Венецианский альбом

Глава 20

Каролина. Венеция, октябрь 2001 года

Сделав неуверенный шаг в большую тихую комнату, Каролина вдруг почувствовала, что у нее перехватило дыхание. И тут, как по команде, из прорехи в темных тучах выглянуло солнце, бросив луч света на воды канала Джудекка и открывавшуюся за ним лагуну. Каролина даже негромко ахнула от восторга.

— Это чудесно, — прошептала она.

— Синьора, — начал мужчина, выступая вперед. — Или правильнее будет синьорина?

— Синьора, — ответила Каролина, ощущая неловкость от прикосновения его руки, но не зная, как выйти из положения, чтобы это не выглядело грубо. Она повернулась к нему лицом. — У меня сейчас развод в разгаре. Муж переехал в Нью-Йорк.

Сообщив это, она почувствовала себя очень глупо; как будто ей хотелось дать этому человеку знать, что она свободна. Поразительная нелепость.

— Синьора, — продолжил он, — боюсь, что документ все-таки поддельный. Кто-то заморочил вашей бабушке голову. Есть же такое английское выражение? — И он подошел, чтобы забрать у нее бумагу. — Теперь я с вашего разрешения отнесу его юристу Да Росси, чтобы он разобрался, подлинник это или фальшивка.

Каролина документ не отдала.

— Вы, должно быть, считаете меня очень наивной, — сказала она. — Думаете, я разрешу вам забрать единственное доказательство того, что эта квартира принадлежит мне? С ним же может случиться какая-нибудь неприятность. Улетит, например, в окно и упадет прямо в канал. О ужас, какая досада, простите-извините.

— Нет-нет, уверяю вас, — начал ее собеседник, но Каролина перебила его:

— Не беспокойтесь, синьор, я лично отнесу его в мэрию. Уверена, там сверятся с записями того времени, чтобы разобраться, имеет ли он силу, а заодно выяснят, не переуступила ли бабушка свои права кому-нибудь еще.

Она снова убрала документ в сумочку и стала расхаживать по комнате. Сняла пылезащитный чехол с чего-то стоящего возле окна, и это оказался симпатичный инкрустированный столик из лимонного дерева.

— О-о! — Каролина провела рукой по столешнице. Чтобы бабушка Летти владела когда-нибудь такой красотой… Она выдвинула ящик, который оказался набит бумагой, вытащила верхний лист, ахнула и подняла взгляд, торжествующе улыбаясь: — Ну, вот, думаю, и доказательство того, что бабушка когда-то владела этой квартирой, согласны? — На листе был изображен вид из окна, перед которым они стояли, внизу виднелась подпись. Д. Б. — Вот, пожалуйста. Джулиет Браунинг. Моя двоюродная бабушка. Она была художницей. У меня с собой кое-какие ее работы, и могу утверждать, что и это тоже ее рука.

— Джулиет Браунинг? — Мужчина по-прежнему хмурился. — Художница? С чего бы семье Да Росси сдавать эту квартиру иностранной художнице? Не думаю, чтобы они когда-нибудь покровительствовали искусствам.

— Может быть, кто-то из старших членов семьи в курсе?

— Послушайте, — сказал мужчина, поглядывая на часы, — сейчас время обеда, мне нужно поесть. У меня сегодня еще полно дел.

— Хорошо, — ответила Каролина. — Я отнесу документ в мэрию и найду там департамент, где проверят этот документ на подлинность.

— На что? — До сих пор его английский был на диво хорош, но последнее слово, кажется, оказалось ему неизвестно.

— Проверят, принадлежит ли эта квартира до сих пор моей двоюродной бабушке, а следовательно, мне.

— Ясно, — сказал он. — Не хотите составить мне компанию за обедом?

Такое предложение застало ее врасплох.

— А что скажет ваш наниматель насчет того, что вы ведете леди обедать, вместо того чтобы работать? — спросила она.

Эти слова заставили мужчину улыбнуться, и улыбка совершенно преобразила его. Он оказался моложе, чем Каролина подумала вначале, и на его лице появилась какая-то дерзкая самоуверенность.

— Видите ли, дело в том, что я — Лука Да Росси. Я только что принял у отца руководство нашей компанией.

— Поздравляю, — сказала она.

— Не уверен, что это уместно. Боюсь, я унаследовал ту еще головную боль. — Он помолчал. — Вы знаете мое имя, но я по-прежнему не знаю вашего.

— Каролина, — сказала она. — Каролина Грант.

— И что же, Каролина Грант, вы со мной пообедаете?

Она заколебалась и даже хотела сказать: «Вы надеетесь, что я смягчусь?», но вместо этого снисходительно кивнула. Незачем враждовать с собственником здания.

— Спасибо, — сказала она, — я уже тоже слегка проголодалась.

Каролина заперла за собой дверь и вместе с Лукой отправилась вниз по лестнице. Она уже была одержима замечательной квартиркой наверху. Теперь-то ей стало ясно, почему бабушке Летти так тут нравилось. В молчании преодолев три пролета, они вышли под ливень. Лука Да Росси раскрыл зонтик, который до этого стоял за входной дверью.

— Сюда, прошу вас, — сказал он, — я знаю тут за углом одно местечко. Это недалеко.

Чувствуя некоторую неловкость, Каролина позволила ему держать над ней зонт. Их плечи соприкасались. Дул сильный ветер, поэтому зонт плохо защищал от косого дождя, и оба они промокли и продрогли к тому времени, как добрались до маленькой траттории. Там Лука принял у нее плащ и повесил на вешалку вместе со своим пальто. Будучи человеком, вращавшимся в модной индустрии, Каролина обратила внимание на лейбл — «Армани». Очень дорогая фирма. Вероятно, Луку тут хорошо знали. Крупный румяный усач проводил их к столику у окна и, после быстрого обмена репликами на каком-то языке, не слишком похожем на итальянский, удалился, возвратившись с бутылкой белого вина.

— Ой нет, сомневаюсь, что я буду пить в такое время, — запротестовала Каролина.

— Но ведь все пьют за обедом. Иначе зачем бы придумали послеобеденный отдых, рипосо? — он засмеялся. — Хозяин сказал, что у него сегодня хорошее фритто мисто, вы его любите?

— Не знаю, не пробовала, но буду рада попробовать.

— И оленина. Сейчас сезон хорошей оленины с холмов.

— Вы плотно обедаете, — заметила Каролина, когда официантка поставила перед ними емкость с сухариками, корзинку с булочками, блюдце оливок и бутыль оливкового масла.

— Обычно это наша самая серьезная трапеза, — сообщил он. — Так полезнее для здоровья. Мы лучше спим, потому что не страдаем несварением. — Лука помолчал и добавил: — И потому что у нас чистая совесть. — Его глаза искрились весельем. Он почти что флиртовал.

Каролина пригубила вино — насыщенное, с фруктовым привкусом, согревающее — и отломила кусочек сухарика, остро осознавая, что сидит за столом с незнакомцем, который наверняка попытается прибрать к рукам вроде бы принадлежащую ей квартиру.

Она глубоко вздохнула, прежде чем сказать:

— Синьор Да Росси, кто-то из вашей семьи может знать о моей бабушке и о том, как она сняла эту квартиру?

Лука нахмурился.

— Отец для этого слишком молод, он родился в тридцать девятом году. Деда убили на войне, а прадед умер в шестидесятые. Бабушка жива…

— Так может, она знает?

Он опасливо кивнул.

— Бабушка не всегда — как это у вас говорится — ясно мыслит. Она уже старая женщина, ей за восемьдесят. Но мы можем попытаться. Предлагаю вам для начала выяснить, не подделка ли эта ваша бумажка и имеет ли до сих пор законную силу, чтобы не тревожить бабушку без нужды.

— Хорошо, — сказала Каролина. — Значит, вначале я должна сходить в мэрию, так?

Лука пожал плечами.

— Если честно, наш юрист справился бы с этим не хуже.

— Я предпочитаю услышать все своими ушами, — ответила Каролина, встретившись с Лукой взглядом и удивившись, что глаза у того оказались синими, а не карими, как она предполагала.: — Где ваш муниципалитет или, может, какая-нибудь подчиненная ему контора?

— Муниципалитет в Ка-Лоредане, это бывшее палаццо на Гранд-канале, недалеко от Риальто, — объяснил он. — Но может оказаться, что старые записи хранятся где-то в другом месте. В Венеции вообще неважно с организацией, тут нет огромных административных офисов, как, например, в Америке. Разные службы раскиданы по всему городу.

— Вы бывали в Америке? — спросила она, заметив в его произношении английских слов легкий американский акцент.

— Да, провел год в университете Колумбии, — сказал Лука, — изучал экономику. И моя мама оттуда родом.

— Ваша мать — американка?

Он кивнул.

— Да, из Нью-Йорка. Они с отцом познакомились, когда мама была студенткой и приехала сюда по обмену из колледжа Рэдклифф. Она тут на третьем курсе училась.

— А ваши родители живы? И вместе?

— Да, и похоже, у них вполне счастливый брак. Отцу только что перевалило за шестьдесят, и он решил отойти от непосредственного руководства нашей компанией. Моя сестра живет в Австралии, и родители часто ездят навестить ее и внуков. Они и сейчас там. Похоже, их очень тянет к внукам, а от меня они пока не дождались ни одного. — Он криво усмехнулся. — У вас есть дети?

— Сын Эдвард, сокращенно Тедди. Ему шесть лет.

— И с кем он, пока вы тут?

— Со своим отцом в Нью-Йорке.

Должно быть, Лука заметил, как ее лицо исказилось.

— Мадонна! Но с ним все в порядке после той ужасной трагедии?

— Слава богу, да, но, похоже, боится летать. Во всяком случае, так говорит его отец. Вернее, его отец говорит, что так говорит психотерапевт.

Ее собеседник нахмурился.

— Повод задержать ребенка у себя?

— Может оказаться, что да.

— Ага. — Он кивнул. — И вы сбежали в этот красивый город, чтобы не волноваться слишком сильно?

Его предположение оказалось чересчур близко к истине, поэтому Каролине захотелось огрызнуться, но она подавила это желание и чопорно проговорила:

— Я приехала отдать дань памяти своей двоюродной бабушке, которая только что умерла. Это от нее я унаследовала квартиру. Я привезла ее прах.

Он вскинул руку.

— Извините, я не хотел лезть не в свое дело.

— А вы и не лезете, и, конечно, вся эта история с сыном еще очень свежа. Муж ушел совсем недавно, а теперь вот не отдает сына. — Она тоже подняла руку. — Простите, нельзя грузить постороннего человека своими бедами.

Кажется, Лука смотрел на нее по-настоящему заботливо.

— Ничего страшного, я понимаю ваши чувства. Это горе и тревога. Они могут просто разъедать.

— Да, — сказала она.

— Я тоже был женат, — выпалил ее собеседник. — Жена погибла через месяц после свадьбы. В автокатастрофе.

— Как я вам сочувствую!

— Да уж, — вздохнул он. — Она тогда слишком много выпила. Нельзя было позволять ей садиться за руль. Теперь я с этим живу.

— Вы не отвечаете за поступки другого человека.

— Только от этого не легче.

— Да, не легче.

Их глаза встретились, и на миг Каролине показалось, что между ними возникла связь, как будто этот симпатичный незнакомец читает ее мысли. Она смутилась, опустила взгляд и принялась теребить салфетку, радуясь, что перед столиком возник усач с тарелкой каких-то непонятных кусочков неизвестно чего. Из кляра торчали усики креветок и щупальца крошечных кальмарчиков. От одного взгляда на все это становилось несколько тревожно, и Каролина осторожно откусила от кальмара, мякоть которого под хрустящим кляром оказалась нежной и сочной. Она подняла взгляд и кивнула:

— Вкусно.

— Вы никогда раньше такого не пробовали?

— Я ела кальмары, но другие.

— У нас самые лучшие морепродукты, — сказал Лука, — и оленина в это время года тоже. Вот погодите, сейчас попробуете. Мы в Венеции хорошо питаемся, если знать места.

— Вы живете в городе? — спросила она.

— Я? У меня сейчас квартира в Лидо с видом на море. Мне там больше нравится. Больше простора. У семьи было палаццо в городе. Знаете палаццо Росси? Отец уже давно от него отказался, там теперь пятизвездочный отель. Очень дорого содержать такой дворец, учитывая прислугу и ремонты. Так что теперь у отца квартира в одном из новых домов на Гранд-канале, а палаццо у нас арендует гостиничная компания. — Он с довольной улыбкой посмотрел на Каролину. — Это достаточно выгодно, правда, не сейчас. Сейчас никто не осмеливается путешествовать.

Официант унес тарелки, а Лука снова наполнил бокалы.

— А вы где живете, синьора Грант? И чем занимаетесь?

— Я жила в Лондоне, мы с мужем оба работали в модной индустрии. Он модельером, а я — в дамском журнале.

— Очень мило.

— Было мило, да. Пока он не уехал в Нью-Йорк и не завел там женщину. — Ее поразила злость в собственном голосе.

— Ясно. И что вы теперь собираетесь делать? Останетесь в Лондоне работать в журнале мод?

— Нет, я собираюсь переехать к бабуле. Двоюродная бабушка умерла, и она теперь совсем одна у себя в деревне. Там очень спокойно.

— А вы нуждаетесь в спокойствии?

— Думаю, да. Мне нужно принять то, что со мной случилось.

Лука неожиданно вскинул глаза и посмотрел на нее через стол.

— А я думаю, вам надо бороться, — сказал он. — Муж забрал вашего сына, а вы хотите его вернуть. Спокойствие тут не поможет.

— Да, — согласилась она, — вы правы. Но пока у него все карты на руках, он же разбогател. У него знаменитая влиятельная любовница, и он утверждает, что ее мозгоправ не разрешает нашему сыну летать.

— Знаменитая любовница?

— Певица Дезире.

— Ах, эта! — Лука пренебрежительно усмехнулся. — Помню, я читал что-то… Ваш муж выиграл конкурс модельеров и стал встречаться с этой певицей, так? — Он мотнул головой. — Не беспокойтесь, все это ненадолго. Если захотите его вернуть, он к вам приползет, обещаю.

— Вы так думаете? — удивилась Каролина.

Он кивнул.

— Конечно. Многие соблазняются чужой славой, но большинство знаменитых людей — как это у вас говорится? — очень поверхностные. Они хотят, чтобы их обожали, и больше ничего. От такой жизни быстро устаешь.

Пока он говорил, перед ними поставили тарелки с олениной, и они в молчании приступили к нежному мясу в крепком красном соусе в окружении крохотных картофелинок и зеленой фасоли. Когда тарелки опустели, им подали кофе и маленькие миндальные пирожные.

— Все было очень вкусно, спасибо, — сказала Каролина.

Лука полез в свой бумажник.

— Вот моя визитка, — сказал он. — Позвоните мне, когда сверитесь с записями городских служб. Если квартира ваша, значит, она ваша. Мне непонятно, как так могло получиться, но придется это принять. И очень прошу вас быть осторожной, потому что в здании идет ремонт. Вы хотите там пожить?

Она еще не думала об этом, и такая идея показалась ей заманчивой.

— Может быть.

— Тогда, пожалуйста, позвоните мне, мы договоримся и сходим к бабушке. Выясним, что ей известно.

Усач подошел помочь им с верхней одеждой, и они вышли в ветреный, дождливый день. Лука взял ее руку.

— Аривидерчи, синьора Каролина. У нас с вами получилась интересная встреча.

— До свидания, Лука. Спасибо за вкусный обед. — Эти слова вылетели из нее машинально, повинуясь британскому воспитанию. Она пошла прочь, чувствуя воодушевление и одновременно понимая, что запуталась. Кто такой Лука Да Росси, очаровательный враг? Если он ремонтирует дом под сдачу, ему определенно захочется прибрать к рукам квартиру на верхнем этаже с ошеломляющим видом. А она тут иностранка. Ей придется действовать очень осторожно.

Каролина быстро шла по Дорсодуро, не замечая ни капающей с балконов воды, ни пронизывающего ветра, который толкал ее в спину. Ею владело всепоглощающее желание подтвердить свои права на квартиру. Она не позволит какому-то незнакомцу завладеть венецианской берлогой своей двоюродной бабушки. То, что она первым делом обнаружила в комнате ящик, полный рисунков молодой Летти, доказывало, что та какое-то время жила там. Теперь Каролине до смерти хотелось разузнать все остальное, понять, чем же занималась бабушка в Венеции. Она подозревала, что объяснение самое простое: бабуля же говорила о какой-то стипендии, которую ее сестра получила на обучение за границей. Наверно, Летти поехала в Венецию и сняла квартиру, чтобы жить там во время учебы. Хотя… зачем снимать жилье на девяносто девять лет, если учеба длится, всего несколько месяцев? И откуда взялись деньги на такую долгосрочную аренду? Лука явно сразу заметил, что квартира высококлассная.

Каролина добралась до моста Академиа как раз в тот момент, когда к причалу подошел водный трамвай. Она села в него и порадовалась, что не придется топать пешком под дождем и ветром до самого Риальто. Сойдя на нужной остановке, она направилась к ратуше, где с раздражением увидела на большой входной двери табличку с часами приема: с десяти до часа и с трех до шести. Между тем было чуть больше двух, и все окрестные магазинчики, похоже, тоже закрылись на обеденный перерыв. Она перешла мост и обошла рынок, который тоже уже закрывался до утра. Лишь на мраморном прилавке лежала одинокая рыбина. Торговец окликнул Каролину, перейдя на английский, когда она сказала, что не понимает его:

— Хотите? Последняя рыба? Хорошая цена, а?

— Извините. Остановилась в отеле, — ответила она и зашагала дальше, воображая, как приходит сюда каждый день и учится торговаться с лоточниками, покупая свежую рыбу и овощи. Фантазии увлекали, но потом ей пришлось напомнить себе о том, что в Англии осталась ее жизнь, что есть сын, которого нужно растить, и бабуля, которую нужно поддерживать.

Наконец часы где-то вдалеке отбили три, и она вернулась по мосту обратно к палаццо. Увы, обстановка внутри не соответствовала внешнему великолепию, а двое служащих, к которым обратилась Каролина, не говорили по-английски. Наконец позвали какую-то молодую женщину, и Каролина объяснила ей, чего хочет. Как и подозревал Лука, записи давних лет хранились в совершенно другом здании. Чтобы попасть туда, нужно было пересечь канал по мосту Риальто, пройти по менее привлекательной части города и, оказавшись в темноватом внутреннем дворике, преодолеть несколько лестничных пролетов. Снова потребовались люди со знанием английского, все происходящее сопровождалось буйной жестикуляцией, и в конце концов некий пожилой господин предложил оставить сертификат у них.

— Нет, простите, — возразила Каролина, — я его из рук не выпущу. Он слишком важный. Можете сделать копию и проверить все по ней?

Господин в конце концов согласился, но дал понять, что поиски могут занять несколько дней, не исключено, что неделю, а может, и еще больше.

— Очень старый документ, — пожал он плечами.

В ней вскипела досада.

— Послушайте, пожалуйста, — сказала она, — очень важно узнать, принадлежит ли мне эта квартира. Кое-кто хочет отобрать ее, если я не смогу доказать, что она моя. Пожалуйста, помогите мне.

Конечно, устоять, когда леди произносит слова «Пожалуйста, помогите», не способен ни один итальянец. Пожилой господин устало улыбнулся:

— Для вас, синьора, я сделаю все, что смогу. Приходите завтра, хорошо?

В результате ей пришлось довольствоваться тем, что синьор Алесси взял у нее фотокопию документа и согласился встретиться на следующий день после полудня. Погода, казалось, испортилась на весь остаток дня и не собиралась исправляться, поэтому Каролина сдалась, вернулась в пансион и провалилась в долгий дневной сон, чему, без сомнения, способствовало выпитое в такой несуразный час вино. Вечером дождь лишь усилился, поэтому она пошла в ближайший ресторанчик, похоже набитый студентами близлежащего университета, где ее приятно удивило качество ризотто с морепродуктами.

Той ночью ей долго не спалось, то ли из-за чересчур обильной пищи, то ли оттого, что ее слишком ошеломили открытия минувшего дня. Каролина лежала, слушая звуки города, пыталась освоиться с мыслью, что она является потенциальной владелицей чудесной квартирки, но существует человек, который постарается сделать все, что в его силах, лишь бы эту самую квартирку отобрать. Ну зачем, черт возьми, ему понадобилось быть настолько привлекательным? Потом она вдруг поняла, что ни один мужчина очень давно не казался ей интересным с определенной точки зрения. Что ж, это пусть и маленький, но все же шажок вперед, прочь от Джоша.

Следующее утро выдалось солнечным, но ветреным. За завтраком Каролина болтала с хозяйкой пансиона и рассказала ей о своих открытиях.

— Семья Да Росси? — Ее собеседница была ошарашена. — Это, знаете ли, один из самых старых родов Венеции, известный аж с Средневековья. Среди них были дож и папа. Они разбогатели на судоходстве, а потом, еще больше, — на судостроении во время Второй мировой. Работали на этих свиней, Муссолини и Гитлера. Вот уж нечем гордиться! — Она с многозначительным видом подтолкнула Каролину локтем. — Я слышала, их патриарх недавно отошел от дел, и теперь всем заправляет его сын. Только теперь тут никто больше не строит корабли. Теперь все верфи в Азии, так ведь?

После завтрака Каролина надела плащ и прокатилась на вапоретто мимо собора Святого Марка, мимо садов, по большей части голых, лишенных листвы, ведь на дворе стоял октябрь, и до самого Лидо. Там она прошла через весь остров до пляжа и некоторое время смотрела, как разбиваются о песок сердитые волны, жалея, что не надела шарф, который защитил бы ее от ветра. Потом перехватила в маленьком кафе мисочку супа минестроне, нетерпеливо ожидая, когда наконец-то можно будет отправиться на встречу с синьором Алесси. В половину пятого она преодолела все лестницы, ведущие к его кабинету. Синьора Алесси на месте не оказалось. Каролина боролась с недовольством, пока не явилась какая-то девушка.

— Ун моментино. Он придет, синьора. Подождите.

Она стала ждать, и пожилой господин действительно пришел, улыбаясь.

— Я нашел запись о вашем сертификате, — сказал он, — это оказалось не слишком сложно. Искать информацию о владениях Да Росси вообще легко. Счастлив сообщить, что с арендой все в порядке. Ва тутто бене, да? Никаких проблем.

Каролина импульсивно подалась к нему и поцеловала в щеку со словами:

— Вы ангел.

Вид у пожилого господина стал до невозможности довольный. Каролина спускалась по лестнице, чуть ли не пританцовывая. С арендой все в порядке. Квартира ее! Она набрала номер Луки Да Росси и оставила сообщение: «Город подтверждает, что мой сертификат в порядке и еще не просрочен. Завтра я вступаю во владение квартирой. Мы можем встретиться с вашей бабушкой?»