Вадбольский – 2

Глава 5

Служанку после случки отпустил, понимая, что Сюзанна дотошно расспросит, как та выполнила поручение насчёт моей разгрузки.

Утром позавтракал с её отцом и матерью, ещё раз поблагодарил за прекрасный приём, красиво раскланялся в рамках старых традиций, старшему поколению это понравится, поблагодарил Сюзанну за дружескую услугу в плане вязки, и отбыл.

Графа Арчибальда, которого мне почему-то так и хочется называть Арчибальдобером, увезли ещё вчера вечером, я трясся на заднем сиденьи авто и перебирал события вчерашнего дня. За ночь ребра зажили, наниты пашут во всю, молодцы, а вот я сплоховал. Ближний бой, в котором искал спасение, не панацея, граф и в ближнем сильнее. Спасло то, что он давно не дрался, а то и вовсе впервые вышел на реальный бой, а не на учебную схватку. Да и лишний вес набрал, а с ним повышенное давление, а то и сахарный диабет, судя по багровой роже.

Спасла рубашка, но и в ней граф переломал бы мне все кости, если бы схватка продлилась ещё хотя бы пару минут. Это в Академии или против уличных гопников я орел, а против вот таких нужно искать что-то помощнее.

И очень важно придумать что-то насчёт дальней дистанции. Надо найти способ, чтобы не только бегать и прятаться, но хоть как-то дать отпор.

И снова подумал про Щель Дьявола.

На следующий день после продолжительной лекции о международной политике я вышел во двор, большая перемена, день тёплый и светлый, солнышко на чистом синем небе, слабый ветерок, птички весело чирикают и даже как бы поют.

— Вадбольский, — раздался резкий голос.

Я обернулся, ко мне быстрыми шагами, совсем не женскими, идёт настолько хмурая Глориана, что зябко повел плечами в ожидании снежной бури и мелких кусочков льда с неба.

— Ваша светлость, — ответил я церемонно, мы же на виду фланирующих курсантов. — Моё… эта… ага, почтение!

Она сказала резко:

— Сюзанна сообщила, вы вчера дрались с графом Арчибальдом Клошаром?

Я сказал скромно:

— Первая моя настоящая дуэль.

— Но… как?

Я сдвинул плечами с видом непонимающего простолюдина.

— Поел, попил, подрался, поимелся. Обычная жизнь, как я понимаю, светского человека. Я же светский, да? А вот так, в профиль?

Её чуть не перекосило, сверкнула глазами цвета ледников Антарктиды.

— Арчи Клошар, — сказала она раздраженно, — сильный воин! Я его знаю. Как вам удалось уцелеть?

Я поклонился с разведением рук в стороны, как гусь разводит крыльями, опуская голову, только что не зашипел.

— Приношу свои самые неискренние соболезнования, ваша светлость. Наверное, ваш друг что-то переел. Или перепил. Или то и другое.

Она нервно дёрнула щекой при словах «ваш друг», но отрицать не стала, это было бы слишком унизительно для её ранга, продолжала всматриваться в моё смиреннейщее до полного нахальства лицо.

Сюзанна не рассказала, понял я, предпочитает держать в некотором неведении старшую подругу, что слишком уж давит своё окружение, словно злая королева фрейлин.

— Я полагала, — сказала она холодно, — в Сибири за неимением школ фехтования дворян обучают мужики кулаками махать да срамные речи вести.

Чего это взъелась, плохой сон увидела или кошка в тапочки накакала?

— Индюк тоже полагал, — ответил я и мило улыбнулся. — В этом вы, ваша светлость, с ним так похожи! Мыслители.

— Индюк? — спросила она недоумевающе. — Какой индюк?

— Который в суп попал, — объяснил я любезно. — Вам что-то надо, ваша светлость? В Академии я услуг не оказываю. Хотя могу, конечно. Но учтите, я ещё девственник. Вам это обойдется дорого.

Я хамил, хамил откровенно, почему ей можно, а мне нельзя, где же тут суфражизм и равноправие, а вот получай те же пирожки в то же место.

К нам не подходили, но прислушивались, я увидел на лицах курсантов и курсисток усмешки. Глориана как будто стала крупнее от ярости, но внешне остаётся такой же ледяной королевой, хотя уже не только я видел как быстро вскипает и, подозреваю, совсем не от счастья.

— Вадбольский, — произнесла она медленно и с таким видом, словно насаживает меня на остриё длинного узкого меча, — договорим после занятий.

Я церемонно поклонился, подпрыгнул и снова поклонился с изящными движениями рук, что явно понравились бы её бабушке и дедушке.

— Я весь к вашим услугам, княжна. Весь! От макушки и до самого membrum virile.

— Вадбольский, — прервала она таким тоном, что воздух в самом деле стал холоднее. — Я сказала, после занятий!

Развернулась и гордо удалилась, а за нею, бросив на меня презрительные взгляды, пристроились две хорошенькие барышни, явно метят в будущие фрейлины.

Две последние лекции посвящены истории сложных отношений России с соседями, я слушал в полуха и раздумывал, что зарабатывать на тварях из Щелей Дьявола весьма красиво и героично, но несерьёзно. Хорошо бы какое-то производство, ту же аптекарскую лавку в отдельном домике, пусть даже снятом на время.

Можно подумать насчёт производства термометров, барометров, дешевых часов-ходиков для каждой семьи…

Правда, уже начались попытки наезда, отыскались желающие подмять под себя даже моё жалкое производство простейших лекарств «от головы» и «от живота».

Мир жесток, выживает сильнейший. Если бы это касалось только борьбы за еду или нефть, я бы понял, но аристократы, раньше не верил Дюма, убивают друг друга на дуэлях за косой взгляд или за неверно понятое словцо, а это уже, на мой книжный взгляд, перебор.

Но в торговом и промышленном мире борьба идёт не менее ожесточенная, только я, избалованное дитя своего времени, не знаю ещё, что за высокую прибыль, как говаривал Маркс, промышленник пойдет на любое преступление…

В коридоре резко прозвенел звонок в руках пробежавшего работника, преподаватель огласил тему завтрашней лекции и позволил покинуть аудиторию.

Глориана перехватила меня там же во дворе, когда я в одиночестве шёл в направлении жилого корпуса курсантов.

Глаза её сверкали бешенством.

— Сюзанна раскололась, — прошипела она мне в лицо. — Говорит, раз её постылый жених выбыл с твоей помощью, она свободна, и теперь выйдет за тебя!

Я помялся, ход Сюзанны понимаю, выходить за такого бедного и малотитульного не станет, но чтоб отец не навязывал ей женихов по своему выбору, соврала, дескать уже выбрала, разговор на тему обручения закрыт.

Глориана сказала с нажимом:

— Вадбольский! Что скажете в своё оправдание?

Я пробормотал:

— Ну, раз уж Сюзанна выдала нашу тайну, то что ж… подтверждаю. Пока жених и невеста замесили тесто, потом будем жить-поживать, добра наживать. Мы хозяйственные.

Она отшатнулась, на лице сменялись бешенство, разочарование, даже растерянность, наконец вернулась в прежнюю разозлённость.

— Какой на хрен жених?.. Вадбольский!

Я сказал застенчиво:

— Ваша светлость… слова какие употребляете… Меня в краску вогнали. От такой красивой женщины, а вы красивая, хоть и злющщая, слышать такое диссонансно в полном когнитивизме…

Она перевела дыхание, даже не слушая, что я там мелю, такие женщины слушают только себя, да все они такие, сказала уже почти деловым голосом:

— Нужно думать о следующей Щели Дьявола. Иначе наша репутация начнет падать. Мы должны доказать, что наши рейды неслучайность!

Я сдвинул плечами.

— Вряд ли жена отпустит. Это, по её мнению, несовместимо со статусом женатого человека. Я буду домовитым, толстым и хозяйственным.

Он почти прошипела:

— Ах, ещё и женатого? Вы готовы терпеть над собой женский каблук?

Я вздохнул, развел руками.

— Ну… у неё очень красивая обувь. И ноги, кстати… Я же суфражист, мать вашу… Это такой эвфемизм из Древней Греции!

Она зло ощерила губы.

— Уже и ноги успел рассмотреть?

Я скромно опустил взгляд.

— Дианы грудь, ланиты Флоры, прелестны, милые друзья! Однако ножка Терпсихоры прелестней чем-то для меня… В смысле, Сюзанна тоже эта… суфражистка…

— Суфражистка? — вскрикнула Глориана — Да без родительского позволения чихнуть не смеет! Это здесь говорит что угодно, а там…

Я сделал вид, что мне дико неловко, вот даже не могу смотреть ей в глаза.

— Ну… вообще-то она больше раскована… чем вы, ваша светлость, предполагаете…

Она захлебнулась от ярости, с минуту прожигала меня лютым взглядом, потом прошипела, как большая лютая змеюка:

— Я с нею поговорю!.. Я поговорю!

Я сказал слабым голосом:

— И разрушите наше совместное щасте?

Она рыкнула:

— Вадбольский, твое щасте в Щели Дьявола!.. Ты мужчина или нет?

Я скромно улыбнулся.

— Да вроде бы не жалуюсь.

— Дурак, — выкрикнула она люто. — Это ты про постель со служанкой? Это любой козел умеет, даже крыса и тушканчик!.. А мужчина — это подвиги, слава, битвы и горение!.. А ты о чем, о постели?

Я окинул её оценивающим взглядом, задержался на груди, всё-таки второй размер, а все мы предпочитаем третий, можно и четвёртый, зато плечи хорошо растопырены, а живот совсем плоский, может, даже с кубиками…

Она проследила куда я и как смотрю, но не смутилась, как сделала бы любая женщина, но она не женщина, тут же оскалила зубы с таким видом, что сейчас вгрызётся в моё интеллигентное горло.

— Дурак, — повторила уже чуть свободнее, — я вам помогаю, Вадбольский, а вы не цените. Какой из вас муж?.. В общем, готовьтесь.

— К свадьбе?

— Какая свадьба, дурень сибирский? Договариваюсь о транспорте, нужно попасть в настоящую большую Щель Дьявола по ту сторону Невы. Совсем новую, туда только собираются команды. И не такие, как мы, а человек по двадцать!

Я фыркнул.

— И сколько той добычи на рыло?

— Не всегда дело в количестве, — возразила она очень серьёзно. — А научный интерес?.. Ладно, там не Древняя Греция, вам не интересно, но можно наткнуться на что-то редкое!.. И там не будет так легко и просто, как в прошлый раз!

— А можно не наткнуться, — сказал я. — Ладно, уговорили, ваша светлость. Транспорт на вас, провизия и охранные амулеты — тоже.

В другой раз точно бы поморщилась, заспорила, но сейчас с готовностью кивнула, только переспросила со странной интонацией:

— Точно будете?..

— Если Сюзанна отпустит, — ответил я злорадно.

Ладно, пусть думает, что это она разрушила нашу приближающуюся с Сюзанной помолвку. И другие пусть так думают. Мне лучше быть в роли отвергнутого, но свободного.

Да, чем черт не шутит, когда Бог спит, вдруг кто-то восхочет утешить несчастного с разбитым сердцем?