Водопад одержимости

ГЛАВА 30

Одри

С Джосайей что-то было не так.

Меня насторожил не тот факт, что он был молчалив. Он всегда был молчалив. Если ему было что сказать, он говорил, но в остальное время он не стремился заполнить тишину. Это освежало, напоминая мне, что и я не обязана переживать из-за каждого неловкого молчания.

Но сегодня все было иначе.

Я сидела за кухонным столом в своем доме, ковыряясь в остатках завтрака, мой ноутбук был открыт, но выключен. Он прошел мимо и не остановился, чтобы поцеловать меня в макушку или щеку, как он обычно делал.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Да. — Он налил чашку кофе. — Парень, который укладывает плитку, будет здесь с минуты на минуту. Мне нужно впустить его.

— Хорошо.

Он ушел, не сказав больше ни слова. И без поцелуя на прощание.

Может быть, я была слишком чувствительна. Ничего не произошло. Он не мог быть расстроен из-за меня. Может, он просто отвлекся, размышляя о ремонте дома.

Он шел полным ходом. Красить стены вместе с ним было весело, и мы многое успели сделать. Удивительно, как сильно изменился дом с того момента, когда я впервые его увидела. Теперь там уже была уложена большая часть напольного покрытия, установлены новые окна и двери, плинтусы и отделка. Мне не терпелось увидеть кухню, когда она будет закончена. Она будет великолепна.

Я отодвинула тарелку в сторону, пододвинула ноутбук поближе и включила его. Несмотря на то, что в разговоре с Сандрой о работе я проявила смелость, я волновалась. Что, если Лу ожидает, что я вернусь без каких-либо извинений? Я не могла оставить все так, как есть, и не постоять за себя. Но мне очень нужна была эта работа.

А что, если он вообще не пригласит меня обратно? Он может обвинить меня в том, что Сандра и Леджер ушли, и решить заменить нас всех.

Или вообще закроет газету.

Это меня странно огорчало. Почему меня волновало, что крошечная газета «Тиликум Трибьюн» в конце концов закроет свои двери? Это было неизбежно, не так ли?

Но на мгновение мне показалось, что мы продвинулись вперед. Что мы даем общественности то, что нужно и за что люди готовы платить. Было обидно, что вся эта работа пропала даром.

Я проверил сайт «Трибьюн». Он не был обновлен. На нем не было написано, что газета закрылась, но это был нехороший знак.

На секунду я почувствовала укол вины. Но потом взяла себя в руки. Я не собиралась брать вину на себя или перекладывать ее на других.

Если кто и был виноват, так это тот, кто меня преследовал.

Зазвонил телефон, вырвав меня из раздумий. Предположив, что это мама, я взяла телефон, чтобы ответить. Но на экране был не ее номер. Там было написано «Номер скрыт».

Давненько мне не звонили. Я перестала отвечать на эти звонки, а тот, кто за этим стоит, никогда не оставлял сообщений.

Я не знала, почему, но ответила. — Алло?

Тишина.

— Алло?

Я подождала. По-прежнему ничего.

— Почему ты так со мной поступаешь?

Я не ждала ответа и не получила его. Звонок завершился.

Очевидно, я стала невосприимчива к преследованию. Я даже не расстроилась. Я положила телефон и вернулась к ноутбуку, как ни в чем не бывало.

Хотя, по правде говоря, звонок был мелочью по сравнению с посланиями, написанными кровью животных на моей двери.

Мне нужна была альтернатива на случай, если моя работа в «Трибьюн» действительно закончилась. Звонок не расстроил меня, но мысль о том, что я снова стану безработной, несомненно, сделала это. Мой желудок скрутило от ужаса при мысли о новом стрессе. Отчаянные поиски, ожидание ответа, надежда на то, что кто-нибудь хотя бы позовет меня на собеседование.

Но как я собиралась найти другую работу в этом городе? Рынок труда здесь был не самым лучшим.

Я вспомнила о собеседовании, от которого отказалась, получив приглашение на восточном побережье. Было ли это ошибкой?

Проблема заключалась в том, что все зависело от Джосайи. А я не знала, что он чувствует.

В этом и заключалась проблема сильного, молчаливого типа. Его было так трудно понять.

Может быть, я смогу найти какую-то удаленную работу. Или в основном удаленную с небольшим количеством выходов в офис. Я бы справилась с чем-то подобным.

Я знала, что мне станет легче, если я потрачу немного времени на поиски и хотя бы получу представление о том, какие у меня могут быть варианты, как для местной работы, так и для удаленной. Я задала критерии поиска и начала пролистывать страницы.

Я отметила три или четыре потенциальных вакансии, когда Джосайя заставил меня чуть ли не свалиться со стула. Он стоял у меня за спиной, и выражение его лица, как всегда, было трудно разобрать.

Я прижала руку к груди. — Ты меня напугал. Как долго ты там стоишь?

— Недолго.

— Почему я не услышала, как ты вошел?

Он пожал плечами. Его взгляд метнулся к экрану моего компьютера, потом снова в сторону. Не говоря ни слова, он пошел прочь.

Молчаливость и задумчивость — это одно, но это было уже слишком.

Я встала и пошла за ним в гостиную. — Что происходит?

— Ничего.

— Мне так не кажется. Ты ведешь себя странно со вчерашнего вечера.

— Нет, не веду.

Я положила руки на бедра. — Нет, ведешь. Ты переживаешь из-за ремонта? Или из-за денег? Или это из-за преследователя? Мне бы хотелось, чтобы ты просто поговорил со мной, потому что я боюсь, что проблема не в этом, а во мне.

— Проблема не в тебе.

— Тогда в чем проблема? Ты проявляешь столько же эмоций, сколько камень, но я вижу, как они кипят у тебя внутри.

Он отвел взгляд. — Что ты собираешься делать, если останешься без работы?

— Я не уверена. Это то, о чем ты беспокоишься? У меня есть немного денег, так что даже если я не смогу найти работу сразу…

— Я не беспокоюсь о деньгах.

— Я просто хотела сказать, что буду очень стараться не просрочить арендную плату.

— Мне плевать на это, — огрызнулся он.

— Тогда в чем дело? — крикнула я в ответ.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Его ответ был настолько неожиданным, что я просто уставилась на него, приоткрыв рот.

— Моя жизнь была прекрасна, — сказал он. — Мне не нужно было ни перед кем отчитываться. Я делал то, что хотел, когда хотел, и мне это нравилось. А потом появилась ты.

Я не знала, что на это ответить. — Прости?

— Я не умею общаться с людьми, Одри. Я не знаю, как это объяснить.

— Продолжай пытаться, потому что я не уверена, что понимаю, что ты хочешь сказать.

Он заколебался, его глаза полыхнули бурей. — Я не думал, что хочу этого. Но я хочу. Каждое утро, когда твоя глупая собака будит меня, тычась мокрым носом мне в лицо, я смотрю на тебя, спящую рядом, и не могу представить, что потеряю тебя.

— Почему ты думаешь, что потеряешь меня?

— Ты здесь не потому, что хочешь жить здесь.

— Что, в Тиликуме? Конечно, я не стремилась сюда, но это не значит, что я уеду при первой же возможности.

— Ты уверена в этом?

— Я очень хочу быть с тобой на одной волне, но мне кажется, что мы все еще говорим каждый о своем. Это потому, что ты только что увидел объявления о работе на моем ноутбуке? Почему ты делаешь поспешные выводы, что я просто уеду?

Он открыл рот, собираясь ответить, но тут по его лицу пробежала вспышка боли.

— Что? Джосайя, ради всего святого, пожалуйста, скажи мне, о чем ты думаешь. Почему ты так уверен, что я собираюсь бросить тебя ради чертовой работы?

— Потому что она это сделала. — Его голос звучал громко, но я знала, что он кричал не на меня. — Они обе это сделали.

Он больше ничего не сказал, и я просто ждала, надеясь, что он продолжит, надеясь, что он откроется.

— Кассандра, моя бывшая девушка, оказала мне услугу. В ту ночь, когда она разорвала отношения, у меня в кармане лежало кольцо, но это было бы ошибкой. Она явно не была влюблена в меня, и я не думаю, что был по-настоящему влюблен в нее. Просто мне было удобно, и это казалось правильным. Она предпочла мне повышение. Даже не дала мне шанса решить самому, поеду я с ней или нет. Моя мать…

У меня перехватило дыхание.

— Она не оказала отцу такой же услуги. Она приняла его кольцо, вышла за него замуж, родила троих детей. А потом решила, что у нее есть мечты, в которые не входят муж и трое маленьких мальчиков в крошечном городке в горах. И она, блядь, ушла. Тиликума ей было недостаточно. Моего отца было недостаточно. И меня тоже.

Осознание того, чем он только что поделился, нахлынуло на меня, и мое сердце оборвалось. Конечно же, его мать была причиной его переживаний из-за того, что его бросили. А его бывшая девушка снова открыла эту рану. Если я его достаточно знала, он, наверное, впервые признался кому-то, как ему больно.

Я подошла к нему и обняла его за шею. Он обхватил меня, словно автоматически, но его тело оставалось неподвижным.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Приклеиваюсь к тебе, как липучка. — Я сжала его и почувствовала, как он начал расслабляться. — Я не оставлю тебя, пока ты сам не прогонишь меня.

Его руки крепко обхватили меня. Долгое время никто из нас не произносил ни слова. Мы просто дышали в унисон, существуя в одном пространстве, обнимая друг друга.

Наконец я отстранилась и провела руками по его груди. Я решила, что продолжу, но он удивил меня тем, что заговорил первым.

— Я хочу, чтобы ты осталась. — Его голос был низким и мягким. — Останься ради меня.

Как будто я могла ему в чем-то отказать. — Конечно, я останусь. Мне больше ничего не нужно. Мне нужен только ты.

— Правда?

— Да, правда. — Уязвимость на его лице была такой обезоруживающей. — Я знаю, что переехала в Тиликум, не потому что хотела остаться здесь. Но теперь я хочу. Потому что здесь ты. Я тоже не могу представить свою жизнь без тебя. Я уже отказалась от собеседования на восточном побережье, потому что не хотела уезжать.

— Почему ты мне не сказала?

— О работе, от которой я отказалась, или о том, что я хочу остаться с тобой?

— И о том, и о другом.

Я рассмеялась. — А что я должна была сказать? Эй, Джосайя, мы не так давно вместе, но я подумываю о том, чтобы перестроить свою жизнь так, чтобы остаться здесь, с тобой. Ты готов к таким обязательствам?

— Да, именно это ты и должна была сказать. — Его тон был решительным. — Тогда я бы знал. Ты должна быть со мной откровенна. Я не понимаю тонкостей и намеков.

— То есть полная честность, ничего не скрывать?

— Да.

Я встретила его взгляд и, глубоко вздохнув, сказала. — Я влюблена в тебя.

В тот же миг он оторвал меня от пола и поцеловал. Крепко. Я прижалась к нему, обхватив руками его плечи, и позволила ему поглотить меня. Он мог получить все, каждую частичку меня.

Он опустил меня на пол, его лицо все еще было близко, его нос касался моего. — Я так люблю тебя.

Его следующий поцелуй был одновременно и мягче, и интенсивнее. От такого контраста у меня закружилась голова. Через несколько секунд мы вернулись в спальню. К счастью, Макс дремал на своей кровати и, похоже, не заметил нашего ухода.

Мы не могли раздеться достаточно быстро. Джосайя взял все в свои руки и перенес меня на кровать. Я открылась ему, отчаянно желая почувствовать его кожу на своей. Его губы, его язык, его сильное тело. Я хотела всего его.

И он дал мне это.

Когда он вошел в меня, все мысли исчезли. Я могла только чувствовать. Мы двигались вместе, интенсивность быстро нарастала. Это был не первый раз, но все же чувствовалось как-то по-другому. Как будто наши души соединились, ничего больше не скрывая. Физически и эмоционально мы стали единым целым.

Он перевернулся на спину, и я с силой оседлала его, впиваясь пальцами в его грудь. Мои границы стерлись, и я стонала в такт его ритму. Его брови нахмурились, он хрипел и рычал. Мне нравилась эта его сторона, такая чувственная и грубая.

Моя кульминация наступила быстро. Столько удовольствия и страсти, что у меня перехватило дыхание. Я расслабилась, все еще кружась на вершине наслаждения. Он снова зарычал, кончая, и это было ни что иное, как блаженство.

Я опустилась на него, тяжело дыша. Он ласкал мою спину и целовал плечо.

— Я люблю тебя, — пробормотал он.

— Я тоже тебя люблю. Очень сильно.

Он крепко обнял меня, и ему не нужно было больше ничего говорить. Мой немногословный мужчина сказал то, что я действительно хотела услышать.