Волчья песнь (СИ)

36

Аэродром был великолепно прикрыт от любого нападения с воздуха — будь то штурмовка, удар ракетами или атака с орбиты. Наземная же оборона, прямо сказать, не соответствовала значимости объекта. Это, впрочем, было и понятно — от кого обороняться-то? Подходы перекрывались минными полями, проволочными заграждениями под током и простреливались из укреплений и с вышек. Охрану осуществляли патрули с тситсу, двигавшиеся по тропинкам не только непосредственно рядом с аэродромом, но и в ближнем лесу. Просто на всякий случай.

Всего этого было бы недостаточно против, скажем, земных пластунов. Однако о пластунах никто не думал даже сейчас, когда Земля начала новое наступление, и линии фронтов, ломаясь и разрываясь, откатывались всё дальше и дальше вглубь территорий Альянса. А между тем, Лесные Волки по части скрытности действий могли бы, пожалуй, дать немало очков вперёд лучшим из пластунов…

Ни Олмера, ни Лулани не было с атакующими. Как ни возмущался германец — Сашка ясно и чётко приказал ему оставаться за деревенской околицей.

— Ты ещё не оправился, а я не хочу рисковать, — сказал Сашка, и, как ни возражал Олмер, изменить ничего не мог…

… - Я бы предпочёл, чтобы она осталась у своих, — на ходу сказал Горька Сашке. — Она нас свяжет; ещё чего доброго Олмер погибнет из-за неё.

— Хватит, — ответил Сашка. — Одно дело сделано, не будем его мешать с другим.

Волки бежали впереди и по флангам отряда. Замирали они — замирали и люди. Это значило, что проходил патруль. Слышны были злобные звуки, которые издавали тситсу, но джаго, всматриваясь в темноту, даже через приборы ночного видения не могли различить ничего опасного. И не слышали ничего, кроме обычных ночных звуков.

Местность вокруг аэродрома напоминала классический пейзаж военного фильма. Бегали лучи прожекторов, рявкала сирена, с тяжёлыми громом садился огромный самолёт. Голое поле и линии проволоки на нём угнетающе действовали самим своим видом. При желании, пожалуй, можно было бы попробовать пробраться… но на это понадобится слишком много времени, а до рассвета оставался всего час.

— Расстреляем антенны, локаторы и ангары, — предложила Бранка. Сашка покачал головой:

— Не это главное. Главное — ВПП и склады. Надо разрушить их, а для этого надо попасть на территорию аэродрома.

— Что ты предлагаешь? — лёжа на животе, Горька пристально смотрел на перебегающие лучи прожекторов.

— Идти сейчас, — сказал Сашка.

— День нас застанет на минном поле, — напомнила Люська. Сашка пожал плечами:

— Ну что ж делать… Там и полежим до темноты.

— Ты понимаешь, насколько это рискованно? — спросил Горька, не оборачиваясь. — Если кто-то просто вглядится внимательней…

— Вон те самолёты, — Сашка вздохнул, — делают всё для того, чтобы оборона планеты стала сильней. Нас тут всего десяток. Из-за одного приземлившегося самолёта могут скоро погибнуть… сколько наших могут погибнуть?

Горька кивнул — молча и по-прежнему не поворачиваясь.

— Галь, объясни волкам, что надо вынюхивать мины… ну, я не знаю, как ты там это делаешь, — Сашка удобней перехватил "секач" и встал на колено. — Давай скорей — и пошли!

Олмер сидел на склоне холма, обхватив колени руками и угрюмо глядя на встающую над деревьями Ближнюю. Лулани, не понимая, в чём дело, сидела рядом и тревожно смотрела на хмурое лицо своего друга.

— Что с тобой? — решилась она спросить наконец.

— "Что-что!" — хмуро огрызнулся Олмер. — Ну как ты не понимаешь?! Они ушли драться, а меня не взяли! "Ты ещё не оправился!" — передразнил он и плюнул. — А-а, чего там…

Лулани широко распахнула глаза. Олмер жаловался, что не попал в бой! Девушка не раз видела, как призывали воевать её соплеменников. Никто из них не хотел идти, никто даже не пытался скрыть отчаянья и страха. Армия, война — это было для всех пугалом!

Лулани хотела рассказать об этом, но сразу сообразила, что вряд ли землянин это поймёт. Совершенно очевидно было, что он относится к войне совсем иначе.

— Не грусти, — девушка положила ладонь на плечо Олмера. — Ты ведь только спасся… а теперь можешь отдохнуть.

— "Отдохнуть!" — Олмер дёрнул плечами. — Знаешь, где отдыхают люди? На том свете.

— Ну я же не виновата, что тебя оставили, — огорчённо сказала Лулани.

— Да я тебя и не виню, — Олмер бросил на неё извиняющийся взгляд. — Будем ждать…

Сашка лежал в десятке шагов от тропинки и с нетерпением ожидал очередного патруля. Патруль был каким-никаким, а развлечением. Ну в самом деле, если лежать в постоянном напряжении всего в сотне метров от вражеской вышки, прячась за чахлым кустиком, по недоразумению выросшим на минном поле, и созерцая спиральки мины, чуть покачивающиеся в полуметре от правого плеча — удовольствие ещё то.

"На кой они вообще водят тситсу, — размышлял Сашка, — если всё равно не обращают на них внимания?! Бедные животные чуть ли не лопаются, так ведь нет, чтобы по сторонам повнимательней посмотреть!" Временами ему даже становилось тошно от слепоты патрульных и хотелось заорать: "Да вот же я, идиоты!" Но это, конечно, играли напряжённые нервы.

Лежать совершенно неподвижно несколько часов подряд! Если кто этого не пробовал — то пробовать и не стоит.

Сашка прикрыл глаза. За то время, что они тут пролежали, можно было заново создать, доказать и опровергнуть напоследок какую-нибудь научную теорию. А тут всего-то требовалось решить, как преодолеть проволоку, по которой пущен ток. Сущие пустяки. Сашка уже начисто запутался в вариантах этого преодоления. Ну чего проще — проползти за волчьим хвостом через минное поле (пролежав сутки на жаре посреди этого поля), пролезть под колючкой и причинить аэродрому максимальные повреждения.

А вот поди ж ты — сделай.

Впрочем, ребятам было не привыкать к неподвижности. Если ты охотился на самую чуткую дичь, подстерегая её часами, если ты выслеживал смертельно опасного врага, если ходил, как по широкому бульвару, по качающейся ветке в ладонь шириной на высоте тридцати метров — то неподвижность для тебя не представляет проблем.

Есть один секрет. Если лечь на какое-то место, чтобы тебя в этот момент никто не видел, а потом лежать по возможности неподвижно — то тебя не будет видно. Более того — дворяне, например, могут исчезать в людном месте и даже двигаться так, чтобы их никто не видел. Можно безо всякого старинного колдовства сделать так, что глядящий на тебя в упор не будет тебя замечать. Конечно, такому ребят никто не учил. Но — взгляды одного патруля за другим равнодушно скользили по ним.

А они ждали…

Шум, поднятый в Фахоту, когда стало ясно, что ночью тут побывали Лесные Псы, не шёл ни в какое сравнение с чем бы то ни было, происходившим тут ранее. К счастью для отряда, обосновавшегося на минном поле, конечно, никому и в голову не пришло искать их там. Патрули устремились по всем тропкам, рассчитывая нагнать дерзкого врага. Тщетно.

И всё-таки кое-кому повезло кое-что обнаружить. Мальчишка, ходивший в лес по своим делам, забрался потихоньку в место, куда бы и в голову не пришло взрослым — и…

…На подстилке из листьев, под зелёным каскадом падавших до земли ветвей ивы, в этом тенистом шатре, плавно сплетались и изгибались два тела — обнажённые тела юноши и девушки. Плавные взмахи рук, ласкающие, как тёплый ветер на морском берегу… жадные поцелуи, которыми они покрывали друг друга… долгие, приглушённые стоны и короткие вскрики… И почти невозможно было понять, где кто — и ни Олмер, ни, тем более, Лулани сейчас просто не способны были смотреть по сторонам или хотя бы слышать что-то, кроме самих себя.