Восстание Маликании

Двухглавый змей. Часть 2

Исполин опустил свой клинок на агонизирующий город, погребая под его обломками сотни тысяч муликанцев вместе с пустышками. Отчаянные крики растворились в грохоте падающих кварталов, гигант вновь поднял свою секиру для нового удара. Цунами огней вгрызлось в прочные щиты машины, разлетаясь разноцветными огненно дымчатыми облачками. Варнек закрыл свои уши, боясь оглохнуть от непрекращающегося грохота издаваемого миллионами орудий и разрываемой на части земли. Восемь титанов шагали вперед, поддерживаемые волной куда меньшей робопехоты, и Белиндору требовалось немало усилий, чтобы поддерживать натиск, испытываемый на прочность застилающей горизонт армаде.

Его разум горел, вены пульсировали красной энергией, казалось, голова вот-вот взорвется от перенапряжения. Обстрел дредноута увеличивался с каждой секундой по мере приближения все большего количества войск к месту битвы, и бринрок взревел по общему каналу связи, призывая Мальдруса к действию.

Маликанец встряхнул Варнека и остальных, приказывая им проследовать по указанным координатам, где собираются остальные.

— Постой, а что ты?! — прокричал Варнек, стараясь звучать громче войны.

— На мне полсотни ближайших школ гладиаторов, — ответил Мальдрус.

Гладиатор умолк, осознав, что его школа входит в их число самой первой. «Шелла, она там, в руках ублюдка и ее нужно спасти», — тут же промелькнуло в голове.

— Я пойду с тобой, — голос Варнека прозвучал скорее, как утверждение, чем просьба. — Тебе нужен кто-то, кто быстрее сможет убедить остальных последовать за тобой. Я стал немного известным в связи с последними событиями.

Мальдрус не раздумывая, кивнул, приподняв уголки своих губ. Ему был по нраву этот маликанец, особенно его взгляд — готовый на все.

— Тогда держись крепче дружок, будет немного страшно.

Вестник мести схватил гладиатора за плечо, и оба они исчезли в темно-зеленой вспышке. Варнек упал на четвереньки, дрожа всем телом и, испытывая сильное головокружение. Никогда воин не телепортировался, от того организм не сказал ему спасибо за столь экстравагантную неожиданность. Мальдрус одобряюще похлопал гладиатора по спине.

— В начале так всегда бывает, не переживай, в другой раз пройдет лучше.

— А что, будут еще? — без особого энтузиазма пробормотал Варнек, поражаясь тому, что илуний не способен унять обыкновенную рвоту.

— Кажется, у нас гости.

Варнек поднял свою голову и увидел перед глазами свой дом, если так можно было его назвать. К ним приближался крупный отряд местной стражи, среди которых были и пустышки пятнадцатого круга, а так же главный надзиратель, мастер шестнадцатого. Воин попытался подняться, но быстро упал обратно на колени, и на этот раз его вырвало коричневой, светящейся жижей.

— Твой илуний дестабилизирован, все же, ты собрался и пересобрался в прямом смысле этого слова. Отдохни, я быстро.

— Стой! Там мастер шестнадцатого, и много надзирателей пятнадцатого!

В ответ Варнек услышал лишь смех. Он поднял голову, смотря на Мальдруса, как на безумца. Его лицо и вправду отдавало чем-то неестественным, самоуверенностью, обычно не присущей маликанцам. Глаза освободителя загорелись двумя цветами, илуний скрыл своего обладателя за необычной маской, сквозь которую раздался слегка измененный голос, играющий глухими синтетическими нотками.

— Хех. Всего-то?

Винтовка Мальдруса сменилась на неизвестную конструкцию дробовика, воин поднялся и не спеша направился встречать гостей. Звуки невероятной битвы продолжали доноситься со стороны дредноута, легко различимого даже отсюда. Гладиатор пристально смотрел вперед, боясь, что если отведет глаза, его внезапный спаситель проиграет.

Главный надзиратель вызывающе остановился, расставив ноги на ширине плеч. Его рука зажимала скрученный энергетический хлыст, хорошо знакомый Варнеку и одного взгляда на него было достаточно, чтобы ощутить жжение по всему телу. Надзиратель выглядел так, будто собирается отдать Мальрдусу приказ, невзирая на то, что перед ним отнюдь не гладиатор.

— Блудный сын вернулся, чтобы, наконец, добровольно занять свое место? — надзиратель насмехался и презирал, открыто выражая ненависть при виде не закованного в цепи Мальдруса. — На колени!

— Да, вернулся, но до своего места еще не дошел. Тронный зал Муликании пока далековато, — съязвил Мальдрус, продолжая свое шествие.

— На колени! — зарычал надзиратель, распустив свой кнут, и тот загорелся черными искрами.

— В чем дело? Почему твои муликанцы не встают на колени, хотя ты уже дважды отдал им приказ?

Муликанец вскипел от ярости, его ноздри широко раскрывались от каждого вздоха, а челюсти намертво сжались тисками гнева. Никто и никогда не смел говорить ему подобное, тем более, маликанец, что приказывал встать на колени. Ему! Тому, кто дрессирует этих животных. Он занес руку за спину, как делал уже миллионы и миллионы раз. Его хлыст резко дернулся, извиваясь как змея для смертельного броска. Сколько маликанцев пали под ним? Невозможно было и счесть. Сколько литров крови было пролито и сколько километров плоти выжжено? Все это мелочи, если речь идет о благополучии Муликании. Электрозмей с громким хлопком ударил по Мальдрусу, срубив часть горы огненным лезвием. Раздался гром от падения вниз многотонного куска камня, скатывающегося по острым склонам.

Плотная желтоватая пелена расступилась в стороны, отброшенная волной Мальдруса. Он держал хлыст голой рукой, намотав его вокруг запястья.

— На колени, — тихо произнес он и дернул хлыст на себя. Ошарашенный надзиратель попытался сопротивляться, но рухнул вниз, коснувшись коленками земли. Это взбесило его еще сильнее, пододвинув ближе к границе неконтролируемой ярости. Муликанец выпустил из рук свой хлыст, поднялся и воссоздал новый, на этот раз, держа по одному в каждой руке. Мальдрус был бы и рад поиграть еще немного, но он спешил. К тому же, позади него был недееспособный Варнек, и нельзя было допустить, чтобы этот разъяренный бык начал крушить все вокруг. Одним мигом Мальдрус показался перед надзирателем и все те, кто были слабее шестнадцатого, начали стремительно разлагаться, превращаясь в гниющие куски плоти. Одни быстрее, другие медленнее, но результат был один. Жизнь и смерть, такова была сила Мальдруса и, как одной рукой он мог дать расцвести прекрасному лесу из ничего, так другой превратить все живое в безжизненную пустыню.

Пустышки ржавели и осыпались оранжевой трухой, муликанцы в ужасе разбегались в стороны, но их сгнившие ноги ломались, роняя своих хозяев на землю. Надзиратель замер в оцепенении, не готовый, не ожидая ничего подобного и даже не думая, что кто-то может творить нечто столь ужасное. Холодная, двуличная маска застыла напротив его лица и два ярких огонька угрожающе смотрели ему в глаза. Последнее, что истязатель услышал в своей жизни, был громкий щелчок, утонувший в яркой вспышке и ревущем грохоте. Когда Варнек наконец смог подняться, все было кончено. Он по-прежнему дрожал, но не из-за влияния телепортации, а из страха и блаженно трепеща перед невероятной силой, открывшейся перед ним.

Вскоре он стоял напротив тех самых дверей, за которыми были загублены миллионы маликанских судеб, перед которыми с дрожащими сердцами ждали своей очереди неповинные маликанцы, всего лишь желающие жить. Варнек не знал, как выглядели бы двери, ведущие в рай, но был абсолютно уверен, что именно такие стоят на входе в ад. Мальдрус вышиб их ударом ноги, и Варнек первым вбежал внутрь, упав на колени ровно там же, где остановился. Шелла лежала на кровавых простынях, широко открыв свои глаза. Гладиатор подполз к ней, рыдая над телом своей возлюбленной. Она была еще теплой и, прижимаясь лбом к ее щеке, он в последний раз мог ощутить тень жизни.

Рев корабля раздался за стеклом, и скоростной корабль устремился прочь. Преступник пытался сбежать с места преступления, надеясь оставить все свои грехи далеко позади. Мальдрус впервые дал волю своему гневу, своему безумию, рвущемуся наружу после стольких маликанских смертей и ужасов, что успел увидеть защитник своего народа. Он выбил стекло и взглянул на мир сквозь оптический прицел.

— Быстро… слишком быстро, — прошептал Мальдрус и кровожадно оскалился, исчезнув.

Где-то вдали послышался еще один грохот ни чем не отличавшийся от тех, что издавала продолжающаяся битва под тенью дредноута. Варнеку было все равно, и весь его мир вдруг ограничился лишь одной кроватью, пока Мальдрус не дал ему стимул вновь расширить свой горизонт. Новая вспышка разбросала посуду, бумагу и прочие мелкие вещи в стороны небольшой ударной волной и в комнате появилось двое. Мальдрус швырнул господина Сабила в стену, истекающего кровью. Он был достаточно избит для того, чтобы не оказывать сопротивления, но недостаточно, чтобы ничего не чувствовать дальше. Мальдрус схватил Варнека и поднял с кровати, обратив его взгляд на Сабила.

— Он твой, — сказал он. — Сделай с ним все, что захочешь, за всех твоих братьев, за нее, отомсти ему, заставь эту мразь кричать от боли. Давай, осуши переполненную обидами чашу и познай ту свободу, которая покоится на дне.

Варнек сделал несколько шагов ближе, встав над своим господином, впервые чувствуя себя выше него, и это чувство опьяняло сильнее любого наркотика. Сабил поднял свою голову и улыбнулся кровавой улыбкой, по-прежнему видя перед собой раба.

— Здравствуй, Варнек, — с издевкой сказал он, и хозяйский взгляд упал на мертвую девушку в его постели, заставив улыбнуться еще сильнее.

Гладиатор со всей силы ударил Сабилу по коленной чашечке, насладившись хрустом костей.

— Моя чаша слишком переполнена, чтобы осушить ее так быстро. Могу ли я забрать его с собой на твой корабль? — Варнек крепко сжимал свои кулаки, пытаясь держать себя в руках. «Не сейчас, не так быстро», — повторял он себе.

Глаза Мальдруса одобряюще сверкнули, всецело радуясь такому энтузиазму.

— Да.