Вадбольский – 2

Глава 14

После последнего рейда в Щель Дьявола купил три очень хороших меча для своих ребят, доспехи выбрал себе только Тадэуш. За неделю все трое новеньких окрепли, на лицах малость разгладились морщины, но главное — исчезли признаки подтачивающих организм болезней.

Сейчас почти не уступают по внешним признакам возраста моложавым Ивану и Василию, разве что нужно больше лопать мяса и творога, поднимать тяжести, подготавливая мускулатуру, и по возможности заниматься с оружием, вспоминая воинскую подготовку.

Не сообщая им подробности, велел пить ещё и настойку, ускоряющую регенерацию. С серьёзными ранами пока никак, но кровоподтеки и царапины сойдут за сутки, а за неделю затянутся без последствий даже небольшие раны, плюс заражение не пройдет, усиленный иммунитет на страже.

Второй дрон, который сделал под филина, назвал «Бинго», раз уж у первого есть имя, а третий пока что подрастает безымянным. Правда, у второго что-то с динамиком, тембр такой, что могучий бас, прям как у Шаляпина, я сам не заметил, как стал называть его Шаляпиным, пример того, как кликухи или ники держатся крепче, чем закрепленные законом и паспортом фамилии.

В свободное от варки зелья время прошелся по улицам города, присматривая место для лекарской лавки, не дело, что продаём здесь, где живем и готовим.

Вроде бы подошел один из домиков на стыке бедных кварталов и средних, осталось только договориться о цене. На этот раз речь насчёт аренды не идёт, нужен свой домик.

К сожалению, хозяин арендуемого мною домика начал повышать квартплату, постоянно интересуется насчёт размера нашего дохода, а это значит, будет повышать, пока не упрёмся в потолок.

Обратно возвращался поздно, на улицах темно, а тучи закрыли небо. Я ощутил как за мной от стены отделилась тень и двинулась следом, через мгновение, когда все чувства были нацелены на преследователя, я уже видел, не оборачиваясь, что за мной идёт лохматый мужик, мрачный и насупленный, в кулаке сжимает короткий нож.

Я замедлил шаг, давая ему догнать, дурак даже не понял, что я подставляюсь намеренно, замахнулся ножом, я развернулся ударил с такой силой, что сломал не только нижнюю челюсть, но и верхнюю.

Он упал на колени, изо рта кровь, грудь вздымается с хрипами, в горле клокочет, а в глазах наконец-то проступил страх.

— Кто… ты…

Я сказал как можно спокойнее:

— А угадай.

Его нож вывалился из ослабевших пальцев. Я сделал шаг, носком ботинка благоразумно отпихнул оружие в сторону, врагу нельзя давать шансов на реванш.

— Ты… не такой…

— Угадал, — сказал я, — за это оставлю тебе жизнь.

— Спа… сибо, — ответил он хриплым голосом.

Я отвернулся, показывая, что ухожу, он взметнулся почти из положения лежа, левая рука выхватила из-за пазухи второй нож, прыгнул быстро и умело…

…но я ждал, слишком уж умирающим голосом поблагодарил, да и не было в нем ни благодарности, ни раскаяния, а только ожидание, когда я расслаблюсь, наслаждаясь победой, слишком уж предсказуемо.

Короткий удар в горло, он всхлипнул и рухнул лицом вниз. Я не стал задерживаться, развернулся и быстро ушел.

Побеждаю пока легко, считают меня слабаком. Здесь всякий, кто ощущает в себе силу, ходит петухом, выпячивая грудь и окидывая всех презрительным взглядом, что поделать, люди пока что достаточно откровенные.

Благородные, те вообще по улицам города пешком не ходят, предпочитают перемещаться в колясках, а то и вовсе в автомобилях.

Не знаю, хотел ли мужик меня просто ограбить, таких в городе хватает, или как-то связано с моей деятельностью, как хозяина зельевой лавки. Нужно быть поосторожнее, нашим домиком интересуются всё больше. Пока только криминал, но если слух пойдет о моих возможностях лекаря, могут заинтересоваться и люди посолиднее, а те привыкли получать то, что хотят от тех, кто ниже.

Так что да, нужно перебираться побыстрее. А помещение под магазин для продажи зелья либо арендовать, либо купить. Второй вариант лучше, но деньги и так тают слишком быстро, столица их очень уж любит.

На ночь снова в облике Джамала съездил в Щель Дьявола, дрон мониторил все окрестности, я был готов убраться в любой момент, что-то сегодня тревожно было, но обошлось, а к утру набил ньясазавров полный кузов, они все килограммов по пятьдесят, ростом мне по грудь, длиной в три метра, очень хорошо поместились в кузове.

Правда, ещё завалил и дилофозавра, самого красивого на мой взгляд из динозавров, а то и вообще из животных, его пришлось с разными ухищрениями загрузить первым, он длиной в семь метров, хвост всё равно будет волочиться за автомобилем, а вес где-то килограмм под триста.

Тадэуш пришел в восторг, увидев разноцветный воротник с обеих сторон головы чудовищного ящера.

— Ваша светлость, он что, из самоцветов?

— Похоже, — согласился я. — У нас на Кавказе такие не вводятся, а жаль. Аллах бы одобрил таких красавцев.

— Даже продавать такого жалко!

Я ухмыльнулся. Красота — она и в Санкт-Петербурге красота. Чтоб её чувствовать, не обязательно заканчивать художественные институты и училища изящных искусств.

Тадэуш гнал автомобиль быстро и уже хорошо запомнив дорогу к Анрылу со всеми её поворотами, спусками и рытвинами.

Сам Анрыл вышел, когда я постучал в ворота ногой, охнул, увидев свисающий на землю хвост дилофозавра, торопливо распахнул створки и махнул Тадэушу, чтобы сразу проезжал вовнутрь до двери склада.

— Привет, Мизгирь, — сказал я, покидав автомобиль. — Ты знаешь, что на языке моих предков означает твое имя?

Он буркнул:

— То же, что и на моем. Что привез?.. Да, сразу, чтоб не забыл, тут поступил очень выгодный заказ, проводить в Щель Дьявола и защитить там одного чудака, хочет увидеть одного зверя, чем-то ценного для науки… но здоровенного, туша в шесть-семь саженей в длину.

— Там таких много, — заметил я. — Одних архозавров Аллах создал сотни видов.

В его глазах мелькнуло изумление, дескать, откуда такие клички, потом хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ты что, тоже учёный?

— Аллах очень их чтит, — сообщил я. — Ученье свет, неученье — Россия.

Он поморщился от такого выпада, вытащил из кармана сложенный ввосьмеро большой лист бумаги.

— Вот передал. Не думал, что пригодится.

Я взял, посмотрел. Почерк быстрый, нервный, этот человек вынужден писать много, но очень этого не любит. И приблизительный рисунок.

— Знаю такого, — сообщил я. — Тварь травоядная, хотя травы там ещё нет. Точнее, растительноядная. Аллах милостив, всем даёт место на земле.

Он сказал хитро:

— Значит, не опасная?

Я сдвинул плечами.

— Попробуй подойди к гусаку, петуху или быку на воле там, где считают своей кормовой базой!

— Понял, — ответил он. — Что ответить?

— Откуда я знаю, — спросил я высокомерно. — Сказали, сколько платят?

— Предлагает двадцать тысяч, — сообщил он. — За один рейд! Какие деньжищи!

Я покачал головой.

— Не пойдет, Мухаммад назовет меня неумным, а как я могу его гневить?

— Почему?

— Я тебе сколько привез сейчас, гяур?

Он сказал с готовностью:

— Точно не подсчитал, но не меньше, чем сорок пять-пятьдесят… Ага, понял.

— То-то, — сказал я. — А в следующий раз Аллах позволит набить на семьдесят. Я уже прикинул, как выполню волю Милостивого и Милосерднейшего.

— Понял, — повторил он. — Значит, не меньше сорока?

— Не меньше пятидесяти, — сказал я. — Зачем на кормовом участке моего кровного друга Юрия чужой человек?

Он усмехнулся, в глазах проступило явное одобрение. Хотя и понятно, кроме этой Щели могу перебраться в такую, где добычи побольше и стоит дороже, но понятно и то, что эту не хочу отдавать, пока не выберу всё, что смогу.

— Я всё передам, — пообещал он.

Деньги у меня пока есть, можно вообще такие заказы не брать, но вдруг да этот учёный чем-то интересен. Знакомство и в ученом мире не помешает, пусть знания у них на уровне нашего первого-второго класса в школе.

Тадэуш помог рабочим Анрыла стащить туши на землю, а куда потащат дальше, нам уже не интересно, я получил за ньясазавров тридцать тысяч рублей, а за дилофозавра сорок четыре, да и то у Анрыла такое выражение, что меня здорово нагрел, а одну только голову дилофозавра с его изумительным воротником продаст тысяч за сто.

Тадэуш на обратном пути вздыхал, наконец проговорил потрясенно:

— Семьдесят четыре тысячи! С ума сойти. А когда мой хозяин снова пойдет на эту охоту?

Я сказал строго:

— Ему учиться надо!.. Пока я за него. А деньги… Вот все семьдесят четыре тысячи, держи. Всё передай ему, понял? Я проверю.

Он спросил недоверчиво:

— А себе… почему?

Я ответил напыщенно:

— Я горский князь!.. Мой род владеет двумя золотыми рудниками. Я могу купить половину Петербурга!

— Понял, — пробормотал Анрыл уважительно. — Нет, ты не подумай, мне с тобой удобно. Ты и сильнее втрое моего хозяина, просто я ему верен и хочу, чтобы у него получалось всё, что он желает.

Конечно, подумал я с усмешкой. С Джамалом я могу не сдерживаться, показывать всю свою мощь, всё равно временный персонаж, а в облике Юрия не смог бы вот так легко вытаскивать за хвост ни дилофозавра, ни даже связку ньюсазавров.

Похоже, за мной установили слежку. Сегодня ночью вышел от графини, тьма кромешная, тучи висят над самыми крышами города, тоска, ни одного извозчика, нужно пройти через переулок на Невский, там извозчики в любое время, но сразу же я ощутил, что из тени вынырнул человек и пошёл за мной.

Мне понадобилось всего три шага, чтобы полностью нарисовать его портрет: рослый, почти вровень со мной, одет чисто, трезв, сердце бьется лишь чуть-чуть учащеннее, но без особого волнения, так что не первый раз идёт вот так в ночи и уже вытащил длинный нож…

Когда справа и слева пошли совсем тёмные дома без окон в эту сторону, я остановился, вжался в тень, а дрон по моей команде шагах в тридцати начал шелестеть кустами и шуршать мелкими камешками по дороге.

Незнакомец ускорил шаг, едва не перешел на бег. В нужный момент я сделал шаг вперед, выходя из тени и сразу же засадил кулаком в живот. Его согнуло, я добавил снизу в лицо, что отбросило его к стене.

Он, всё ещё перекошенный от боли в солнечном сплетении, жадно пытался ухватить воздух, но не мог, почти терял сознание, наконец легкие судорожно расправились, впуская влажный питерский воздух вперемешку с миазмами грязного переулка.

— Так, — сказал я тихо и приставил остриё ножа к его горлу. — Рассказывай, почему?

Он с трудом пробормотал:

— Хотел отнять кошелек…

— Не бреши, — сказал я и сильным ударом выбил ему передние зубы, это у меня получается лучше всего, что я здесь умею и делаю, как заправский ботан, дорвавшийся до источника силы. — Я вижу, когда мне врут.

— Не вру…

Я ударил ещё и чуть всадил остриё в горло, по лезвию побежала чёрная в темноте струйка крови.

— Ещё раз соврешь, убью сразу. Повторяю вопрос, кто. Тебя. Нанял, Меня. Убить?

Он прохрипел надсадным голосом:

— Ладно, тебя в самом деле приказали убрать с этого света. Я оказался в этом районе, потому велено мне…

— Кто? — потребовал я.

Он посмотрел по сторонам и сказал совсем тихо:

— Шершень.

Я нахмурился.

— Что за Шершень? Не знаю такого.

Он посмотрел на меня с ужасом.

— Не знаешь Шершня? Он же старший по району! Все воры перед ним отчитываются.

Я сказал веско:

— А перед кем Шершень, если у меня с ним никаких тёрок? Говори!

— Ты с самим Шершнем, разберись сначала, — пробормотал он. — Я что, мелкая сошка, всегда на побегушках. А вокруг Шершня крутые бойцы. Ты поднял руку на меня, а тем самым нанес обиду Шершню. А этого он уже не простит.

— Это в будущем, — сказал я. — Где найти Шершня?..

Он сказал торопливо:

— У него ресторан на Невском проспекте, рядом с Домом Галантерейной Моды из Парижу. Там отдыхает, там сходка всех главных воров района!

— Спасибо, — сказал я.

Остриё кинжала вошло в горло по рукоять. Тут же выдёрнул, вытер о сюртук убийцы и успел вернуть в ножны, прежде чем у того подогнулись колени, и беззвучно сполз по стене на землю.

Жизнь пока что дешевле некуда, напомнил себе, чтобы не мучаться какой-то химерой. Кто может выпалывать сорняки — обязан выпалывать. Иначе какие там корабли к далёким планетам.

Шершня называют «пчелиным волком», это самая крупная оса, что убивает и жрёт других ос, пчёл, кузнечиков и саранчу. Так что да, кликуха знатная.

Вот и узнаем, я тот кузнечик, что кушал только травку и с мухами дружил, или тот, что кушает не только травку.