В долине Аргуна

Глава третья

В доме Жумы шло расширенное заседание бюро секты с привлечением актива. На повестке дня стояло лишь два вопроса: прием новых членов и обсуждение плана операции «Хиджра».

С первым вопросом покончили быстро, так как принять предстояло лишь одного Сапи, пастуха. В знак особого доверия к рекомендателю, к Бирке, святой шейх предложил принять Сапи сразу в божьи будильники, минуя подсекту гудильников, что было редчайшим отступлением от правила. Впрочем, объяснялось это не столько особым доверием, сколько желанием шейха увеличить число сектантов ввиду надвигавшихся важных событий.

Затем перешли к обсуждению плана операции «Хиджра». Суть операции состояла в том, чтобы резиденцию шейха, которая по плану строительства, начавшегося близ аула, подлежала сносу, разобрать и в течение ночи перевезти в тайное место, где бы Жума чувствовал себя в полной безопасности. Это надлежало сделать даже и в том случае, если бы никакого строительства не было, так как деятельность шейха стала в последнее время вызывать все более пристальное внимание общественности и властей.

Новое место для святой резиденции уже выбрали, и все признали, что это отличное место.

Долго думали над тем, как свести до минимума опасность нежелательного соглядатайства, то есть как отвлечь внимание жителей Тийна-эвл. Кто-то предложил на противоположном конце аула устроить поджог какого-нибудь ветхого строения, например, сарая. Святой шейх на это сказал:

— Чепуха. Во-первых, слишком рискованно — могут поймать, а то еще и зажарить. Во-вторых, нет никакой гарантии, что пожар соберет все население аула или хотя бы большую его часть.

Другой мюрид, тоже член бюро секты, посоветовал организовать в клубе лекцию о дружбе и любви. Святой шейх сказал:

— Чепуха. На такую лекцию молодежь не пойдет, она предпочитает словам дела; явятся одни пенсионеры. А нам нужно охватить всех — от пионеров до пенсионеров, включая милиционеров.

Третий член рекомендовал показать в совхозном клубе бесплатно фильм «Развод по-итальянски». Святой шейх сказал:

— Конечно, этот фильм, увы, собрал бы всех жителей аула. Но, братья-будильники, мы не можем прибегать к таким богопротивным средствам. Аллах тотчас отвернулся бы от нас. Я надеюсь, никто из моих мюридов, никто из членов бюро секты не смотрел этот фильм.

Раздались голоса:

— О, да, святой шейх!..

— Как можно!..

Шейх удовлетворенно покачал головой:

— И я не смотрел, разумеется. Правда, рецензии читал…

Воцарилось долгое и тягостное молчание. Все думали. Время от времени слышался тихий и ровный, похожий на шум вентилятора, звук — это мюриды шевелили мозгами. Вдруг раздался треск, подобный электрическому разряду, и мюрид Кезилг сказал:

— О святой шейх! Кажется, я придумал…

— Что? Что? — засуетились во всех углах.

— Святой шейх! — каменная уверенность звучала в голосе Кезилга. — Мы добьемся наибольшего успеха, если вечером знаменательного «дня икс» организуем в клубе бесплатную лекцию о предстоящем матче Спасский — Фишер!

— Гениально! — в умственном изнеможении пролепетал кто-то.

— Слава аллаху! — раздалось сразу в нескольких местах.

— Лады! — тотчас согласился и святой шейх. — Но кто прочитает лекцию?

— Пригласим гроссмейстера из Грозного, — сказал секретарь Мусост.

— В Грозном гроссмейстеров нет, — вздохнул шахматный знаток Кезилг, один из самых образованных будильников.

— Ни одного? — изумились участники совещания.

— Ни одного!

— Неужели гроссмейстеров меньше, чем святых шейхов? — сказал Мусост и тотчас осекся, поняв всю бестактность своего вопроса.

— На всю страну их только тридцать семь, — осторожно проговорил Кезилг.

Шейх гневно взглянул на своего секретаря и спросил:

— Какой же самый ближний город, в котором есть гроссмейстеры?

Кезилг задумался. Потом попросил географическую карту страны, долго елозил по ней пальцем и наконец сказал:

— Ближайший гроссмейстерский город — Тбилиси. Там живет международный гроссмейстер Эдвард Туфель.

— Ну, а как ты думаешь, согласится гроссмейстер Туфель прочитать лекцию в Тийна-эвл? — спросил Кезилга шейх. — Мы ему барана дадим.

— Не знаю.

— Мы ему двух баранов дадим! — почему-то расщедрился Жебир.

— Не знаю. Ведь его, во-первых, может дома не оказаться. Уехал куда-нибудь на турнир. Это у них запросто: то Гастингс, то Пальма-де-Мальорка, то Буэнос-Айрес…

Шейх глубоко задумался. Все благоговейно молчали. Слышался шум, похожий на шум без устали работающего вентилятора.

— Вот что, — сказал наконец шейх. — Времени у нас мало. С гроссмейстером возиться некогда, да и дело это, оказывается, трудное, сомнительное. Поступим так. Объявим лекцию Туфеля. Народ, конечно, соберется, придут все от мала до велика, и мы начнем операцию. А когда закончим, скажем, что гроссмейстер не приехал: внезапно заболел, задержался в дороге, мало ли что может случиться в этом мгновенном мире со смертным — на все воля аллаха!

— Так-то оно так, — нерешительно проговорил Кезилг. — Идея блестящая, вполне достойная тебя, святой шейх, но у меня есть одно маленькое сомнение. Узнав, что лекции не будет, не разнесут ли любители шахмат клуб, не побьют ли заведующего? Кто отважится объявить им, что лекция не состоится?

— Все это я беру на себя, — решительно сказал шейх. — А кроме того, братья будильники, я должен сообщить вам, что в связи с матчем Спасский — Фишер у меня возникли далеко идущие и очень серьезные планы. Поэтому я назначаю члена бюро секты мюрида Кезилга моим специальным заместителем по шахматам и повелеваю ему срочно отбыть в Москву с целью выяснения всех обстоятельств, связанных с предстоящим матчем.

Слово взял страхолюдный Бирка. Он предложил датой операции назначить 26 июля, то есть именно тот день, когда в 622 году, ровно 1350 лет назад, и произошла чтимая всеми мусульманами хиджра: Магомет переселился из Мекки в Медину. Жуме это льстивое предложение показалось соблазнительным до крайности. Но обстоятельства не позволяли ждать еще несколько недель, надо было действовать немедленно. Поэтому, решив про себя, что при первом же случае он вознаградит страхолюдного Бирку, Жума все-таки смиренно отклонил его предложение и настоял на том, чтобы операция, как и предполагалось раньше, была проведена в ближайшую субботу.

На этом заседание закрылось.