Влюбляясь в Бентли

Глава 16

Лживые ублюдки

Тори

— Ну, вот и все. — Он колеблется у двери спальни.

— Твоя мама очень милая, — говорю я.

— Да. Когда она не проповедует. — Я изучаю его реакцию на мать.

— Она действительно беспокоит тебя, не так ли? Почему? Она не заставила меня чувствовать себя неловко, если ты об этом думаешь.

— Это потому, что ты милая, — отвечает он, улыбаясь, когда проводит меня за дверь в свою комнату. — Не все реагируют на нее так, как ты. У нас есть родственники, которые избегают нас из-за того, какая она.

— Ничего себе. Неужели они не видят, что она просто хочет им помочь? — Он пожимает плечами.

— Думаю, нет. Единственный человек, которому моя мама помогает, это она сама. — Мой взгляд сканирует комнату, ничего необычного: стены белого цвета. Двуспальная кровать с коричневым пледом, наброшенным на валик из подушек, верх пледа смят. Стол и комод завалены стопками книг, папками и монетами, в основном медными, и куча грязной одежды в углу комнаты.

Он засунул большой палец в задний карман джинсов.

— Нам, наверное, пора начинать.

Я пытаюсь сделать какое-то движение, не зная, в каком направлении мне двигаться. Комната маленькая. Вариантов не так много.

— Куда ты хочешь сесть?

Он потирает мышцу, которая проходит вдоль задней части его шеи.

— Я могу принести еще один стул из кухни, и мы могли бы сесть за стол… компьютеры там. Или мы можем сесть на кровать. — Он показывает на открытую дверь. — Моя мама, вероятно, будет приходить проверять нас каждые десять минут, так что можешь не волноваться, что я буду пытаться что-то сделать.

— На кровати будет хорошо, — отвечаю я.

Я снимаю туфли и забираюсь на его кровать, сажусь по-индейски в центре и расстегиваю рюкзак.

— Я думаю, что это задание немного глупое, особенно учитывая, что школа почти закончилась. Если он хотел, чтобы мы познакомились друг с другом… он должен был дать нам задание в начале урока.

— Согласен. — Он долго возится в изножье кровати, ложится подпирая локтем поднятую голову, другой рукой перелистывая свою папку.

Я опускаю взгляд на открытую папку у себя на коленях.

— Так как ты хочешь это сделать? — Он прочищает горло, достает лист бумаги, который дал нам мистер Брукс, и сосредотачивает все свое внимание на нем, его брови насуплены. Я уверена, что он чувствует себя так же неловко, как и я.

— Думаю, мы можем начать с изучения анкеты, — предлагает он.

— Хорошо. — Я спрашиваю, — Как твое полное имя?

— Джон Такер Стивенс. А твое?

— Виктория Роуз Андерсон.

— Виктория Роуз… — Он пробует как звучит, и пишет его на своем листе.

— Это звучит лучше, когда ты это говоришь, — признаю я, убирая пряди волос, упавшие мне на лицо, за ухо. — Следующий вопрос. С кем ты живешь?

— Разве это не очевидно? — отвечает он с ухмылкой. Я показываю на вопросы в анкете. Он показывает мне свои ладони и ухмыляется. — Хорошо. Я живу с мамой.

— А как насчет твоего отца? — вырывается у меня. Меня окатывает волна жара, когда я вспоминаю слова матери Джона в ресторане о том, что его отец ушел после его рождения. — Мне жаль.

— Все в порядке. — Он пожимает плечами. — У меня было много времени, чтобы привыкнуть к этому.

Ручка в моей руке замирает, мои глаза встречаются с его глазами.

— А что насчет тебя? — спрашивает он.

— Я живу с матерью и отцом, конечно.

— Есть братья или сестры?

— Нет. Я единственный ребенок. — Уголок его рта приподнимается. — Я мог предположить. — Я подталкиваю его ногой.

— Эй, осторожнее. А что насчет тебя? Есть братья и сестры?

— А ты их видишь? — Он начинает постукивать концом ручки по своей папке, его глубокие карие глаза сосредоточены на мне. — Ты сказала, что думала о своей бабушке на днях в классе. Она мама твоей мамы или папина мама?

— Моей мамы.

— Она живет с вами? Она такая же вздорная, как твоя мама?

— Нет. Она умерла, когда мне было семь лет.

На несколько мгновений становится тихо, а затем его пальцы касаются моей руки, оставляя мурашки.

— Эй, прости. Я не хотел… черт, это была шутка. Я понятия не имел. Я так понимаю, вы с бабушкой были близки?

— Очень.

— Какой она была? — Он делает паузу. — Что не так? Ты как-то странно на меня смотришь…

— Никто никогда не пытался заставить меня говорить о ней. Все всегда пытаются заставить меня не говорить о ней… особенно моя мама.

— Может быть, твоей матери все еще больно. — Раздается смех.

— Не думаю, что что-то может причинить боль моей маме. Она самый несимпатичный человек из всех, кого я знаю. Я не думаю, что у нее есть какие-то чувства по поводу чего-либо.

Он качает головой.

— Правда? Я этого не понимаю. Она казалась слишком эмоциональной. Интенсивной. Ты не можешь ненавидеть кого-то так страстно, как она ненавидит меня, и не знать о чувствах.

— Она не ненавидит тебя… ты ей не нравишься.

Он усмехается.

— Рад, что ты это прояснила. Серьезно, тебе стоит дать ей передышку. Возможно, ты потеряла свою бабушку, но не забывай, что она также потеряла свою мать.

— Как это все превратилось в разговор обо мне?

— Я не знаю… похоже, это твоя любимая тема. — Он ухмыляется, когда говорит это, самая очаровательная ухмылка, которую когда-либо видела, и я тоже не могу удержаться от улыбки. Одна из его рук скользит по пледу, накрывая мою руку на матрасе, его пальцы смешиваются с моими. Тепло распространяется по всему моему телу. Это маленький жест, но это начало. Я прочищаю горло:

— Следующий вопрос. Где ты видишь себя через пять лет? — Он немного задумывается.

— Хм, думаю, я вижу себя издающим свою первую книгу. Конечно, она будет иметь огромный успех. Я буду путешествовать и раздавать автографы. Твоя очередь. Где ты видишь себя через пять лет?

— Я вижу себя замужем. Дети были бы кстати.

— И это все? Твоя единственная цель — выйти замуж за какого-нибудь парня?

— Да. Конечно, я хочу и других вещей, но в основном хочу того, что есть у моих родителей. По отдельности они беспорядочны, а вместе они имеют смысл. Все остальное будет проще, если у меня будет кто-то, с кем я смогу это разделить, ну, знаешь, чтобы принимать решения вместе, как пара.

Мои глаза поднимаются к его лицу, я уверена, что увижу признаки того, что он на грани смеха, но вместо этого он, кажется, глубоко задумался. Он почесывает челюсть.

— Это довольно круто. Я за настоящую любовь, но хотел бы достичь нескольких вещей, прежде чем привязываться к жене. — Это не тот ответ, которого я ожидала.

— Ты видишь себя замужем за Колтоном? — спросил он, его взгляд впился в мой.

— Этого нет в анкете, — вырывается у меня, задыхаясь от смеха. — Нет. Я не вижу себя замужем за Колтоном.

— Знаю. Это казалось идеальным временем, чтобы указать на то, что твой парень — придурок. Я никогда не понимал, почему ты с ним.

Я прочитала следующий вопрос.

— Если бы ты загадал одно желание, что бы это было? — Он поднимает бровь. Я размахиваю листком. — Оно здесь. Номер четыре. Посмотри, если не веришь.

Он откидывает голову назад, его взгляд устремлен в потолок.

— Если бы у меня было одно желание, чтобы это было… посмотрим. — Я вижу движение его языка по внутренней стороне щеки, пока он размышляет, затем его взгляд останавливается на моем лице. Я тяжело сглатываю, когда он придвигается ближе. Теплое дыхание касается изгиба моей шеи, но его губы нигде не касаются моей кожи. — Хм, я все еще думаю… — Он откидывает мои волосы с плеча, обнажая шею. — Одно желание? Это все, что я получу?

Я киваю, потому что, честно говоря, у меня так пересохло во рту, что я сомневаюсь, что смогу говорить, даже если попытаюсь.

— Я бы хотел, чтобы ты больше не встречалась с Колтоном Бентли. — Он опускается обратно на свое место, оставляя мои внутренности скрученными в узел. Наступает тишина, долгое время никто из нас ничего не говорит, но потом он прочищает горло.

— Твоя очередь, — говорит он. — Что ты хочешь?

— Ты не хочешь чего-то более существенного? — спрашиваю я. — Например, конец голода во всем мире или мир во всем мире?

— Наблюдать за тобой с каким-то другим парнем для меня довольно существенно. Это мое желание. Я могу решать, как я хочу его использовать. — Его взгляд переходит на мою больную ногу, но затем его взгляд быстро переходит на что-то другое. Никто никогда не хочет, чтобы я поймала его взгляд. Он говорит:

— Ты можешь использовать свое желание, чтобы покончить с голодом в мире, если хочешь… или для чего-то другого.

— Я хочу… — начинаю я, переводя взгляд на свою больную ногу.

Его мобильный телефон сходит с ума от одного текстового сообщения за другим, прерывая то, куда я направлялась. Вздохнув, он проверяет свой телефон.

— О нет, — ворчит он.

— Что-то случилось? — Он сжимает зубы.

— Тебе когда-нибудь хотелось сильно тряхнуть кого-нибудь, пока он не проснется?

— Конечно. — Я смеюсь, вспоминая свою мать. — Все время.

— Ты не расстроишься, если мы закончим на этом? — Он закрывает папку и встает, нахмурившись. — Мне жаль, Тори.

Я делаю то же самое, надеваю туфли и собираю свои вещи.

— Не стоит, — улыбаюсь я, заверяя его, что все в порядке. — Мы можем закончить это в другой вечер.

Остаток вечера я провожу в подвале, занимаясь резьбой. Примерно до 21:50 вечера, когда я замечаю два пропущенных звонка от Киры.