Ураган

Глава 24

– Итак, одна из наших подозреваемых, а если говорить абсолютно честно, наша главная подозреваемая – это жена адмирала, – подытожил Адика. – Если люди, доставлявшие мебель, не знали заранее, что она предназначена нам, у них было очень мало шансов обработать ее ядовитыми химикатами. А Тресса располагала временем, чтобы отравить матрас – или раньше утром, или прошлой ночью.

– Это правда, – согласился Лукас.

– Лукас, возможно ли, что наша цель – Тресса? – спросила Эмили. – Ты говорил с ней о нашем размещении, значит, должен был составить мнение о ее характере.

– У меня совершенно не было возможности сложить о ней мнение, – ответил Лукас. – Во время наших контактов она или ставила звонок на прослушивание, или отвечала текстовыми сообщениями. Я считал, Тресса делает это, потому что находится во Внешке и избегает отправлять потенциально раздражающие изображения собеседнику в улье, но сейчас ее поведение выглядит более угрожающим.

Лукас скривился.

– В настоящее время Тресса возглавляет наш список подозреваемых, но адмирал Трегерет глубоко привязан к жене, значит, надо дать Эмбер возможность тайно прочитать ее разум, а не выдвигать обвинение в открытую. Если Тресса окажется виновна, мы сумеем закончить это дело исключительно быстро, но надо рассмотреть и другие возможные объяснения.

– Но других возможных объяснений нет, – сказал Адика. – Только Тресса и адмирал заранее знали, что мебель предназначена нам, а мы постановили, что адмирал невиновен.

– Иное возможное объяснение заключается в том, что есть еще человек, узнавший о мебели, – возразил Лукас. – Адмирал или Тресса могли случайно выдать информацию, или кто-то подслушивал мои разговоры с Трессой.

Лукас пожал плечами.

– Защита целостности данных в системе контактов улья не позволяет отслеживать звонки, а сейчас наши электрики установили совершенно безопасную линию связи между нами и ульем. Но мой прежний обмен разговорами и сообщениями с Трессой проходил через стандартную систему контактов морской фермы. Если эта система использует те же технологии низкого уровня, что мы видели во всем, кто-то мог проследить эти звонки.

– Люди из служб безопасности фермы используют специальное оборудование, чтобы наблюдать за действиями жителей фермы, – сказал Адика. – Возможно, они могут и контролировать звонки.

– Я думал о том же, – согласился Лукас. – Мы должны обеспечить Эмбер возможность прочитать разум Трессы, а также вернуться к моей изначальной теории, что наша цель состоит в отрядах безопасности морской фермы.

Он помолчал.

– Если эта теория верна, то последовательность событий была такова: второе убийство заставило адмирала отправиться в улей за помощью. Цель захотела знать, чем ответит улей, предприняла очевидный шаг, отслеживая звонки жены адмирала, и узнала о наших планах. У нее было полно времени найти яд и обработать им матрас до нашего появления.

Сейчас голос Лукаса звучал энергично и деловито.

– Теперь нам нужны два ударника в защитных костюмах, чтобы достать кровать из медицинской комнаты и вынести ее через пляжный выход. Надо также выяснить, какие химикаты использовались, чтобы вызвать ядовитые испарения.

– Как мы это сделаем? – спросил Адика.

– Понятия не имею. Анализ ядов далеко выходит за рамки импринтинга командира-тактика. В идеале, надо не просто узнать, что использовали для отравления. Критически важно, когда матрас превратили в смертельную ловушку.

– Нам нужно послать в улей несколько физических образцов на экспертизу, – предложила Николь.

Я заметила предательскую дрожь в ее голосе в коммах. Произошедшее с Заком напугало Николь, но она продолжала упорно делать свою работу. Я знала, что другие члены отряда чувствуют еще больший страх.

– У нас осталось здесь еще шесть транспортных самолетов, а если понадобится, можно вызвать дополнительные с береговой патрульной базы, – сказал Лукас. – Проще всего, вероятно, отправить в улей кровать целиком, но убедиться, что пилот надел защитный костюм, кровать летит в грузовом трюме, а встречающие знают об опасности.

– Я проверю, чтобы все получили полную информацию, и организую обеззараживание самолета в конце, – хмуро ответила Николь.

– Тебе стоит послать в улей еще пару матрасов, – велел Лукас. – Мы не можем рисковать и пользоваться этой мебелью, безопасна она или нет, но интересно узнать, был отравлен один предмет, или это крупномасштабный саботаж.

Лукас помолчал.

– Как только кровать Зака благополучно окажется во Внешке, силы уборщиков под руководством Ханны могут вернуться к работе, а электрики – установить мобильный оперативный центр. Когда он заработает, мне нужно, чтобы группа связи проникла в системы морской фермы. Мы хотим получить список всех людей, имевших доступ к складам общих товаров на третьем уровне Убежища, а также список людей, доставивших нам мебель.

– Понятно, – откликнулась Николь.

– Кроме того, мне нужно, чтобы ты подключилась к системе служб безопасности фермы и получила полный список их работников, – добавил Лукас. – Но я не уверен, что люди будут сотрудничать.

– Понятно, – повторила Николь.

– Если с этим все, у меня есть вопрос к тебе, Лукас, – заговорила Меган. – Если мы не можем рисковать, используя кровати, кресла и столы со складов фермы, как мы устроимся с мебелью?

Всего несколько минут назад я восхищалась героизмом Меган, но сейчас разозлилась, что она подняла вроде бы тривиальный вопрос. Я старательно продолжала молчать.

– Можем проявить смекалку и использовать пустые контейнеры как стулья и столы, – предложил Лукас. – Но нам понадобятся какие-то кровати.

– У нас есть походное снаряжение, включающее несколько согревающих мешков, – сказал Рофэн.

– Видел я эти тонкие мешки, – проворчал Гидеон 1c7738. – Не думаю, что моим костям понравится спать на жестком полу лишь под их защитой.

– Некоторые люди для дополнительного комфорта используют походные матрасы, – заметил Рофэн. – Ралстон вернется сюда вечером на Воздушном-один, так что Меган может попросить, чтобы он привез множество согревающих мешков и походных матрасов.

– Рофэн, тебе лучше позвонить поставщикам походного снаряжения и организовать это самому, – ответила Меган. – Ты гораздо больше, чем я, знаешь о различных типах оборудования.

– Теперь тактическая группа, Эмбер и я вернемся в нашу грязную, но, вероятно, не ядовитую комнату, – сказал Лукас. – Я хочу вновь связаться с Джунипер и узнать, что ей известно о Трессе.

Мы дружно направились в комнату, включили передатчики на прием, и пока Лукас посылал сообщение Джунипер, тактическая группа скрылась из виду. Ответ шел гораздо дольше, чем в прошлый раз, и когда лицо Джунипер наконец появилось на экране, оно выражало странное напряжение.

– Да?

– Я должен задать тебе еще один вопрос, Джунипер, – сказал Лукас. – Вижу, ты еще на пляже, поэтому я полагаю, что нам безопасно разговаривать.

В прошлый раз, когда Джунипер говорила с нами, она излучала энтузиазм и желание помочь. Сейчас в ее голосе звучала слабость.

– Да. Какой вопрос?

– Ты можешь рассказать, что тебе известно о Трессе?

Джунипер заметно поразилась.

– Тресса – моя мать. Почему вы хотите знать о ней?

– Возможно, на морской ферме есть не одна Тресса, – осторожно ответил Лукас. – Я спрашивал о жене адмирала.

– А, понятно, – сказала Джунипер. – Да, «Тресса» – это одно из наших самых распространенных традиционных имен. Тресса, которая замужем за адмиралом, одна из тех, кого прибило к ферме морем. Заместитель адмирала Трегерет влюбился в нее, и они поженились через год или около того. Старый адмирал умер порядка двадцати пяти лет назад, и Трегерет занял его место.

Я нахмурилась.

– Какое странное совпадение, что человек, прибитый сюда волнами, носит одно из традиционных имен морской фермы.

Джунипер покачала головой.

– Это не совпадение. Люди из-за моря часто меняют имя на местное, когда прибывают на новую ферму. Так они признают, что старая жизнь закончилась. Имя «Тресса» традиционно дают третьим дочерям в семье, таким, как моя мама. Возможно, Тресса выбрала его, поскольку была третьей в семье, или третьей для нее стала наша ферма.

Джунипер остановилась и мгновение подумала.

– В любом случае, Тресса и адмирал преданы друг другу. У них три сына и дочь, все в восемнадцать лет прошли лотерею. Я знаю, что у двух старших сыновей импринтинг морских капитанов, но не уверена, чем занимается третий сын и дочь, потому что они работают в Тропиках, а не в Бухте. У Трессы и адмирала уже есть внуки.

– Если Тресса прибыла на ферму из-за моря, то, полагаю, не обладает импринтингом, – сказал Лукас. – Почему она оставила свою прежнюю ферму и какой работой занимается сейчас?

– У Трессы нет определенной работы, – ответила Джунипер. – Когда что-то идет не так и вам нужен надежный человек для решения проблемы, вы звоните Трессе. Я не знаю, почему она оставила старую ферму. Я могла бы спросить об этом людей, но не уверена, что даже адмирал знает. Тресса строго следует правилу не упоминать свое прошлое.

– Ты не должна никого расспрашивать о прошлом Трессы, – распорядился Лукас. – Если озвучишь такой необычный вопрос, то привлечешь к себе внимание, и наша цель может понять, что ты нам помогаешь.

Джунипер с незаинтересованным видом приподняла правое плечо.

– Похоже, ты не принимаешь всерьез опасность этой ситуации, – встревожился Лукас.

– Это потому, что мне есть о чем волноваться, – с горечью ответила Джунипер. – Я думала, что гильдия морских капитанов позволит мне закончить обучение, но ошиблась.

В ее голосе зазвучали упадочные ноты.

– Пять минут назад я получила сообщение из гильдии. Пока я была в улье, они провели совещание и решили немедленно прервать мое обучение морскому делу, а также запретить мне когда-либо работать на рыбачьей лодке. Они говорят, вместо этого мне придется собирать фрукты или что-то вроде этого.

Я видела ум Джунипер и разделяла ее любовь к морю, поэтому новости меня возмутили.

– Это совершенно несправедливо. Ты два года получала звание лучшего ученика!

Лицо Джунипер исказилось от огорчения.

– В сообщении гильдии говорится, что они сожалеют о принятом решении, но если мне позволят работать на лодке даже матросом, то я подвергну опасности себя и других. Им неважно, насколько экзоскелет и приспособление помогают мне в обычных условиях, потому что, по их мнению, все это рискует сломаться под ветром и волнами.

– Я посмотрю, получится ли выяснить, насколько обоснованны тревоги по поводу твоего экзоскелета, – сказал Лукас. – Даже если так, мы сможем найти другие варианты для твоего будущего, включающие работу у моря.

Джунипер выглядела растерянной.

– Почему вы беспокоитесь о будущем такого бесполезного человека, как я?

– Я никого не считаю бесполезным, – возразил Лукас. – Иногда людям не предлагают подходящие возможности, иногда не верят в их вклад, а порой они намеренно не используют свои таланты, но бесполезных нет.

Джунипер покачала головой.

– Сегодня вы совсем не такой, как в нашу первую встречу. Гораздо менее величественный и более заботливый.

Похоже, Лукас смутился, поэтому я ответила за него.

– На публике Лукас должен поддерживать достоинство своего поста. В частной беседе, подобной этой, он может говорить свободнее.

– Именно так, – подтвердил Лукас. – Я профессионально беспокоюсь о твоем будущем, Джунипер. Мои обязанности как командира-тактика включают поиск людей, представляющих угрозу для других, но помимо этого, я должен проверять, что лотерея предоставляет своим кандидатам наилучшие возможности и в улье и, в твоем случае, на морской ферме.

– Я не понимаю, как связаны эти две вещи, – сказала Джунипер. – И в любом случае, уже не планирую проходить лотерею.

– Связь в том, что я не просто задерживаю людей, угрожающих другим, но и изучаю, что заставило их действовать подобным образом, и убеждаюсь, что неудача в лотерее не оказала своего влияния. Сейчас я впервые занимаюсь делом на морской ферме, поэтому интересуюсь, насколько хорошо лотерея обслуживает здесь людей.

Лукас помолчал.

– Джунипер, если человек твоего ума и силы характера отказывается вступить в лотерею, я обязан проверить, вызвано ли это решение исключительно личными обстоятельствами или оно показывает, что лотерея каким-то образом провалилась на ферме. Но какова бы ни была причина, одно мне ясно. Неважно, сможешь ли ты вновь пользоваться поврежденной рукой, у тебя есть потенциальные возможности внести важный вклад в жизнь морской фермы и всего нашего улья.

Лицо Джунипер вспыхнуло, она потерла рукой глаза.

– Спасибо. Знакомые не верят в меня, и я не ожидала этого от чужаков.

– Улей верит в тебя, Джунипер, – торжественно провозгласил Лукас. – Если ты доверяешь улью, то лотерея наверняка сумеет тебе помочь. Пожалуйста, подумай, и мы с тобой позже вернемся к этой теме.

Лукас отключился, глубоко вздохнул и повернулся к тактической группе.

– Какие-то соображения? Не считая очевидной мысли, что актер из меня ужасный.

– Тресса прибыла на нашу морскую ферму и вышла замуж за заместителя адмирала, – сказала Эмили. – Это соотвествует поведению спящего агента, присланного на долгий срок с инструкцией проникнуть в иерархию фермы. Как только муж стал адмиралом, ее улей прислал активационный приказ и велел ей начать саботаж.

– Трегерет стал адмиралом морской фермы двадцать пять лет назад, – возразил Лукас. – Если Тресса – спящий агент, ее улей наверняка велел ей активироваться десятилетия назад. Они должны были знать, что чем дольше ждешь с отправкой приказа, тем меньше шансов, что она ему повинуется. Самые верные из спящих агентов способны изменить свою лояльность, будучи вынуждены думать о детях и внуках.

– Возможно, изначально Тресса не была вражеским агентом, но стала им сейчас, – предположила Халли. – С ней связался прежний улей и угрожал причинить вред ее детям или внукам, если она откажется сотрудничать.

– Зачем Трессе покорно отступать перед угрозами? – спросил Лукас. – Ей было достаточно рассказать о них мужу, тот позвонил бы Золотому командиру Мелизенде, и наш улей пожаловался в Организацию объединенных ульев. Та мгновенно отреагировала бы на такое серьезное нарушение договора, как угрозы другого улья детям нашего адмирала.

Лукас пожал плечами.

– Мы могли бы знатно повеселиться, придумывая дюжины различных теорий, выдвигая аргументы за и против вины Трессы, но это просто трата сил. Мы узнаем правду, как только Эмбер прочтет ее разум. – Он переключил передатчик. – Меган, каково текущее состояние нашего оперативного центра?

– Комната убрана в соответствии со стандартами Ханны, – ответила Меган. – Электрикам надо еще поработать над некоторыми проблемами с подачей энергии, но мобильный оперативный центр почти готов.

– Что значит, почти готов? – спросил Лукас.

– Это значит, что работает все оборудование, за исключением одного экрана связистов. Каждый раз, когда электрики подводят к нему энергию, он безупречно работает тридцать секунд, затем чернеет.

– Я испробовала все, даже била по нему, – послышался отчаянный голос Сакши.

– Меган, включи новый экран в список вещей, которые должен доставить Воздушный-один, – велел Лукас. – Тактическая и группа связи сейчас переберется в оперативную комнату. Альфа-группа, Эмбер и я направимся в путешествие к моллу минут через сорок. Мы возьмем с собой Форжа в роли носача.

Он повернулся ко мне.

– Ханна, наши апартаменты уже убраны?

– Ваши апартаменты прошли лишь первый круг уборки, – ответил голос Ханны. – Они освобождены от серьезной грязи, но стены и потолок еще покрыты пятнами.

Лукас рассмеялся.

– Эмбер должна как следует вымыться и переодеться в уличный наряд. Я уверен, она не станет возражать против нескольких пятен.

– Почему я должна вымыться? – в замешательстве спросила я.

– Эмбер, ты сидела на этом жутком полу, когда читала разумы во время кризиса с Заком. – Он показал на пол комнаты. – И немного испачкалась.

Правда? Лукас смотрел прямо на меня, и я воспользовалась простым вариантом – связалась с его разумом и взглянула его глазами. И поморщилась. Моя одежда была синевато-серой, достаточно светлой, чтобы составлять драматический контраст с мазками грязи с пола. Должно быть, используя телепатию, я прижала к глазам перепачканные руки, поскольку на лице виднелись их следы.

– Лукас вынес Эмбер в коридор, – заметил Гидеон. – Так что и он немного испачкан.

Лукас носил одежду более темных оттенков, чем я, поэтому мне пришлось приглядеться, чтобы обнаружить грязные пятна.

– Прости, – сказала я. – Испытав предупреждающий зуд, я так отчаянно спешила узнать, кто в беде, что не подумала, прежде чем садиться на пол.

– Не извиняйся, Эмбер, – жестко ответил Адика. – Ты никогда не должна извиняться, если концентрируешься на спасении жизней.

– Правильно, – дрожащим голосом поддержала Меган.

– Когда вы с Лукасом смените одежду, надень под куртку тяжелую боевую броню, – добавил Адика.

Я моргнула. Когда отдел заработал, мне дали тяжелый бронекостюм, но я его еще не носила.

Я оставалась связана с разумом Лукаса и ожидала увидеть шок, но мой командир-тактик догадывался, что Адика будет настаивать на этой предосторожности. Верхние уровни мыслей погрузились в анализ голосов, раздававшихся в передатчике.

«Зак жив и, надо надеяться, полностью поправится, но все мы будем страдать от реакции дни, недели или еще дольше. Даже ударная группа почувствует ужас при мысли о смерти, с которой они не смогут бороться, не…»

«…слышу это в голосе Меган, Адики и должен стараться, чтобы голос не выдал и меня. Любой из нас мог лечь спать и больше не проснуться. Это мог быть я. Или Эмбер. Нет! Я не позволю себе думать о том, что случилось бы, если…»

«В утиль! Если происходящее настолько сильно задевает нашего лидера ударной группы и меня, как будут чувствовать себя простые члены отряда? Уборщики, вроде Ханны, электрики, как Сакши, никогда не должны оказаться в ситуации физической опасности. Мне следовало отказаться привозить их…»

«… не считая факта, что Золотой командир Мелизенда была права. Весь персонал, обеспечивающий работу нашего отдела в улье, здесь нужен еще больше. Мы ничего не сможем добиться без…»

Ближе к подсознанию мыслительные цепи горели красным.

«Нам угрожает не только цель, но и население морской фермы. Потенциал массовой жестокости…»

«Я не знаю, что делаю. Это не мой мир. Не мой улей. Не мои правила. Я не могу держать здесь всех и подвергать опасности их жизни, когда не знаю, что делаю. И не могу вернуть их в улей, потому что если мы сбежим сейчас…»

Лукас боролся со своим страхом и неуверенностью, а я не знала, как ему помочь. Все сомнения, подбрасываемые ему подсознанием, основывались на твердой реальности. Он не понимал правил этого мира. Мы все тоже. Мы едва провели на ферме час, и кто-то уже чуть не умер.

Но мы не могли вернуться в улей, так как появились со слишком большой помпой. Если люди на морской ферме увидят, что мы поворачиваемся и сбегаем, возникнет массовая паника, все исчезнут в сельской местности. Наш улей подвергнется санкциям, Мортон умрет, а судьба двадцати миллионов человек в Багровой и Фиолетовой зонах будет зависеть от слабого шанса, что следующая лотерея обнаружит нового телепата.

У нас не было выбора. И Лукас это знал. Все в нашем отделе знали. Мы должны остаться на ферме, должны справиться с работой. яцччьх Должны выследить цель, несмотря на опасность.

Я попыталась наполнить свой голос вдохновляющей уверенностью и проговорила в коммы передатчика:

– Мы прилетели сюда, чтобы выследить цель. Мы можем это сделать. Мы это сделаем.