Восстание Маликании

По следам предателей. Часть 2

Мальдрус ждал прилета, сложив руки на груди, и нервно постукивал указательным пальцем. Как они и думали, Сплочитель перешел к активным действиям, да вот только, хвалить его или убить за это, маликанец по-прежнему размышлял. С одной стороны чаши, было несколько миллионов невинных детских душ, которые бы прожили жизнь в страданиях и ужасе, а с другой, миллиарды погибших, которые, пусть и в страданиях, но прожили бы до того момента, когда Мальдрус их спас. Пусть через десять лет, или пятьдесят, или сто, но спас.

Посадочная площадка была забита планетарцами, кто-то позволял себе разговор на пониженных тонах, кто-то просто ждал в ледяном молчании, прислушиваясь к небесам. Сплочитель стоял немного позади, сложив руки за спиной. Его взгляд был неустанно устремлен в небеса, затянутые черными облаками. Они переместились на необитаемую планету у границ империи, но не входящей в ее состав, покинув горнодобывающий мир. Это была основная база «Единокровных», сокрытая в недрах скальных пород и глубоких расщелин. Мальдрус навел кое-какие справки и узнал, что этот шарик принадлежит одному муликанскому магнату, который просто купил ее, потому что мог себе это позволить. На данный момент у него не было на нее никаких планов на ближайшие сотни лет. Каждый день его жизни и дел был расписан на пару веков вперед, за исключением непредсказуемых деловых встреч, только мастер шестнадцатого круга мог позволить себе столь далеко идущие планы.

Этот мир назывался Петра — 1368 и не представлял особой ценности. Да, в нем хранилось множество нетронутых запасов драгоценных пород, но намного больше хранилось и добывалось куда ближе к столице и основным торговым мирам. На много световых лет не было ни одного густонаселенного мира, кроме разве что пограничных военных баз и крепостей с ремонтными верфями. Средь черных небес раздался гром, гул тысяч птиц, возвещающий об их приближении. Из облачной пучины вынырнули корабли, оставляя за собой шлейф сияния. Рой разделился на стаи, те на группы, разлетавшиеся в разные стороны на множество приготовленных посадочных площадок. Три корабля плавно спускалось к главной платформе, Мальдрус опустил руки, первым подходя к опасной границе приземления кораблей.

Рев турбин стал оглушительным воем, ветер поднялся, колыхая одежды маликанца и остальных. Корабль опустился на шасси, прижимаясь пузом ниже к земле, словно уставший зверь. Хвостовая часть раскрылась, показывая язык. По грузовой трап-рампе послышались первые шаги. Первыми вышли три воина, один из которых был облачен в свои доспехи, закрыв при этом лицо маской. Следом выходили дети, напуганные и трясущиеся в сопровождении взрослых, которые выстраивали в линию для ожидания.

Мальдрус оценивающе смотрел на тройку воинов, идущих к ним. При виде маликанца главный среди них едва заметно напрягся, но продолжил уверенно шагать вперед. У остальных новоприбывших Белиндор и Лейдергад вызвали не меньший ужас в глазах. Мальдрус без капли сомнения узнал воина по доспехам, безумец тараном ударил ему по голове, желая сломать ворота крепости логики и спокойствия. Мальдрус скривил рот от боли, приложив пальцы ко лбу, что заметили абсолютно все.

«Не сейчас», — прошипел Мальдрус, прогоняя прочь скребущегося зверя.

— Ты, я знаю тебя, — со злобным шипением процедил сквозь зубы Мальдрус, поднимая озлобленный взгляд на Зетральда. — Туманный палач, выродок, что казнил миллионы несчастных маликанцев.

Мальдрус схватил того за ворот брони, и ударом лба разбил воину маску. Та вдребезги рассыпалась, открывая лицо муликанца, некоторые из осколков впились в кожу, повиснув.

— Как ты смеешь биться за нас, как тебе только хватило духу считать себя спасителем моего народа?! Когда лично твоей рукой в небытие отправились миллионы мужчин, женщин и детей!

— Я не ищу оправдания своей вины, но мои помыслы чисты. Мой долг перед народом Маликании никогда не будет оплачен, но я отдам жизнь, чтобы освободить их от рабства, — Зетральд не сопротивлялся, его руки продолжали безучастно висеть, пока бронированный ворот обживался все новыми трещинами, ломаясь под кровожадной хваткой Мальдруса.

— Почему?! — прокричал он, сбив дыхание от гнева. — Почему ты решил спасать нас, а не убивать?!

— Лератия, — ответил Зетральд. — Любовь всей моей жизни, маликанка. Ее вырвал из моих объятий родной отец и отдал нашим надзирателям. С тех пор мой путь был предрешен. Я лишь играл свою роль, ожидая шанса ударить в ответ. Эбекам Севатим, мой отец, один из сильнейших генералов Муликании и влиятельных муликанцев пал от моей руки.

— И я должен поверить в эту историю?

— Посмотрите мне в глаза, в них вы найдете ответ.

Мальдрус взглянул в глаза Зетральду, увидев в них глубокие терзания и страдание. Увидел пустоту в сердце воина, тяжесть от выбранного им пути, но твердость в его правильности. Он отпустил воина, тот не сдвинулся с места, трещины на доспехе моментально затянулись.

— Я хочу, чтобы ты знал, — обратился к нему Мальдрус, продолжая сжимать кулаки, пытаясь обрести подобие покоя в душе. — Даже если ты спасешь всех маликанцев, даже если деяния твои будут несоизмеримы по важности, я вероятней всего все равно убью тебя. За отнятые тобой жизни должна пролиться твоя кровь, за все души, что ты отправил в иной мир твой собственной не бывать в этом мире.

— Я согласен, — хладнокровно ответил Зетральд. — Моя жизнь перестала меня волновать давным-давно, есть лишь только цель, что удерживает мою плоть в этом прогнившем мире.

Он обогнул Мальдруса, стараясь не встречаться глазами с Белиндором и Лейдергадом, которые, молча, наблюдали за этим диалогом вместе с остальными.

— А теперь, я должен доложить Сплочителю.

— Иди, расскажи ему о своем «успехе», — язвительно ответил маликанец.

— Вы лучше меня знаете, что успех слишком громкое слово, даже в язвительном тоне. Я бы предпочел иной план действий, — голос Севатима стал совсем тихим.

— Тогда почему не предпринял его? — Мальдрус повернул голову в сторону Зетральда, тот сделал то же самое. Он посмотрел на Мальдруса взглядом, что нес в себе все ответы. Веки Мальдруса на миг расширились, когда ему открылась истина послания.

«Все приказы исходили от Сплочителя», — губы маликанца дернулись, будто намеревались произнести это вслух.

— Еще увидимся, — в прощании кивнул Зетральд, направившись к Сплочителю.

Весть о спасении детей разлетелась подобно пожару в засуху. Даже от рабов нельзя было скрыть этого позора, но можно было напугать увеличенными казнями и пытками тех, кто хотя бы шепотом упоминал про события тех дней. Некоторых пытали в назидания остальным просто так, пусть жертвы и не были ни в чем повинны. Режим сильнее сжал свою руку на шеях рабов, карая и убивая за малейшие намеки на инакомыслие. По всей империи Муликан поднялись высокие костры, в некоторых городах запах гари стоял круглосуточно в течение недель.

Император Вартелл лично казнил трех адмиралов и трех генералов, посчитав их руководство обороной империи халатным и предательским. В офицерском составе рабовладельческих систем прошли серьезные чистки, были с позором уволены те, кто вместо поста оказался в борделе, те, кто позволил бунтовщикам уйти с рабами, казнены. Многие офицеры собственноручно проводили собственную казнь, стреляя себе в головы не в силах вынести позора. Вартелл стоял на террасе своего замка в гордом одиночестве, держа в руках бокал вина. Перед ним горели нескончаемые костры с рабами, и он с наслаждением вдыхал этот запах, а их крики, словно великолепная симфония, делали благородный напиток еще вкуснее и насыщеннее. Маликанцы сгорали десятками в десятках прозрачных, огнеупорных камерах, бегая от стенки к стенке, вопя, в ужасе от боли.

— Мой император, к вам прибыл Гринтред, он ожидает аудиенции.

— Пригласи его, — ответил Вартелл, не оборачиваясь.

Слуга низко поклонился и через минуту после его ухода на террасе появился Гринтред Делдарк.

— Император Вартелл, как проходят поиски предателей?

— Гринтред, проходи, давай вместе послушаем эту прекрасную мелодию и насладимся мелодией жизни. Можешь налить себе вина, в этом году получился на редкость превосходный урожай.

Делдаркец благодарно поклонился, подходя к кувшину с вином на столике.

— Что касается этого мятежа, то я отправил своего брата разобраться с этим делом.

— Надеюсь, не младшего? — позволил себе пошутить Гринтред, прощупывая почву того, как сильно его влияние на императора. Свои новые способности Делдарк испытывал с осторожностью, ибо пока не в идеале пользовался ими, лишь оттачивая навыки.

Вартелл шутку оценил, негромко усмехнувшись.

— На Солара никогда нельзя положиться. Он всегда занят распутством, пьянством и недостойными развлечениями. Я даже не знаю, где он сейчас находится. Кто-то говорил, что не так давно его видели где-то на Либидиус Малик, где он устроил безумную оргию из букета всех рас, разве только не было этих мерзких людей. Уж лучше переспать с диким зверем, чем с этими ничтожными варварами, — Вартелл нахмурился, покручивая в руке бокал. — А Энерайз, мы хоть и расходимся во мнениях и довольно часто спорим, но когда дело касается защиты империи и нашего народа, ему можно целиком довериться в этом вопросе. Он не подведет меня.

— Позвольте с вами не согласиться… господин, — аккуратно произнес Гринтред, заставив Вартелла отвлечься от просмотра костров и взглянуть на него, вопросительно, нахмурившись.

— О чем ты? — спросил Вартелл, облокотившись на перила.

— Я о вашем брате, Энерайзе, на вашем месте я бы приглядывал за ним внимательнее.

Для Гринтреда Энерайз было занозой в заднице, причем такой, которая легко может дать гниение в его здоровых планах и уничтожить этот все еще хрупкий организм на корню.

— Объяснись.

Делдарк почувствовал нотки гнева, закипающим в императоре.

— Я прибыл с планеты Орум, сейчас костры там горят еще ярче, чем перед вашим замком. Они горят круглосуточно, но только не по маликанцам, а гражданам Муликании. В огромных печах крематориев тысячами ежеминутно превращаются в пепел убитые мулканцы, гигантские трубы затягивают голубые небеса черным дымом.

От нахлынувшей волны гнева император сжал крепче бокал, тонкая ножка моментально раскололась, стекло со звоном разбилось о пол.

— То, что произошло там, это черный день в нашей истории, но Энерайз накажет их, он привезет мне их сюда, и я лично буду сутками пытать этих сукиных детей!

— Боюсь с вами не согласиться.

— Хватит уже ходить вокруг, да около, говорит, что у тебя?!

— Один из генералов невольно подслушал разговор Энерайза со своим подчиненным. Даже не смотря на ужасы, что учинили мятежники, тот продолжал жалеть их и говорить, что все это вина муликанцев, а не их. Что если бы вы так сильно не притесняли рабов, этого не произошло.

— Нет, он не мог! — почти завыл император, вены на его шеи набухли.

— Увы, но это правда, есть видео доказательства!

— Энерайз! Ты оскорбил меня в последний раз! Твое пренебрежительное отношение к собственному народу и любовь к маликанцам перешли все допустимые грани! Пришло ответить тебе за каждое свое слово! Адъютант!

В дверях тут же показался муликанец, дежуривший за дверью.

— Мой господин.

— Собирай войско, я лично отправлюсь за Энерайзом, чтобы преподать ему императорский урок!