В долине Аргуна

Глава двадцать вторая

Прошло три дня.

Тумиша и Халипат по прямому указанию самого шейха прибыли из районного центра в Тийна-эвл для выполнения особо важного задания. Они расположились в доме одинокой молодой вдовы Мелижи. Этот дом, уютный и просторный, хорошо обставленный, окруженный большим садом, наилучшим образом подходил для выполнения того задания, которое дал Жума.

Настал вечер, когда все должно было свершиться.

Тумиша взволнованно ходила вдоль празднично накрытого стола.

— Успокойся, все будет хорошо, — сказала Халипат.

— Ах, нет, это ужасно! — Тумиша нервно затрясла головой. — Замужняя женщина, я вынуждена играть такую роль!

— Но ведь этого хочет сам твой муж, сам святой шейх. Так что тебе не о чем беспокоиться.

— А вдруг парень в самом деле бросится на меня? Он молод, симпатичен, а я тоже не старуха и не деревянная. И что, если я не устою?

— Во-первых, — рассудительно сказала Халипат, — грех, о котором будет знать муж, уже не грех, так как тут нет обмана. Во-вторых, если я не ошибаюсь, святой шейх еще ни разу не нарушил своей святости в твоих объятьях…

— Увы, это так…

— Значит, он муж тебе лишь в высшем, в святом смысле. А является ли измена такому мужу грехом, это еще вопрос.

— Да, но я бы все-таки не хотела…

— В-третьих, разве ты забыла, что на страже твоей добродетели будут стоять могучие и хорошо вооруженные силы?

— Они могут прийти слишком поздно…

— Только в том случае, если ты будешь слишком спешить.

Зазвонил телефон. Тумиша сняла трубку.

— Да, — дрогнувшим голосом сказала она. — Все в порядке. Можно запускать.

Халипат налила большую рюмку коньяка и протянула подруге:

— Выпей, и к тебе придет решительность. Помни, что мы лишь исполнители святой воли.

— Что ж, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Благослови, аллах, — Тумиша приняла рюмку и опрокинула ее в рот.

— Закуси яблочком. А я испаряюсь.

Халипат включила радиолу, поцеловала Тумишу и вышла.

Тумиша взглянула на себя в зеркало. Ей и так последнее время все говорят, что она очень похорошела. А тут еще румянец, вспыхнувший от коньяка, и неподдельная взволнованность, — она действительно была очаровательна.

В дверь постучали. Тумиша выключила лишние лампочки, оставив освещенным только стол. Дальние углы комнаты утонули в таинственном полумраке.

— Да!

Дверь открылась, и вошел Салман. Он был явно удивлен и смущен, увидев Тумишу.

— Здравствуй, — растерянно протянул парень.

— Здравствуй. Проходи, располагайся, — ласково ответила женщина.

— Я встретил сейчас Сапи. Он сказал, что тут собралась хорошая компания моих друзей и что меня очень просят зайти…

— Так оно и есть, — обворожительно улыбнулась Тумиша. — Разве я твой враг, а не друг?

— Да, но почему ты здесь, в чужом доме, и одна?

— У меня день рождения.

— Вот как! Сапи ничего не сказал. Я без подарка…

— Твой подарок — ты сам! — Тумиша с каждой минутой смелела. — Я решила отметить свой день рождения у Мелижи. В Малхан-ирзе у меня неплохая квартирка, но ведь вас же никого не вытащишь туда. А здесь мой дом, ты знаешь, довольно убог. У Мелижи гораздо просторнее, удобнее, красивей.

— Но где же гости?

— Они скоро придут. Ты первый. И мне это очень приятно.

— Сапи говорил, здесь будет Саша…

— Ах, вот на что он тебя поймал!

— Почему поймал?

— Без этого обещания ведь ты сюда не пришел бы?.. Да, да, Саша явится. Она милая девушка. Но чтобы нам не скучать в ожидании гостей, давай выпьем.

Тумиша почти насильно усадила Салмана за стол и налила две рюмки.

— Неудобно раньше времени, не принято, — попытался сопротивляться молодой человек.

— Чепуха! Я именинница, и ты обязан во всем мне подчиняться.

Делать нечего, Салман поднимает рюмку:

— Ну, поздравляю. Желаю тебе вечной молодости и вечной красоты.

— Спасибо. Хотя твое пожелание несбыточно, но оно красиво. Об этом мечтают все женщины мира. Салют!

Выпив и закусив, Салман сказал:

— Тумиша, я почитаю за честь, что ты пригласила меня на свой день рождения. Если бы не такой случай, я и не стал бы пить. Но я тебя поздравил, выпил за тебя, а теперь, извини, я должен уйти.

— О нет, дорогой Салман, умоляю, останься еще. Вдруг никто из гостей не придет? Что ж, я останусь в свой день рождения одна?

— Как это никто не придет?

— Все может случиться в этом зыбком мире.

«А ведь парень очень хорош, — подумала Тумиша. — Странно, что раньше я этого как-то не замечала. Какие красивые глаза! Какое открытое и мужественное лицо. Ах, нет, грех так думать! Ведь я жена святого шейха. Сгинь, сгинь, сатана!..»

— И Саша может не прийти? — насторожился Салман.

— А зачем тебе Саша, если есть я? — Тумиша вскинула подбородок и с вызовом приблизила свое красивое лицо к лицу парня. Он слегка отодвинулся. — И вообще я хочу получить наконец твой подарок.

— Подарок? Какой? Я же ничего не принес.

— Твоим подарком пусть будет горячий поцелуй.

— Но…

— Никаких «но»!

Она метнулась к нему и крепко прильнула губами к его губам. Салман сидел не шелохнувшись.

— Э, да ты не умеешь целоваться! — насмешливо воскликнула женщина.

Чеченец может вынести многое, но не такие слова! Салман встрепенулся словно это она, обнял Тумишу за плечи и жарко поцеловал. Сделать это оказалось ему не так уж и трудно, ибо женщина была прекрасна, а коньяк — крепок.

— О, какой щедрый подарок! — простонала Тумиша и тотчас забыла Жуму, его задание и все на свете.

Если принять в расчет, что она была молодой вдовой, а брак с шейхом носил чисто религиозный характер, то можно ее и понять, и простить.

— Салман! — страстно шептала она. — Загляни в мое сердце!

— Опомнись, Тумиша! Мы же вместе занимались антирелигиозной пропагандой… Ты просто хватила лишнего, — пытался урезонить ее парень. — Вот придут сейчас гости, и хороша ты будешь в их глазах!

— Неужели ты еще не понял, что никакие гости не придут! — Она снова стала приближаться к нему. — Что все это я сделала с единственной целью увидеть тебя?

— Слушай, ты больна! Тебе же потом будет совестно за эти минуты слабости.

Тумиша встала. Салман тоже встал.

— Нет, я вполне здорова, — она взяла его за плечи. — Я знаю, ты любишь физику, электротехнику. Но разве это может помешать тебе любить меня? Сила любви к тебе подняла меня из простых горянок к высотам руководящей работы. Та, что мужественно прошла сквозь гигантские волны жизни к должности заведующей районным Дворцом культуры, может быть твоей верной сподвижницей на тернистом пути к сияющим вершинам науки!

— Благодарю, дорогая Тумиша, — парень попытался снять ее руки с плеч, но безуспешно. — у меня совсем другие планы относительно личной жизни.

— Саша, да? Саша? — она крепко тряхнула его. — О, как я ее ненавижу!.. Салман, сокровище мое, не дай мне умереть!

— Что ты, что ты, — Салман сделал шаг назад и уперся ногой в край тахты.

— Мой дорогой, — она была снова рядом, — не будь сухарем! Не будь пакетным супом! Познай страсть! Познай блаженство!

В экстазе она так шибанула его своей роскошной грудью, что нога, упершаяся в тахту, надломилась, и он упал, она — вслед за ним…

Вдруг один за другим грохнули два выстрела, дверь распахнулась, и в комнату вбежали люди. Впереди с дымящимся ружьем в руках был Усман, рядом толпились Сапи, Халипат, Мелижа, Унисат и кто-то еще.

— Что тут происходит? — воскликнул бледнолицый Усман. — Мы слышали крики о помощи. Кажется, здесь совершается гнусное насилие?

— Да, да, — загалдели все. — Бедная женщина подверглась нападению. Ее честь висит на волоске!

Не отпуская парня из рук, Тумиша крикнула:

— Прочь отсюда! У меня день рождения! Прочь!..

Но к ней бросились, оторвали от парня, стали успокаивать.

— Ах, это ты Салман! — с лживой укоризной в голосе проговорил Сапи. — Вот что ты предпочел доброму примирению! Вчера ты искалечил трех мужчин, сегодня покушаешься на честь беззащитной женщины. Да ты просто чудовище!

— Что болтаешь! — воскликнул Салман, вставая с тахты. — Посмотри на нее и на меня. У нее вся одежда цела, а я в лохмотьях.

— Может быть, ты хочешь сказать, — зловеще проговорил Усман, — что это она, слабое существо, покушалась на твою честь?.. Люди добрые, вы только посмотрите! Ему мало всего содеянного, вдобавок он клевещет на честную труженицу-горянку! Нет, пора положить конец этим бесчинствам!

Тумиша в беспамятстве снова повалилась на тахту.

Сапи открыл дверь в соседнюю комнату к скомандовал Салману:

— Иди туда!

— Что это значит? — возмутился парень. — Немедленно отпустите меня или пойдемте в милицию! Провокаторы!

Двое вновь пришедших взяли Салмана под руки и затолкали в соседнюю комнату. Щелкнул замок.

— Братья мусульмане! — начал Усман, руководивший всей операцией. — Мы должны сейчас же решить участь этого нечестивца.

— Расстрелять его, расстрелять! — в один голос сказали двое.

— Да, — продолжал Усман, — его злодеяния безмерны. Вы все были свидетелями того, что он покусился на честь женщины большой и уважаемой тейпы. И уже за одно это по адату отцов он заслуживает жестокой казни.

Салман довольно хорошо слышал все, происходящее за дверью, и думал: «А что, они ведь и в самом деле могут прикончить. С этих фанатиков станется».

— Но, братья, — голос Усмана фальшиво дрогнул, — хотелось бы обойтись без кровопролития. Какие будут предложения о мерах возмездия?

Предложения посыпались одно за другим.

— Расстрелять!

— Выслать из аула!

— Запретить в течение года есть шашлыки!

— Ну, это уж слишком жестоко. Лучше расстрелять. Пусть не мучается…

Ни к какому решению прийти не смогли. Тогда Усман сказал:

— Придется посоветоваться с самим.

Он достал из кармана портативную рацию, известную под названием «ходилка-говорилка», и стал вступать в связь:

— Мекка! Мекка! Я Медина. Я Медина. Как меня слышите? Вызываю на переговоры Муму. Вызываю Муму…

Послышался недовольный голос шейха:

— Я — Мума. Что там? В чем дело?

— Докладываю, — Усман вытянулся в струнку. — Операция «За честь горянки» успешно завершена. Какие будут указания относительно дальнейшей судьбы Цыпленка?

— Я же тебе ясно сказал, — пробурчал Жума, — или смертная казнь или женитьба на…

Голос осекся, связь прервалась.

— Это гениально! — в один голос воскликнули Халипат, Мелижа и Унисат. — Но на ком женитьба?

Усман встряхивал свою «ходилку-говорилку», стучал ею по лбу, но все тщетно — связь не восстанавливалась, техника подвела…

— На ком шейх велел его женить? — теребили женщины Усмана.

— Разрази меня аллах — забыл! — руководитель операции еще раз стукнул себя по лбу рацией.

— Да как же так?

— Вот так!

Усман мысленно казнил себя. Какой позор! И с чего он взял, что судьбу Салмана надо решать вместе со всеми участниками операции, как решают судьбу санаторной путевки на заседании профкома? Шейх дал на сей счет точные и ясные указания. А он непостижимым образом забыл их и развел тут демократию, чуть не до закрытого голосования дошел… Вот они пережитки проклятого воспитания, не до конца выкорчеванные корни прошлой жизни! И как же они сильны, эти пережитки и корни, если в ответственнейший момент могут внезапно сказаться даже в таком безгранично преданном Жуме человеке, как он…

— Может быть, святой Жума имел в виду меня? — выступила вперед Халипат. — Я женщина совершенно свободная, независимая, суеверная…

— Побойся аллаха! — воскликнул Сапи. — Ты годишься ему в матери.

— Ну и что? Это теперь модно. Я дам ему возможность завершить образование…

— А может быть, шейх говорил обо мне? — с трепетом в голосе спросила Унисат. — Я в отличие от некоторых, как раз в том возрасте…

— В твоем возрасте собаки уже дохнут, — грубо перебил Усман и вдруг снова стукнул себя по лбу «ходилкой-говорилкой». — Вспомнил! Мелижа!.. Мелижа, ты согласна?

— Как я могу противиться воле святого шейха! — потупилась Мелижа. — Да возвысит его аллах!

— Откройте дверь, введите его! — приказал Усман.

Пленника ввели. Он все слышал и знал, что ему предстоит.

— Дорогой друг, издевательски-ласково сказал Усман, — у тебя только два выхода: или ты принимаешь позорную смерть или соглашаешься стать мужем молодой, красивой и весьма обеспеченной вдовы из уважаемой тейпы, чем и будет достигнуто наше полное примирение.

— Ваше первое предложение мне не по душе, — спокойно ответил Салман. — А вторым я просто польщен. Но как отнесется к нему моя будущая супруга? Ведь вы как бы ставите ее на одну доску со смертью…

— Обо мне не беспокойся, дорогой, — нежно пролепетала Мелижа. — Я не обижаюсь.

— Итак? — решительно спросил руководитель операции.

Салман понимал, что женитьбой на Мелиже сектанты, с одной стороны, хотят перетянуть его на свою сторону, с другой — убрать его как соперника Бахазы и снова предоставить этому типу простор для агрессивных устремлений относительно Саши.

— Итак? — грозно повторил Усман.

— Я согласен, — легко ответил молодой человек.

При этих словах Тумиша, видимо уже давно очнувшаяся, но не дававшая об этом знать, вскочила и со словами: «Нет! Ни за что! Никогда! Он мой! Только мой!» — бросилась к Салману. На пути она сбила с ног Сапи и двух неизвестных с ружьями. Халипат и Унисат с перепугу сами упали в обморок. Возник колоссальный переполох. Лишь Мелижа, вдохновленная открывшейся перед ней перспективой долгожданного замужества, сохраняла присутствие духа. Видя, как внезапно изменилась обстановка, Салман оттолкнул Тумишу и бросился в открытое окно. Вслед за ним в это же окно выскочили претендентки-соперницы Мелижа и Тумиша. Обе женщины хотели поймать парня, каждая считала его своим, лишь ей принадлежащим. Салман как буря летел по темному саду.

— Он лобзал меня! — кричала за его спиной Тумиша.

— Он дарован мне шейхом! — вопила совсем рядом Мелижа.

Сектанты вскоре опомнились и бросились в погоню…

Но тщетно! Быстроногий жених уходил все дальше и дальше от преследователей. Скоро из далекой дали и уже чуть слышно до него доносилось: «Он лобзал!..», «Он дарован!..»

Впереди была река. Салман бросился в реку…