Вадбольский – 2

Глава 5

Мата Хари сообщила, что небольшой отряд бронтозавров двигается в мою сторону. Я поколебался, твари слишком огромные, я предпочел бы посражаться с маразухами, всего полтора метра, а то и чуть меньше, бегают на задних лапах, хотя ещё не динозавры, справиться с ними легко, а бронтозавра и убить непросто, да и громадную тушу никак не использовать, а моя хозяйственная натура протестует против такого расточительства.

Но маразухи бодро промчались вдоль болота и скрылись в хвоще-плаунном лесу, а в мою сторону двинулись сперва бронтозавры, а за ними и чуть в сторонке полудюжины стегозавров, самые известные из ящеров, а также самые глупые. На две-три тонны веса всего семьдесят граммов мозга, это значит, что управиться с ними проще простого. Не считая того, что они абсолютно травоядные, у них единственная защита — толстая кожа, покрытая массивными и прочными пластинами доспехов, а также ярко-красный гребень от затылка и до кончика длинного мясистого хвоста.

Я вздохнул, ладно, стегозавры, так стегозавры, во всяком случае, если у них и образовывается кристалл, то и размер у него должен быть подходящим.

С обнаженным мечом в руке я приблизился к ближайшей туше, по массе чуть тяжелее носорога, только носорог опаснее, а стегозавр…

Я уже занес меч, намереваясь через два шага, вонзить этой туше в бок, где рассмотрел через плотную кожу нервный узел, как вдруг…

Страшная сила саданула меня в бок, я взлетел в воздух, перевернулся несколько раз и плашмя рухнул на мокрую грязную землю. Рот наполнился солёным, жутко заболел бок, я сразу увидел три сломанных ребра с левой стороны, обломки вот-вот прорвут сердечную мышцу, что в народе зовется просто сердцем, а одно воткнулось в легкое.

От дикой режущей боли я застонал, сверху упала тень, я услышал сочный хруст, мощный и громкий, рядом остановился стегозавр и жуёт ствол дерева, правда, с тонкой кожицей, видно как внутри передвигаются потоки сока.

Стегозавр, вот уж дурак, недаром мозг, как у таракана, уже и забыл обо мне, стоит рядом и жрёт, а мог бы просто наступить, от меня осталась бы только шкурка с раздробленными внутри костями.

Постанывая, я отполз чуть от дерева, слышу как ускоренно работает регенерация, я сосредоточился на ребрах стараясь, чтобы срастаться начали правильно. Да что ребра, почти раскрошил тазовые кости, вот уж удар так удар, лучше бы бревном, пострадал бы меньше.

Лежал так почти час, постоянно прислушиваясь к хрусту и чавканью совсем рядом. Но стегозавры, слава Богу, из хвоще-плаунной чащи так и не вышли.

Я выбрался из Щели, щурясь на яркий свет, сказал с чувством:

— Велик Аллах и Мухаммад пророк Его!

Тадэуш подпрыгнул, подбежал испуганный и обрадованный.

— Ой, ты весь в крови!

— Это кровь нечестивых тварей, — ответил я напыщенно, — что не знают воли Аллаха, и потому будут низвергнуты!

Он жадными глазами посмотрел на мою сумку.

— Что-то набрал?

— Ещё больше оставил, — сообщил я гордо. — Пхе, не по-мужски собирать всё упавшее и… выпавшее!

Он почти взвизгнул:

— Покажи!

Я снял с плеча и бросил ему мешок, он подхватил обеими руками, охнул и, не удержав, опустился с ним до земли. И там же, сидя на корточках, торопливо раздвинул шнур на горловине мешка, заглянул, вспискнул и, расширив побольше, сунул туда обе руки.

Я задействовал тепловое зрение, в радиусе километра двигаются только мелкие красные пятна, ещё проскакивают над верхушками деревьев, что за, птицы ночью спят… ах да, совы и летучие мыши вышли на охоту.

В нашу сторону сунулись две бродячие собаки, но ощутили угрозу и поспешно убежали.

Тадэуш вытаскивал из мешка лапы ящериц, листья тех странных растений, что меняли цвет, мелкие прозрачные камешки, наконец вскинул голову и умоляюще посмотрел на меня снизу вверх.

— Говоришь, там ещё осталось?

— Ну!

Он сказал жалобным шёпотом:

— Давай туда ещё раз заглянем?

Я дёрнулся.

— Ты чё?.. Опасно!

— Ты же всех убил, я же вижу. Ты не остановишься, пока всех не убьешь! У тебя такое интеллигентное лицо!

Я оглянулся на едва заметную даже для меня в темноте ночи воронку. А в самом деле, утром на неё всё равно наткнутся, выгребут всё, да ещё и пряники получат за геройство.

— Ладно, — сказал я, — только стой по эту сторону Щели, понял? Ты должен выполнять всё, что велю, а я исполняю волю Аллаха!

Тадэуш сказал просящим голосом:

— Я никогда не был в Щели!.. Туда идут совсем отпетые, кому жизнь не дорога!.. Мой хозяин меня не берет, но ты же можешь?

Я подумал, а почему нет, одних маразух несколько десятков, а ещё пара голов стегозавров, я бы их бросил, но с Тадэушем вполне можно поднять в кузов…

— Хорошо, — сказал я, — пойдем. Но помни, слушайся меня, как я слушаюсь Аллаха!

Он кивнул, задержал дыхание и шагнул за мной следом. Я сделал пару шагов по ту сторону Края, развернулся и успел подхватить падающего Тадэуша. Приложило его здорово, в Щель Дьявола такому точно не ходить, сразу без головы останется.

Я опустил на песок и сказал громко:

— Не бойся, скоро отойдешь. Зрение вернется, сможешь подняться. Если тошнит, не стесняйся, это чужая земля, здесь блевать можно.

Пока он приходил в себя, я попритаскивал тушки струтиомимов, которых собирался оставить. Тадэуш пришел в себя на двадцатой минуте, широко распахнул глаза, проморгался, а когда увидел, что я тащу очередную тушу, торопливо вскочил, его повело в сторону, но удержался на растопыренных ногах и старательно цепляясь за воздух.

— Прости, Джамал, я всё слышал, но двигаться не мог… И глаза…

— Аллах милостив, — сказал я, — там ещё три штуки. Тащи сюда!

Мата Хари внимательно следит, чтобы никто не приблизился. Впрочем, я на этом пятачке всё зачистил от крупного зверья, а от укусов мелких Тадэуша защищают сапоги из плотной кожи.

Он опасливо посмотрел на туши этих странных ящериц, таких огромных, осторожно подошел к ним, начал щупать чешуйчатые спины и белые, как у лягушек пуза.

— Как же здорово, — прошептал он. — Это же… волшебно!

— Это нечистые твари, — провозгласил я важно. — Они не удостоились милости Аллаха!

— Поэтому ты их убил?

— Мир должен быть чистым для истинно верующих!.. Давай сперва затащим вон те две головы стегозавров. Иначе потом не закинем поверх этих ящериц.

Он окинул взглядом огромные туши стегозавров.

— Эти точно не поместятся в наш автомобиль!

— И не надо, — ответил я. — мой друг Юрий обещал, что уже позаботился.

— Как?

Я нахмурился.

— Лишние вопросы. Смотри, в День Суда тебе могут передать книгу деяний слева!..

Он застыл с раскрытым ртом, не зная хорошо это или плохо, но, судя по лицу, сообразил, что всё, что слева — плохо, потому судорожно кивнул.

— Таскай пока этих, — велел я. — Сперва к Краю, потом выйди, я их буду перепихивать отсюда, а ты грузи в автомобиль.

— Будет сделано!

Мы заканчивали грузить, когда со стороны леса показался огромный грузовик с открытым верхом, сразу направился к нам.

Тадэуш насторожился, опустил руку на рукоять меча. Я улыбнулся, хорошая реакция, сказал тихо:

— Если не ошибаюсь, это свои.

Грузовик, размером как три моих автомобильчика, подъехал с рёвом, остановился рядом с нашим малюткой, медленно вылез шофёр, глядя на меня оценивающе, а из кузова лихо выпрыгнули двое крепкоплечих и мышчастых работяг.

Шофёр окинул меня оценивающим взглядом.

— И где твоя бригада, джигит?

— Не тыкай, смерд, — сказал я брезгливым тоном, и он сразу подтянулся, — благородных должен отличать за версту!.. Я горский князь, мой род идёт от самого Мухаммада, будь его имя прославлено в веках! А команда сейчас подтаскивает туши. Сейчас проверю. Где верёвка?

Он молча вернулся к автомобилю, вернулся с толстой верёвкой. Я взвесил её в руке, хмыкнул.

— Покрепче не было? Если порвётся, сами виноваты.

Оба проводили меня насторожёнными и непонимающими взглядами, я вернулся в Щель, покрепче привязал за хвост стегозавра, вышел и крикнул:

— Тяните!

Шофёр и двое грузчиков ухватились за верёвку, потащили на себя, упираясь в землю ногами, лица покраснели, на висках вздулись жилы.

Я кивнул Тадэушу.

— Помогаем!

Шофёр и его работники едва не выпустили верёвку, когда из тумана показался край зелёного хвоста, что становился всё толще и толще, весь покрытый костяными плитами.

Вытащили уже сажени три этого чудовищно толстого хвоста, а он всё не кончался.

— Тяните-тяните, — велел я. — Иначе останетесь без жалованья!

Через некоторое время показался зад стегозавра и задние ноги, похожие на слоновьи, только втрое толще.

Шофёр охнул:

— Дык не поместится на грузовик!

Я сдвинул плечами.

— Там ещё один лежит. Мне за них уплачено авансом. А вы как знаете.

Шофёр спросил опасливо:

— А… монстры?

— Вторая и третья группы охраняют, — пояснил я, — и чуть что — в бой. Малыми группами туда ходить бесполезно. Одна ищет, две охраняют. Иначе сожрут!

Тадэуш, заканчивал грузить струтиомимчиков, крикнул:

— Остался последний!

— Грузим и уезжаем.

Шофёр подбежал, лицо несчастное.

— А мне что делать?.. И этого не знаю, как затащить наверх, а там ещё один?

Я сказал великодушно:

— Могу верёвку привязать. Я щедрый!

Я в самом деле привязал и второго за хвост, вышел и передал конец в руки шофёра, а сам кивнул Тадэушу, он понял, поспешно вскочил за руль, и мы торопливо покинули весьма истоптанное и политое зелёной кровью место.

Анрыл вышел на улицу, Тадэуш загнал автомобиль во двор, Анрыл закрыл высокие ворота, я вылез из автомобиля, он оглядел меня исподлобья.

— Джамал?.. Теперь ты заменишь Вадбольского?… Он был хорош…

— Ему нужно учиться, — сказал я. — Аллах сказал, что чернила учёных так же ценны, как кровь праведников!

— Ого, — сказал Анрыл с уважением. — Тогда да… Но он был лучше всех! Сумеешь его заменить?

Я надменно улыбнулся.

— Вадбольский — мой ученик! Конечно, я смогу то же самое и больше.

— Хорошо, — сказал он, — ладно, посмотрим, что ты привез…

Заранее потирая ладони, он откинул брезент.

— Ого! Прекрасно… А как с заказом из ресторана?

Я сдвинул плечами.

— Всё выполнил. Мяса им даже не знаю на сколько недель или месяцев хватит. Но как дотащат, мне не интересно. Борта придется снять, хвост всё равно будет тащиться по земле, а там такие шипы, брусчатку повыворачивает и борозду за собой оставит, будто на драконе пахали.

Он усмехнулся.

— Это их проблемы. Кто мог подумать, что завалишь таких? В следующий раз и платить будут больше, и с тушами что-то придумают заранее, а не потом. Говоришь, две туши?

— Вторую точно бросят, — сказал я. — Они же не ведают, что харамное, а не халяльное… Сердце будет кровью обливаться от жадности, но… даже не знаю.

Он улыбнулся, потер ладони.

— Ладно, умнее будут.