Великан Севера

Часть 27 Прорывная

Бодро шагая по тому участку лагеря, где располагался семнадцатый сиродильский легион, к которому отныне был приписан и мой отряд, мне никак не удавалось отделаться от чувства, что просуществует это подразделение недолго. Большая часть легионеров, которые сейчас занимались обычным армейским бытом, то есть маршировали по плацу, отрабатывали построения и молотили деревянные манекены, выглядели как крестьянские клячи, на которых зачем-то надели дорогие попоны. Были и исключения, а именно инструкторы, которые следили за тренировками новобранцев, приправляя каждую свою фразу или действие крепким словцом, но по большей части рекруты были обычным пушечным мясом, которое максимум сможет немного задержать альтмерскую кавалерию, или собрать пару залпов лучников.

Дойдя до шатра легата, который отныне становился моим непосредственным командиром, я дождался пока мальчишка посыльный, который встречал мой отряд при его приближении к городу, доложит о моём прибытии. Сам шатёр был не в пример скромнее чем тот, что был у генерала, но по сравнению с обычными солдатскими палатками, из простой некрашеной ткани, возвышался как императорский дворец над остальным лагерем. Внутри же меня ждал молодой мужчина, примерно тридцати лет, который навис над горой бумаг, делая какие-то пометки в небольшой книжечке.

— Легат Валериан? — мужчина поднял на меня глаза, оторвавшись от работы, — Эрик Титанорожденный со своим отрядом прибыл, по приказу штаба мы приписаны к вашему легиону в качестве ауксилии.

— Лютоволки, верно? — я кивнул, — Хорошо. Я уже ознакомился с вашим делом, и оно не такое ужасное, как у остальных отрядов гильдии, которых приписали к нашей армии. Впрочем, не поясните, с чем связан ваш пёстрый расовый состав? Насколько мне известно, норды никогда не отличались терпимостью к другим народам?

— Если честно, легат, мне просто плевать на то какого цвета кожа или форма ушей у моих подчинённых, пока они прикрывают мне спину и выполняют приказы.

— Отлично, значит я сделал правильный выбор, — легат хлопнул ладонью по столу, — если вы не в курсе, Эрик, что каждый легат лично выбирал какой отряд наёмников присоединиться к его легиону, и из-за пёстрого состава вашего отряда, как бы это помягче сказать, вы были далеко не на первом месте. Если бы не наш хороший знакомый Демиан, боюсь я также поддался общему мнению

— Легат, а можете пояснить, чем лучше?

— Простите, совсем забыл, что вы почти с начала войны просидели в гарнизоне и не в курсе последних новостей. На призыв о помощи в войне с Доминионом откликнулся король Орсиниума и через пару дней к нам прибудет около трёх тысяч орков, но одним из условий короля было то, что его подданные будут лично выбирать, к какому легиону присоединяться, и под чьим командованием находится.

— Три тысячи? Но это же почти полнокровный легион, их что, собираются разбросать по всем остальным легионам в качестве ауксилий?

— Так и будет, а учитывая то, что только у меня, в семнадцатом легионе, будут присутствовать их сородичи — велик шанс, что именно наш легион получит существенное усиление.

— Тогда понятно. Так какие будут приказания, легат?

— Приказания… Сначала мне нужно узнать состав вашего отряда, и меня не интересуют сколько в нём данмеров и орков, мне нужны чёткие данные о умениях и возможностях, ещё было бы неплохо знать примерное оснащение и роли в бою.

— Тогда — это надолго, могу я присесть? — взглядом я указал на чурбак, стоящий в углу шатра, а потом перевёл взгляд на хлипкие стульчики, стоящие около стола, легат кивнул, — Так вот, — подхватив чурбак, я поставил его около стола, — мой отряд немного отличается от обычного. Во-первых, у меня есть десяток целителей, которые на постоянной основе путешествуют с отрядом. Во-вторых, пятнадцать условно боевых магов, в том числе один мастер Разрушения, — реакция легата была ожидаема, он распахнул не только глаза, но и рот. — Ну и в-третьих, с недавних пор почти весь отряд пересел на коней, а также в нём все, в той или иной мере, одеты в латные доспехи, полные имеют только пехотинцы первой линии, а лучники и маги как минимум носят панцирь или бригантину.

— Неплохо, — всё что после небольшой паузы смог выдавить из себя легат, — у меня только один вопрос: с каких пор наёмникам начали платить такие деньги, чтобы они могли себе такое позволить?

— Ни с каких, всё что металлического одето на моих людях, прошло через мои руки, я ведь умею не только головы проламывать, но и кое-что смыслю в кузнечном деле, как и ещё несколько человек в отряде, так что большая часть доспехов — это перекованные трофеи.

— Получается в моём легионе появилась не только сотня тяжёлых пехотинцев и полусотня лучников, но и собственные целительский отряд, а количество магов фактически увеличилось в два раза? В следующий раз, когда увижу Демиана, надо будет отблагодарить его за дельный совет.

— Это всё прекрасно, но какие будут приказы?

— Так, в связи с таким пополнением нужно будет внести несколько изменений. Целителям будет выделен отдельный участок в лагере, задачей их будет…

— Легат Валериан, может я лучше позову тех, кто непосредственно командует, так сказать, отдельными службами, чтобы мне не пришлось играть роль глухого гонца?

— Да так будет удобней. Кассий! — из-под куска ткани, играющего роль двери, показалась лицо мальчишки, — Сбегай до места где расположились Лютоволки и позови мне… — легат посмотрел на меня.

— Тимиса, Изабеллу и, пожалуй, Калинда, — поняв, что я закончил, мальчишка кивнул и скрылся.

— Пока мы ждём, пояснишь, кто сейчас сюда прибудет и за что они отвечают, чтобы у меня было больше времени на размышления? И ничего, если мы перейдём на ты?

— Ничего, так даже удобнее будет, но думаю только наедине или между своими? — Валериан кивнул, — Так вот, Тимис — это главный целитель, мы с ним вместе уже наверно лет пять путешествуем и за это время он не раз вытаскивал меня с того света, парень надёжный и талантливый. Изабелла в отряде главная по боевой магии, происходит из Тарнов, — глаза легата в очередной раз расширились в удивлении, — да из тех самых, и попрошу в общении с ней учитывать, она моя невеста и оскорбляя её, оскорбляют и меня, — под конец фразы я добавил в голос угрозы.

— Я поговорю с остальными, так что с этим проблем, надеюсь, не будет.

— Хорошо, и последний Калинд Сахан — поющий клинок и командир лёгкой кавалерии, в основном занимается разведкой и преследованием, хотя за последние пару месяцев успел поучаствовать в нападениях на отряды фуражиров и разъезды альтмеров, оттуда и такое количество лошадей в отряде.

— Неплохо, несколько десятков дополнительных всадников лишними не будут, тем более с каким-никаким опытом. Пока Кассий бегает, давай обсудим как лучше интегрировать твоих людей в состав легиона.

Следующие пол часа, а именно столько понадобилось посыльному, чтобы найти всех тех, кого я попросил привести, мы с легатом Валерианом обсуждали, какие именно мой отряд будет выполнять задачи. Всё свелось к тому, что с учётом орочьего подкрепления, мой отряд займёт сразу несколько ниш, а именно: Тимис возьмёт на себя лечение всего и вся, Изабелла сформирует единый магический отряд, к которому присоединятся все имеющиеся в легионе маги, а Калинд, после небольшой проверки, займёт пост главного разведчика. На мой вопрос, с чего у Валериана такое доверие к мне и моему отряду, он честно признался, что наш доблестный семнадцатый легион, по сути это сборище вчерашних крестьян и детей мелких дворян, которых поставили на должность центурионов и дали командовать, только потому, что всех более-менее грамотных офицеров уже давно отправили на фронт, где они прямо сейчас пытаются хоть как-то сдержать наступление альтмеров, жертвуя не только своими жизнями, но и жизнями наиболее подготовленных легионеров.

По прибытию Тимиса, Изабеллы и Калинда, им тут же рассказали о их будущих ролях в легионе, и после нескольких уточнений, а также присвоения им официальных званий в иерархии легиона, мы уже все вместе отправились обратно в расположение отряда, сегодня до конца дня нас ждал отдых, а завтра начнётся боевое слаживание и обучение. Вечер прошёл беспокойно, вернувшиеся с дневных тренировок легионеры, почти на сто процентов состоящие из вчерашних крестьян, тут же прониклись смесью зависти и недоверия к моим людям, видя, что какие-то наёмники и питаются лучше, и снаряжены качественней чем они, и вообще какие-то странные и нелюди среди них многовато. В общем пришлось разнять парочку почти начавшихся драк и надавить авторитетом на командиров дебоширов, хотя больше всего, в разговорах с остальными центурионами, я полагался на свои размеры и звероватый вид, который не давал им начать качать права и давить уже своим авторитетом.

Понемногу втягиваясь в армейский быт, мне всё больше и больше становилось понятно, что проблем у свежих легионов, которые должны были в скором времени отправиться на фронт намного больше, чем казалось на первый взгляд. И главной проблемой было то, что новоиспечённым солдатам катастрофически не хватало не только времени на нормальную подготовку, но и банальной физической формы, ведь вместо усиленного питания, которое могло помочь с набором мышечной массы, легионерам выдавали стандартные пайки. Причина такого положения была до нельзя банальна, во всех графствах Сиродила, которые были именно житницами провинции сейчас бушевала война, Хаммерфелл, со своими многочисленными пустынями и степями еле-еле мог прокормить своё собственное население, Хай Рок был слишком далеко и доставить из него продукты можно было только двумя путями: или морем, которое сейчас полностью контролировали альтмеры, или по земле, но учитывая протяжённость маршрута, до войск доходила едва ли половина отправленного, так как в пути и тягловому скоту, и караванщикам нужно было чем-то питаться. Во многом из-за ситуации с питанием и возникали конфликты между моим отрядом и тренирующимися сейчас легионерами, видя сытые и довольные лица моих людей, вчерашние крестьяне испытывали буквально классовую ненависть. Решением проблемы стал приказ той части моих солдат, которые периодически занимались охотой, чтобы они подкидывали немного мяса в котлы наших сослуживцев.

Прибытие орков, особенно учитывая то, что их было несколько больше, чем предполагалось изначально, а именно почти пять тысяч, к первоначальному добровольческому корпусу присоединились ещё несколько десятков племён, мимо владений которых проходил корпус, стало серьёзным ударом и без того дышавшей на ладан логистике. Впрочем, так как не так давно, ещё один легион был почти полностью уничтожен, большую часть провианта, предназначавшегося для него, направили к нам.

Как и предполагал легат Валериан, немного побродив и посмотрев на те четыре легиона, которые прямо сейчас проходили обучение, большинство орочьих вождей решили присоединиться к семнадцатому, что сделало наш легион самым многочисленным, ведь к имеющейся ауксилии присоединилось ещё две тысячи зелёных морд. Сразу после объявления о таком решении, орки решили раз и навсегда выяснить, кто будет управлять получившимся воинским образованием, причём решили они это сделать самым простым путём, а именно поединком на кулаках. Не знаю на что они надеялись, но после пяти схваток, походным вождём был единогласно выбран я, а все, кто оспаривали мой титул, отправились в палатки целителей, лечить сломанные челюсти и сводить синяки. Дальше пошла свистопляска с должностями младших вождей, и вновь бравых орков ждала неудача, так как все столь желанные и почётные должности заняли исключительно мои люди. Родичи последовали моему примеру и не миндальничали с зеленокожими, просто размазывая их по ритуальному кругу; Громаш, имея за плечами пятилетний опыт не только битв, но и почти ежедневных тренировок не оставлял своим противникам не одного шанса; Калинд так и вообще заработал какой-то странный титул, после того как отправлял своих противников подумать о смысле жизни одним ударом; а последняя надежда получить должность при военном вожде, а именно победить Лирис, разбилась о то, что Огневолосая была не только усилена даром оборотничества, но и побеждала Громаша в семи спаррингов из десяти. Наблюдать за посмурневшими зелёными здоровяками, в глазах которых плескалась неприкрытая обида было забавно, однако никто из них даже не думал оспаривать результаты поединков, ведь в кодексе Малаката чётко говорилось, раз сам поставил условие и проиграл, то прими свою судьбу и следуй своему слову.

Валериан, увидев новое пополнение сначала взбледнул, но как только узнал, что все новоприбывшие признали меня своим лидером, быстро свалил на меня всю заботу о весьма разросшийся ауксилии. Впрочем, чего-то такого я от него и ожидал, поэтому тут же принялся за работу. В первую очередь мною было проведено разделение по родам войск, всех орков, которые имели на себе хоть какую-то броню, а таких было примерно восемь сотен голов, свели в единое подразделение, под управлением Громаша и Лирис. Умеющих уверенно держаться в седле, ещё сотню, посадили на захваченных у альтмеров скакунов и отправили тренироваться под присмотром Калинда. Оставшихся разбили ещё на три части: четыре сотни лучников ушли под руку Джанессе, часть вождей хотела возмутиться таким произволом, но мой пудовый кулак вернул им разум, шесть сотен плохо оснащённых орков, большая часть из которых при себе имела щиты, плохенькие топоры и грубо сшитые между собой шкуры, вместо брони, перешли под командование Фриги, Бруни и Фельда, тем самым образовав три отряда лёгкой пехоты. Оставшаяся сотня орков разошлась между обозными службами, всех кто знал травы, умел обращаться с кузнечным молотом или даже умел применять парочку заклинаний, отправились заниматься пусть и менее престижным чем прямой бой делами, но зато намного более полезными. Чтобы немного разрядить обстановку, которая сложилась из-за того, что только Громаш попадал под критерии орков о правильном вожде, лидеры племенных отрядов были назначены младшими офицерами.

Следующий месяц пролетел в одно мгновение, легион тренировался, целители и маги не вылезали из лабораторий и лесов, собирая полезные травы и сотнями литров варя зелья, а кузнецы отрывались от наковален только для сна и приёма пищи, и даже за столько короткий срок удалось добиться весьма существенных изменений. Тяжёлые пехотинцы обросли дополнительными пластинами брони, а также получили в руки свежевытёсанные пики, в дополнение к своим монструозным секирам и молотам, и пусть эти «пики» едва достигали длинной четырёх метров, останавливать в случае чего кавалерийскую атаку ими будет намного проще чем обычными копьями. Лёгкие пехотинцы обзавелись не только пластинами брони, прикреплёнными прямо поверх шкур, которые они использовали в качестве доспехов, но и получили в руки что-то получше чем ржавые топорики. Лучники обновили свой основной инструмент войны, дочиста обнеся арсенал одного из фортов, стоящего на границе с Хаммерфеллом. Кавалеристы же после всех тренировок смогли наконец исполнить нормальный таранный удар. Всё это стоило мне напряжения не только всех своих организационных сил и умений, но и дипломатических талантов, если получить разрешение на вырубку окрестных лесов было достаточно просто, то вот реквизировать всё то, что лежало на складах некоторых торговцев, а именно тонны железа, было намного сложнее, благо, узнав о моих возможностях и задумке, сам генерал дал добро.

Простые же легионеры, видя успехи в обучении, как им казалось дикарей-орков, с утроенной силой налегли на тренировки, что по общим оценкам сделало наш семнадцатый легион не только самым многочисленным, но и самым подготовленным. Конфликтов так же стало меньше, проливая вместе день за днём пот на тренировках вчерашние крестьяне всё же прониклись некой симпатией к наёмникам и «дикарям», плюс, я совершенно не намерено пустил по лагерю тему для размышлений, что не важно как выглядит тот или иной член легиона, важно лишь то, что кровь вам в любом случае придётся проливать вместе.

Окончание срока, отведённого на подготовку, закончилось, и легионы начали сворачивать лагерь и отправляться на фронт, который на западе вплотную приблизился с Скинграду, эльфы всё сильнее и сильнее давили на имперские войска, заставляя их постепенно отступать. На востоке ситуация была не лучше, там альтмеры давили не только пехотой, но и активно использовали флот, пользуясь тем, что почти полностью контролировали реку Нибен за счёт захвата Лейавина и Бравила. Развернуться по полной им не давали группы поджигателей на рыбацких лодочках, которые любили под покровом ночи по-тихому подобраться к стоящему на рейде кораблю и закинуть в него парочку факелов или даже склянок с зажигательной смесью, что редко уничтожало корабль, или наносило какой-либо серьёзный ущерб корпусу, зато начисто уничтожало такелаж.

После того, как легат Валериан вернулся с совещания в штабе у генерала, он объявил, что наши четыре легиона отправляются в Скинград, для сдерживания натиска войска Доминиона, которое, по последним сведениям, уже отчётливо просматривалось со стен города, а форты, расположенные вдоль Золотой дороги, захватывались один за другим. Марш тридцатитысячного войска сам по себе впечатлял, почти ровные ряды легионеров и приписанных к ним ауксилий, вызывали бурную реакцию не только у окрестных крестьян, которые останавливали все свои работы на полях и просто пялились на нас, но у торговцев, которым приходилось сворачивать свои повозки с товарами, и ждать пока армия пройдёт, кто-то из них с восторгом провожал своих доблестных защитников, а кто-то, не понимая сложившейся ситуации, сквозь зубы бормотал ругательства, сетуя на упущенную прибыль.

Чем ближе наша армия приближалась к Скинграду, тем тревожнее были новости с фронта. Альтмеры, пользуясь не только численным преимуществом, а на данный момент на нашем участке фронта скопилось более сотни тысяч солдат Доминиона, но и тотальным превосходством в магии оттеснили большую часть войск от города и принялись за его осаду. Отступающие легионы, потерявшие общее командование, так как в последней битве на ставку командования упал натуральный метеорит, постепенно вливались в наше войско, и на ходу выстраивали новые цепочки командования. Что было достаточно забавно, так как в мирное время, получить звание центуриона, мог только дворянин, не говоря уже о легате, которого обычно назначали как минимум из виконтов и то, если у семьи были какие-нибудь связи. Сейчас же центурионами становились вчерашние опционы, а легатом двадцать первого вообще стал сын трактирщика, который, однако, смог организовать не только грамотное отступление, но и сохранить большую часть подразделения, удержав его от бегства малыми отрядами.

Таким образом, когда войско приблизилось к Скинграду достаточно, чтобы разглядеть его стены, наша общая численность достигла примерно семидесяти тысяч, что означало, что преимущество не на нашей стороне. Заметив нас, войска Доминиона начали перестроение для отражения атаки, мы же наоборот, стали разворачивать строй.

Многокилометровый строй занимал, казалось, все поля вокруг города, с противоположной стороны картина повторялась. Мой семнадцатый легион расположили на краю правого фланга вплотную к кромке леса. Наш центр был усилен легионерами ветеранами, которые уже воевали здесь, но потерпели поражение. Левый же фланг был зеркальной копией правого. Общий план битвы был достаточно прост — сблизиться и связать боем основные силы и в то время как собранная в два крупных отряда кавалерии должны будут ударить с флангов, смешивая ряды противников. План был откровенно слабым, но генерал решил, что всё будет так, несмотря на некоторые возражения, не только потому что ему так захотелось, но и потому, что потеря Скинграда откроет Доминиону прямой путь в Имперский город, и потому, что у нас просто не было достаточного количества времени на более изощрённые манёвры.

Бой начали альтмеры, протрубив приказ о начале атаки, за ним последовал аналогичный сигнал с нашей стороны, отчего две огромные массы пехоты двинулись навстречу друг другу. Если наши первые ряды выглядели единообразно и представляли из себя слегка кривоватые коробочки манипул, то вражеский стой был менее однородным. То первые ряды противника представлял из себя извивающуюся ленту, и мне откровенно было не понятно, что враг собирается делать. Ответ пришёл внезапно, когда между двумя массами солдат оставалось не больше сотни метров, а лучники с обеих сторон начали запускать первые залпы стрел. Из тыла вражеского войска полетел град боевых заклинаний, в местах попадания которых образовывались серьёзные бреши в строю, куда ту же бросились ближайшие отряды врага. Хаос и неразбериха на передовой не дала легионерам правильно отреагировать на произошедшее и войска Доминиона как хищник вцепились в раненую добычу, вонзая клыки всё дальше и дальше в строй. Смешивая свои и чужие ряды, враг делал наших лучников не таким эффективными, а превосходство солдат Доминиона в индивидуальной выучке позволяло им убивать по несколько легионеров в поединках один на один.

Смотря на творящееся в центре и на левом фланге, я искренне благодарил тех богов, которые свели меня с Изабеллой, ведь только благодаря ей и усилиям её подчинённых, магическая атака на наш фланг разбилась о магический щит, а уже привычно рванувших вперёд пехотинцев встретили стрелы и стена ростовых щитов легионеров. Плотный строй и какая-никакая выучка полностью нивелировали все преимущества, которые были на данный момент у противника, каждую секунду на землю падали мёртвые и раненые каджиты, босмеры и альтмеры, получившие укол копьём или коротким мечом из-за щита. Легат Валериан, видя такой успех, дал команду трубить наступление.

За заунывным воем одинокого рога, последовал слитный звук, это был первый шаг легионеров, за ним последовал другой. Попав под воздействие какой-то древней и могучей магии солдаты, которые совсем недавно были крестьянами и ремесленниками, превратились в единую сущность, состоящую из множества прямоугольных коробочек, которые безжалостно перемалывали тех, кто стоял у них на пути. Они, конечно, не превратились в бессмертных и могучих воинов, и то тут, то там, я видел, как падает тот или иной легионер, но место павшего тут же занимал новый солдат. Над головами легионеров летели стрелы, собирающие богатый урожай от временно деморализованного противника, который явно не ожидал, что ранее отлично работающая тактика вдруг даст сбой.

Успех на нашем фланге привёл к тому, что именно на нас сконцентрировался основной огонь магов противника, который успешно сдерживал барьер, поднятый Изабеллой, но судя по тому, что почти все участники магического круга, ответственные за его поддержание активно глотали зелья, бесконечно его поддерживать не удастся. Впрочем, наше успешное наступление сделало свой дело, и во всяком случае центр войска, что творилось на левом фланге мне было просто не видно, сумел воспользоваться небольшой передышкой и перегруппироваться, отведя потрёпанные манипулы вглубь строя, и выставив свежие на передний план. Ветераны, которые имели намного больше опыта чем новобранцы, показали уже ощутившим аромат победы врагам, почему Тамриэль столь долгий срок был под контролем именно Империи и её легионов. Монолитный строй как гранитная скала принимал на себя удары атакующих волн, разбивая их на части, и как только первый натиск спал, сделали свой первый шаг.

Удачные действия уже на двух направлениях привели к тому, что пехота противника дрогнула, и теперь вместо того, чтобы бросаться в атаку, начала понемногу отступать. Постепенно оттесняя противника к центру подальше от леса, тем самым создавая натуральную давку, солдаты моего и соседних легионов слегка увлеклись, оголяя собственный фланг, чем сразу воспользовался вражеский командующий, направив вдоль кромки леса несколько сотен тяжёлых всадников, и если им удастся этот манёвр, то они не только раздавят задние ряды манипул, полностью нивелируя достигнутый результат, но и с большой вероятностью полностью обрушат фланг.

Не дожидаясь приказа легата, я повёл подчинённых мне орков за собой, стараясь закрыть образовавшуюся брешь. Тяжёлые пехотинцы действовали как на учениях и построились в единую шеренгу выставив перед собой длинные пики, перед скачущей на них лавины конницы. Стоя в первом ряду, я готовился к скорому столкновению сжимая в руках древко, один из концов которого смотрел точно в незащищённую шею скачущей прямо на меня лошади. Секунды тянулись невыносимо долго, и казалось, что вот-вот наш строй просто сомнут, но обрушившаяся перед нами метель буквально на секунду сбила с шага лошадей, отчего те приблизились к нашим рядам не на полной скорости, тем самым почти полностью потеряв всё преимущество кавалерийского натиска.

Тот всадник, который скакал прямо на меня оказался как бабочка нанизан на пику, его не спасла ни отличная броня, ни собственный скакун. Такая же ситуация была на протяжении всего строя, потерявшие скорость всадники просто не смогли проломить жиденький строй и их первые ряды повисли на пиках. Оставив бесполезное древко, я выхватил шестопёр и высоко подняв его над головой просто проревел, и мой рёв подхватили остальные. Побросав бесполезные пики, тяжёлые пехотинцы схватились за оружие и как дикие звери бросились на кавалеристов. Животный рёв из множества глоток не только испугал животных, но и кажется неплохо оглушил их всадников, отчего первые секунды боя оказались максимально опустошительными.

Натиск солдат в тяжёлой броне и с преимущественно двуручным оружием на стоящих в ступоре противников был ужасен, впавшие в боевую ярость солдаты за несколько ударов буквально расчленяли лошадей и наездников. Две минуты, и одинокий всадник, скачущий куда-то вдаль — это всё что осталось от двух с половиной сотен кавалеристов, которые должны были решить исход этого боя.

Оглядевшись вокруг, мне стало понятно, что наш успех не только разрушил планы врага, но и позволил мне и моим воинам выйти во фланг пехоте противника. Не тратя время на членораздельную речь, я просто ещё раз взревел и указал своему отряду куда ему бить, и они ударили.

Натиск впавших в боевое безумие орков был сокрушителен, и полностью смяв первые ряды не успевшего подготовиться к атаке с фланга противника они продолжили прорезать себе путь. Я в это время был в первых рядах атакующих, орудуя своим шестопёром, иногда за раз сваливая сразу двух, а то и трёх противников. Тут играло роль то, что большая часть врагов имела на себе, в лучшем случае, кожаную или кольчужную броню, отчего находящийся под постоянным насыщением маной шестопёр буквально разрывал тела врагов на части, кажется забыв о том, что он является дробящим оружием.

Из пелены боя меня вывело не то, что передо мной закончились враги, а образовавшаяся в центре вражеского войска метель, которая с каждой секундой только набирала силу, расширяя свой радиус действия с каждой секундой. Столпившиеся в одном месте враги, прижатые справа и по центру, не могли никуда сбежать от холода и вьюги, даже находясь в километре от эпицентра, я чувствовал морозное касание. Холодный ветер терзал центр вражеского войска почти пять минут, перед тем как начал стихать, и только после этого бой продолжился, до этого никто не мог нормально сражаться, заворожённый буйством стихии.

Когда над полем боя прозвучал сигнал множества рогов, которые прорезали шум возобновившейся схватки, картина сражения изменилась. Войска Доминиона дрогнули и если не участвующие в бою подразделения начали отступать, стараясь сохранить хоть какое-то подобие дисциплины, то находящиеся в непосредственной близости отряды откровенно побежали, не разбирая дороги. За ними вслед тут же направились манипулы, развивая наступление и не давая противнику шанса реорганизоваться, а из леса вышла наша кавалерия, которая насколько это возможно быстро построилась и ударила в тыл отступающим.

На моменте бегства солдат Доминиона бой не закончился, и потрёпанные, но всё ещё боеспособные легионы двинулись вперёд, я же, кое-как собрав ещё живых орков заставил их собрать не способных самостоятельно двигаться собратьев, которых требовалось немедленно доставить в лазарет, а сам с оставшимися пристроился за одну из манипул, в качестве резерва. По мере приближения к вражескому лагерю, противник оказывал всё меньше физического сопротивления и всё больше магического. Фигуры в чёрных мантиях, на вороных конях посылали всё новые и новые заклинания по рядам легионеров, что конечно сбивало темп наступления, но не так как в начале боя, используемые сейчас заклинания были в разы слабее, но и их хватало, чтобы убивать легионеров десятками за раз.

Когда до небольшого холма, на котором стояли Талморцы, оставалось не больше сотни метров, я решил рискнуть, напитав остатками своих магических сил, которые серьёзно уменьшились за бой, свои доспехи, я вырвался из единого строя и рванул в сторону вражеских магов. Первые пятьдесят метров на меня не обращали внимания, за следующие тридцать в мою сторону прилетело несколько молний и огненных шаров, но видимо из-за высокой скорости бега, альтмеры не могли нормально прицелиться. Когда до цели оставалось десять метров, один из магов всё же смог правильно направить огненный шар. Видя, как на меня летит раскалённый шар огня, я мысленно помолился богам и задержал дыхание. Взрыв от заклинания если и замедлил меня, то совсем чуть-чуть, всё же моя собственная масса со всеми одетыми на меня доспехами превышала двести килограмм. Однако, вспышка пламени сделала главное, а именно полностью скрыла меня от взора магов, что и стало их концом.

Атакуя на грани возможностей, я первым же взмахом шестопёра превратил грудную клетку одного из магов в месиво из костей и плоти, и пользуясь эффектом неожиданности начал развивать успех. Маги и их скакуны падали под моими ударами, сминаясь и кровоточа от нанесённых увечий, дикий крик боли и агонии эльфов и животных заполнил вершину холма. Добивая седьмого мага, мне стало понятно, что вокруг меня не осталось никого, только одна, юная на вид эльфийка, стонала от боли под моими ногами, не только придавленная трупом своего коня, которому я начисто снёс голову, но и забрызганная кровью и мозгами одного из своих коллег. Повесив шестопёр на пояс, я приподнял тушу и вытащил альтмерку из ловушки, при этом надёжно обхватив её за горло, и подняв её над собой на вытянутой руке, и развернулся в сторону нашего войска, победно взревев. Ответом мне был единый и слитный ответ, солдаты, видя как те, кто только что безнаказанно убивал их товарищей сейчас или бежал, или мёртв, не сдерживали себя и взревели в ответ. Лишившись сдерживающего фактора, все те, кто маршировал в сторону вражеского лагеря, ускорили шаг, пока я так и продолжал стоять на холме, смотря на раскинувшийся передо мной пейзаж.

Небольшая передышка, которую я себе позволил, была ошибкой, яростный бой, в котором я несколько десятков минут размахивал утяжелённым шестопёром, дал о себе знать — правая рука вплоть до плеча сильно болела и почти не двигалась, а магическое истощение наложилось на меня дополнительным грузом усталости. Так что в финальном эпизоде боя поучаствовать мне не удастся, во всяком случае, пока не вернётся подвижность руке.

Передав командование Громашу, который на протяжении всего боя был всегда недалеко от меня, сам я отправился обратно в лагерь, заодно прихватив с собой всех раненых из ауксилии. Не только потому что пользы в бою от них почти не будет, но для того чтобы с их помощью перенести тех раненых, кого ещё можно спасти. Бредя по полю боя в сопровождении десятка орков, мы проверяли все тела, которые принадлежали солдатам Империи, и если кто-то из них был ещё жив, тут же подхватывали на руки и несли в сторону лагеря. Закинув на левое плечо двоих постанывающих легионеров, я пошагал в сторону лазарета, немного восстановившиеся магические силы были мною направлены на поддержание раненых целебными чарами, с моими травмами справится и естественная регенерация.

Уже на подходе к позиции, где располагался ритуальный круг Изабеллы, я заметил странности, а точнее то, что на исчерченной символами земле лежало несколько трупов как моих магов со стрелами в теле, так и явно не относящимся к силам Империи, ведь в наших рядах нет такого количество представителей рас Доминиона. Причём все не наши лежали по краям круга с перерезанными глотками. Плюнув на всё, и не замечая тяжести раненых, которых нёс, я рванул в сторону лазарета, уже забитого под завязку. Найдя глазами Джанессу, которую узнал только по уникальному доспеху, в создании которого принимал непосредственное участие, так как лицо девушки была почти полностью было скрыто повязкой. Данмерка так же увидев меня, лишь печально помотала головой и продолжила смотреть в землю.

На всей доступной мне скорости я побежал в сторону палатки в которой должен был быть Тимис, и скинув перед ней свою ношу, чем вызвал болезненный стон у раненых, распахнул занавеску. Сам целитель в это время стоял спиной ко мне и проводил какие-то манипуляции с лежащим перед ним пациентом. В одно мгновение буквально подлетев к Тимису, я бесцеремонно развернул его лицом к себе и не давая опомниться задал тот вопрос который был для меня сейчас самым важным.

— Что с ней?