Великан Севера

Часть 32 Портящая

Гонка со временем продолжалась, и мой легион, кажется, понемногу её выигрывал. Чем ближе мы приближались к заветной Красной Кольцевой дороге, тем больше встречали отступающих, а зачастую просто-напросто бегущих солдат Империи, от которых получали всё новые и новые сведения — как выяснилось, основные бои с армией Доминиона велись в целых трёх днях пути от нас, что давало некоторую надежду добраться до ставки генерала Люциана вовремя. Разбежавшихся же солдат, на которых постоянно натыкался головной и фланговые дозоры, в принудительном порядке кормили, лечили и присовокупляли к моему легиону, не стоит в столь тяжёлых условиях раскидываться боеспособными солдатами, и тем более казнить их за мнимое дезертирство.

Выйдя уже непосредственно на мощёный тракт, легион изменил порядок движения, точнее пехотная его часть так и продолжила своё движение в единой колонне, а вот кавалеристы полностью поменяли порядок следования, теперь большая их часть была в тылу, как первый заслон от возможного удара вражеской кавалерии. Разницу в движении по нормальной дороге и лесным тропинкам стала заметна сразу, не только значительным увеличением скорости движения, но и тем, что под вечер солдаты уже не падали, там, где стояли, после команды «привал», а находили в себе силы разбить некое подобие лагеря и даже немного посидеть у костров.

Прибыв к небольшому городку, на пересечении Красной Кольцевой дороги и реки Нибен, когда мой легион уже был готов развернуться на юг и выдвинуться в Фарегил чтобы соединиться с основными силами генерала, до нас дошла новость, что Фарегил пал, и из его пылающих руин в нашу сторону сейчас движется то, что осталось от его войска. В связи с этим мне был передан приказ, как самому высокопоставленному командиру легиона, готовить переправу через реку Нибен к обороне, а также приготовить её к уничтожению, в том случае, если враг всё же прорвётся и скинет нас с левого берега.

Приказ был прост и понятен, и потому, в первую очередь мною из городка были эвакуированы все горожане, чтобы было где разметить хотя бы часть солдат, и в какой-то степени спасти их от оккупации. Не все обыватели желали покидать свои дома, по сути оставляя их на разграбление или моим солдатам, или солдатам Доминиона, но как говориться: добрым словом и насилием — можно добиться невероятного уровня красноречия. Так что караван с беженцами, сумевшим взять с собой только самое необходимое, отправился на север в кратчайшие сроки. Небольшой гарнизон, который удерживал переправу от захвата Доминионом поступил под моё командование, так как, во-первых, их собственный командир уже месяц как кормит рыб на дне реки, после отражения очередной высадки десанта, а во-вторых, генерал Люциан не только не назначил нового командующего, но и забрал с собой большую часть войск в Фарегил. Мои же люди начали укрепление города, а также подготовку ловушек и подлянок, на случай полноценного штурма. Копались волчьи ямы, вокруг города появился частокол, основной тракт был перегорожен связанными из кольев баррикадами. Параллельно с этим, около моста, перекинутого через реку Нибен, был воздвигнут земляной форт, аналогичные строения появились на многих островах, через которых была перекинута переправа. Основной же лагерь легиона был мною расположен на противоположном берегу, не только в целях безопасности, но и для того, чтобы в случае поражения нам не пришлось в спешке его собирать и переносить в другое место.

Первые несколько дней прошли относительно спокойно, лишь непрерывный поток беглецов, которые бесконечным потоком шли с запада, и рассказывали о всё новых и новых поражениях, напоминал о том, что совсем недалеко от нас, идут бои. На четвёртый день, война всё же добралась и до городка, в котором мы базировались и её вестниками стали несколько десятков всадников, которые появились из-за поворота тракта, и тут же скрылись за ним, а значит ждать основные силы противника осталось недолго. Дополнительным подтверждением близости противника являлся тот факт, что из четырёх разъездов, патрулирующих ближайшие окрестности, вернулось только два.

Прибытие генерала совпало с появлением основной армии Доминиона, которая не торопясь разбила полноценный лагерь на другом конце поля, и успела даже послать несколько отрядов всадников, чтобы с ходу прощупать нашу оборону. Их, конечно, быстро отогнали от наших позиций, но нервы они нам успели попортить, почти вплотную подбираясь к заранее подготовленным ловушкам, которые должны были оставаться скрытыми вплоть до начала боя.

Генерал выглядел паршиво, и мало напоминал себя прежнего, во время нашей последней встречи в Аббатстве Девяти, он не только изрядно исхудал, но и постоянно придерживал правый бок, который был плотно замотан бинтами. Получив от меня доклад о подготовке к обороне, он принял на себя общее командование, и начал уже самостоятельно отдавать дальнейшие приказы, попросив меня далеко не отходить от штаба, если присутствующим здесь советникам генерала или ему самому понадобится консультация.

Так как на само совещание меня не пригласили, что было не только странно, ведь именно мной была организована оборона переправы, но и просто оскорбительно, ведь в общей иерархии, я стою всего на одну ступень ниже самого генерала, и имею в подчинении полнокровный легион, в отличии от большинства легатов, заседающих сейчас в штабе, которые могут официально отдавать приказы разве что парочке раненых да калек. Решив не провоцировать скандал на месте, уняв свой праведный гнев, я поделился произошедшем в штабе со своими спутниками. И если родичи и Громаш, хотели немедленно идти разбираться с произошедшим, сживая в руках рукояти секир и мечей, то Изабелла и Джанесса, наоборот, настаивали на том, что нужно немного выждать и разобраться в ситуации.

Следующим тревожным звоночком стал приказ генерала готовиться к битве, и всё бы ничего, но он с какого-то даэдра, решил провести её в чистом поле, а не за пусть и не самыми лучшими и надёжными, но всё же стенами. Непонимание солдат было готово превратиться в открытый бунт, так как все они видели, что противник превосходит нас как минимум втрое, и шансов в открытом бою у нас нет.

Плюнув на все условности, я, взяв с собой когорту ветеранов, направился к зданию где был организован штаб. Стоило нам войти в него, как несколько легатов и центурионов обступили сидящего во главе стола генерала Люциана и тут же вынули мечи из ножен.

— Я так и знал, — слабым голосом произнёс генерал Люциан, — что тебе не стоит доверять. Мои верные советники уже с конца зимы мне говорили, что ты готовишь предательство, Эрик, слишком быстро ты взлетел, и точно захочешь получить ещё больше.

— Генерал, не знаю о чём вы говорите, но я верен Империи и своей присяге. Однако, ваш план дать открытый бой Доминиону самоубийственен, из-за него мы не только потеряем солдат, но и откроем эльфам путь на другой берег.

— Предатель, ты предатель! — в глазах генерала зажглась неподдельная ненависть, — Воины Императора без усилий смогут сокрушить любого врага, и сама мысль, что они могут проиграть, говорит о том, что ты предатель.

— Понятно, этот разговор как минимум бессмысленен. Солдаты, — обратился я к застывшим за моими спинами воинам, — генералу нужен отдых, а его свите проверка. Схватить всех, генерала отправьте к целителям, всех остальных в камеры.

Несмотря на все крики и приказы, пришедшие со мной солдаты безропотно выполнили моё распоряжение. Умело скрутив офицеров, генерала же они со всем почтение вывели из помещения. Результаты моего бунта были неоднозначными, с одной стороны новость о том, что никто не будет сражаться с превосходящим нас врагом в чистом поле была встречена радостно, с другой, арест весьма популярного в войсках генерала была воспринята не очень хорошо, отчего солдаты хоть и выполняли приказы, но бросаемые им в мою сторону взгляды были далеки от дружелюбных.

Пока враг ничего не делал, а просто стоял на противоположном краю поля, чего-то ожидая, мои подчинённые продолжали укреплять городок и переправу, а генерала и его приближённых смогли полноценно обследовать. И то, что удалось выяснить пугало. Как оказалось, доблестный генерал Люциан находился под действием не только целого комплекса зелий, которые притупляли критичность его мышления, но и носил на шее весьма примечательный амулет, в который было вплетено весьма мощное заклинание из школы Иллюзии, и стоило только его снять, как обследуемый тут же потерял сознание. Допрос же офицеров, совмещённый с обыском их имущества, дал так и совсем неожиданные последствия. У личного денщика генерала, к слову полукровке высокого эльфа и бретонца, было обнаружено несколько весьма специфичных зелий, а также объёмная переписка, как с высшими чинами легиона, так и с представителями Талмора. Несколько столь же компрометирующих переписок было обнаружено и у нескольких других офицеров штаба, которых в тот же миг вытащили из камер и принялись пытать.

Общая картина произошедшего выходила следующая. Денщик генерала оказался шпионом Талмора, ещё пятнадцать лет назад его внедрили в окружение тогда ещё центуриона и через него получали ряд весьма интересных сведений прямиком из штаба легиона. Он же, в связи с весьма успешными действиями Люциана на вверенном ему фронте, получил распоряжение от своих настоящих хозяев начать накачивать генерала рядом зелий, которые незаметно начнут снижать умственные способности, а потом и вовсе смог надеть на него амулет, основной функцией которого является воздействие на разум таким способом, чтобы его носитель принимал самые неудачные для конкретной ситуации решения. Оттого так быстро и пал Фарегил, который мог спокойно продержаться как минимум пару месяцев в осаде, и именно из-за него генерал решил дать открытый бой сейчас, когда стоило покрепче занять оборону. Со штабом ситуация была иная, денщик, боясь не только своего разоблачения со стороны могущих заметить странности в поведении командующего офицерами, но и банального бунта со смещением недееспособного генерала, начал вербовать легатов и центурионов, готовых сотрудничать как с Доминионом, так и с Талмором. Тех, кто ни в какую не шёл на контакт, старались или отправить в самоубийственную миссию, или сослать куда подальше, оставив в окружении генерала исключительно предателей.

Закончив читать протоколы допроса, на которых местами ещё не успели высохнуть чернила, я не знал как поступить. С одной стороны, в сложившейся ситуации, нужно как минимум срубить парочку голов, но с другой, большая часть обладателей этих голов выходцы из богатых и влиятельных семей, которые пусть открыто и ничего не скажут, но стоит мне начать самодеятельность, как сразу после войны, или ещё до её конца, меня будут осаждать толпы убийц. С другой же, по законам войны, предатели такого уровня должны быть немедленно казнены, лучше всего вместе со всеми приближёнными. Ещё непонятно что делать с генералом, он вроде как не виноват в сложившейся ситуации, так как был опоен близким другом, всё же за пятнадцать лет службы, хочешь не хочешь начнёшь доверять человеку всё это время проведшего рядом с тобой.

Отдав приказ начать чистку организма генерала от остатков зелий, а также приготовить караван с пленниками, чтобы доставить их в кратчайшие сроки в Имперский город, я продолжил готовиться к обороне. Враг как стоял на одном месте, так и продолжал стоять, что говорило о том, что он чего-то ждёт, впрочем, понятно чего, нашего выхода в чистое поле. Не знаю сколько вражескому командующему понадобится времени, чтобы понять, что его план не сработает, но каждый лишний час делает нашу оборону крепче.

Терпение у врага кончилось через два дня, и с первыми лучами солнца дозорные доложили о начале перестроений на другом конце поля. Выстроившись в боевые порядки, войска Доминиона двинулись вперёд, постепенно всё ближе и ближе приближаясь к линии ловушек, а мои воины готовились к бою, последний раз проверяя как сидит доспех, правильно ли закреплён колчан, и не переволновались ли кони.

Утыканные острыми кольями волчьи ямы сработали точно так, как я и рассчитывал. После того, как в них провалилось несколько идущих первыми солдат, остальные начали двигаться не только намного более осторожно, но и намного медленней. Враг, поняв, что между большими ямами существую вполне приличного размера проходы, начал понемногу в них протискиваться, на что и был расчёт. Не давая противнику вновь нормально построиться, я дал команду всадникам, и они тут же устремились к строю врага. Босмеры и каджиты, видя, что на них во весь отпор несётся орда всадников со склонёнными для таранного удара копьями запаниковали, кто-то из них бросился назад и тут же падал в яму утыканную деревянными кольями, кто-то был умнее и попытался сбежать через безопасный проходы, но образовавшаяся давка лишь увеличивала количество жертв.

Всадники же, пройдясь опустошительной волной вдоль линии волчьих ям, проскакали вдоль всего фронта и скрылись за превращённым в крепостницу городком, готовые в любой момент повторить свой манёвр. Первая стычка в этом бою осталась за мной, и пусть несколько десятков всадников так и остались лежать на поле, лучники и маги Доминиона не сидели сложа руки, но потери противника были неизмеримо больше.

Не имея никакой возможности развить наступление, и имея ровно одно преимущество, а именно невысокие стены и заранее подготовленные позиции, мне оставалось только ждать следующего хода врага, надеясь, что все мои приготовления не прошли даром. Впрочем, враг поступил разумно, и не попытался воспользоваться тем, что сам тракт оставался полностью свободен от любых ловушек, а просто отвёл войска на исходные позиции. Видимо понимая, что узкое горлышко, которое образовывала Красная Кольцевая, идеальное место для применения какой-нибудь подлянки. Самое забавное в этой ситуации было то, что именно на тракте не было заготовлено ни единой ловушки, и моё слишком явное приглашение проследовать именно этим путём, было воспринято командиром Доминиона как провокация.

Следующие несколько часов прошли в напряжённом молчании, войско Доминиона как стояло на своих позициях, так и продолжило стоять, не было попыток ни совершить ещё одну атаку, ни хотя бы продолжить прощупывать нашу оборону. Впрочем, ближе к середине дня, от общей массы войск противника отделилась крупная группа щитоносцев, идущая плотным строем, а за ними уверенно и вальяжно шли несколько фигур в чёрных мантиях.

Скорее всего, так как не получилось прощупать нас физически, командование Доминиона решило проверить нашу оборону магически. Впрочем, учитывая то количество мифриловых чушек с вплавленными в них камнями душ и специальными рунами, которые должны работать как магические ретрансляторы, их скорее всего ждёт небольшой сюрприз. Если немного углубиться в принцип работы ретрансляторов, то выходило следующее: достаточно опытный маг, имея специальный амулет, мог с их помощью творить заклинание на расстоянии, формируя их непосредственной близости от артефакта. Но была одна проблема, если использовать из по прямому назначению, то особого преимущества мы бы не получили, всё же пропускная способность канала связывающего мага и артефакт была рассчитана в лучшем случае на заклинания ранга ученика, всё же качество произведённых буквально на коленке артефактов оставляло желать лучшего. Но тут нам на помощь пришла удача и безалаберность, когда один из неудачливых новичков, который недоучился в Синоде, а сейчас выступал в роли батарейки при проведении ритуалов, в свободное время практиковался в магии. Данный индивид, забыл о том, что после интенсивной тренировки контроля заклинаний, чтобы уменьшить разного рода паразитические излучения, снижающих общую мощность чар, после определённого количества повторов нужно или сменить место тренировки, или дождаться пока окружающий фон успокоится. Когда он чуть сам себя не сжёг струёй пламени, вышедшей из-под контроля, Изабелла сначала отчитала его, и закончив внезапно замерла на месте, после чего сорвалась в свой шатёр и на несколько часов зависла там за расчётами. Итогом пришедшей в голову моей невесты идеи, стала нынешняя ситуация, когда достаточно мощные чары, которые посылают в нас Талморцы, рассыпаются в воздухе, не долетая до нас. Ведь вместо того, чтобы формировать около артефакта полноценное заклинание и отправлять его во врага, Изабелла с остальными магами поддерживает перед нашими позициями поле паразитических энергий, которое не даёт нормально функционировать ни одному заклинанию, сформированному без учёта новых условий.

Послав ещё несколько пробных чар, альтмеры серьёзно задумались, не в состоянии понять, что не так, итогом этих размышлений стало то, что перед нашими позициями собралось ещё больше обладателей чёрных мантий, которые совместно и по одиночке отправляли одно заклинание за другим в нашу сторону, некоторые из них даже записывали что-то в блокнотик. Было так соблазнительно прямо сейчас жахнуть по этому скоплению высших чинов вражеской армии чем-нибудь убойным, чтобы почти в одночасье лишить их всех магической поддержки, но увы, несколько сотен латников и буквально мерцающий магический щит над ними, не давали и тени шанса на успех.

Весь остаток дня войска противника потратили на то, чтобы достопочтенные маги смогли наконец разобраться, что за аномалия мешает им колдовать. По заверениям Изабеллы, если среди них нет кого-то, кто исследовал пространственную магию, изучать проецируемое ей поле они могут до скончания веков, так как главным компонентом её задумки была не неудача нерадивого ученика, а именно те исследования, которые она проводила, чтобы создать амулеты возврата. Это если по-простому.

Ближе к вечеру, когда солдаты противника начали расходиться и втягиваться обратно в лагерь, я с облегчением выдохнул, первый день мы продержались. Впрочем, для некоторой части моих солдат ночь не будет временем для отдыха, ведь противник точно за ночь попытается забросать ямы фашинами, чтобы увеличить пространство для манёвра. Поэтому, прямо сейчас часть пехотинцев командование над которыми взяла Фрига, держали в руках зелье темновидения, и были готовы в любой момент ринуться из крепостницы, чтобы не дать противнику лишить нас хоть какого-то преимущества. Плюс у пахнущих свежей смолой ворот, стояло несколько сотен бочонков с маслом, обнаруженным в некоторых домах, дёгтем и смолой, которые удалось запасти во время активных лесозаготовок, их пустят в ход, если у противника всё же удастся завалить первую линию волчих ям. Всё же горящие волчьи ямы — это намного лучше чем они же с простыми кольями.

Как и ожидалось, ночь прошла в бесконечных стычках с каджитами, которые, пользуясь своим кошачьим зрением, пытались в темноте протащить деревянные фашины. По итогам ночного боя, мой гарнизон не досчитался сотни солдат, большая часть из которых оказалась пусть и не смертельно, но очень болезненно ранена, а ямы хоть и оказались заполнены неким количеством деревянного хлама, но до полного заполнения требовалось минимум три такие же вылазки.

Утро началось с того, что войска Доминиона вновь выстроились в боевые порядки и выдвинулись на вчерашние позиции, как только они закончили, в нашу сторону выдвинулась группа магов, на этот раз за ними шли солдаты с разного рода оборудованием, которое они тащили на своих плечах. Скорее всего поняв, что с нашей стороны никаких действий производиться не будет, Талморцы решили полноценно исследовать рукотворную аномалию подробнее, не рассчитывая только на свои собственные силы. Давать им спокойно заниматься исследованиями я не дал, и потому, как только они установили оборудование, из ворот удерживаемого нами городка выдвинулась почти тысяча лучников, которая, как только враг оказался в досягаемости их стрел, начали беспокоящий огонь по позициям противника. Такая неприцельная стрельба несла не слишком много пользы, всё же хорошие латы и магические щиты останавливали большинство снарядов. Однако то тут, то там, одна из сотни стрел всё же находила свою цель, и кто-то из числа солдат или даже магов, падал на землю, большей частью получая не серьёзное ранение, но некоторым не везло, и они умирали от единственной стрелы.

Так как под постоянным обстрелом вести исследования — не самая лучшая затея, то вскоре отряд прикрытия магов отошёл на пару сотен метров, а в нашу сторону вышли простые пехотинцы, за спинами которых шагало в несколько раз больше лучников. Позиция на поле боя немного изменилась, теперь магов прикрывал не элитный отряд, а масса простой пехоты под прикрытием лучников, что в целом выполняла те же функции, но более эффективно.

До конца дня противник попробовал атаковать нас ещё несколько раз, делая ставку на массированную атаку пехоты, но каждый раз их план срывался, мои всадники раз за разом отбрасывали солдат доминиона обратно за линию волчих ям, неся при этом потери. Во время второй атаки, враги почти смогли связать кавалерию боем, подставляя всадников под прицельный огонь лучников, однако вовремя давшие несколько залпов союзные стрелки, постоянно сидящие наготове, помогли всадникам вырваться из западни.

Помимо контроля за полем боя, мне ещё приходилось следить за выполнением нескольких других задач. Во-первых, пехотинцы, не задействованные в дежурстве на стенах и ночных вылазках, прямо сейчас продолжали создавать дополнительные линии укреплений за чертой городка, для того, чтобы в случае чего у нас была возможность спокойно отойти к форту, построенному у начал моста через реку Нибен. Во-вторых, часть солдат была выделена в качестве гарнизона на многочисленные острова, служащие в качестве опор для моста, ведь стоит десанту Доминиона захватить хоть один их них, или не дай боги обрушить, то всё мой войско окажется запертым один на один с сильно превосходящим нас врагом. Третьей моей задачей, которую нельзя было переложить на других, было написание многочисленных писем в столицу, с просьбой прислать подкрепления, припасов или чего-нибудь, чтобы мы могли подольше продержаться.

Ночью вылазка каджитов повторилась, и они также продолжили забрасывать то что осталось от волчьих ям фашинами, в этом им мешали всё те же солдаты под предводительством Фриги, однако в этот противник был намного лучше вооружён, что привело к значительно более серьёзным потерям. А так как противник засыпал мешающие им дыры в земле не только ночью, но и днём, во время атак, завтра солдаты Доминиона и их командование уже рассчитывали наконец добраться до стен городка, но не тут-то было. За час до рассвета, когда войска противника уже были отброшены, к ямам принесли те самые бочки с маслом и дёгтем, вылив их на горы деревянного хлама, скрывающие земляные ловушки с головой, солдаты побросали туда принесённые из крепостницы факелы. Зарево пожара было отлично видно на многие километры, а отключив искажающее поле, магам удалось создать мощный поток ветра, полностью сдувший гарь и дым в сторону лагеря противника.

Следующий день был похож на два предыдущих, с той лишь разницей, что за него не произошло не одной попытки напасть на нас, а сами боевые порядки противника выстроились в другом месте, подальше от всё ещё чадящих остатков древесины, на которые возлагались такие надежды. Помимо того, что сегодня вряд ли стоит ждать нападение, была и ещё одна хорошая новость, наконец очнулся генерал Люциан, и по словам посыльного, который мне об этом сообщил, первым вопросом командующего был о том, как обстоят дела на фронте. На данный момент, когда Люциан получил все необходимые сведения, он, справившись с приступом гнева от осознания предательства как он думал близкого друга, вызывает меня к себе. Оставив пока командование на Джанессу, я пошёл к генералу.

— Генерал, вызывали? — спросил я, войдя в комнату в которой лежал ставший заметно лучше выглядеть имперец.

— Да, Эрик, заходи, — хозяин комнаты, приподнявшись на руках, сел на кровать, оперевшись спиной на спинку, — сразу скажу, что благодарен тебе за то, что ты смог распознать, что со мной что-то не так и принять меры. Я не ожидал, что мой самый близкий друг, с которым я многое прошёл бок о бок, окажется предателем, как и большинство из тех, кому я доверял командовать от своего имени.

— Не стоит благодарности, генерал, ведь если бы я ошибся, то сам оказался бы на плахе, или где и похуже. Главное, что вы очнулись и находитесь в своём уме.

— Тогда вкратце расскажи, что как происходит бой, и сколько осталось сил у моей армии.

— Бой пока происходит никак, — генерал вопросительно посмотрел на меня, — в том смысле, что наши солдаты сидят в крепости, а эльфы в своём лагере, за последние два дня было три стычки днём и две ночью. Потери у противника хоть и существенно больше наших, но учитывая то, что их как минимум в три раза больше, это мало на что влияет. Как только всё, что я успел заранее подготовить перестанет приносить пользу, нас сметут.

— Сколько по-твоему войска ещё смогут удерживать позиции?

— Если к нам не прибудет подкрепление, а эльфы внезапно не захватят переправу? Думаю, неделю мы точно выдержим, но что будет дальше, неизвестно. Если сможем отступить на правый берег, сохранив большую часть солдат, то ещё побарахтаемся, если нет, то во всяком случае умрём с честью.

— Как вы там говорите на севере: «Совнгард Саран»?

— Верно, но как я понимаю у вас уже есть какой-то план?

— Ты меня переоцениваешь, — грустно улыбнулся генерал, — но я теперь снова в строю, а потому мне надо написать несколько писем, а также узнать множество подробностей. Через час, я буду в штабе, жду тебя там.

Покинув генерала и пронаблюдав, как к нему входят не только несколько целителей, в руках у которых было несколько разноцветных склянок, но и несколько проверенных слуг, несущих с собой свежую одежду и доспех.

Час пролетел незаметно, и до заката мы с генералом, и ещё несколькими командирами подразделений, обсуждали нынешнюю обстановку, как нам из неё выпутываться и что делать. После осмотра имеющихся укреплений и планов по противодействию той или иной угрозе, генерал пару минут посидел в задумчивости, а потом начал корректировать ход не только работ по строительству дополнительных укреплений, но и сами укрепления, а также делал множество пометок у себя в блокноте. Когда же он сел за письма, я прямо сказал ему, что у меня есть возможность отправлять магических вестников, в том числе и на большие расстояния, отчего генерал немного приободрился, и забрав Изабеллу с её свитой, которая была не задействована в поддержании поля, и начал рассылать депеши.

Утром, немного сонный Люциан сказал, что продержаться нам нужно ещё хотя бы пять дней, после чего к нам должно прибыть не только подкрепление, в виде парочки свежих Скайримских легионов, но и почти половина боевого флота, сейчас базирующегося в гавани Имперского города. Проработавший всю ночь уже давно не молодой командующий отправился спать, оставив общее командование на меня.

За следующие пять дней, было ещё несколько стычек, первый ряд ям оказался окончательно засыпан, а враг наконец сообразил, что на основной дороге, на которую он боялся соваться, из-за мнимых ловушек, можно совершенно спокойно пройти, так как своими подозрениями он сам себя обхитрил. Вторая линия волчих ям была не так эффективна как первая, так как, во-первых проходящие через неё раз за разом мои солдаты буквально вытоптали безопасные проходы между ловушками, а во-вторых, основной натиск был со стороны главной дороги. Спасало положение только то, что магия у противника всё так же продолжала сбоить, иначе наша маленькая крепостница уже полыхала, а в честном бою, солдаты Доминиона ничем не отличались от простых легионеров.

Натиск же по главной дороге удавалось сдерживать только из-за перегородивших её повозок, которые дополнительно укрепили и утыкали кольями, иначе бы первый же удар кавалерии прорвал все наши оборонительные порядки.

Сражения всё чаще происходили непосредственно под стенами городка, на который босмеры и каджиты лезли, как будто не знали усталости. Совсем недавно добавились ночные стычки, когда небольшие отряды каджитов, используя свои когти старались перелезть через частокол и что-нибудь сжечь, не важно что, казарму, склад или ворота, они как безумные рвались с небольшими бутылями с маслом в сторону важных объектов. Рабыня, которую я дал имя Сиелутон, пару раз предлагала временно снять поле помех, и поднять пару сотен зомби, из тел, которые сейчас в изобилии лежали под стенами и начали понемногу разлагаться, но без разрешения генерала, проворачивать такой трюк было как минимум опасно. Впрочем, поняв мой намёк правильно, Люциан, так же намекнул, что такой ход лучше всего применить при отступлении, чтобы дополнительно задержать врага, который будет висеть у нас на хвосте.

Подкрепления прибыли почти вовремя, во всяком случае флот, а вот с подкреплением в виде свежих легионов пришлось ждать дальше, так как совсем недавно ниже по течению, в районе Бравила, Доминиону удалось организовать большой плацдарм на нашем берегу реки, и чтобы его ликвидировать, и были перенаправлены посланные к нам легионы. С одной стороны, генеральный штаб понять был можно, если не сбросить противника обратно в воду, то он сможет серьёзно сдвинуть фронт, а с другой, если падёт наша переправа, всё это станет не важно, так как нормально удержать натиск Доминиона на Красной Кольцевой дороге не удастся. С такими мыслями я понемногу отходил от очередного отбитого штурма, в котором враг почти захватил большой участок стены, но в последний момент его всё же удалось сбросить обратно, во многом благодаря закованными в отличные латы оркам. Часть которых стала своего родом элитным отрядом, способным на равных драться даже с элитой Доминиона, противопоставляя изящности и выучке — грубую силу и первобытную ярость, их схватки всегда были эпичны, особенно когда какой-нибудь высокий эльф внезапно понимал, что боевому молоту плевать на выставленный у него на пути меч, простая физика побеждала даже в мире магии.

Осмотрев то что осталось от частокола, и собирающиеся идти на новый приступ войска Доминиона, было понятно, что долго удерживать остатки городка, название которого я так и не запомнил нет смысла, тем более и госпиталь, и большую часть припасов, которые были на местных складах, давно уже вывезли. Чтобы покинуть обречённую крепостницу не хватало только одного, а именно приказа генерала, который хотел оттянуть наш отход как можно дольше. Впрочем, генерал далеко, а я близко, поэтому, не дожидаясь команды сверху, мной было скомандовано отступление. В тот же момент падающие от истощения солдаты, нашли в себе силы подняться и начать строиться для выдвижения, а Изабелла со своей свитой, направилась к магическому кругу, для организации последнего сюрприза врагу.

Вообще круга было два, но их принцип работы базировался на знаниях одной школы магии, а именно Колдовства. В первом уже стояла Сиелутон, и механически резала глотки пленникам, напитывая магические письмена силой, Изабелла же в этот раз решила обойтись без жертвенных ритуалов, используя для создания магии энергию из ещё неиспользованных камней душ.

Отмахнувшись от гонца, который что-то лепетал про то, что нужно удерживать город ещё как минимум сутки, я следил за тем, как к стенам подступает очередная волна атакующих, привычно укрываясь щитами от стрел, которые почему-то так и не летели. Первым видимый результат дал ритуал Сиелутон, когда кучи мёртвых под стенами начали понемногу шевелиться и вставать, почти полторы тысячи как полуразложившихся, так и свежих трупов, открыли свои глаза и медленно направились в сторону своих бывших товарищей. Эффект от мини-армии мёртвых имел больше психологический, чем физический эффект, свежеподнятые зомби были не слишком умны или сильны, и с ними вполне мог справиться обычный крестьянин, увы, но с этим ничего было нельзя поделать, особенности массового подъёма. Однако, их было много, и чтобы окончательно упокоить их, нужно было или расчленить их, или повредить магический конструкт, управляющий телом. Поэтому орда мертвецов надолго сковала штурмующие части. Сиетулон как обычно выложилась на полную, и сейчас лежала без сознания в центре рисунка, так что закинув её на плечо, я продолжил контролировать отход остатков войск.

В это же время заканчивала своё колдовство и Изабелла, прямо посреди круга, вокруг которого замерли маги, открылся небольшой портал, из которого, когда по одному, а когда парами начали выплывать огненные атронахи. Несколько секунд они смотрели на свою призывательницу, а потом летели в сторону стен, зависая над которыми тут же начали метать сгустки огня куда-то в сторону противника, попутно поджигая перекошенные остатки частокола. Закончив вызов на пятидесяти семи огненных девах, Изабелла быстро закрыла портал и почти бегом направилась на выход из остатков городка. Попутно стерев остатки что своего ритуального рисунка, что того над которым работала Сиелутон.

Примерно через час, когда последний зомби упал на землю и окончательно затих, а немногочисленные оставшиеся в живых атронахи метались по городку и поджигали всё что видят. Ко мне, стоящим на грубо сколоченной башенке у начала моста, подошёл лично генерал Люциан.

— Почему ты не выполнил приказ и не продолжил удерживать город? — еле сдерживая готовое вырваться раздражение, спросил он.

— Потому что, следующий штурм стал бы последним, нас бы просто перебили.

— Я всё ещё не услышал ответа на свой вопрос, только в благодарность за спасение моей жизни и избавление меня от контроля предателя, тебя ещё не заковали в кандалы, Эрик. Ты поклялся в верности Империи и дал клятву! Завтра должны были подойти подкрепления, с помощью которых мы могли бы отбросить эльфов, а по твоей вине, мы теперь заперты на мосту!

— То есть, я должен был погибнуть сам, и утащить за собой почти две тысячи солдат, чтобы завтра наши войска могли отбросить эльфов? Генерал, вам не кажется, что остатки зелья всё ещё действуют на вас?

— Это не важно. У тебя был приказ, и ты его нарушил. Так что сдай оружие и проследуй с конвоем, тебя ждёт трибунал.

Только закончив говорить, генерал понял, что только что ляпнул. Даже его сопровождающие не шелохнулись, а вот привычно окружающие меня несколько орков-телохранителей, положили руки на оружие, готовые пустить его в ход немедленно.

— Генерал, при всём моём уважении, давайте рассудим здраво, за нашими спинами осталось никак не меньше пятидесяти тысяч солдат Доминиона, и чтобы их отбросить, к нам на помощь должно прийти примерно столько же, если не больше, и это мною в расчёт ещё не брались маги Талмора, по сравнению с которыми недоучки из Синода и Коллегии всё равно, что гоблин против тролля. Мы оба знаем, что такого количества свободных сил у Империи нет, при условии, что прямо сейчас идут активные бои на западном участке Красной дороги. Так что возникает вопрос, откуда Император мог взять лишние войска?

— Тебя это не касается, сдай оружие и проследуй в камеру.

— Генерал, — мне надоела его упёртость, и встав в полный рост, я навис над ним, — давайте вы сейчас отправитесь в главный лагерь, немного успокоитесь, и завтра, когда прибудут обещанные подкрепления, мы с вами спокойно поговорим.

— Поговорим, — окончательно поняв, что на верность солдат ему рассчитывать не приходится, и его не скрутили прямо сейчас, только потому, что я, не отдал такой приказ, он решил пойти на попятную. — Но не думай, что нарушение прямого приказа сойдёт тебе с рук, легат.

Резко развернувшись, генерал отправился к своему коню, стоящему неподалёку и вскочив на него, ускакал. Лишь покачав головой, я, глубоко вздохнув, принялся инструктировать солдат, куда вкапывать оставшиеся мифриловые чушки, чтобы поле помех продолжило нас защищать от магии противника. Так же перед сном требовалось проверить часовых и патрули, а также принять доклад о потерях за последний день, всё же во время штурма стен городка погибли многие, и требовалось что-то делать с отрядами, понесшим серьёзные потери.