Вадбольский – 2

Глава 6

Тадэуш с восторгом рассказывал, как сходил в Щель Дьявола с другом их хозяина, горским князем Джамалом, тот даже провел его в саму Щель, но далеко уходить не дал, но всё равно — побывал там! Где всё не так, как у людей!

Я лежал на кровати на втором этаже, с первого мне всё слышно, если, конечно, возжелаю, сейчас их разговоры ничуть не мешают. Наниты в моем теле, как мне показалось, в некотором недоумении, тело моё меняется, и не всё укладывается в программу, что зашита в них.

Некоторые сбоят, выходят из строя. Понятно, не вечные, изнашиваются, но в самом зеттафлопнике ремонтная мастерская, их восстанавливают и снова в бой за светлое настоящее организма. Предусмотрено даже ручное управление, хотя и достаточно сложное, это на случай, если по каким-то причинам часть нанитов погибнет в борьбе, их можно продублировать.

Процесс сложный и долгий, занимает не только дни, но и недели, потому когда такая возникала необходимость, а это бывало крайне редко, человек просто заходил в специализированный центр, где такая процедура занимала минуту-две.

Но у меня такой возможности нет, так что буду кустарничать при необходимости. И если наниты могут со стопроцентной отдачей работать только в мясном мешке, как одно время было принято называть людей, то что ж, я не откажусь от поглощения магии или маны, как говорят другие, и перестройки организма под новые стандарты.

Проверяя регенерацию, сегодня ухватил раскалённую сковороду, но долго держать без вреда не смог, видел, как быстро тает в пальцах и ладони моя странная защита, и когда заканчивается… ох, лучше до этого не доводить.

Конечно, регенерация пусть не сразу, но довольно быстро глушит боль, а потом за жалкие полчаса… даже меньше заживляет сожженное мясо. Хотя нет, эти минуты совсем не жалкие, больно так, что орал в подушку, ну не викинг я, не викинг, те даже не морщились, когда сами зашивали себе страшные раны толстыми иглами.

От топориков скоро придется отказываться, в новой Щели твари посерьёзнее. И мне с моей возрастающей силой неловко их бросать, словно перышки, да и сами они хоть и со стуком врезаются в костяные бока, но твари на это только обижаются.

Спустился вниз, Тадэуш шёл в наш роскошный туалет, но запнулся, сменил ногу и только тогда вошел.

Я зашел следом и спросил с удивлением:

— Ты чего? О воздух споткнулся?

Он ответил смущенно:

— Да так, ничего…

Я остановился рядом, сдерживая улыбку, Тадэуш в растерянности застыл у писсуара, Джамал запретил мочиться в сторону киблы и даже разговаривать в туалете, но как выбрать направление, когда эти штуки намертво прикреплены к стене…

Однако всё, что мог сделать остальное, он проделал со всей старательностью неофита: прошел мимо писсуаров и вошел в кабинку, там можно присесть на корточки, как велит Коран, оттуда не отвечал на мои подколки, очень старательно вымыл руки, и только выйдя в коридор, спросил виновато:

— Ваше благородие?

Я снисходительно ухмыльнулся, всё же честный вьюнош в свои пятьдесят лет, можно же быть на государевой пенсии и оставаться таким доверчивым. Джамал не видит его здесь, мог бы и не следить какой ногой переступить порог туалета, а в туалете просто отлить в писсуар, но соблюдает, чистая душа.

— Да пустяки, — сказал я, зевнул. — Что-то спать восхотелось… Ах да, уже почти ночь!

— Да, — сказал он с облегчением. — Я еле ноги волочу!

— Пойду пройдусь перед сном, — сказал я. — Меня не ждите. Могу явиться только утром. Если что, возьму авто, бабс покатаю.

В доме постепенно погасли огни, но это не значит, что все спят, дежурят по двое, лавка наша привлекает слишком много внимания, чересчур мы успешны, недовольны не только конкуренты, но и те, кто привык облагать торговые точки данью.

Думаю, следующее нападение будет посерьёзнее.

Осторожно вывел автомобиль из гаража, но моя охрана, кто сел за руль, не пикнули, а я медленно выкатил за ворота, а там погнал во всю мощь электрического двигателя.

Сегодня посещу последнюю из близких к Петербургу Щелей. Тихая, неприметная, существует уже полсотни лет, никогда ничего не вылезало, потому вблизи только одна солдатская будочка с дежурным, да и тот больше проводит времени в соседнем селе, чем на своем рабочем месте.

Дело в том, что из этой Щели почти никто не возвращался. Из настоящих искателей сокровищ. А те, кто зашел, постоял малость у входа и тут же вернулся с рассказом, что там настоящий ад, православному человеку нужно от этого места держаться подальше.

Оставив автомобиль с дежурящим Тадэушем прямо возле самого края Щели Дьявола, я вдвинулся в туман, дальше накалённый песок под жарким небом, и тут же на меня бросился сверху, закрывая крыльями солнце, какой-то зверь.

Мата Хари, выпущенная с моей руки в Щель Дьявола с первой же секунды, вскрикнула:

— Ктенохазма!

Я моментально уклонился, чиркнул над головой мечом. Руку тряхнуло, на оранжевый песок упала туша огромного, но легкого птеродактиля.

— Какая к черту ктенохазма, — возразил я тяжело дыша и осматриваясь в испуге, — те же ночные, а это скафогнат! Скафогнаты дневные.

— Ктенохазма, — повторила Мата Хари упрямо. — Двести шестьдесят зубов!

Я присмотрелся, в распахнутой пасти длинных и острых зубов столько, что выглядят как расчёска.

— Быстро же ты ему зубы пересчитала, — буркнул я. — Быстрее, чем я Клингхофферу. Ну ладно, ктенохазма так ктенохазма… Всё равно у птеродактилей нет растениеядных!.. Но с чего этот гад изменил привычки?

И понятно, почему никто не возвращается, если при переходе через Край минут двадцать стоишь ничего не видя, не слыша и с грохотом камнепада в голове, а кто-то вообще пластом в отключке.

— Сюда летит небольшая стая, — сообщила Мата. — Восемнадцать особей. Пятеро самцы, у них гребни ярче и крупнее. Можно мне?

— Пробуй, — разрешил я. — У меня с собой два аккумулятора в запасе. Я тебя люблю!

Она не ответила, эмоции понимает, но в её программе их нет, взвилась вверх быстро и резко, доказывая преимущество млекопитающих над древними рептилиями, всё-таки она в облике крупной летающей мыши!

Не выпуская меча из руки, я внимательно следил за побоищем в небе. Птеродактили все легкие, с полыми костями, у этих хищников одно преимущество над земными тварями: нападают сверху, а в случае неприятностей им достаточно чуть подняться в воздух, и всё, их не достать.

В воздухе соперников нет, только летающий корм, но Мата Хари наглядно показывает, что куда приходит млекопитающий, то кормом для него становится всё остальное.

На меня птеродактили даже не пробовали нападать, тут бы от этого странного зверя избавиться, но Мата Хари лавирует виртуозно, лазер отправляет короткие импульсы, а я только успевал считать падающие наземь бьющиеся в конвульсиях тела.

Когда в ближайшем участке неба стало чисто, Мата опустилась рядом на песок, девичий голосок прозвучал деловито:

— Какие указания, босс?

Все помощники человека, начиная с первых Сири, Алисы и Меркурия программируются как незаменимые ассистенты, что берут на себя все обязанности от мониторинга здоровья до выполнения всего-всего, что человек может на них спихнуть, а человек в спихивании непревзойдённый мастер.

— Посмотри насчёт аккумуляторов, — велел я.

— Всего в трёх, — сообщила она мгновенно.

— И то хлеб.

— Но синие, — добавила она. — Чувствую в них энергии намного больше.

— Я сам вытащу, — сказал я обрадовано, — а ты осмотри здесь всё на тему прочих неприятностей и неожданнностей.

Она поняла правильно, «всё» это не вся Щель, а только место, в котором нахожусь, а меня, как прописано в программе намертво, нужно охранять во чтобы то ни стало.

Я проводил взглядом эту прекрасную летучую мышь, крупную и грациозную, всё-таки во мне спит художник, но иногда просыпается, как в этом случае, мой крылан Pteropus просто прекрасен!

Пока вскрывал и вытаскивал кристаллы и тёмные жемчужины, шагах в двадцати мощно шлепнулись, разбрызгивая мелкий песок, ещё две громадные рептилии. Так и хочется назвать крылатыми динозаврами, хотя и ребенку известно, птеродактили — не динозавры, пусть и далёкие родственники, но кто у нас не родственник?

Эти две тушки покрупнее, память сразу подсказала насчёт Pteranodon и Quetzalcoatlus, но у птеродона нет зубов, а зубатый Quetzalcoatlus вроде бы без этого ярко-красного гребня от макушки и до хвоста… хотя кто знает, на какие ухищрения идут самцы, чтобы очаровать самку и доказать ей, что он самый красивый и сильный!

Перебежав к ним, я вскрыл обоих, у одного обнаружил кристалл синего цвета, у другого перлину.

— Хорошая охота, — сказал я довольно.

Мата Хари, что слышит меня, где бы я ни находился, тут же сообщила:

— Севернее в версте небольшое стадо анкилозавров.

— Прекрасно, — обрадовался я, — они самые долгоживущие, у них кристаллы должны быть самые-самые. Всё, бегу!

Анкилозавры, как подсказывает память, крупные, как большинство растительноядных, не путать с травоядными — травы ещё не существует, а вот растительность есть, она первой выбралась из океана на сушу. Все анкилозавры квадропедальные, то есть, огромный вес не позволяет им ходить на двух ногах, как какому-нибудь сраному тиранозавру, у нас слон тоже на четырех и единственный из всего животного мира, кто не может подпрыгнуть даже на миллиметр.

Я вытащил меч из ножен и лихо взмахнул им, рассекая воздух. Анкилозавры — это всего лишь увеличенные коровы, только ещё более тупые из-за примитивности. Это будет не бой, а бойня.

Конечно, не существует коров весом в пять-шесть тонн, а здесь вожаки-самцы бывают и по восемь, но тем мощнее может оказаться кристалл!

На бегу всматривался в их широкие туловища, закрытые, как у большинства растительноядных, толстой броней от кончика носа до хвоста.

Широкие щитки, средние и мелкие срослись в такой панцирь, что любой тиранозавр обломает зубы, морда как гранитный валун, броня щитков опускается на бока и даже защищает живот, хотя там уже не толстые пластины, но всё же надежная кольчуга из толстой чешуи.

Впрочем, с моим мечом всё это не проблема. На мой взгляд анкилозавры больше похожи на сверхгигантских черепах, при всех огромности пузо чуть ли не касается земли, как и голова с огромными челюстями.

Жаль, голова сразу переходит в туловище, и всё это скрыто толстенными плитами брони, то ли дело длинношеие бронтозавры…

Я налетел как буря, весёлый и довольный, ударил мечом в голову ближайшее животное. Лезвие врубилось легко, уйдя сразу на три ладони в череп, почти разрубив его надвое.

Взгляд успел выхватить блеснувший кристалл ослепительно синего цвета, и тут же страшный удар снес меня с ног.

Земля и небо трижды поменялись местами, я ударился о горячий песок, что сразу попал в глаза и рот, в голове одна только мысль: идиот, забыл про их хвосты, это же три метра сплошных мускулов, покрытых броней!

Во рту солоно, сплюнул кровь, ощутили костяную крошку, сумел раскрошить два передних зуба. Ну, сволочи, сейчас покажу…

Я поднялся на трясущиеся ноги, и тут же меня снес, как товарный поезд, костяной урод, огромный, как гора, отшвырнул, принялся топтать, и если бы я попал под его лапы, вряд ли бы мой скелет выдержал.

Я перекатывался с боку на бок, наконец ухитрился выкатиться из-под его брюха, вскочил и побежал к выпавшему из руки мечу, но тут же от сильнейшего удара головой, взлетел в воздух, перекувыркнулся и, падая, услышал рассудительный голос Маты Хари:

— Они плотоядные. Как странно, хотя анкилозавры вообще-то вместе с растениями пожирают и беспозвоночных…

Я позвоночное, мелькнуло у меня, но, блин, это же Щель Дьявола, многие виды мутируют, так что я попал не в стадо, а в стаю.

Удар о землю вышиб дух, я сквозь красную пелену увидел как на меня, опустив головы так, что касаются земли, несутся сразу два анкилозавра, пасти распахнуты, зубы как кинжалы, в глазах жажда разорвать и сожрать такую крупную и наверняка вкусную добычу.

— Мата! — заорал я. — Сделай что угодно, но отвлеки… Я позвоночное!

— Ещё какое, — согласилась Мата, — прекрасные тридцать два позвонка, из них семь только шейных, пять поясничных, пять крестцовых, что очень важно и красиво, а чего стоят коппчиковые…

— Иди в жопу! — крикнул я. — Да не в буквальном, отгони их как-то на несколько секунд! Или принеси меч!

Спускаться к мечу она не стала, мгновенно рассчитав, что не успеет достаточно быстро, я добежал сам, упал, спасаясь от удара гигантского хвоста, что пронесся надо мной, как бревно, успел ухватить меч и откатился в сторону.

Мата снизилась рискованно низко, бьет лазером, но мощность слишком мала, хотя пара анкилозавров остановились, приподняли головы, что при строении их тел просто удивительно, там же почти сплошная броня, как у черепахи, хотя да, плиты не срослись пока…

Остальные окружили меня, толкаются, стараясь первыми ухватить добычу, я ощутил отчаяние, попал, идиот, попал.