Верность сестер Митфорд

Глава пятьдесят седьмая ЮНИТИ

Юнити выкручивает ручку радио до щелчка. Долгие дни, когда она беспрерывно слушала трансляции, закончились. Ее охватывают одновременно и облегчение от того, что ожидание подошло к концу, и страх неотвратимости решения, к которому она пришла.

Она пытается унять дрожь в руках, идет в спальню, открывает шкаф. Выбирает самую официальную нацистскую форму, ту, которую приберегала для митингов и встреч с Гитлером. Надев черную блузку и юбку, она застегивает приталенный жакет, прикалывает золотую булавку со свастикой к лацкану. Идеальная арийская девушка в зеркале ей нравится, она улыбается, нанося темно-красную помаду — ее маленький бунт.

Она идет в гостиную, подходит к столу, где лежат телеграммы от Мули и Пули, нераспечатанные — она боялась внять их просьбам и дать слабину, — и еще телеграмма от британского консула, приказывавшего ей покинуть Мюнхен. Она берет письма, которые написала Диане и своей подруге баронессе фон Сент-Пол — они-то переживут любую войну и на них можно положиться: они выполнят последнюю волю Юнити в точности, до последней буквы. Письма нужно опустить в почтовый ящик, прежде чем…

Лишь после этого она достает из кармана ключ и открывает запертый ящик своего письменного стола. Там лежит самое дорогое, что у нее есть, — крошечный пистолет «Вальтер» с перламутровой рукояткой, который Гитлер подарил Юнити для самозащиты. Она расплакалась, получив этот потрясающе продуманный и щедрый подарок.

«Как красива его перламутровая ручка при солнечном свете», — думает она, стоя в лучах, падающих через открытое окно, и кладет пистолет в сумочку.

Окидывая взглядом свою квартиру, она вспоминает, как счастлива была здесь, служа фюреру, став частью его великого плана, хоть и незначительной. И пусть она подвела Великобританию, не предотвратив войну, она не сожалеет о своих отношениях с Гитлером. Хотелось бы ей замереть в этом подвешенном состоянии в Германии, но разум говорит, что она больше не может служить двум хозяевам. Остался лишь один путь.

Глубоко вдохнув, она снимает телефонную трубку с аппарата, палец за пальцем натягивает свои черные кожаные перчатки. Открывает дверь, спускается по лестнице, выходит на яркую, залитую солнцем мюнхенскую улицу.

Она идет по тропинке вдоль реки Изар, находит идеальную скамейку. Тут, в тени бука, нет ни души. Юнити садится и делает глубокий вдох. Солнечный свет рисует узоры на ее черной униформе, она сует руку в черную сумочку и достает красивый миниатюрный пистолет. «Я ни о чем не жалею», — думает она. Затем, осторожно приставив дуло к виску, Юнити нажимает на курок.