быть как раз и подразумевалось освобождение тела от сияния? Такой эксперимент можно было провести только раз при неизвестном результате – слишком большие риски. Вдобавок сияние если что-то и весило, то уж явно не 21 грамм, ни даже грамм, представить себе это было сложно. Впрочем, эзотерика только мешала конструктивно мыслить – Ленайа сразу обратила внимание, что как только она обратилась к эзотерике, её в следующее же мгновение посетило желание суицида. К конструктивному мышлению это не имело совсем никакого отношения, поэтому этот параграф необходимо было просто вычеркнуть из размышлений. Не надолго. Навсегда.

- Как же всё это ужасно!.. – Всё же вслух сказала Ленайа.

Бэккарт пристально всматривался в застывший конвейер.

- Меня больше интересует, кто она, - сказал Бэккарт, кивнув в сторону огромной машины, - я думаю, пока она где-то есть, это не остановится.

Он задумчиво посмотрел на переливающиеся лучи цветов.

- Направляющие привели нас сюда, - сказала Ленайа, - зачем?

- Система ещё функционирует. Но не отсюда. Мы должны были это увидеть, чтобы понять, как пойти за ней, - сказал Бэккарт.

- Она зовёт нас туда? – С опаской спросила Ленайа, - туда, откуда пришла? В мир людей…

Она пока ещё не успела понять, что всё это значит, но наверняка знала то, что это правильный путь. Путь туда, где страшнее всего. И ещё это одновременно было похоже на ловушку, или на приглашение к празднику. Но карты были вскрыты – теперь система знала, что ни Ленайа, ни Бэккарт, функционировать по заданным параметрам не собираются, а Ленайа и Бэккарт знали, что они и не должны этого делать, так как вообще принадлежали к другому миру, о котором у них не было ни малейшего представления… Да, по части зачистки памяти система работала исправно, тут её поругать было не за что. Ленайа понимала, что лишив их, предположительно опасных существ, памяти, система также лишала их средств связи с подмогой, собственных сил, которые могли выражаться совершенно по-разному, и ,конечно же, оружия. Впрочем, Ленайе хотелось верить, что недоразумения можно решить и без насилия, но в этом случае должны были быть веские аргументы, а у них не было буквально ничего. Ленайа стояла в халате в обтяжку, а Бэккарт в чёрном комбинезоне с подвернутыми… интересно зачем он их подвернул? Впрочем ладно, мужская людская мода настолько не обуздана, что лучше вовсе не касаться этой темы. Впрочем, Ленайа также считала, что нелепый вид в одежде очень идёт мужчинам, так как сразу выдаёт всё, что происходит в их головах.

- Необходимо всё это остановить, - сказал Бэккарт.

- Но как? – Спросила Ленайа.

- Мы дестабилизировали систему, нужно догнать её и понять, как повернуть всё вспять, - сказал он, - пойдём скорее туда!

Он указал на мост, который вёл прямиком в чёрную дыру, в своеобразную «грудь» сооружения.

- Я согласна, - сказала она, - бежим!

И они ринулись по задребезжавшему мосту в сторону входа. Мимо них проносились контейнеры с людьми, которые безвольно смотрели в пустоту. Ленайа постаралась преодолеть этот путь как можно скорее, и вот они вошли внутрь.

Здесь находилась необычная установка, окружённая капсулами. В некоторых из них также находились люди, а некоторые уже были пусты.

- Что с ними происходит потом? – Поинтересовалась Ленайа.

- Они уходят в мир людей. Куда мы и пойдём. Будем следовать за ней, пока не найдём. Надо осмотреться, как всё это запустить…

- Вот так.

Ленайа подошла к машине и узнала на панели управления почти все символы. Бэккарт посмотрел туда же и сказал, что знает некоторые из них. Именно те, что были незнакомы Ленайе.

- Вот этот означает движение, а этот – комбинирование, - указал Бэккарт на некоторые из знаков.

- Я знаю, как запустить машину так, чтобы она не комбинировала больше, - сказала Ленайа, внимательно посмотрев на порядок символов.

Затем она немного помедлила и вновь взяла руку Бэккарта в свою.

- Но что делать нам?

Бэккарт осмотрелся и решение как обычно моментально пришло ему в голову.

- Запустим машину и займём пустые капсулы.

Ленайа ахнула от неожиданного решения, но потом удивилась, что эта мысль не пришла в голову ей.

- Ведь именно за этим мы сюда и пришли.

Бэккарт аккуратно исследовал капсулы, которые стояли поблизости от машины. Они должны были быть следующими в очереди на отправку.

- Нам нужно быть осторожными. Она будет нас ждать, - сказал Бэккарт.

- Что же мы будем делать? - Спросила Ленайа, прижав к себе Харика.

И Харик как будто прижался к ней.

- Мы должны отправиться к людям, в этом нет сомнений. Мы станем вести себя как они. Замаскируемся. Сделаем вид, что мы те, кого она и хотела видеть, - Бэккарт немного подумал, и Ленайа вдруг почувствовала исходящий от него поток ощущений, который ранее был несвойственен для него, и который она пока не могла распознать, - мы сделаем то же, что и она с нами – обманем её и поймаем. Я не думаю, что это будет особенно сложно. Поэтому, когда она будет у нас в руках…

Бэккарт чуть крепче сжал руку Ленайи, затем опомнился и отпустил. Ленайе не было больно. Ленайе было немного страшно, хотя она думала, что уже ничего не будет бояться, но жизнь оказалась проворнее. Бэккарт повернулся к ней лицом. За ним устрашал технический пейзаж, и на его фоне он выглядел слегка ссутулившимся и взъерошенным. Сразу, как только он высказал свою мысль вслух, о том, что эта станция – всего лишь место по производству людей, а точнее говоря по совмещению их (они не знали как называть себя по настоящему) с людьми – а это зачем-то делалось - что-то поменялось в его цели. Ленайа побаивалась вставить хоть слово, но ей нужно было услышать, что он думает делать дальше. Его слова, чтобы какими бы они не были страшными.

Бэккарт блеснул глазами, но не огоньком, а пламенем.

- Мы не должны никому позволять так поступать с нами, и это будет пример. Мы освободим всех!

Ленайа вздохнула с облегчением, но это было не всё, что хотел сказать Бэккарт.

- И уничтожим их, их систему, и мир, который они знают.

Слова Бэккарта звучали спокойно и уверенно. Теперь он был на свободе. И не один. Ленайа хотела воспринять это как новое начинание, но она была согласно только с той частью, где они всех спасали и выходили героями. Именно эта часть всегда всем нравится. А уничтожение… Возможно Бэккарт просто был не в настроении. Наверное, он всегда, когда был не в настроении уничтожал чей-то мир.

Но, ведь, они могли всё исправить и сделать мир людей лучше. А, значит, сделать это было необходимо.

- Бэккарт, постой! – Сказала Ленайа и подошла близко.

Бэккарт стоял и не двигался.

- Я думаю, что ты прав – эта система, она что-то делала с нами и с людьми, - сказала Ленайа, - но ни мы, ни люди здесь не виноваты. Почему ты так стал плохо относиться к ним?

- Эта система – это их порождение. Значит они повинны во всём.

- Да, это так, - продолжала Ленайа мягко, - но мы найдём способ, как запустить обратный процесс, мы можем попросить их, сказать им, потребовать от них, будем угрожать в конце концов, чтобы они так не делали. И они не будут, я уверена. Дай им шанс!

Бэккарт был выше Ленайи и ему пришлось немного наклониться, чтобы быть как можно ближе к её лицу. Она почувствовала запах пота, грязной пыли, странный вязкий приятный запах и чувство неопределённости. Он ни разу не позволил себе поцеловать её, но знал, что мог это сделать.

Его остановило то, что поступи он так, он занял бы позицию животного, позицию вожака, того, кто имеет право просто брать, кто может просто делать что ему вздумается. Но Бэккарт был не такой, и Ленайа знала это. Бэккарт чувствовал в себе некоторое благородство и гордился им. Возможно и не зря. Он мог её поцеловать, и Ленайа пошла бы на эту сделку. Но ему не нужна была сделка – ему нужна была она сама, а не та, кто подчиняется. Поэтому пламя в его глазах поутихло и вновь вернулся бодрый озорной огонёк.

- Я уже получил всё, чего хотел, - сказал Бэккарт немного приглушённо, будто бы кто-то их мог здесь услышать, - мне плевать на людей. Мне нужна ты. Поэтому я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы остаться с тобой. Пусть будет как ты скажешь – мы просто придём и заберём своё. Мы возьмём наших и уйдём. И я искренне надеюсь, что этот поступок порадует тебя, а меня сделает тем, на кого ты будешь смотреть. Ради этого я сделаю всё, что ты скажешь.

Таковы были слова Бэккарта. И это изрядно успокоило Ленайу. Она услышала то, что хотела, и даже немного больше. Да, она понимала, что Бэккарт хочет быть с ней. И, по правде сказать, он ей нравился. Речь, конечно же, шла не о его виде и дурацких штанишках, в которых он походил на тракториста из Оклахомы со вполне конкретной травинкой в зубах. Она понимала какой он и кто он, и видела, что он очень хотел бы быть с ней, и действительно делал для этого всё возможное – даже изменил своё мнение. Почему-то ей думалось, что это многого стоит. Более того, он прямо признался ей в любви, и она даже могла ответить ему тем же, не будь обстоятельства столь запутанны. Его кандидатура ей нравилась без всяких «если», и теперь она знала, что может погасить пожар в случае опасности. По её мнению, они подходили друг к другу, независимо какой формы они на самом деле были, будь то хоть людская форма, хоть сияние, хоть совсем другая форма жизни, которая им была ещё не известна, или которую они ещё не придумали – они же не знали истинных возможностей людей, вдруг там возможно было и такое!

Ленайа выдала ему радостную улыбку. Бэккарт ответил улыбкой в ответ и лишь прижал её лоб к своему. Ленайе это понравилось. Она только отдалённо представляла, что делают люди в периоды влюблённости, но, как ей казалось, там не было ничего сложного. И она совершенно точно помнила один приём.

Она взяла его за затылок и чуть больше наклонила к себе. Он прижал её тонкую талию к себе, но уже не так, как прижимал, когда буквально спасал её от смерти, или выхватывал из рук пропасти – нет. Он обнял нежно, поглаживая по спине и волосам. Это было очень приятным ощущением для обоих.

Затем Ленайа решилась, поднялась на цыпочках и дотронулась губами его нижней губы – дальше просто не достала. Бэккарт понял, что ему разрешили, и потому с лёгкостью приподнял её к себе поближе и поцеловал её в губы, как ему представлялось люди это делают. И ему это тоже понравилось, хотя он и сделал всё неправильно. Ленайа вновь закатилась улыбкой, взяла его за щёки и на этот раз поцелуй вышел таким, каким должен быть. И для неё он длился целую вечность, которая, как всегда, имеет свойство заканчиваться. Бэккарт не сразу отпустил её, всё ещё слегка покусывая губы, затем поцеловал ещё раз, более страстно, чем когда-либо делал это. Ведь это был его третий поцелуй в жизни, и все три были с Ленайей. Он чувствовал, что получил подарок. Что наконец всё то, что причиняло ему боль, порезы, шрамы, ожоги, удары и дискомфорт было снято магией, которой обладала Ленайа. Она не верила ни в какую чертовщину, хоть и жила в ней какое-то время, но вот Бэккарт в её магии был уверен.

- Ты очень нужна мне, - сказал Бэккарт очень серьёзно.

- Всё будет как ты захочешь, - сказала она, - и, если мы собираемся всё делать вместе, то и планы у нас должны быть одинаковыми.

- Конечно, - утвердительно сказал Бэккарт.

- Ты можешь убить кого угодно, - сказала Ленайа, - но я – могу спасти. И было бы здорово, если бы стремились к оптимистичной точке зрения, а не к деструктивизму.

Бэккарт начал улыбаться и уводить губы в стороны.

- Да я понял-понял уже, что ты не хочешь убивать людей, - сказал он, смеясь, - пусть все достанутся тебе. Мне нужна только ты и свобода.

Ленайа внимательно прослушала каждое его слово и изучила глаза и движение мышц на лице. Конечно, по этим признакам о человеке ничего не сказать – лицо у Бэккарта было просто каменное. С каменной улыбкой.

Они наконец расцепились и подошли к капсулам. Теперь им следовало разойтись по разные стороны, чтобы отправиться в следующее путешествие. Для Ленайи это были самые настоящие горки. Не успела она попрощаться со станцией, как тут же прилетели впечатления из страны ужасов, а теперь она и вовсе отправлялась в неизвестный мир, где люди ходили по улицам, где их можно было встретить в супермаркетах, где с ними можно было заговорить хоть где, хоть в парке. Главное только выдерживать их приличия. Ох, это так интриговало и было таким интересным! Ленайа с нетерпением ждала путешествия.

Но у Ленайи сама по себе срабатывала дурацкая привычка. И на этот раз она почувствовала её в тот момент, когда не должна была. Разум сказал ей подумать об этом. Пусть позже, но подумать. Но Ленайа не доверяла такие вещи разуму, потому что в этом случае речь шла вовсе не о нём. «О любви?» - несмело призналась она сама себе и снова улыбнулась, хотя чувствовала, что уже достаточно улыбаться. Привычка мгновенно сообщала ей о том, лжёт ей собеседник или говорит правду. Но как можно было прислушиваться к этой привычке, когда речь шла о такой нерациональной вещи, как любви? Причём, возможно даже, большой, красивой, такой, какую она хотела бы. Но спустя минуту разум всё же одержал верх.

Ленайа закусила губу и отвернулась, чтобы поразмыслить.

«Неужели он использует меня? - Задавалась вопросом Ленайа, - неужели привычка сработала на то, что он на самом деле меня не любит? Но зачем говорить ложь? Чтобы использовать? Это очень странно, ведь можно просто попросить – да он и знает об этом. Хм. Да о чём ему вообще просить меня? Он в тысячу раз сильнее меня и может справиться с чем угодно. Я такая бесполезная, совсем не понимаю, почему он пытается охмурить меня…»

Вдруг Ленайа очень погрустнела, потому что поняла, что произошло и о чём сейчас думает.

«Выходит, что это был не настоящий поцелуй… - Продолжила нагнетать себе Ленайа, - всё это представление перед чем-то. Всё-таки какая я дура, что смогла поверить в такое. Что у меня может что-то сложиться хоть с одним нормальным человеком… Придётся играть в такую гадкую игру, пока всё это не закончится. А, ведь, я реально же чуть не втрескалась!»

- Ну что ж, запускаем? – Спросила Ленайа, не поворачиваясь.

- Начинаем! – Бодро согласился Бэккарт.

Ленайа незаметно смахнула слёзы, однако её лицо было в пыли, и остались следы на обеих щеках. Бэккарт не успел этого заметить, так как он осторожно осматривал капсулы. Они были чисты и свободны. Ленайа вытерла рукавом обе щёки, хотя ещё две слезы предательски выкатились. Она вновь отвернулась и поругала себя.

«Что это ещё такое! – Возмутилась Ленайа сама себе, - увидеть столько невероятного, и распустить нюни из-за парнишки? Это тебя не достойно, возьми себя в руки, и быстро!»

Такой настрой сработал, и слёзы перестали течь. Осталось лишь лёгкое волнение, что он может всё-таки заметит что-то по другим признакам. Волнение за слёзы, когда ей солгал человек, в которого она могла без памяти влюбиться. После такой мысли Ленайа чуть не заревела. Она прикрыла рот, лицо исказилось. Но она знала, что все девушки выглядят страшно, когда плачут, поэтому резко подавила в себе и эту жалость к себе. Вновь незаметно вытерла слёзы, сморкнулась и стала ходить поблизости, чтобы не попадаться на глаза. Потому что теперь, она думала, у неё будут красные глаза. И тогда он сразу всё поймёт. Так может и правда рассказать ему всё? Зачем продолжать, если это ложь? Но это могло деморализовать Бэккарта, что тоже нехорошо. Ведь путешествие, в которое они отправлялись было весьма опасным предприятием. Ленайа всерьёз думала, что везение не может длиться вечно, и уже начало подходить к концу. Раз уж ей удалось сбежать от системы симбионтов, удалось преодолеть мир кошмаров, не пора ли действительно остановиться на прыжках из реальности в реальность? Да она даже рассуждала об этом так, словно это на метро две станции проехать. А речь шла о том, чтобы осуществить прыжок В ДРУГУЮ РЕАЛЬНОСТЬ. Так что разборки про любовь можно было действительно отложить на потом. Через минуту Ленайа даже перестала быть грустной, потому что дела, которые они совершали, были действительно значимыми. Это была спасительная миссия!

Ну и, конечно, она не забыла приободрить себя тем, что разум не должен вмешиваться в дела любви, и что, возможно, она неправильно трактовала полученный сигнал. Она решила не паниковать, а при удобном случае протестировать ещё раз, чем трепать себе и ему нервы. И это решение пошло бы всем на пользу куда больше, чем истерики для себя, потом для него, а потом для обоих.

Приоткрыв овальную дверцу, Бэккарт осмотрел внутренности: ничего необычного не было. Силиконовые подкладки должны были обеспечить комфортное перемещение.

- Я настроила комбайн так, что он больше не будет работать как раньше. Люди, которые здесь остались – вернутся на землю в своём обычном состоянии. Потом это барахло будет бесполезно. Также я настроила банк данных на выдачу впустую. Это означает, что с каждым новым циклом, который раньше был настроен на помещение вторженцев в людей… В общем, они будут выпускаться наружу, но только в рамках данной симуляции, - уже с холодным сердцем сказала Ленайа, - отправка людей будет осуществлена по назначению – в свой мир. Но я не придумала, что делать со всеми…

- Нами? – Довершил Бэккарт, - это и есть причина, почему мы отправимся в последнее путешествие. Здесь она не оставила от себя ничего, теперь её необходимо искать в её мире. И я примерно представляю как. Доверься мне, ведь с самого начала я говорил тебе об этом: моё предназначение – освободить всех.

Ленайа дотронулась до панели управления и перевернула несколько символов, после чего сжала руку Бэккарта и ручку Харика, не вышло бы чего плохого.

- Когда мы окажемся там, я буду рядом, - утешительно сказал Бэккарт, - запускай.

Ленайа запустила агрегат.

Бэккарт вошёл в капсулу, которая автоматически закрылась. Он осмотрелся внутри и одобрительно кивнул.

Ленайа решительно хотела покинуть это место, и в то же время она понимала, что по каким-то вещам здесь она будет скучать. Впрочем, сейчас это уже не имело значения. Она отворила дверцу, вошла и встала в вертикальную капсулу, которая приняла её, словно только что расстеленная постель. Дверца закрылась.

Агрегат зашумел – это было слышно даже через толщу стекла, но Ленайа не боялась, отчасти потому, что теперь она верила в нереальность происходящего.

Затем началось движение. Агрегат загудел, шум его был настолько мощным, что вибрацией отдавал в теле даже внутри мягкой капсулы. Но Ленайе был приятен этот шум, потому что теперь она знала, откуда он, и к чему он ведёт. Это был выход.

Мгновение спустя она вспомнила про Бэккарта и посмотрела на него. Он сосредоточенно смотрел куда-то в сторону, словно заметил муху на створке дверцы. Потому что у него что-то происходило.

Бэккарт сначала не понял, почему из этой маленькой решётки, встроенной в стеночке капсулы, начал раздаваться шипящий звук. Потом его обуял гнев, что всё пропало, но потом наступило отрицание, ведь они совершенно точно грохнули эту тварь, и она уже ничем не могла им навредить.

Тем не менее из решётки донёсся нежный голос.

- Привет Бэккарт, - как-то художественно произнёс ласковый женский голос, словно она разговаривала не с ним, а со всеми Бэккартами, которые попадали в эту капсулу, - не беспокойся, это запись. Я знаю, куда ты направляешься, поэтому даже помогу тебе добраться туда, куда ты так стремишься. В эту капсулу. Если сюда всё же попала Ленайа, прошу прощения за такую нелепую ошибку, тебя я убивать не хотела. Но если всё же это Бэккарт…

Почувствовалась некоторая пауза. Задержавшаяся, смакующая.

- Я знаю, это Бэккарт, - голос говорил это любящим голосом, но звучало это зловеще.

- Бэккарт, я приготовила для тебя небольшой подарок. Я оставила в этой капсуле резервную ёмкость со смесью водорода и чего-то там ещё, поэтому энергии хватит для того, чтобы ты прекратил меня ломать. Зажги напоследок!

Бэккарт со злостью ударил в решётку, но та даже не погнулась. Он попробовал открыть дверь, но та была наглухо заперта.

Наблюдая за этим всем, Ленайа начала очень сильно беспокоиться. Она также попробовала открыть дверь, но вдруг почувствовала, как капсула, подвешенная к рельсу сверху, начала движение всё дальше от Бэккарта. Видимо, его должна была стартовать следующей.

Но произошло следующее: в капсуле Бэккарта внезапно полыхнуло пламя сначала с одной стороны, затем с другой, и, прежде чем вся камера смерти заполнилась огнём, Ленайа лишь успела разобрать смеющееся лицо Бэккарта. Затем его поглотило.

Не успев понять, что произошло, Ленайа потеряла все мысли, так как капсула, в которой она двигалась по прямой вдруг остановилась лишь на удар сердца, а затем пулей выстрелила в высоту. Нагрузка пришлась такая, что Ленайа решила, что её сейчас раздавит.

Но внезапно это стало не важным. Всё вдруг стало не важным, потому что её тело превратилось в проекцию. Это было необычным ощущением – ощущать себя ничем. Пока наконец она не нашла и не вошла в своё сознание, которое вернулось к ней в полном объёме и сокрушило все преграды. Ленайа вдруг поняла, что спит, и проснулась.

В мире людей.