Волчья песнь (СИ)

27

Сигнал тревоги дать не удалось никому, пульт связи безразлично подмигивал огоньком готовности. Димка уже включил обогреватель, все уже развешивали около него самые мокрые предметы одежды. Пол испятнали следы. Бранка отыскала целую стопку одеял — тоже земных армейских. Сашка пересчитывал имевшуюся в наличии взрывчатку.

— Маловато, — огорчённо сказал он. — Что делать будем?

— Придумаем чего-нибудь по ходу, — махнул рукой Дик. — Девчонки, вы б поесть сообразили.

Горька сосредоточенно изучал пульт управления переездом, покусывая какую-то палочку. Олмер устроился на столе со скрещенными ногами и изучал гитару. Потом — задумчиво уставился на окно, по стеклу которого сбегали струйки воды. И вдруг провёл ладонью по струнам, запел — задумчиво и негромко:

— замолчал и отставил гитару.

Никто не двигался, пока Олмер не перестал петь — слушали заворожённо, у девчонок чуть не сгорели поставленные греться консервы. Песня была словно бы колдовским заклинанием на недвижимость. И потом никто ничего не сказал, все сочли за лучшее просто сесть и начать есть.

Однако, Горька, жуя, то и дело косился на пульт. Он первым и заметил, как запульсировала оранжевая лампочка, постепенно наливаясь красным.

— Поезд идёт! — Горька вскочил. — Смотрите!

Все бросились к окнам, опрокидывая то, на чём сидели, путаясь в одеялах и отбивая пальцы ног. Слева — пока ещё очень далеко — на повороте быстро рос длинный состав… Кажется, там заметили, что на посту не всё в порядке — и нарастил скорость.

— Опоздали! — вскрикнул Дик.

Он был прав. Совершенно ясным представлялось то, что Лесные Псы ничего заминировать не успеют — даже теми небольшими запасами, что у них есть. а с состава сообщат — или уже сообщили — "куда следует", и через полчаса тут будут гости. В количестве явно излишнем.

— Смотрите… — вдруг задохнулась Нина. Обычно спокойная, она, казалось, была парализована чем-то невероятным — и глядела вправо. Все рефлекторно повернулись туда — и остолбенели.

Из-за поворота справа вымётывалась серо-зелёная змея, нёсшаяся бесшумно и быстро — но так, что вибрировал весь дом. Это шёл ракетный бронепоезд противокосмической обороны — угловатые скрепы брони… узкие щели бойниц… приземистые колпаки постов… откосы ракетных установок…

Свистящий сигнал — и тут же ответ со встречного "грузовика". Бронезмей начал тормозить. И тут Горька, со злой странной усмешкой сделал шаг к пульту и нажал одну-единственную кнопку, тихо сказав:

— Вот и всё.

Бесшумно переключилась стрелка. Отрезок полотна длиной в три метра переместился на два метра в сторону.

Люська закричала и закрыла лицо руками. Произошедшее было так страшно, что все Лесные Псы шарахнулись от мгновенно лопнувших окон, попадали на пол.

Составы ударились лоб в лоб на скорости около трёхсот километров в час у грузового и ста — у бронепоезда. "Грузовик" вздыбился, как ползущая гусеница. Во все стороны хлынули снопы искр.

— Лежать! — отчаянно закричал Сашка — он первым осознал, что именно сейчас произойдёт. Через секунду горячий вихрь превратил домик в развалины без крыши. Димка, который лежал спиной на Люське, на всю жизнь запомнил летящий по воздуху броневагон. В небо взлетали и с неба рушились, срубая толстенные деревья, взрывая землю, куски металла, трупы, части тел и вообще непонятно что.

Лесные Псы остались живы. От взрывной волны их худо-бедно защитил дом. А от сплошного ливня смерти с неба защитила близость к полотну — сила взрывов была такова, что весь хлам летел не меньше чем на сто метров от дороги.

Сильные взрывы гремели не меньше четверти часа. Потом — продолжали рваться по отдельности боеприпасы, раскиданные километра на три в округе.

Лесные Псы начали потихоньку подниматься. Вокруг всё совершенно изменилось. Не было леса как такового. Земля встала дыбом и была утыкана кусками металла. Трава отсутствовала. Чёрный и красный — вот два цвета, владевшие миром вокруг.

Монорельса не было в обе стороны, сколько видел глаз — как минимум до поворотов. Посреди полыхающего хаоса высился чудом уцелевший броневоз, но… смятый в гармошку, словно на нём решил сыграть некий безумный великан.

С неба упала секция монорельса с припаянной к ней цистерной, вскрытой, как бутон цветка.

— Мда, — многозначительно сказал Сашка. Не услышал себя толком, дёрнул за волосы. Больше никто ничего не добавлял, но лица у всех были перепуганные, а ещё — недоверчивые, словно каждый пытался понять: это что, это они на самом деле сотворили всё вокруг?! Мимо горящей канавы полз чудом уцелевший джаго, волоча за собой полуоторванные ноги — разевал рот и что-то выл, то ли внятными словами, то ли просто — выл…

Восемь лет назад такие, как они, убили всех землян, которые не успели или не смогли эвакуироваться. Убили всех, кто попал к ним в лапы. Убили так, как не убивал никто из Чужих — и похвалялись этой "победой", словно разгромили земную армию, а не уничтожили людей, большинство из которых были женщинами и маленькими детьми.

Пули, выпущенные в беззащитных, вернулись. Они всегда возвращаются и разят без промаха и пощады.

Уткнувшись в землю у горящей канавы, джаго угасающим взглядом увидел последнее — совсем юная земная девушка, стоя в рост и подняв над головой винтовку, с гневной радостью кричала:

— Получили, скоты?! Получили, сволочи?! Получили?! Огонь вам и смерть, огонь и смерть!..

…Лесные Псы как-то странно себя чувствовали. Ими владело лихорадочное и в то же время возвышенное чувство, когда они смотрели на сотворённое их руками побоище — подобного которому не устраивали тут ещё ни разу за все годы своей партизанской жизни. Наконец, чтобы разрушить странное очарование, Дик поднял с пола и отряхнул свою куртку:

— Обед накрылся, — сказал он, ещё раз хлопнув курткой о колено.

Нина продолжала что-то яростно выкрикивать. Горячий ветер шевелил её волосы. Люська, натягивая штаны, быстро проговорила:

— Надо уходить. Быстро, бегом!

— Что случилось? — моментально обернулся к ней Сашка, только что спокойно шнуровавший свои клёши.

— Нас ищут. Скорей, я говорю!

Лесные Псы подхватились молниеносно. У них не было причин дожидаться появления тех, кто "ищет" — и не было причин не верить Люське…

…Они успели отбежать рысцой на полтора километра, когда по завечеревшему небу бесшумно скользнула, закрывая звёзды, тень — пятно абсолютной угольной черноты. Потом — ещё одно и ещё одно. А ещё через несколько ударов сердца позади вспыхнуло голубое магниевое пламя — и опало.

— Промазали, — криво усмехнулся Горька.

— Сторки? Сторки, да? — Дик выворачивал шею, словно что-то мог увидеть ночью на таком расстоянии в лесу.

— Кто ж ещё, — усмехнулся Горька. — Кошатники чёрррррррррррртовы!

— Я не пойму, чего они вместе с джаго за нами гоняются? — задумчиво спросил Сашка. И передёрнул плечами.