Волчья песнь (СИ)

8

Честно говоря, Сашка не был до конца уверен, что это пройдёт. "Бредовая идея," — эти слова Мирко лучше всего определяли ситуацию. В самом деле, "но" была целая куча. Джаго могли не поверить, что пули их верховых вслепую и с такой точностью нашли всех… могли для профилактики ещё раз расстрелять трупы с винтокрыла… могло прилететь столько разного дерьма, что всех не перестрелять в принципе…

Тошно было лежать носом в траву и ждать. Причём ждать неизвестно чего. Да ещё Горька, никак не желавший проникаться серьёзностью момента, подмигивал и делал вид, что по своей вечной привычке грызёт траву у себя под носом.

К счастью, ждать всё-таки пришлось не так долго. Не прошло и пяти минут, как появился винтокрыл. Он скользнул над деревьями, широко расставив булькающие винтами несущие плоскости, повис над живописно раскиданными среди кустов и деревьев трупами. Сашка ощутил, как его вжимает в траву поднятый винтами вихрь, ощутил, что на него глядят пристальные глаза.

Потом машина пошла на посадку — качаясь и подёргиваясь, пилот выбирал место посвободней. Садился аппарат медленно — и в точности на лежавшую ничком Бранку…

Момент был жуткий. Но Сашка просто не мог не восхититься выдержкой девушки — она даже раскиданных рук не напрягла! Значительно больше опасался он за Мирко: ну как вскочит и рванёт на выручку?!

Бранка оказалась точно под брюхом машины.

Винты унялись, только скрипели и шипели слегка. Сашка услышал ненавистный низкий голос, разобрал неволей выученные хрюкающие и похрипывающие слова:

— Их что, всех уложили? Расскажем — не поверят.

— Всех, одиннадцатая у нас под низом. Вообще жаль, надо было взять кого-то живыми… эй, наружу, грузим их!

И вдруг — крик, как показалось, мальчишки-человека, хотя и на том же языке:

— Они живы!

О чём-то думать было некогда. Сашка даже не переворачивался на спину — из-под бока разрядил оба ствола обреза в ненавистные чёрные фигуры, как раз закончившие спрыгивать на траву.

Мгновенно взревели винты. Всё ещё стоявший в дверях джаго с плазмомётом заорал что-то в салон, там грохнуло, Бранка, появившаяся внутри винтокрыла, как чёртик из коробочки, в упор выстрелила в затылок спецназовцу из пистолета, потом метнулась в кабину…

Сашка вскочил перекатом, из-под локтя прошил короткой очередью "маузера" ещё одного спецназовца. В винтокрыл обратно никто не вскарабкался. И живых не было.

— Все сюда! — изнутри крикнула Бранка. Мирко бросился первым, винтокрыл подпрыгнул, как живое существо… Один за другим они взбирались в гротескно большой салон, в полу которого оказался настежь распахнут грузовой люк — Бранка вышибла замок пулей.

— Помоги Мирко! — скомандовал Сашка Гале. Горька ткнул в хвост:

— Смотри…

Рядом с убитым картечью спецназовцем-джаго лежал казавшийся по контрасту странно маленьким рыжеволосый человек — в пятнистом комбинезоне на широких лямках, мягких высоких ботинках, на правом рукаве — большая эмблема в виде пикирующего крылатого кота. Сторк, дошло до Сашки только теперь. Сторк-мальчишка или почти мальчишка. Ладони убитого были сведены на боку, рот широко открыт.

— То-то мне показалось… — буркнул Сашка. Их тут же бросило на лавки и пол, Люська чуть не вылетела своим ходом в люк — Димка её еле поймал.

— Осторожней, пенёк! — рявкнул он в сторону кабины. Хватаясь за колени, стены и лавки, Сашка добрался туда:

— Лети в сторону болота, скорей!

— Знаю! — огрызнулся Мирко, с трудом ворочавший слишком большие и далеко расставленные рычаги.

— Да вот же ж! — выкрикнула Галька. — Смотрите, вон они!

Два винтокрыла на полной скорости мчались над лесной грядой — один забирал наперерез к болоту, другой заходил с хвоста. Бронестекло слева разлетелось в крошево, холодный вихрь ворвался в кабину. С треском разодрало борт, все попадали на пол.

— Топливопровод пробит! — не поворачиваясь, крикнул Мирко. В салон затягивало чёрный, приторно пахнущий дым. Галька дёргала рукоятями незнакомого пульта управления оружием; машину начало трясти и крутить в сторону от болота. — Сань, не дотяну! Не получается!

Сашка уже и сам видел — даже если и дотянут, то преследователи их расстреляют. Но совершенно неожиданно звёздчатая вспышка сверкнула слева по борту у того винтокрыла, который отрезал их от болота. Винтокрыл шарахнулся — и буквально врезался во вторую вспышку носом. Третья разорвалась под правым винтом, машину перевернуло через саму себя — и она тяжко рухнула вниз. В салоне невразумительно заорали, на все лады варьируя имя Димки. Но порадоваться толком никто не успел. Жуткий треск где-то позади заставил приборы практически отказать. Сашку вышвырнуло в салон, он успел услышать крик Мирко:

— Хвост горит!

Винтокрыл начало мотать — судорожно, неравномерно. Мирко сбросил скорость — машина начала падать. Увеличил — вновь пошла жуткая болтанка.

— Меня всегда на карусели тошнит, — сообщил Димка. — И я гранаты последние потратил.

Машка удерживала потерявшего сознание Дика. По борту стегнула ещё одна очередь, осколки металла, летя внутрь, ранили тех, кто не успел упасть на пол. Мирко, не переставая ругаться — в салоне было слышно — старался хоть как-то выправить винтокрыл, мотавшийся вдоль кромки болота. Вражеская машина заходила виражом на новую атаку.

— Эта дрянь нас расстреляет! — закричала, бледнея Люська. — Мирко! Мирко, да сажай же ты!

Её толком никто не понял за громом и грохотом. Бранка стояла на коленях у открытого бортового люка. Плечи её вдруг дёрнулись, девушка мгновенно перебросила затвор снайперки. "На что она рассчитывает… о?!"

Второй винтокрыл грузно завалился на борт. Фукнув, из двигателя повалил дымный огонь, машина потянула прочь, выплёвывая струи пламени.

— Падаем!!! — завопил Мирко.

Остатки винтокрыла дымились, наполовину уйдя в болото, метрах в сорока. Всё ещё не веря, что он жив, Сашка поднял голову. На него смотрело недоверчивое, перемазанное тиной и болотной грязью, недоверчивое лицо Горьки.

— Ну вот же ж… — с чувством сказал он. — Судя по тому, какие у тебя глаза — ты наделал в штаны? Не стесняйся, Сань, у меня — точно полные…

Друзья огляделись. Инертные тела, недвижно лежавшие тут и там в болоте, постепенно возвращались к жизни — как правило, сначала поднималась голова, потом — оружие, в конце — неуверенно и осторожно — всё остальное.

— Я всегда знал, что меня с вами убьют. — не открывая глаз, проникновенно сказал Мирко. — У меня перелом свода черепа, вывих правой коленной чашечки — любимой! — и разрыв сухожилий… оооооо, какие мукииии…

— Обезьяны! — заорал Горька, поднимаясь. Мирко вскочил немедленно — видимые его повреждения ограничивались рассечённым лбом. Бранка немедленно начала вытирать лицо друга головной повязкой. — Ага, — с удовлетворением продолжал Горька, — запрыгал, симулянт…

— Обрати внимание, Маш, — Сашка усмехнулся, — твоего Дика оккупировали.

В самом деле, раненый Дик висел на плече Гальки, которая обнимала его обеими руками.

— Ничего, — невозмутимо ответила Люська, — это Горьке за насмешки… Дик, ты как там?

Тот с немалым трудом улыбнулся:

— Если увидишь меня в обнимку с дурнушкой — вмешайся, это драка.

После этого он глубоко, обморочно побледнел и потерял сознание. Рана у него открылась ещё в полёте.