Верность сестер Митфорд

Глава сорок четвертая ДИАНА

— Полагаю, ваша очередь, мой фюрер, — восклицает Магда Геббельс с деланым весельем в голосе. Диана почти слышит, как та думает про себя: «Неужели герр Гитлер и правда сидит в моем загородном доме и играет в салонную игру в канун Нового года?»

— А я полагаю, что сейчас очередь леди Мосли. — Гитлер кивает в сторону Дианы, и хотя все они знают, что фюрер играет не по правилам, никто не осмелится сказать это вслух. По какой-то, понятной только ему причине он хочет, чтобы Диана была следующей.

— Конечно, мой фюрер, я ошиблась, — извиняясь, говорит Диана и склоняет голову. Магда пожимает ее руку под столом, и Диане приходится сдерживаться, чтобы не рассмеяться. Из множества удивительных событий, случившихся за годы ее общения с нацистской верхушкой, дружба с золотистой блондинкой, статной Магдой Геббельс — самое удивительное. Неофициальная первая леди нацистской партии, лидер узкого круга женщин, которыми восхищается Гитлер, Магда — хитрое, уравновешенное, светское создание, мало чем отличающееся от самой Дианы, но если Диана холодна, то Магда тепла. Иногда Диана удивляется, что женщина, которая безупречно играет идеальную арийку, может быть такой проницательной и скрывать это.

— Дайте мне подумать, дайте мне подумать, — говорит Диана, постукивая длинным ногтем по столешнице, хотя точно знает, как ответит на этот вопрос в игре. Она начала планировать свой ответ еще с того момента, как Магда объявила, что после ужина они будут играть в ассоциации. Глядя на сидящих полукругом у стола Магду, гитлеровский Umgebung, или маленький двор, она слегка улыбается Гитлеру.

Только когда она замечает, что Гитлер подается вперед, ожидая ответа, она говорит:

— Цветочная ассоциация нашего фюрера — тигровая лилия.

Вот зачем он перетасовал порядок игры — чтобы послушать, что думает о нем Диана. «Любопытно, — думает она, — откуда у будущего мирового лидера такая неуверенность».

Umgebung затаил дыхание, ожидая реакции Гитлера. Он улыбается и громко хохочет, остальные вслед за ним тоже. Эти люди не раз становились свидетелями его многочисленных тирад — взрывов и наказаний даже для ближайшего окружения, — и сложно не почувствовать их облегчения от его доброжелательной реакции. Диана же никогда не сомневалась в своей способности очаровать его.

Еще через несколько ходов игра заканчивается. Словно по сигналу, в гостиную входят две горничные, одна с подносом эклеров и сладостей, а другая с бутылкой минеральной воды для фюрера и кофе для всех остальных. Они начинают обходить гостей, и тут Гитлер тихо произносит:

— Десерт подадут здесь, а не в столовой?

На секунду вся комната замирает. Доктор Геббельс, Umgebung, Магда и служанки парализованы тихим замечанием фюрера, словно их заколдовала злая ведьма из сказки братьев Гримм. Магда приходит в себя первой.

— Конечно нет, фюрер. Служанки неправильно поняли инструкции, они будут наказаны по справедливости. Десерт будет подан в столовую.

Гости встают и начинают выходить из гостиной, как всегда чутко наблюдая за настроением Гитлера. Он машет им рукой:

— Идите вперед. Я хочу поговорить с леди Мосли наедине.

Диана глубоко вдыхает, когда комната пустеет, и они остаются только вдвоем. Про себя она молится, чтобы Гитлер задержал ее для разговора о ее коммерческом предложении касательно радио, а не по какой-то другой причине. Мосли в последнее время постоянно мрачен и то и дело срывается, он больше не может финансировать БСФ. Даже приток средств, которые Диане удалось раздобыть у нацистской партии, лишь на некоторое время отсрочит неизбежное. И что тогда будет с ней и Мосли?

Если бы только Гитлер ухватился за ее идею коммерческого радио, БСФ мог бы снова процветать. Они с Мосли были бы при деньгах, подобно члену парламента от консерваторов капитану Леонарду Плугге, который выкупил эфирное время на французских радиостанциях и создал успешную коммерческую станцию «Радио Нормандия», вещающую на английском языке. Хотя планы Дианы гораздо более амбициозны: она надеется объединить сеть радиостанций в Германии и в итоге охватить всю Великобританию развлекательным вещанием, которого сейчас нет, и людям его, несомненно, не хватает. Диана надеется, что Гитлер увидит не только финансовую, но и политическую выгоду от этой схемы.

Диана обращает всю мощь своего взгляда на Гитлера, который сидит напротив нее в кресле из воловьей кожи, украшенном декоративными головками мебельных гвоздей. Затем она говорит:

— Для меня большая честь, что вы решили поговорить со мной, мой фюрер.

— Я подумал о вашем предложении.

Не так легко заставить сердце Дианы биться чаще, но и оно может затрепетать.

— То, что вы отвлеклись от управления Германией, создания международных союзов и экспансии в другие германские регионы, чтобы рассмотреть мою маленькую идею, очень много значит для меня.

Она убаюкивает его комплиментами, на которые, она знает, он падок, и перечисление его недавних достижений — особенно союза Германии с Италией и Японией в рамках Антикоминтерновского пакта — заставляет его глаза сиять от удовольствия.

— Мои советники не одобряют эту идею, — говорит он, всматриваясь в ее реакцию на его слова. — Но я думаю, что у плана есть потенциал, который они не осознают, и я лучше, чем кто-либо другой, понимаю силу радио. Пожалуйста, опишите мне все еще раз. Поделитесь, пожалуйста, своим видением.

— С удовольствием. Как вы знаете, Би-би-си имеет лицензию на вещание на всей территории Великобритании и Северной Ирландии и борется с любыми попытками покуситься на ее монополию. Тем не менее Би-би-си предлагает очень мало развлекательных программ, и мы чувствуем, что в Великобритании и Северной Ирландии есть на такое вещание спрос и рекламодатели готовы щедро заплатить за доступ к этому рынку. Если бы БСФ смог построить коммерческую радиосеть за пределами Британии, строго придерживаясь развлекательного формата и транслируя при этом свои программы на Британию, тогда движение Мосли и наши инвесторы смогли бы получить стабильный финансовый поток. Идеальным местом для создания такой коммерческой радиосети — как по финансовым, так и по политическим причинам — является Германия. — Она делает паузу и почтительно опускает взгляд. — Но только с вашего благословения и разрешения, конечно.

Гитлер молчит. Он складывает руки домиком и пристально смотрит на нее. Понравилась ли ему ее короткая презентация или это ужасающая тишина перед жестоким приговором, про какие она много раз слышала, но ни разу не испытывала на себе? Диана не знает, следует ли ей говорить дальше или подождать от него сигнала. И второй раз в жизни ее охватывает нечто похожее на страх. Первый раз, конечно, тоже был с Гитлером.

Диана решает броситься вперед с той прямолинейностью, с которой они с Юнити всегда держатся с Гитлером. Стараясь, чтобы голос не дрожал и не выдавал ее нервозности, она говорит:

— Мы уже создали корпоративную структуру, чтобы скрыть участие Мосли от общественности и не дать британской разведке поводов для расследования против радиостанции или нас. Все готово на случай, если мой фюрер решит, что этот план стоящий.

— Мудро, очень мудро, — прерывает ее фюрер, но прежде, чем Диана успевает расслабиться, он спрашивает: — Что выиграет Германия, содействуя созданию этой радиостанции, кроме финансовой отдачи от своих инвестиций?

Диана удивлена вопросом. Ей казалось, что взаимная польза сотрудничества нацистской партии с БСФ так очевидна, что ей не придется проговаривать, какие перспективы перед ними открываются, все и так на поверхности. Но, видимо, Гитлер хочет, чтобы она четко обозначила свои обязательства, а Диана не ради того пожертвовала своим первым браком и репутацией, чтобы оказаться женой политика-неудачника. При поддержке Гитлера она сделает БСФ и Мосли успешными, чтобы они могли послужить Гитлеру, когда его партия будет править всей Европой.

— Это позволило бы БСФ твердо стоять на ногах, мой фюрер, и когда вы будете готовы возглавить Великобританию и Северную Ирландию, местное правительство будет к вашим услугам. — Она делает драматичную паузу. — А также радиостанция, чтобы обратиться к вашим новым подданным и командовать ими.