Ураган

Глава 44

По пути домой в моей голове кружился калейдоскоп мыслей и образов. Полет в улей, разгрузка сумок и контейнеров и поездка на экспресс-ленте прошли как будто в тумане, а потом я обнаружила, что выхожу из нашего лифта и смотрю на знакомые настенные картины Софии.

По возвращении в отдел у всех оказалась тысяча дел. У всех, кроме меня. Я сказала Лукасу, что хочу побаловать себя роскошью, которой не хватало на ферме, и он помчался на встречу-конференцию всех тактических групп.

Полчаса я действительно нежилась в роскоши. Приняла горячий душ, походила босиком по изысканной комнате, ощущая под ногами уют ковра, затем вновь оделась и пошла в парк. Мне срочно требовалось поговорить с Мортоном, и отчего-то парк казался подходящим местом для этой беседы.

Это была моя любимая часть отдела, здесь я ощущала себя дома больше, чем в комнатах своих апартаментов, но войдя в ворота на этот раз, почувствовала, что что-то не так. Я озадаченно огляделась, гадая, неужели за время моего отсутствия поменялись тропы или деревья.

Нет, сам парк остался прежним. Проблема в том, что я смотрела на него иначе. После дней, проведенных на морской ферме, я видела его неестественную аккуратность, рассеянные повсюду колонны, поддерживающие потолок, и специальные лампы солнц.

Я покачала головой, пытаясь прогнать это чувство, повернулась к ближайшей кормушке, достала знакомую коробочку и открыла крышку. Да, в ней было полно свежих семян. Я прошла по тропе к площадке для пикников, села за стол, взяла горсть и, задержав дыхание, бросила ее на траву.

И рассмеялась, когда разноцветные птицы слетелись с окружающих деревьев и принялись драться за угощение. Я глупо боялась, что они не появятся. Меня не было всего несколько дней, и пустые скорлупки на столе показывали, что за это время садовница заботилась о птицах.

Пока я скармливала им остатки семян, искусственность парка как будто угасла, но встав, я опять почувствовала напряжение. Вряд ли кто-нибудь появится в парке, пока весь отдел занят распаковкой сумок, но не могла рисковать, что меня застанут за разговором с Мортоном.

Я закрыла глаза и потянулась вперед телепатическим чутьем, желая убедиться в своем одиночестве, но обнаружила поблизости два разума. Они тесно сплелись и одинаково потемнели от огорчения. Зак и Рафаэль.

«…были незабываемые несколько дней, но надо закончить сейчас, когда вернулись остальные. Нам не позволят обоим остаться в альфа-группе, а в бета- свободных мест нет. Если одного из нас переведут из отдела, мы, в любом случае, будем встречаться лишь урывками, так что лучше…»

Я открыла глаза и пошла к ним. И нашла их в роще. Влюбленные сидели один напротив другого, почти соприкаясь лбами и взявшись за руки. Увидев меня, они поспешно вскочили.

– Рафаэль помогал мне вытащить занозу, – сказал Зак.

– Не глупи, Зак, – посоветовал Рафаэль. – Эмбер так часто читает наши разумы, что, должно быть, все о нас знает.

Я улыбнулась.

– Я просто пришла сказать, что Адика перевел Джалена из бета- в альфа-группу.

Зак и Рафаэль посмотрели друг на друга и заговорили одновременно.

– Это означает, что в бета-группе есть вакансия!

Я предупреждающе подняла палец.

– Вы должны выбрать подходящий момент и поговорить с Адикой. Одной из причин перевода Джалена было желание Адики уравновесить группы, набрав в каждую по девятнадцать человек. Он не обрадуется, обнаружив, что должен перевести одного из вас в бета-группу.

Оба скорчили опасливые физиономии, и Зак рассмеялся.

– Мы умрем страшной смертью.

Рафаэль широко улыбнулся.

– Хуже. Адика вновь заставит нас помогать Ханне в уборке.

Зак с надеждой взглянул на меня.

– Эмбер, а ты не могла бы вывалить новости на Адику за нас?

– Думаю, он лучше отреагирует, если вы сами ему расскажете. Рафаэль, ты должен пойти и помочь таскать контейнеры, пока Адика не начал раздумывать, где ты. Зак, не мог бы ты найти Меган? Она, по крайней мере, трижды тщательно прочла твою выписку из медицинского отделения, но будет счастлива осмотреть тебя лично.

Пара кивнула и под моим взглядом поспешила прочь. Я ожидала, что разговор с Мортоном пойдет плохо, поэтому направилась к клену, который уже ассоциировался с тяжелыми воспоминаниями.

Я уже собиралась присесть на скамью под деревом, когда в голову мне пришла мысль. Я встала на колени, чтобы поближе рассмотреть поверхность, и обнаружила, что не ошиблась. Мой отдел полностью переделали после смерти Клер, и столы для пикника, где я кормила птиц, выглядели совершенно новыми, но армия маляров, декораторов, мебельщиков и электриков не заметила спрятанную под кленом скамейку.

По гладкой потертой поверхности дерева я догадалась, что этой скамье, по крайней мере, лет пять, а может, и десять. В свое время Клер наверняка сидела здесь. Я поднялась на ноги и, чувствуя себя довольно глупо, заговорила с пустой скамейкой.

– Клер, ты была совершенно права, заставив Мортона поверить в смерть Селандины. Бывают моменты, когда правосудие должно перевешивать правила уважения тайны других телепатов. Но сейчас ситуация изменилась. Мортон умирает и нуждается в опасной операции для спасения жизни.

Я скривилась.

– Мортон провел десятки лет, расплачиваясь за прошлое, и мы с Селандиной пришли к выводу, что пришло время рассказать ему правду. Будь ты здесь, думаю, согласилась бы с этим решением. Ты была ульисткой, а улью нужно, чтобы Мортон пережил эту операцию, поправился и продолжал служить ему еще много лет.

Закончив речь, я постояла еще мгновение, удивляясь своему поступку. Перспектива разговора с суеверным Мортоном сделала суеверной и меня? Впрочем, не имело значения, сказала я это пустой скамье, телепату, умершему три года назад, или себе самой. Важнее было то, что я поверила в правильность своего решения.

Я села на скамью, достала инфовизор и воспользовалась кодами безопасности Адики, чтобы связаться по выделенной линии с другим телепатическим отрядом. Я знала, что тактики сейчас разговаривают между собой, и удостоверилась, что начинаю новый звонок, а не присоединюсь по ошибке к уже идущему. Проверив дважды, что каналом больше никто не пользуется, я отправила приглашение Мортону и добавила обычное однословное послание: «Один?»

Ответ пришел меньше, чем через минуту. «Да».

Я перевела звонок в визуальный режим и увидела, что Мортон сидит в своем инвалидном кресле. Он опять находился в книгарне и оделся практически так же, как в прошлый наш разговор. Мне показалось, что Мортон – человек привычки, который всегда носит одно и то же.

– Здравствуй, Эмбер, – сказал он. – Мой командир-тактик, Саанви, сказала, что ты закончила расследование на морской ферме и вернулась в улей. Мои поздравления.

– Спасибо, – ответила я.

Мортон, похоже, внимательно меня рассматривал.

– Как и раньше, благодаря твоей преданности, встреча с Внешним миром тебя не затронула.

– Да. – Я поспешно сменила тему и начала рассказывать Мортону тщательно подготовленную смесь правды и лжи 1c7738. – Я позвонила тебе, потому что, когда я была там, кое-что произошло. Шторм заставил рыболовную флотилию другого улья попросить на нашей ферме убежища на пару дней, и я встретила одного из их капитанов. Она сказала, что ее зовут Селандина, и передала для тебя сообщение.

Мортон ровно посмотрел на меня.

– Это не может быть правдой. Селандина умерла в результате моих действий.

– Селандина не умерла. Она рассказала мне, что Клер помогла ей сымитировать смерть и вернуться на старую морскую ферму. Селандина велела передать, что она не твоя жена. И никогда не могла быть твоей, поскольку любовь должна отдаваться свободно, а не выдавливаться заключением. Сейчас она снова счастлива в своей океанской жизни и желает тебе попутных ветров в будущем.

Мортон покачал головой.

– Это не может быть правдой, – повторил он.

– Я разговаривала с Селандиной в каменном укрытии у моря. Она нарисовала кое-что на стене, и я сделала несколько снимков, чтобы тебе показать.

Я постучала по инфовизору, отправляя Мортону изображения, и увидела, как неверие на его лице медленно сменилось потрясенным принятием.

– Это русалка Селандины, – сказал он. – Она говорила мне, что русалки рождаются в море и умирают, если их слишком долго держать вдали от него. Она сказала, что это произойдет и с ней и в качестве предупреждения нарисовала русалок на всех стенах своих апартаментов. Когда она умерла на пляже первого уровня, я подумал…

Он оборвал фразу и закрыл лицо руками.

– Тебе нужно время, чтобы осознать эти новости, – сказала я. – Мне лучше закончить звонок и дать тебе отдохнуть.

– Нет, не уходи пока. Просто дай мне минуту…

Изображение Мортона на моем инфовизоре застыло. Я откинулась на спинку скамьи и слушала птичье пение, ожидая, пока он придет в себя. Когда изображение, наконец, изменилось и задвигалось, я увидела в глазах собеседника прежнее потрясение, но голос он твердо держал под контролем.

– Спасибо, что рассказала мне о Селандине. С ее стороны очень великодушно пожелать мне попутных ветров. Я бы и сам отправил ей наилучшие пожелания, но, если она вернулась на старую морскую ферму, это, наверное, невозможно.

Я аккуратно подбирала слова.

– Улей – весь наш мир.

Мортон кивнул.

– Ты мудра, Эмбер. Если бы в молодости я подчинился песне Долга улью номер десять, то уберег бы себя и Селандину от многих страданий. Улей – весь наш мир. Работа может иногда сводить нас с людьми за его пределами, но мы должны помнить, что они не принадлежат к нашему миру, и не привязываться к ним.

Он помолчал.

– В прошлый наш разговор ты спросила, почему телепаты не должны встречаться. Я отказался ответить, поскольку думал, что ты слишком молода и неопытна для бремени подобного знания, но я ошибался. Если тебе хватило смелости встретиться с Внешним миром и непоколебимой преданности улью, чтобы вернуться, не пострадав от охотника за душами, ты справишься и с правдой о телепатах.

Я поколебалась. Мортон предлагал ответ на вопрос, который изводил меня с тех пор, как я вышла из лотереи. Хотелось ли мне его услышать? Я узнала, зачем ульям нужны морские фермы, и пожалела об этом. Разыгралась короткая война между моим здравым смыслом и любопытством. Здравый смысл победил.

– Ты говорил, на телепатов возложено чудовищное бремя знаний, и я сама в этом убедилась. Ты говорил, что неразумно утяжелять этот груз намеренным желанием узнать больше, и сейчас я верю в твою правоту. Я больше не хочу знать причину, по которой телепаты не должны встречаться.

Мортон печально улыбнулся.

– Я должен рассказать ее тебе, Эмбер. Улей чувствует, что это знание слишком опасно для телепатов. Улей прав, как всегда, но неведение тоже опасно. Оно может заставить новичка нарушить это правило, чтобы посмотреть, что случится.

Он вздохнул.

– Прежние телепаты согласовали передачу этой информации, чтобы мы могли предостеречь новые поколения. Сейчас секрет знаем только Сапфир и я, а я серьезно болен. Пришла пора выбрать того, кто поможет нести бремя.

Я покачала головой.

– Я бы предпочла не становиться этим человеком.

– Оливия сломлена, и я могу выбирать только между тобой, Мирой и Китом. Мира родилась с генетическим условием, осложняющим ей обучение и приспосабливание к новым обстоятельствам. Несправедливо тревожить ее этим знанием, а Киту его доверить нельзя. Это означает, что я должен поделиться им с тобой.

Здравый смысл подсказывал мне, что надо прервать этот звонок, прежде чем я узнаю то, о чем пожалею. яцччьх Я уже занесла указательный палец, желая стукнуть по инфовизору, но Мортон продолжал говорить.

– Тебе известно, что пограничные телепаты неспособны получать отклики от разума истинных?