Великан Севера

Часть 33 Стойкая

Обещанное подкрепление прибыло не на следующий день, как заявлял генерал, а почти через неделю, и состояло всего лишь из трёх сотен добровольцев из тёмных эльфов, которых отправили на наш фронт, так как не смогли найти им применения на других участках. До прибытия новобранцев, которые не прошли и базовой подготовки, все дни слились для меня в непрекращающуюся череду боёв. Удерживать основательно возведённую земляную крепость на возвышении было не сложно, если бы не непрекращающиеся атаки со стороны противника. И днём, и ночью на частокол лезли всё новые и новые солдаты врага, не давая нам никакой передышки не только чтобы восстановить хотя бы часть повреждённых стен, но даже что нормально выспаться. А по причине того, что мне требовалось практически постоянно находиться на передовой, чтобы не только отдавать приказы согласно ситуации, но и чтобы в случае чего выступать основной ударной силой, на случай очередного прорыва, последний раз свои доспехи я снимал как раз в ночь после ухода из обороняемого ранее городка. Спать так же приходилось в доспехах, так как новая атака могла начаться в любой момент.

Сейчас же, стоя на единственной сохранившейся башне, которая находилась за стеной, приходилось констатировать, что вскоре придётся снова отступать, возможно, вплоть до следующего берега, так как недалеко от лагеря Доминиона заканчивали собирать несколько катапульт и баллист. Рассматривая осадные орудия, мне искренне хотелось бы открыть окончательно уничтоженные пару дней назад ворота и отправить в сторону инженеров пару сотен кавалеристов, чтобы они, возможно, ценой своих жизней, дали нам ещё пару недель форы. Однако, это было невозможно по нескольким причинам, и первая, она же самая важная, заключалась в том, что прямо сейчас вся имеющееся у меня кавалерия воевала вдоль реки Нибен, так как противник всё же смог начать не только закрепиться на правом берегу, но и активно засылал диверсионные группы в наш тыл, нарушая линии снабжения и сжигая склады.

Сложившаяся на нашем участке фронта ситуация была безрадостна: подкреплений командование прислать не могло, так как мы, по их мнению, хоть худо-бедно ещё держались, в то время как на другом фронте, войска Доминиона активно рвались вперёд, сметая один заслон за другим, почти подступив единственному мосту ведущему на остров, на котором располагалась столица. Так что оставалось только держаться столько, сколько сможем, а по моим расчётам, если Талморцы всё же не придумают какой-то хитрый трюк, то что осталось от войск ранее бывших под управлением генерала Люциана сможет сдерживать натиск Доминиона максимум месяц, после чего от нас останется максимум пара сотен израненных и смертельно уставших тел, которые смогут спеленать и дети. Даже после недели нынешней осады, в штурмах была потеряна четверть имеющихся сил, а с уничтожением укреплений ситуация будет ещё хуже.

Но были во всей сложившейся ситуации и некоторые плюсы, во-первых, обилие компактно сложенных под стенами земляной крепости трупов, а так же огромное количество пленных, позволяло на постоянной основе беспокоить противника маленькими нашествиями зомби, которые были не слишком эффективны, но давали пару часов передышки, пока последнего ожившего мертвеца всё же упокоят. Вторым плюсом стало то, что капитаны некоторых кораблей, которые помогали нам в обороне моста, согласились забрасывать небольшие группы ниже по течению, для разграбления караванов снабжения идущих со стороны Бравила. Аналогично действовали остатки верных Империи подразделений, которые партизанили по лесам, на территории контролируемой противником. Всё это привело к тому, что по словам захваченных во время боёв пленных, паёк в осадном лагере всё больше и больше урезался, а многочисленные охотники из лесных эльфов выбили всю дичь на несколько дней вокруг. Если говорить по-простому, то выходило, что командование противника не рассчитывало на то, что мы столько продержимся, отчего не смогло нормально организовать снабжение восьмидесяти тысячного войска.

Отбив очередной штурм, который был на удивление вялый, я привалился к стене и был готов уже привычно отрубиться на пару часов, пока горны противника, сигнализирующие о начале новой атаки, не выдернут меня из сна. Однако, сняв шлем, мне стало понятно, что что-то тут не так, так как около меня собрались почти все мои друзья.

— Эрик, — начала Лирис, — нам надо серьёзно поговорить.

— На самом деле поговорить нам следовало ещё несколько дней назад, здоровяк, но отвлекать тебя от проламывания очередного черепа не хотелось, да и страшновато было, — поддержала подругу Джанесса.

— Тогда дайте мне что-нибудь бодрящего и поговорим, — решил не бежать от разговора, ответил я, — иначе я рискую во время следующего боя заснуть, или что ещё хуже, пропустить удар.

— По поводу боёв мы и хотели поговорить, — взял слово Фельд.

— Да. Тебе надо нормально отдохнуть, — Лирис смотрела на меня таким взглядом, что скажи я сейчас нет, и моя борода вспыхнула бы в одно мгновение, — ты не вылезаешь с передовой почти две недели, почти не спишь. Я, конечно, понимаю, что ты намного сильнее и выносливей нас всех, но не стоит так себя загонять.

— Лирис, ты же понимаешь, что без нормального руководства, всё может рухнуть в один момент?

— Понимает, — ответил за неё Фельд, — а так же она понимает, что даже если мы потеряем эту крепость, но сохраним тебя, как нашего командира, шансов выжить у нас будет намного больше, чем без тебя.

— Тем более, в последние несколько дней сильных прорывов не было, да и тебе не мешало хотя бы помыться, — Джанесса демонстративно помахала перед своим лицом ладонью.

— Ладно, я согласен отдохнуть в лагере, но только при одном условии, если во время моего отдыха крепость всё же падёт, то в следующий раз вы пойдёте в атаку первыми, — устало улыбнувшись, я оглядел собравшихся.

— Без проблем, здоровяк, но при условии, что ты достанешь мне для этого белого коня с золотой уздечкой.

Оставив руководить обороной Лирис, хотя по большей части она сама взяла на себя бразды правления, стоило мне согласиться отдохнуть, и оставив с ней родичей, как замену меня в качестве ударной силы, я всё же пошагал по мосту, на другой берег реки. По пути краем глаза мне удалось рассмотреть, как проходило укрепление островов, на которых располагались опоры моста, а также прочувствовать общий настрой войск. Проходя мимо часовых, которые невольно оглядывались нам меня, я видел в их глазах только две эмоции: решимость и смирение. Они как будто заранее настраивали себя погибнуть при защите моста, но не дать Доминиону прорваться дальше.

Мой шатёр, в которой мне ни разу не приходилось бывать со времён прибытия на переправу, стоял, как и положено, в центре лагеря, а около неё наготове уже стояло несколько десятков слуг. Которые, стоило мне зайти внутрь, начали сноровисто освобождать меня от покрытых кровью лат, а после и ставшем полностью бордовым поддоспешником. Стоило мне раздеться, как меня тут же отвели к огромной бадье с горячей водой, где начали отскребать многодневный пот и грязь. Закончилось всё это тем, что моё полубессознательную тушку, горячая ванна и горячая еда в промежутках между мытьём окончательно разморили меня, оттащили в шатёр, где уложили на кучу шкур, которая обычно выступала мне заменой кровати.

Не знаю, сколько я проспал, но на момент моего пробуждения на улице стоял полдень, а в шатре, рядом со мной, уже лежал не только новый комплект одежды, но и были аккуратно положены мои латы, очищенные от последствий многодневного боя. Одевшись, и облачаясь в броню, я размышлял, не только о ситуации на поле боя, но и обо всём в целом, и, стоит признать, нормально отдохнувший мозг делал это не в пример лучше. И если новые планы как ещё подгадить осаждающему нас врагу были достаточно банальны, но мой уставший разум всё никак не мог до них дойти, то вот общая ситуация начала казаться мне всё более и более странной. С чего бы это командование отказывается посылать на наш участок фронта хоть какое-то подкрепление, ведь стоит Доминиону захватить переправу, и Имперский город окажется окружён с трёх сторон, что будет равнозначно поражению. Или чем сейчас занят генерал, которому на постоянной основе докладывают о состоянии дел в паре километров от него, разве ему не нужно заваливать ставку командования рапортами о критическом состоянии дел, или хотя бы договориться с графом Чейдинхола о дополнительных силах, ведь стоит нам пасть, и его город не продержится и пару месяцев.

С такими мыслями, повесив на пояс свой верный шестопёр, я вышел из шатра и, обратившись к ближайшему караульному, попросил отвести меня в штаб. По пути к месту, где сидел генерал, передо мной расступались все, кто попадался у меня на пути, от слуг до солдат и офицеров. Стоило мне пройти мимо них, как они начинали переговариваться между собой шёпотом, мой обострённый слух не мог уловить все произнесённые фразы, но некоторые часто повторяющиеся слова расслышать всё же удалось. Чаще всего звучало одно слово «Багровый», и не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что за столько лет странствий мне всё же удалось заработать себе прозвище, причём не самое плохое.

Шатёр с генералом оказался не в центре лагеря, как я первоначально предполагал, а почти у самой кромки озера Румаре. Богатый шатёр стоял не в одиночестве, а в окружении нескольких шатров победнее, а так же пары десяток обычных солдатских палаток. При даже быстром осмотре, казалось, что генерал постарался отгородиться от остального войска. Войдя внутрь этого лагеря, в сопровождении уже привычной четвёрки орков-телохранителей, к которым уже успел привыкнуть, меня не покидало ощущение того, что я шагаю по вражеской территории. Немногочисленные солдаты и офицеры, лояльность которых осталась полностью на стороне генерала, смотрели на меня как на откровенного врага и напряжённо сжимали рукояти мечей.

Караульные у входа в штабной шатёр отказались пускать меня внутрь, сославшись на то, что сейчас идёт совещание командиров легионов, и их не стоит беспокоить. На мой ироничный вопрос, с каких пор на совещание легатов и центурионов перестали пускать равных им по званию, караульные немного замешкались, и один из них всё же нырнул за полог шатра. Вернувшись обратно, он доложил, что совещание, оказывается, уже окончено и о следующем меня оповестят отдельно, а пока генерал изволит отдыхать и его не стоит беспокоить. Конечно, стоило закатить скандал, так как такая ситуация была нихрена не нормальной, но почти окружившие нас солдаты с руками на рукоятях мечей, говорили только о том, что стоит мне начать буянить, как меня тут же объявят пособником Доминиона и попытаются убить. Плюнув на землю, я развернулся и отправился обратно, наверно не стоило с ходу идти за ответами к Люциану, а сначала поспрашивать верных мне людей в лагере об обстановке.

Ближе к вечеру, когда на лагерной кухне повара уже начали готовить ужин для солдат, мне удалось выловить Джанессу, которая долечивала в госпитале руку, Тимиса, который ради меня решил оторваться от раненых, тем более на данный момент тяжёлых случаев не было, а набравшиеся необходимого опыта целители отлично справлялись и без него, и Кадинда, недавно вернувшегося с очередного рейда по уничтожению диверсантов. Собравшись у меня в шатре, друзья просто расслаблялись, пока слуги не унесли остатки нашего ужина, взамен поставили на стол бочонок молодого вина.

— Так не буду ходить вокруг да около, — начал я, — но кто-нибудь может мне нормально объяснить, какого даэдра тут происходит?

— Будь более конкретным, здоровяк, — взбалтывая вино здоровой рукой, спросила Джанесса, — если в целом, то мы воюем, причём не очень успешно…

— Ты прекрасно поняла меня, — перебил её я, — если кто-то не знает, то сегодня я попытался поговорить с генералом, но меня пусть вежливо, но послали. И судя по вашим лицам, не меня одного.

— Тут ты прав, Эрик, генерал последнюю неделю ни с кем не разговаривает, кроме остатков своего штаба, — сказал Калинд, — нам даже пришлось самостоятельно договариваться с легатами тех легионов, которые расположены ниже по течению Нибена, об организации патрулей и прочего.

— А целебные травы и зелья, которыми лечат раненых, не приходят к нам со складов, — взял слово Тимис, — их приходится готовить и собирать самостоятельно в ближайших лесах и полях, что отвлекает большое количество слуг и магов. Хорошо ещё что с едой нет проблем, Нибен и Румарэ полны рыбы, а в лесах всё ещё встречается дичь.

— Так, подождите, — я встал со своего места и начал вышагивать по шатру, — то есть у нас проблемы не только непосредственно на линии фронта, но и со снабжением? Какого Обливиона я узнаю об этом только сейчас!?

— Так-то, здоровяк, мы именно для этого тебя и вытащили из крепости. Пусть у нас и есть официальные регалии центурионов и прочих офицеров, но хоть на что-то повлиять можешь только ты.

— Я спокоен, я спокоен, — остановившись на одном месте, я глубоко дышал, стараясь собрать мысли в кучку, — поправьте меня если я не прав: прямо сейчас, мы не только сдерживаем почти в пятнадцать раз большие силы Доминиона, без подкреплений, но ещё и испытываем огромные проблемы со снабжением, а так же наше «командование» не изволит даже наладить нормальную связь с ближайшими подразделениями Империи? Я ничего не упустил?

— В целом, всё верно, кроме того, что за последнюю неделю ты на передовой сократил разрыв в численности войск с восьмикратного до шестикратного. А так всё верно, — подвёл итог Калинд.

— Так, а чем занимался всё это время наш уважаемый «генерал»?

— Писал весьма интересные письма в Имперский город, — с этими словами Джанесса вытащила из неприметной сумки на поясе две связки бумаг, — и ему на них даже отвечали.

Отрыв первое письмо, я начал вчитываться в мелкий и убористый почерк, и по мере прочтения, мои глаза становились всё больше и больше. Оказывается, генерал Люциан докладывал в ставку командования о том, что дела на вверенном ему участке идут просто прекрасно, солдат более чем достаточно, боевой дух на высоте, а Доминион до скончания века не сможет пройти созданные им заслоны. Был, конечно, по его словам, и один крайне своевольные легат, который чуть не разрушил несколько его гениальных планов, но всё обошлось и сейчас угрозы нет, однако этого легата стоит арестовать и доставить в пыточную Имперского города, где хорошенько допросить. Читая остальные письма, мне хотелось рвать на себе волосы, так как последние несколько недель, мы не получали подкреплений только из-за того, что генерал Люциан просто-напросто не докладывал о реальном положение дел.

— Так, ситуация хуже некуда, — подвёл итог я, закончив читать, — и надо с этим что-то делать. Есть предложения?

— Устранить генерала и взять власть свои руки? — спросил Тимис, за что получил три пары ошеломлённых глаз, сошедшихся на нём, — Что? Я хоть и сижу постоянно в тылу, но ситуацию оцениваю здраво, без адекватного командования и подкреплений нам конец.

— Это понятно, но я не ожидал от тебя такого радикального решения, — сказал Калинд.

— Иногда надо как можно скорее отрезать поражённую болезнью часть тела, чтобы сохранить пациенту жизнь, — спокойно пожал плечами Тимис.

— В целом не имею ничего против такого решения, если бы не одно но, за убийство генерала, тем более в условиях войны, нам со стопроцентной вероятностью снимут голову, — сказал я, — поэтому будем действовать менее радикально. Джанесса, я конечно помню, что ты не любишь светить своим высоким положением, но похоже тебе придётся отправиться к двору Императора, чтобы донести до него реальное положение вещей.

— Здоровяк, попридержи коней, с чего ты решил, что отправиться должна именно я, а не кто-нибудь другой? Та же Изабелла, к примеру, она точно знает придворный этикет и прочие заморочки.

— Всё предельно просто, моя дорогая — статус. Только ты у нас имеешь достаточно знатное происхождение, чтобы чуть ли не с ноги зайти на аудиенцию к Императору. И сразу отвечу по поводу Изабеллы, появление во время войны очередного Тарна около Рубинового Трона может заставить нынешнего Императора изрядно понервничать.

— Ахахах, точно, ведь вдруг третья попытка занять его окажется, наконец, удачной? Ладно, видимо мне всё же придётся распечатывать тот сундук с парадными одеждами, которые приставленные ко мне дедушкой телохранители таскали всё это время. Но за тобой должок! Если не пригласишь меня на вашу с Изабеллой свадьбу, то я сильно обижусь.

— Понял тебя, отправлю приглашение заранее. Пока иди собирайся, а я подготовлю послание, не стоит терять время.

Следующие полчаса были потрачены на составление письма лично Императору о реальном положении дел, с помощью Тимиса и Калинда удалось максимально точно расписать не только общее количество убитых и раненых, но и вкратце расписать как обстоят дела на занимаемом нами береге реки, Калинд, как командир кавалерии первым получал доклады от разъездов. Так же я не забыл упомянуть ситуацию с генералом, и возможные последствия от его действий. Запечатав послание личной печатью, которую мне выдали вместе с остальными регалиями легата, мне оставалось дождаться только появления Джанессы. И она не заставила себя ждать.

Без брони и привычного уже туго стянутого конского хвоста на затылке, могло показаться, что передо мной стоит кто угодно, но не моя старая боевая подруга, определить в ней командира лучников легиона можно было только по нескольким весьма примечательным шрамам. Улыбнувшись мне, она поправила надетое на неё платье и протянула руку. Отвиснув от диссонанса вызванного столь радикальным изменением облика, я вручил ей запечатанный конверт, который она тут же спрятала у себя в декольте.

Наблюдая за тем, как отчаливает один из кораблей, который должен будет доставить Джанессу в Имперский город, мне оставалось только надеяться, что эта авантюра удастся и ситуация в скором времени исправится.

Утро следующего дня принесло неприятные известия: инженеры Доминиона всё же закончили собирать осадные машины и приступили к обстрелу. Булыжники и огромные стрелы беспрерывным потоком полетели в сторону и так уже изрядно потрёпанных стен, местами выбивая из них целые секции, и если бы не мой просветлевший разум, в котором всплыла идея заваливать повреждённые участки стены корзинами с землёй и камнями, то пришлось бы экстренно отступать, отдавая целую секцию моста противнику. Последующий за обстрелом штурм, удалось отбить лишь чудом, так как командиры Доминиона, видимо уже уставшие от нашего упрямства, начали повторный обстрел стен непосредственно в то время, когда их собственные солдаты начали перебираться через частокол. Если камни из катапульт несли больше вреда, чем пользы, ломая штурмовые лестницы, и всех кто был на них, то обстрел из баллист был намного эффективней. Попадание даже одной такой стрелы могло вывести из боя несколько солдат за раз, просто прошивая их насквозь, давая атакующим прорваться на одном из участков стены. Их конечно убивали, но давалось всё это с трудом, с каждым разом всё большему количеству солдат противника удавалось прорваться.

Штурм продлился почти шесть часов, и под конец от первоначального состава обороняющихся не осталось никого кроме меня, пары десятков орков в тяжёлой броне, и нескольких солдат, которые как только поняли, что всё кончено, попадали от усталости. Потери были серьёзными, в том числе среди близких, чего только стоит Бруни, который умудрился поймать стрелу из баллисты чётко в центр нагрудника, который хоть и не пропустил вражескую сталь к телу родственника, но зато согнулся, попутно переломав ему большую часть рёбер. Ещё одной жертвой этого штурма оказалась Фрига, лишившаяся большей части левого уха от удачно залетевшей ей в смотровую щель стрелы, не дёрнись она в нужный момент, и эта стрела могла вполне оказаться у неё в глазу. Оглядев место побоища, где уже активно сновали слуги и свежие солдаты, сортирующие убитых и раненых, а также оттаскивающих в отдельную кучу пленных, которыми через пару часов займётся Сиелутон, я сел на ранее примеченное место и спокойно попивал из фляги разбавленное зелье восстановления запаса сил.

Когда солнце скрылось за горизонтом, а внутренний двор крепости был полностью очищен от последствий недавнего боя, а солдаты при поддержке слуг старались хоть как-то восстановить изрядно порушенное укрепление, я наблюдал за подготовкой очередного привета Доминиону. Ритуальный круг, который был намного больше того, который обычно использовался обычно, был полностью закончен через час после заката, и запев заунывные катерны, Сиетулон начала проводить ритуал поднятия мёртвых. От ранее используемого ритуала, этот отличался тем, что поднятые им зомби будут пусть и несколько более качественными, но намного более малочисленными, а так же умеющими нормально воспринимать более сложные команды, чем иди туда и убей там всех. По задумке, поднятые мертвецы должны будут под покровом ночи пробраться максимально близко к осадным машинам и уничтожить обслуживающий их персонал, которого не может быть много, а с его потерей упадёт не только скорострельность, но и точность метательных машин.

Подняв первых зомби, их пока оставили стоять на месте, в то время как круг магов под руководством Изабеллы готовил ударное заклинание, способное накрыть как минимум передовые части врага. Ждали они только когда искажённый магический фон окончательно успокоиться, чтобы снизить вероятность сбоя в работе заклинания.

Эффект от первого массового боевого заклинания, произнесённого моими магами за всё время боёв за переправу, имел даже больший эффект, чем ожидалось. Видимо привыкшие к тому, что с нашей стороны не используется никакой магии, кроме защитной, маги Талмора решили, что мы ни на что не способны, отчего не возвели над лагерем даже простейшей магической защиты. Волшебный буран, прошедшийся по ближайшим к нам палаткам вражеского лагеря, смёл их в одно мгновение и продолжил своё движение вглубь. Не знаю, что именно творилось у врага, но остановить нашу атаку вражеские маги смогли далеко не сразу, и если бы не необходимость поддерживать антимагическое поле, то стоило жахнуть ещё чем-нибудь да помощнее, для закрепления результата.

Пока противник, разбуженный посреди ночи, пытался сообразить что делать, в бой вступили зомби. Следуя приказу, они пробились к палаткам инженеров и учинили там форменную резню. Имеющие только базовую боевую подготовку и больше занимающиеся строительством, работники лопаты и рубанка оказались лёгкой добычей для голодных мертвецов.

Утром, рассматривая лагерь противника, мне хотелось чуть ли не мурчать, как довольный кот. От края их лагеря почти до центра виднелась широкая просека, у осадных орудий стояло едва ли сотая часть вчерашнего персонала, а войска противника даже не выстроились перед нашими стенами. Этот день, можно было назвать самым спокойным за последнее время, никто не штурмовал стены, или пытался обстрелять нас из луков, враг просто стоял и ничего не делал. Хотя не совсем, за час до полудня, в нашу сторону было отправлено несколько боевых заклинаний, которые привычно распались на подлёте.

День так бы и прошёл без лишних инцидентов, если бы ко мне не подбежал гонец, который сбивающимся голосом не сказал, что несколько десятков минут назад прибыла делегация от Императора.