Ураган

Глава 28

Я видела толпу глазами Лукаса. Он жестко контролировал свои нервы, но я почувствовала, как скачет мое сердце.

– В этой толпе, должно быть, более пятисот человек, – в тревоге выдохнула Халли, и верхние уровни мыслей Лукас откликнулись на ее слова.

«…необходимо позже переговорить с Халли. Членам тактической группы во время рейдов всегда следует выступать спокойно и уверенно. Если она не способна контролировать свой голос, то должна не говорить по передатчику сама, а передавать сообщения…»

– У этой передачи будет больше зрителей, чем мы ожидали, – спокойно сказала Эмили.

– В толпе есть достаточно маленькие дети, еще носящие браслеты слежения. – Голос Гидеона излучал безмятежность и поддержку. – Присутствие детей младше десяти лет показывает, что люди не ожидают насилия.

– Дети могут носить браслеты, но быть старше десяти лет. – Карим говорил обычным ленивым тоном. – Браслеты слежения призваны помочь отдалить малышей от опасных мест. На морской ферме таких мест, похоже, гораздо больше: море, утесы и шахта, – поэтому нам не стоит полагать, что возраст снятия браслетов одинаков.

– Я согласна, что мы должны переосмыслять каждое свое предположение, – отозвалась Эмили. – Но некоторые основные факты, например, средняя скорость роста детей, должны совпадать здесь и в улье. В этой толпе определенно есть дети младше десяти лет. Посмотри на изображение с камеры Матиаса. Рядом с женщиной в красной куртке двое детей, которым наверняка не больше пяти.

– Хорошее замечание, – сказал Карим. – Я пропустил этот ракурс камеры. По какой-то причине самые маленькие дети находятся в дальнем конце толпы.

– Видишь, как ветер раздувает волосы и одежду пришедших, – заметила Эмили. – Люди с малышами стоят там, где дома укрывают их от ветра.

– Похоже, количество людей остановится на тысяче. – Сейчас и Халли жестко контролировала свой голос.

– Я говорю с Джунипер, – добавил Гидеон. – Она утверждает, что аудитория гораздо больше обычной, но это неудивительно, учитывая важность эфира.

Я все еще поддерживала связь с разумом Лукаса. Он продолжал размеренно идти вперед, не отрывая глаз от лица адмирала.

«…размер толпы опасно крупнее, чем ожидалось, но мы обязаны…»

Адмирал вышел навстречу Лукасу и показал на человека, державшего в руках сферический объект и хмуро глядящего на предмет.

– У Лоуэна проблемы с камерой. Он не знаком с управлением, поскольку обычно моя жена сама снимает прямые эфиры. Если Лоуэн быстро не разберется, нам придется вести передачу в более низком качестве с моего инфовизора.

Блестящие мысли Лукаса взвились на высокой скорости.

– Вашей жены здесь нет?

– Нет. Тресса отплыла с рыбачьей флотилией вчера утром. Матрос с лодки нашего старшего сына не вышла на работу – возможно, исчезла из города вместе с семьей, – так что Тресса решила помочь.

– Эмбер, пожалуйста, проверь разум адмирала и скажи нам, правда ли это, – попросила Эмили.

Я вышла из головы Лукаса и просмотрела мысли адмирала.

«…ужасно: я радуюсь тому что Тресса уплыла с флотилией, а не стоит рядом со мной. Даже если убийца тоже в море, Тресса должна быть в безопасности на лодке с нашими сыновьями и…»

– Тресса, действительно, уплыла, – подтвердила я. – Адмирал думает, что она будет в безопасности от убийцы на лодке их сына. Поскольку практически везде не хватает членов команды, их второй сын решил не брать свой корабль, а работать вместе с братом. Это означает, что на борту с Трессой находятся только два ее сына и два матроса, старые друзья семьи.

– То есть наша главная подозреваемая невиновна. – Эмили так тяжело вздохнула, что в коммах послышался шорох.

Лукас продолжал говорить с адмиралом.

– Я в легком замешательстве. Я разговаривал и переписывался с Трессой по поводу нашего жилья и мебели, так как же она может быть в море с флотилией?

– Тресса отвечала вам с корабля, – ответил адмирал. – Рыбачьей флотилии требуется связь с фермой, чтобы получать штормовые предупреждения и другие важные сообщения. Проблема лишь в том, что связь не справляется с изображением.

– И это объясняет, почему наше общение проходило только в звуковом и текстовом режимах, – заключил Лукас. – Тот факт, что Тресса в море, означает, что ей пришлось заранее подготовить доставку нашей мебели?

Адмирал покачал головой.

– Вы говорили, что крайне важно держать все приготовления в тайне, чтобы у нашего убийцы не было ни малейшего шанса расставить ловушки в коридорах базы или испортить мебель перед вашим прибытием. Проводив вас до базы, я поднялся по холму в склад на третьем уровне Убежища и сказал людям, какую мебель вам доставить.

– Значит, только в этот момент кто-то, кроме вас и Трессы, узнал, что мебель предназначена нам?

– Да, – сказал адмирал. – Почему вы спрашиваете?

– Потому что один из моих людей отравлен химикатом, нанесенным на матрас, – ответил Лукас. – Тот же химикат использовали при убийстве Хейзел. Без немедленной медицинской помощи мой человек погиб бы.

– Но ни у кого не было шансов отравить матрасы. – Адмирал запустил пальцы в кустистую бороду. – Я стоял на холме и лично наблюдал за доставкой мебели. Как только ее сложили у вашего пляжного выхода, я решил, что она остается в безопасности под охраной ваших людей.

– Эмбер, это тоже правда? – резко спросила Эмили.

– Да, абсолютная правда. Мне сложно понять общие мысли адмирала, поскольку они полны непонятных деталей о морской ферме. Но один мыслительный уровень прокручивает воспоминания о доставке мебели, и он совершенно ясен. Адмирал внимательно наблюдал за всеми действиями.

– Значит, мы должны сосредоточиться на теории, что наша цель – член сил безопасности фермы, – сказала Эмили. – Отслеживая звонки Трессы, он заранее в подробностях узнал о мебели и отравил матрас незадолго до отправки к пляжному выходу.

Она вздохнула.

– Эмбер, тебе пора оставить разум адмирала. Мы должны ограничить время, которое ты проводишь за чтением людей с морской фермы, поскольку ты уже говоришь устало.

Я с благодарностью вышла из мыслей адмирала и вернулась в безопасность знакомого ума Лукаса 1c7738.

– Проблема не столько в принадлежности адмирала к морской ферме, сколько в том, что он запускает пальцы в бороду. Не думаю, чтобы я когда-нибудь прежде углублялась в мысли бородача, и это почти так же сбивает с толку, как…

Меня прервал крик Лоуэна:

– Камера работает!

Глазами Лукаса я увидела, как адмирал подошел к возвышению молла, достал из кармана пиджака черный предмет и поднес его к губам.

– Все меня слышат? Лоуэн, звук включен?

Очевидно, черный предмет был микрофоном, поскольку сейчас голос адмирала разносился над бухтой.

– Похоже, прямые эфиры на морской ферме проводят любители, – прокомментировала Эмили. – Полагаю, здесь недостаточно населения, чтобы имело смысл давать людям импринтинг ведущего новостей или техника средств массовой информации. Очевидно, и импринтинг адмирала не включает ораторское искусство. Должно быть, основная информация о морской ферме так велика, что дополнительные детали увеличивают риск перегрузки.

Адмирал беспокойно огляделся, похоже, решил, что все работает, и энергично заговорил.

– Всех нас шокировали новости о смерти Триива. Я хочу воспользоваться этой возможностью и выразить личную поддержку жене Триива, Эстер, и двум его дочерям. Не знаю точно, сколько им сейчас лет, но…

– Розе – десять, а Поппи – два, – подсказал голос из толпы.

– Спасибо, Брекен, – ответил адмирал. – Если Эстер нужна помощь с дочерьми или с чем-то еще, она должна обратиться в мой командный центр. Там получили инструкции переводить все ее звонки прямо ко мне.

Он помолчал.

– Итак, смерть Триива переполнила чашу нашего терпения. Вы хотели, чтобы я отправился в улей и потребовал прислать оттуда несколько патрулей носачей и выследить убийцу.

Высокий мужчина прокричал из глубины толпы:

– Не все мы хотели, чтобы ты летал в улей.

Адмирал бросил на него тревожный взгляд.

– Большинство людей хотело, чтобы я обратился в улей. Я сделал это и привез помощь, которую вы просили.

Высокий мужчина локтями проложил себе путь вперед. Он стоял перед толпой – в объемном коричневом пальто и вязаной шапке нелепо яркого красного цвета – и смотрел на адмирала.

– Не все мы хотели, чтобы ты летал в улей, и не все хотели, чтобы ты привозил носачей. Но прямо сейчас один находится на обзорной точке. – Он повернулся и прокричал толпе: – Большинство из вас прибыло слишком поздно, чтобы увидеть нечеловеческое создание, но оно там, прячется в укрытии. Полагаю, хозяин вызовет его сюда через минуту, чтобы шпионить в наших головах и вынюхивать наши самые личные воспоминания.

Я по-прежнему поддерживала связь с разумом Лукаса и видела его сияющие мысли, но между нами появилось что-то вроде темной решетки. Мое телепатическое восприятие мира действовало как зрение, но сейчас оно каким-то странным образом перешло в подобие слуха. Мысли Лукаса оставались на месте, будто их произносил знакомый голос, но я слышала и фоновый шум.

– На нашей ферме никогда не было носачей, – кричал бунтарь. – Самоуверенные чиновники из службы безопасности шпионили за нами с помощью своих камер слежения и беспилотников, но внутри наши головы оставались в приемлемой неприкосновенности. Больше этого нет.

Будучи в улье, я часто осознавала фоновый гул на телепатическом уровне. Это был шум ста миллионов человеческих мыслей. Я называла его разумом улья и обычно считала успокаивающим звуком.

Максимальное население морской фермы составляло всего порядка двадцати тысяч человек. До этого момента я не осознавала местного эквивалента разума улья, но сейчас слышала его, и он усилился в ответ на слова мужчины.

Я проговорила в передатчик:

– Люди расстраиваются.

– Да, он намеренно разжигает эмоции толпы, – ответила Эмили.

– Не только этой толпы, – уточнила я. яцччьх – Все на морской ферме смотрят этот прямой эфир. Я могу слышать их объединенные мысли. Могу слышать разум фермы, и он опасно злится.