Ураган

Глава 17

Мы с ударной группой выдвинулись на пляж шестьдесят седьмого уровня. Теперь весь мой отдел собирался на морскую ферму, чтобы обеспечить проведение операции, необходимой для спасения жизни Мортона. Золотой командир Мелизенда оказалась права: все члены отряда сами вызвались лететь. Несколько человек, вынужденные остаться в улье, такие, как наша садовница, выглядели разочарованными.

Прибыв в самолетный ангар, мы обнаружили, что адмирал Трегерет уже там. Лукас подошел обсудить с ним какие-то планы, а я стояла и наблюдала за бурной деятельностью. Меган организовывала людей в группы, ударники деловито загружали контейнеры и другой багаж в наши семь самолетов.

В такие моменты я всегда чувствовала себя бесполезной. Предстояло сделать сотню простых дел, но никто никогда не подпустил бы меня к ним. Я заметила Базз на горе контейнеров у стены ангара и подсела к ней.

Она состроила печальную гримасу.

– Меган не позволит мне ни в чем помогать, поскольку моя нога еще восстанавливается после травмы на пути из Футуры.

Я широко улыбнулась.

– Меган и мне не позволит ни в чем помогать, потому что я драгоценный телепат.

Базз рассмеялась.

Мы посидели в дружеском молчании, а затем я нахмурилась и указала на Зака, ожидавшего в инвалидном кресле рядом с нашим медицинским персоналом.

– Почему Зак едет на морскую ферму вместе с нами? Он должен неделю провести в постели, а затем еще неделю заниматься только легкими работами.

– Зак едет с нами, потому что его нельзя оставлять в отделе одного, без присмотра медиков, контролирующих его выздоровление, – ответила Базз. – Меган хотела перевести его в ближайший медицинский центр, но он отказался.

– Почему Заку нужен врачебный контроль? – спросила я. – Я думала, его ножевое ранение несерьезно.

– Сама рана несерьезна, – подтвердила Базз, – но она нанесена клинком, который годами использовался для очистки волновых механизмов от морских существ и грязи. Необходимо тщательно следить за ней, чтобы не пропустить признаки инфекции.

– А что произойдет, если рана воспалится? – тревожно спросила я.

– Существуют весьма эффективные методы лечения, но если хочешь узнать детали, лучше спроси кого-то из наших медиков. Мой импринтинг включает в основном психологическую и социологическую информацию и лишь малую часть общемедицинских знаний.

Я вновь расслабилась.

– Все вы героически вызвались покинуть безопасный улей. Знаю, вы уже это делали, но иногда второй раз дается сложнее первого.

Базз одарила меня щедрой улыбкой.

– Похоже, Эмбер, ты включила в список героев меня, но не себя. Почему?

– Разговор превращается в консультацию? – спросила я.

– Возможно.

– Мы не можем проводить консультацию посреди самолетного ангара.

– Можем – там и тогда, когда тебе нужно. Так почему ты не включила себя в список героев, Эмбер?

– Со мной все иначе.

– Я бы сказала, что для тебя все не иначе, а хуже, – поправила Базз. – Лотерея дала почти всем в этом отделе идеально подходящую им работу. В редких случаях, подобных нынешнему, людей могут попросить сделать что-то необычно сложное, но, как правило, работа наполняет их радостным удовлетворением. Есть лишь два исключения. Два человека с такими необычными способностями, что лотерея определила их на особые роли, и неважно, подходят ли они им. Ты и я.

Я моргнула.

– Я не осознавала, что ты находишься в такой же ситуации, как и я. Мне известно, что лотерея находит порядка тысячи пограничных телепатов в год, и улей использует их в силах законопорядка для консультирования и судебной психологии. Я не думала над тем, что им не дают никакие другие посты. Ты всегда выглядишь такой счастливой.

– Я счастлива. Пограничные телепаты нужны улью для заполнения определенных специфических постов, поэтому лотерея весьма ограничена в предоставляемых нам работах, и все же есть достаточно опций, чтобы удовлетворить большинство из нас. Все мы получаем импринтинг консультантов сил законопорядка, но можем временно выполнять и другие связанные с этим работы в улье. Я люблю говорить с людьми, поэтому получаю удовольствие от должности консультанта. Возможно, это не совсем подходящее место, но улей вознаграждает меня иначе.

Она шаловливо улыбнулась.

– Я принадлежу к первому уровню, живу в роскошных аппартаментах и могу побаловать себя прекрасной одеждой, которую просто обожаю. Переход в твое телепатическое подразделение на должность советника означает новые трудности, но у меня есть возможность превратить свою работу в то, во что пожелаю.

– Я заметила, что ты не просто прислушивалась к переговорам во время последнего рейда, но и принимала в них активное участие.

Базз рассмеялась.

– Да. Я надеюсь убедить Лукаса, что мои знания могут приносить регулярную пользу в оперативной деятельности отряда.

Я верила, что ей это удастся. После всех проблем, возникших, когда меня консультировала Меган, Лукас испытал глубокое облегчение, найдя ей приемлемую замену для облегчения мне давления телепатических проверок. Пока приоритетом для Базз останется мое консультирование, командир-тактик не станет возражать против дополнительной работы, которой ей захочется заняться.

– Думаю, моя роль здесь может глубоко насыщать профессионально, – добавила Базз. – А в личном плане есть свои преимущества, ведь в твоей ударной группе так много милых молодых мужчин.

Я нахмурилась.

– Я думала, ты состоишь в отношениях с Форжем.

– Форж – самый восхитительный красавчик в твоей ударной группе, и нам очень весело вместе.

– Так вы состоите в отношениях?

Базз снова рассмеялась.

– Эмбер, не надо волноваться, что я причиню боль твоему старому другу. Как я уже сказала, нам с Форжем очень весело вместе. Мы оба еще переживаем прежние эмоциональные раны, поэтому не питаем ожиданий в отношении происходящего между нами.

Я знала, что Форжа тяжело задело окончание отношений с Шанной, но удивилась, что и у беззаботной Базз есть свои скелеты в шкафу. Мы с ней заключили соглашение, что я не читаю ее разум и мы проводим консультации как две обычные подруги, болтающие о жизни. Я ждала, не скажет ли она больше о своем прошлом, но Базз вернулась к разговору о лотерейном распределении.

– Я совершенно счастлива, но бывают периоды, когда я получаю отклик от чьего-то разума, показывающий, что люди испытывают дополнительное чистое удовольствие от работы, и я завидую им. Должно быть, ты осознаешь это даже сильнее меня, поскольку не ограничена жалкой парой секунд отклика.

Я скривилась.

– Правда в том, что когда Лукас решает загадку, Адика ловит цель, а Николь успешно скрывает инцидент, они испытывают полный восторг. Но люди не всегда это ощущают. Чаще они сосредоточены на обычных вещах, например, что надеть или поесть.

– Эмбер, ты только что сказала, что мы в одинаковой ситуации, но у тебя все происходит в большем масштабе. Лотерея не выбирала для меня идеальный пост, лишь лучший из очень ограниченного набора возможностей, но тебя направили на невероятно сложную работу, вообще не раздумывая, подойдет ли она тебе.

Что-то в этом обсуждении вызвало у меня неудобство.

– Почему мы говорим об этом? – спросила я.

– Потому что улей роскошью компенсирует нам эти сложности. Ты сталкиваешься с гораздо большими проблемами, поэтому и вознаграждение соответственно выше. Уже какое-то время я осознаю, что для тебя пышный стиль жизни совсем не так важен, как для меня. Вернувшись из последнего чрезвычайного рейда в пляжном платье шестьдесят седьмого уровня и с остатками сырного обеда, ты выглядела невероятно счастливой.

Базз помолчала.

– Мне подумалось, что ты явно не любишь роскошь. Некоторые люди предпочитают простоту, и тем, что улей считает наградой, он на самом деле наказывает тебя. Ты была бы счастливее в меньших и более простых апартаментах?

Я пробежалась пальцами по волосам.

– Не думаю. Впервые попав в отдел, я беспокоилась, что не смогу справиться с работой телепата. И считала шикарную квартиру взяткой, призванной убедить меня выполнять задачи. Это усиливало психологическое давление. Но тот этап давно прошел, и сейчас достаток больше связан со значимостью.

Я поколебалась, пытаясь точнее объяснить свою мысль.

– Я бы очень не хотела вернуться к жизни на подростковом уровне, к маленькой комнате и постоянным раздумьям, какую еду можно себе позволить на мизерное пособие. Не знаю, как бы я справилась без убирающей за мной Ханны. Форж, должно быть, говорил тебе, какой жуткой неряхой я была на подростковом уровне.

Базз забулькала от смеха.

– Он упоминал об этом, но я уверена, преувеличивал.

– Возможно и нет. В любом случае, лишь некоторые аспекты роскошной жизни важны для меня, но и другие не вызывают отвращения. Они просто не имеют значения.

– В таком случае, я должна рассмотреть другой вариант, – сказала Базз. – Ты тоскуешь по обычной, лишенной стрессов жизни? Хотела бы ты сбежать и стать простым членом улья низкого уровня?

Я вспомнила путешествие на пляж шестьдесят седьмого уровня, свои мысли о жизни, которую вела бы, не стань телепатом, и почувствовала внезапный укол вины. В словах Базз была определенная правда. Я грустила по простой жизни, которой могла обладать, но не хотела сбежать в нее.

Дело не только в том, что я пережила слишком много изменений, чтобы вновь стать обычным гражданином улья. Как вообще я могла желать убежать от людей своего отдела, которые вызвались отправиться со мной на морскую ферму и в Футуру? Как могла желать сбежать от ударников, готовых отдать свои жизни, лишь бы спасти мою? А самое главное, как я могла хотеть сбежать от Лукаса?

– Значит, иногда тебя одолевают мечты о жизни, в которой ты могла бы стать обычной девушкой и раствориться в толпе, но ты бы никогда не хотела сбежать от Лукаса, – заключила Базз.

Я бросила на нее потрясенный взгляд.

– Ты получила отклик от моего разума!

Она вновь забурлила от смеха.

– Нет. Я убеждена, что пограничные телепаты никогда не получают настоящего отклика от разума истинных. Я просто увидела мечтательное выражение на твоем лице и твой взгляд на Лукаса.

– О. – Я покраснела.

– Эмбер, прошло всего восемь месяцев, как ты вышла из лотереи. Тебе пришлось одолеть шок от известия, что ты телепат, и научиться контролировать свой талант. Затем выживать под постоянным напряжением от чтения проблемных разумов. Лишь сейчас ты заняла положение, в котором можешь поразмыслить о произошедшем.

Базз пожала плечами.

– Не думаю, что ты захочешь обсуждать свои мысли о жизни, которую вела бы с кем-то другим. Ты побоишься их тревожить. Но можешь поговорить со мной об этом в любое время. Не бойся обеспокоить меня, поскольку я часто обсуждала эту тему с другими пограничными телепатами.

Я постаралась скрыть зависть. Базз могла свободно встречаться и говорить с людьми, подобными ей. Моими единственными контактами с другими истинными телепатами были случайные тайные звонки.

– Пограничные телепаты застряли между двумя мирами, – продолжала Базз. – Мы не истинные телепаты и не обычные члены улья. Некоторые чувствуют себя обманутыми, не имея всех возможностей истинных. Другие считают даже частичный талант тяжелым бременем.

Она вздохнула.

– Некоторые пограничные телепаты испытывают сильный гнев и обиду. Я знаю, что истинные могут чувствовать то же. Кита разочаровывает отказ его способностей в критические моменты. Он пытается закупорить свои эмоции, но они прорываются приступами гнева, причиняющими серьезные проблемы членам его отряда. Эмбер, если ты переживаешь похожие чувства, пожалуйста, поговори со мной о них.

– Я признаю, что пережила несколько грустных моментов, но не думаю, что злюсь или обижаюсь. Больше всего мне мешает невозможность рассказать родителям правду о своей жизни. Я все время откладываю встречи с ними и…

Я оборвала фразу и спрятала лицо в ладонях.

– Что-то не так? – спросила Базз.

Я вновь подняла голову.

– Я забыла, что собиралась днем пройтись с мамой по магазинам. Уже полдюжины раз я обещала сходить с ней, и каждый раз приходилось отказываться в последнюю минуту. Сейчас снова надо звонить и все отменять.

Базз встала.

– Тогда мне лучше уйти, чтобы ты поговорила с мамой.

Она направилась к группе людей, ожидавших у самолета с надписью «Воздушный-семь». Я достала инфовизор, постучала по нему, и появилось мамино лицо. Еще не начав говорить, я поняла по ее покорному выражению: она знает, что я собираюсь сказать.

– Мне очень жаль отменять наш поход по магазинам, но возникла чрезвычайная ситуация. Надеюсь, ты понимаешь.

– Я понимаю, Эмбер, – грустно ответила мама. – Ты вышла из лотереи как исследователь первого уровня, а мы с твоим папой только на двадцать седьмом, так что это должно было случиться.

Я в ужасе уставилась на нее. Мама думала, я все время отменяю встречи, потому что принадлежу к высшему уровню и не хочу поддерживать связь с «низкими» родителями.

– Это не имеет отношения к межуровневым различиям, – быстро проговорила я. – Я вынуждена отменить нашу прогулку из-за чрезвычайной ситуации на морской ферме. Весь мой отряд летит туда для ее устранения. Посмотри на самолеты!

Я повернула экран инфовизора, чтобы показать маме наши транспортные самолеты, и услышала ее судорожный вздох. Когда я развернула экран обратно к себе, ее лицо выражало смесь шока и облегчения, которое внезапно сменилось страхом.

– Ты собираешься на морскую ферму? То есть, летишь через Внешний мир!

Мне приходилось скрывать от родителей тот факт, что я телепат, поскольку они всегда ненавидели носачей. По легенде мой отряд принадлежал к обороне улья и занимался вражескими агентами. Сейчас я попыталась успокоить маму относительно рисков полета во Внешке и допустила глупую ошибку.

– Мы полетим на морскую ферму, но будем в безопасности в самолетах, и к тому же нас будут сопровождать истребители.

– Истребители? – вновь задохнулась мама. – Ты собираешься драться с другим ульем?

– Нет, – поспешно ответила я. – Эскорт нужен только для того, чтобы произвести впечатление на некоторых людей на ферме.

Теперь мама казалась чуть менее испуганной, но крайне растерянной.

– Я не могу точно объяснить, что происходит, – сказала я. – Но ты не должна волноваться из-за моего полета через Внешку.

Похоже, мои слова ее не убедили.

Я решила, что лучше закончить разговор, пока не сделала еще хуже, попрощалась и мрачно отложила инфовизор. Несмотря на вроде бы нескончаемый поток чрезвычайных ситуаций, необходимо вскоре найти время для похода с мамой по магазинам.

Мой разум переключился на слова Базз. Я знала, что Кит причиняет проблемы членам своего отряда, часто издевается и набрасывается на них. Сейчас я раздумывала, не ключ ли это к тому, что произошло между Мортоном и Селандиной сорок лет назад.

Возможно, тогда Мортон испытывал те же проблемы с гневом, что и Кит? Телепатия Мортона была надежна, но он пережил тяжелые времена, когда в качестве телепата-новичка отправился в Футуру для тренировок. Какой-то приступ злости привел к смерти Селандины?

Одно было очевидно. Как только мы окажемся на ферме, я смогу больше выяснить о Селандине из записей.

Рядом послышался голос Лукаса:

– Эмбер, пора садиться в самолет.

Я подняла глаза и увидела над собой Лукаса и адмирала Трегерета. Я встала и вместе с ними пошла к ближайшему из самолетов с незапечатанными окнами. Остальные тоже поднимались на борт. К Воздушному-четыре подвели пандус, который позволил Николь подняться к двери в инвалидном кресле. Но Зак настоял на том, чтобы встать из кресла, и осторожно взобрался по ступенькам Воздушного-пять.

Мы с Лукасом поднялись по трапу Воздушного-один. Он жестом предложил мне сесть к окну и устроился рядом. Адмирал Трегерет выбрал кресло у окна через проход от нас, а остальные места заняли Адика, Рофэн и члены альфа-группы.

– Я правда должен носить эту штуку? – Адмирал Трегерет покрутил передатчик в ухе.

– Да, должны, – ответил Лукас. – Как я говорил вам ранее, все в нашем отряде носят передатчики, чтобы я мог воспользоваться перелетом и проинформировать людей о ситуации на морской ферме.

– Мне не нужен передатчик, чтобы слышать вас, когда я сижу всего лишь через проход.

– Это так. Но как только я закончу свое вступление, мне бы хотелось, чтобы вы рассказали нам о морской ферме.

– Я? – Похоже, адмирала встревожила эта идея 1c7738. – Что вы хотите от меня услышать?

– Я договорился, чтобы мы пролетели над четырьмя регионами фермы и лишь затем приземлились в ангаре Убежища, – сказал Лукас. – Я бы хотел, чтобы вы поясняли, что мы видим.

– Возможно, вы и ваша ударная группа приспособлены к виду Внешки, но остальные в отделе все еще считают ее пугающей, – заметил адмирал. – Они летят в самолетах с закрытыми окнами и не смогут увидеть то, что под ними.

– У всех есть карты на инфовизорах, – объяснил Лукас. – Люди сумеют увидеть отмеченные на них места и узнать полезные факты, которые помогут им поддержать тех, кто выходит во Внешний мир.

Адмирал покорно хмыкнул и прекратил спор.

Все устроились в самолетах, и широкие двери ангара открылись. Я не беспокоилась, когда самолет включил мотор и покинул ангар, но напряглась, когда мы оторвались от земли. Весь нервный период, пока самолет набирал высоту, Лукас держал меня за руку и улыбнулся, увидев, что я расслабилась в кресле.

– Получше себя чувствуешь? – спросил он.

– Да. Смешно, что я боюсь взлета, но радуюсь, когда мы оказываемся высоко в небе. Думаю, это потому, что отсюда земля выглядит такой нереальной.

Я смотрела в окно на покрытую деревьями поверхность под нами и думала о ста миллионах людей, живущих внизу. Мы называли наш подземный город ульем, но в данный момент муравейник казался более подходящим сравнением.

Я вспомнила страх Мортона перед самолетами. Он говорил, что больше никогда не покинет улей, даже под угрозой смерти. Я сочла это случайной оговоркой, но ошиблась. Мортон отказался отправиться в другой улей на операцию, необходимую ему для спасения жизни.

От этих мыслей меня отвлек вид других самолетов, формирующих строй вокруг нашего, а затем послышался ликующий вопль Илая:

– Смотрите! Истребители на подходе.

Я выглянула в окно. Мгновение я могла видеть лишь три наших транспортника, а затем разглядела за ними несколько тесно сгрудившихся точек, должно быть, приближающиеся истребители.

Лукас включил передатчик.

– Всем доброе утро. Сейчас семь наших транспортных самолетов занимают позицию над ульем, и к нам присоединяются четыре эскадрильи истребителей. Одна эскадрилья полетит перед нашей группой, две другие займут место по бокам от нас, а четвертая станет замыкающей. Мы надеемся, эта демонстрация силы произведет впечатление на жителей морской фермы, особенно на нашу цель.

– Мою ударную группу она явно впечатляет, – сухо заметил Адика. – Илай, вернись на место.

– Я просто хотел посмотреть в окно и посчитать боевые самолеты, – сказал тот.

– Сядь! – приказал Адика.

Илай неохотно подчинился.

– Я просил у Золотого командира Мелизенды эскорт из двух боевых эскадрилий, – добавил Лукас. – Она решила послать четыре, потому что они сформируют более плотный строй.

– В боевую эскадрилью входят двенадцать самолетов, – сказал Адика. – Так что Илай может попытаться умножить двенадцать на четыре и узнать число истребителей, а не бегать по самолету и смотреть в разные окна.

– На самом деле, истребителей сорок девять, – уточнил Лукас. – Золотой командир Мелизенда сказала, мол, прошли годы с тех пор, как она возглавляла целое звено самолетов. Так что она тоже там.

Я не знала про талант Мелизенды к пилотированию, но казалось разумным, что глава обороны улья и сил законопорядка обладает вложенным умением летать на истребителях. Я повернулась и взглянула в окно на группу пассажирских и более отдаленных, гораздо меньшего размера боевых судов.

Каково это – управлять военным самолетом? Мелизенду это возбуждало или?..

«…дисплей показывает, что к строю присоединилась четвертая эскадрилья, значит…»

Я отключила передатчик и откинулась на специально сконструированную подушку, повторяющую контуры моего позвоночника.

«…пересекаю местность; рычаги самолета теплые, как кожа любовницы. Фокусируюсь на музыке моторов, а они поют мне о ночи, о войне, о…»

Но как бы ни старалась сосредоточиться на управлении самолетом, как бы ни прислушивалась к музыке моторов, я не могла заглушить тревожные голоса в глубинах своего разума.

«Я решила подвергнуть опасности одного телепата, чтобы спасти жизнь другого. Рискнуть Эмбер, чтобы уберечь Мортона. Отчаянная авантюра, которая…»

«….полуправды оказалось достаточно, чтобы успокоить Лукаса, но если бы он знал все. Если бы он знал, что последний год я скрывала худшие данные от командиров-тактиков, чтобы их и наших телепатов не раздавило знание о надвигающейся катастрофе. Если бы он знал, насколько близко подошел улей к кризису после смерти Клер, и лишь появление в лотерее Эмбер спасло меня от необходимости пожертвовать…»

«… а теперь я вновь столкнулась с этой перспективой. Пять отделов телепатов медленно восстанавливают контроль над ульем, но мы обладаем меньшей свободой действий, чем после смерти Клер. Если потеряем Мортона, у нас останется не три года для поисков другого телепата, а всего один. Шанс, что следующая лотерея обнаружит нового телепата, меньше одного к пяти, и если этого не произойдет…»

«У меня не останется выбора – придется закрыть межзональные перемычки».

Сила ума Мелизенды захватила меня, а ее мощная личность поглотила, вынуждая ощущать себя ею, а не собой. Теперь же жуткие образы заставили меня вернуться в свою голову.

Я научилась думать о знакомых людях и автоматически связываться с их разумами, но с Мелизендой этого не должно было произойти, поскольку я лишь раз читала ее мысли прежде. Возможно, сложный ум особенно запоминался, или мысли обо мне внесли свой вклад, но я сочла настоящей причиной, заставившей меня связаться с этим разумом, неистовую силу ее эмоций.

Я открыла глаза и взглянула в окно на другие самолеты. Лотерея выбрала Мелизенду Золотым командиром, поскольку она обладала силой принимать чудовищные решения. Если мой отряд не справится с задачей, то наш улей подвергнется санкциям, а Мортон умрет. Шанс, что следующая лотерея найдет другого телепата, меньше одного к пяти, и если нет…

Я поморщилась. В такой ситуации у Мелизенды останется только один способ спасти весь наш улей от погружения в полную анархию, когда случайный акт саботажа может привести к разрушению жизненно важных систем, дающих нам свет, воду и воздух. яцччьх Ей известно, что четырех телепатов недостаточно, чтобы поддерживать порядок среди ста миллионов людей, но хватит для охраны восьмидесяти.

Отряд Мортона находился в южном конце улья, его домашними зонами считались Багровая и Фиолетовая. Если мы потеряем Мортона и после следующей лотереи останется только четыре телепата, Мелизенда закроет перемычку между Ультрамариновой и Багровой зоной. Она оставит двадцать миллионов людей за этой перемычкой выживать в страхе и анархии, но сохранит оставшуюся часть улья в безопасности.